Читать книгу Девушка в моем свитере - Анна Николаевна Дементьева - Страница 2

– Света, я дома.

Когда Максим наконец зашел в квартиру, за окном стояла поздняя ночь. Лифт бесконечно долго ехал на восьмой этаж, а ключ все никак не попадал в замочную скважину. В квартире пахло чем-то вкусным, и Максим устало поплелся на запах, стоило отпереть дверь. Еда сейчас была важнее душа. На кухне крутилась девушка с собранными в пучок волосами. Накинутый на футболку фартук не защищал ее одежду, зато красиво смотрелся, по-домашнему.

– Поздно ты, – обернулась Света, прежде чем подойти к Максиму. – Устал?

– Устал.

Он тяжело опустился на стул и, притянув девушку, посадил на колени. Та зарылась в чужие волосах и крепко обняла. Слегка приглушенный свет и капли, которые, преследуя Максима, теперь стучали в окно – все это придавало моменту романтики и простого уюта. Изысканно обставленная столовая, как говорится, «по последнему слову техники», с дорогим дубовым столом и высоким потолком привлекла бы рекламщиков кухонных плит.

– Голодный? – Света заботливо заглянула в глаза Максима. Она знала этот взгляд и без слов поняла, что жениха сейчас не стоит грузить беседами.

– Не то слово. Что моя принцесса приготовила будущему мужу? – он нехотя выпустил девушку из рук.

– Сейчас узнаешь, – Света со звоном достала большую тарелку и принялась накладывать ужин. Она и сама проголодалась, пока ждала Максима.

В ожидании мужчина оперся о стол рукой и потер переносицу.

– Сегодня мне в пробке читали стихи.

– Правда? Кто?

– Девочка какая-то…

Мужчина довольно четко представлял незнакомку с теми необычными глазами, будто снова сидел в машине и слушал ее голос: «…Могла срываться, незаметно исчезать…» Максим улыбнулся и почесал затылок в попытке вспомнить другие строки стихотворения, совершенно не замечая пытливый взгляд Светы. Было в той девушке что-то уникальное, притягательное. Наглая простота с нотками сумасшедшей харизмы. Такие люди обычно выделяются яркими красками среди черно-белого мира, и Максим увидел эти краски впервые за долгое время.

Из раздумий его вывел зазвонивший в кармане телефон.

– Есть планы на завтра? – не здороваясь, спросил его друг, что-то жуя.

– Работа.

– Знаю я как ты работаешь. Давай завтра по пивку бахнем?

Его дражайший «любитель дебоширить в шумной компании» друг, несмотря на то что был женат и воспитывал двоих детей, также был ярким примером веселого алкоголика. Когда семья кому-то мешала выпить с друзьями? Алексею точно никогда. Впрочем, как и его огромному животу.

– Где? Во сколько?

Друзья – это святое, им отказывать нельзя. Да и друзьям Максима тем более: они придут и унесут его «за ноги – за руки», если он хоть раз им откажет. Света все еще смотрела на жениха полным недоверия взглядом. В руках блестел половник, который в шутку мог стать и битой.

– В нашем, как всегда. В восемь, – коротко и ясно – всегда бы так, да со всем бы так.

– Договорились, – Максим устало зевнул в трубку и сбросил вызов. – В нашем, как всегда…

– Куда-то собрались? – спросила Светлана, поставив на стол тарелку с ароматным блюдом и садясь напротив.

– В бар, – коротко ответил Максим и принялся за еду, умирать от голода он не собирался. – Тебе тоже стоит куда-нибудь сходить, развеяться.

– А вместе мы редко куда-то ходим, – Светлана обиженно посмотрела на жениха.

– Я работаю. Много. Ты это и сама знаешь… – ответил Максим, задумчиво глядя в окно. – Если это важно для тебя, то давай сходим куда-нибудь в субботу?

Максим искренне надеялся, что Света откажется. В свой законный выходной ему хотелось побыть дома, хотя, скорее всего, все равно придется ехать в офис. Они и так много времени проводят вместе. Дома. Ему этого было достаточно, а вот невесте, видимо, нет.

– Хочу в театр, – недолго думая, ответила Света. Богатый муж, частые выходы в свет – это то, чего ей хотелось от жизни.

– Хорошо, бронируй билеты. Будет тебе театр.

Максим тихо вздохнул, а Света бросилась ему на шею и принялась целовать.

Обычно в голове застревают песни, которые слышишь невзначай. Хочешь от них избавиться, а надоедливый мотив все громче и настойчивее напоминает о себе. А тут – стихотворение…

«Она умела ненавидеть и могла любить, она пока еще училась жить…» – этими строками незнакомка словно открыла ему свою душу, и открыла так легко, так просто, как распускаются цветы, показывая миру свои лепестки. И Максим теперь повсюду чувствовал ее запах: смесь нежных девичьих духов и ванильного мороженого с привкусом вечерней прохлады. Он весь день вертел и вертел эти отдельные фразы в голове, и никак не мог сложить их в тот стих, которым они изначально были. Из выдуманных Максимом фрагментов уже можно было сколотить пару-тройку новых. Какая же сложная штука – эта поэзия…

На утреннем брифинге его собственный голос, проговаривающий задачи сотрудникам, звучал где-то далеко. На переднем мониторе мозга крутились эти строки… На обеденном перерыве, во время прослушивания отчетностей о расходах, на встрече с потенциальными клиентами он только о них и думал. Как так можно? Просто ворваться в чью-то жизнь и заполнить чужие мысли собой. Целиком и полностью.

На экране ноутбука плясали графики и цифры, но между Максимом и работой стоял все тот же образ. Только под конец дня он все-таки сумел взять себя в руки и сосредоточиться на работе: документы сами себя не подпишут, схема премирования сама себя не изменит. Человеком рассеянным Максим не был, но в тот день… в тот день сложно давалось все. Тем сильнее он был рад отправиться на запланированный вечер.

Сразу после работы Максим поехал в бар. Он немного задержался в офисе и теперь мчался к друзьям, чтобы стряхнуть с себя усталость и предаться пьяному греху. Благо, пробок на этот раз не было, и яркое солнце почти скрыло следы вчерашнего дождя. Проезжая мимо того места, где еще недавно смелая незнакомка читала ему стихотворение, Максим невольно улыбнулся.

После ослепительно яркого уличного света в глаза ударила барная тьма, и Максим почти на ощупь направился к друзьям, которые сидели у стойки и оказались самыми громкими на десятки метров посетителями. В зале хаотично расставлены столы, немногие из которых были заняты. За высокой освещенной стойкой крутился бармен, сцена пока пустовала и была закрыта длинным занавесом. Совсем скоро придет больше людей и вместе с ними – шум, но сейчас можно было насладиться какой-никакой тишиной.

– Привет почти семейному, – поприветствовал друга Алексей, как только тот оказался рядом, и хлопнул его по плечу.

– Здорова, – Максим сел за стойку и, облокотившись на нее, дождался, пока бармен обратит на него внимание. – Яблочный сидр и фисташки.

– Чувствуешь надвигающееся счастье? – спросил Алексей, недобро хихикая, чем вызвал искреннюю улыбку на лице друга. Он, видно, успел подвыпить.

– Пока еще нет. А что, уже должен?

Рыжеволосый наклонился к чужому уху, держась одной рукой за барную стойку, чтобы не соскользнуть со стула. Вероятность упасть была велика, с его-то телосложением. Сергей обнимался со стаканом любимого коктейля и не обращали внимания на подошедшего Максима.

– Строго по секрету скажу, – тихо произнес Алексей в самое ухо. – Не женись. Тебе только хуже будет. Я со своей воюю. Это у-ужас… Кошма-а-ар…

– Сядь, – смеясь, проговорил Максим. – Ты сколько уже выпил?

– Чу-чу… чуть, – Алексей пошатнулся и неуклюже поерзал на стуле.

Сейчас самое время переубеждать Максима. А ведь они втроем и выбирали кольцо, с которым он делал Свете предложение. К слову, о третьем – к парочке наконец повернулся Сергей. Его пышная взъерошенная шевелюра выглядела смешно.

Одним своим видом Сергей умудрялся вызвать улыбку. Тем более сейчас, навеселе. Зеленые глаза добродушно выглядывали из-под причудливо выгнутых бровей. Легко наклонив голову в бок, Сергей ждал, когда на него обратят внимание. Умеющий быть незаменимым сотрудником и опытным специалистом, параллельно оставаясь беззаботным лучшим другом, Сергей становился практически идеальным товарищем. Тот самый сын маминой подруги.

– Леха? Уже пьяный? Как всегда… и Макс тоже, как всегда, опаздывает? – он в упор не видел приятеля, смотря куда-то сквозь него.

Максим засмеялся и помахал рукой перед глазами Сергея. Такие взрослые, они нередко вели себя, как дети. Ради этого и стоило ехать к друзьям – ехать к беззаботности сквозь время.

– Да, я, видимо, опять напьюсь последним, – горестно протянул Максим и наигранно грустно шмыгнул носом. Он действительно приехал позже всех и должен нагнать количество выпитого. Непростая задача, но он справится.

– А кто пьян? Я тр-р-резв! – возразил Сергей. – Хочешь, ча-ча-ча станцую? – предложил он на полном серьезе, пританцовывая, но стул оказался слишком высоким, чтобы с той же нетрезвой серьезностью в лице тратить силы и спускаться с него.

– Нет, я хочу свой сидр.

Максим окинул взглядом пустые стаканы, которые стояли на стойке кучками и которые никто не спешил убирать, его бровь поползла вверх. Конечно, они все трезвые после этого.

– Сколько ты с нами пробудешь? – расплывчатым голосом заговорил Алексей, который до этого увлеченно очищал лимон, а теперь, с перекошенным от кислоты лицом, ел его.

– Пока вы с кем-нибудь не подеретесь? – игриво спросил Максим, напоминая о прошлых таких посиделках, которые закончились не самым приличным образом. Перед ним поставили кружку с холодным напитком и маленькое блюдце с орешками. – Благодарю.

– Твоя мадам еще не ставит тебе условий? – удивился рыжий. – Везучий ты мужик!

– Не слушай его… – протянул Сергей, подняв вверх указательный палец. – Светланочка прекрасная! Вот я считаю, что тебе с ней повезло! А Леха просто завидует.

– Хватит, – остановил их Максим, делая глоток освежающего сидра. – Мы отдыхать пришли, а не обсуждать мою личную жизнь. Расскажите лучше, что с тем проектом по недвижимости. Продвинулись хоть немного?

– Я уберечь тебя хочу, – пьяным шепотом ответил ему Алексей, выпучив глаза и часто кивая. – Послушай совета мудрого человека. Где мой виски? Вот он… Так, о чем я? Ты сильно не расслабляйся. Бабы – дело такое… – он сделал глоток и сильно поморщился.

Максим только посмеялся в ответ. Сергей и Алексей что-то принялись обсуждать, и со стороны это выглядело как беседа двух философов-алкашей. Да так и было. Эти двое учили Максима жизни, а тот поддакивал им. Спорить было бесполезно. В этой компании он был младшим, и хоть не на много, друзья никогда не упускали шанса навешать на него советов, как и сейчас.

Познакомились они довольно давно, в этом самом баре, когда не осталось свободных мест, и всем троим пришлось сесть за один стол. Так и появилась традиция встречаться здесь этим абсолютно разным людям. Максим не был любителем напиться в «щи», и когда друзья постепенно возвращались в мир трезвых, позволял заказать себе виски. Они как всегда обсуждали работу, проекты, жен, отдых, и Максим несколько раз порывался рассказать друзьям о незнакомке, образ которой не выходил из головы. Увы, друзья могли все неправильно понять, да и думать о ней было бессмысленно. «Если еще раз встретимся», – вспомнилось на секунду.

Максим отодвинул от себя уже пустой стакан, когда со стороны столов послышались одобрительные возгласы. Он потер глаза и повернулся на шум как раз в тот момент, когда на один из столов посередине зала, словно кошка на подоконник, запрыгнула девушка. Ее белое в горошек платье заплясало еще до того, как скрипка в бледных руках артистки начала петь, а глаза… о, они, смеясь, оглядели присутствующих, довольствуясь тем, что наконец приковали к себе то внимание, которое заслуживают. И только тогда девушка опустила инструмент на плечо и вдохнула полной грудью.

Привычное волнение окутывало Еву, словно влажный туман, оставшийся после вчерашнего дождя, но теперь этот туман нежно ласкал кожу.

Отдав все свое внимание ей, вчерашней незнакомке, Максим перестал слушать Сергея, который что-то усердно рассказывал. Переступив с ноги на ногу, будто она только после прыжка на стол подумала что собирается сыграть, Ева, не спеша, подняла смычок и коснулась им струн. Все присутствующие притихли и подняли взгляд на артистку. Та улыбнулась, и по залу понеслись минорные звуки простой, но очень красивой мелодии. Девушка играла, прикрыв глаза, а каждое касание смычка проходило дрожью по телу как Евы, так и попавших под влияние гипноза слушателей. Ее движения были такими легкими, как будто невесомыми. Да, казалось, игра Евы вводила посетителей в транс, даже бармен перестал натирал бокалы и смотрел на скрипачку; каждый звук, каждый нежный переход отдавался в уголках зала, будил в людях новое теплое чувство, притягивал, убаюкивал.

Но не успела Ева достучаться своей игрой до каждого сердца в помещении, как ее поспешили прервать. В зал вбежал крупного телосложения охранник и, громко топая, направился к столу – той самой импровизированной сцене Евы. Каким бестактным и некультурным нужно быть, чтобы прервать голос Бетховена! Девушка не видела мужчины, но чувствовала, слышала тяжелые шаги, и сердце предательски екнуло. Убежать она не успеет, доиграть тоже. Нужно было быстро сообразить что делать.

– На выход! – скомандовал громила, с ненавистью глядя на нарушителя «тишины».

– Даже доиграть не дадут… – в себя возмутилась Ева и, неохотно отпустив смычок, спрыгнула на пол. Показывать страх она не собиралась, но волнение плотно подступило к горлу, и голос сделался хриплым. Главное, чтобы никто снова не вызвал полицию. Благо, люди в зале недовольно завыли – шоу должно продолжаться!

– Оставь ее! – крикнул какой-то пьяный голос из угла, но на него не обратили внимания.

– За такие выходки полагается штраф, – охранник небрежно схватил Еву за локоть и дернул в свою сторону. Он сжал тонкую руку так, словно собирался переломить кость. Неужели он не видит, что перед ним хрупкая дама. «Надо было сразу бежать.»

– Но это ведь было красиво! – слезно возмутилась Ева, вытягивая руку со скрипкой в сторону из страха, что ее заберут. Только не скрипку! Пусть лучше побьют.

Мужчина был втрое больше Евы, потому в его сильных руках авантюристка выглядела беззащитно, как котенок под грубым ливнем. Охранник тяжело вздохнул, – видимо, его отвлекли от какого-то важного дела, и потащил Еву в сторону блока охраны. Ну уж нет! Ева резко дернулась и метнулась к выходу, чувствуя одну только сильную пульсацию в висках и силы бежать как можно дальше. Но охранник лишь сильнее сжал чужую руку и встряхнул девушку, как тряпку. Перед глазами запрыгали кузнечики.

Внутри похолодело. Теперь точно увезут в полицию… Идеи Кати как всегда безумны! Не безумнее Евиных, но все же.

– Пусти, горилла! – истошно закричала Ева в самое ухо охранника, но зря. Тот лишь сильнее зарычал и продолжил тащить ее под громкий хохот посетителей.

Она начала кричать, единственная до смешного серьезно отнесшись к происходящему и вырываясь со всем отчаянием. Максим тихо усмехнулся, наблюдая за происходящим, и, наконец, покинув свое место, направился в сторону блока. Горе-поэтессу нужно было спасать, а то ее ультразвук погубит эти и без того картонные стены.

– Подождите! Я ее знаю. Пусти.

Ева быстро обернулась на знакомый голос. Она улыбнулась и сдула со лба растрепанные волосы: «Отлично, этот чужак отвлечет внимание, и я сбегу.» Ева уже приготовилась схватить рядом стоящий стул, ударить им противника Бетховена и бежать, что есть мочи. Но этого делать не пришлось. Охранник оказался знаком с Максимом. Он разжал руку девушки, и ту начало покалывать от притока крови.

– Чтобы я тебя здесь больше не видел, – пригрозил он и скрылся за дверью, оставив испуганную, готовую кричать от негодования скрипачку.

Ева хотела поблагодарить своего спасителя, но Максим молча развернул ее и, слегка подтолкнув, повел к выходу. Он невесомо коснулся выреза на спине, отчего Ева вздрогнула. Под аплодисменты гостей и вопросительные взгляды друзей Максима, они вышли наружу, где прохладный вечер вступал в свои права и окрашивал здания в лиловый.

– Что это было? – спросил Максим, прислонившись к стене и доставая из кармана пачку сигарет.

Ветер нагло гулял в волосах Максима, теребил воротник рубашки. Полный приятной истомой, вызванной алкоголем, Максим был рад видеть Еву снова, и ее изучающий взгляд вновь накрыл сознание. Под ним Максим чувствовал себя фильмом Нолана, который готовы пересматривать раз за разом в поисках новых деталей.

– Поспорила с подругой, – ответила Ева и непринужденно повела плечами, окончательно прогоняя испуг.

– Опять поспорили? Она уже прыгнула с парашютом?

Поэзией не интересовался, а в обсуждении споров между двумя студентками так первый. Как любопытно. Ева обняла скрипку обеими руками, наблюдая за тем, как Максим зажигает сигарету.

– Чтобы она спрыгнула, я должна выполнить три задания, потому что это серьезно. Это было последнее. Час расплаты близко, – Ева сделала грозный вид и понизила голос.

– Как скучно я живу, – Максим затянулся, рассматривая лицо Евы с высоты своего роста. Ее розоватая кожа отражала поздний закат, а глаза под последними лучами заходящей звезды казались выразительнее.

– Я ведь должна, – Ева быстро вынула из кармана ту самую купюру и вложила ее в руку Максима. – Вернуть тебе.

– Ты их не потратила? – удивился он.

– Нет. Я же сказала, что верну при следующей встрече…

Ева хотела добавить что-то еще, но к ним с криками подбежала Катя. Она явно была взволнована произошедшим.

– Боже, милая, я думала, что тот громила тебя съест! Ты живая? – быстро тараторила она, протягивая футляр подруге.

– Я живая, и я выиграла, так что завтра мы едем на аэродром. Отказы не принимаются.

– …Давай не надо? – промямлила Катя.

– Надо, Федя, надо, – победно улыбнулась Ева, складывая скрипку и украдкой глядя на Максима. Ой, как она не любила курящих, на дух их не переносила, но сейчас… В сигаретном дыму, окрашенные закатом, его глаза излучали какую-то нечеловеческую энергию. Была в этом какая-то своя эстетика.

Максим усмехнулся, глядя на подруг, докурил сигарету и не спеша вернулся в бар. Ева посмотрела вслед удаляющемуся Максиму и тихо вздохнула. Между ними словно осталось некое чувство недосказанности. Острое желание остаться сейчас здесь, поговорить, узнать друг друга, поселилось в сердцах обоих, но никто не осмелился вернуться или остановить другого.

– Это тот, к которому ты вчера подходила? – догадалась подруга и расплылась в довольной улыбке. – Ничего такой.

Ева перекинула футляр через плечо и улыбнулась в себя. Она как всегда весела и легка на разговоры.

– Ничего такой, – голосом старушки передразнила ее Ева.

– Ты только не залипай на него, прошу тебя, а то я уеду и пропущу развитие вашей любовной ветки, – засмеялась Катя и обняла подругу за плечи.

– Не залипну, – уверенно отчеканила подруга и еще раз посмотрела вслед Максиму. Вдруг обернется…

– Точно? – Катя обеспокоенно заглянула ее в глаза. – Точно-точно?

– И не напоминай мне о своем уезде, без того грустно! – ловко перевела тему Ева. – Бросаешь меня тут одну. Что мне без тебя делать?!

– Готовиться к конкурсу, например, да к жизни в мое президентство.