Читать книгу Держись от них подальше. Часть первая - Анна Олеговна Ванина - Страница 7

Алекс замер в кресле. Не моргая, он смотрел в невидимую точку. Случившееся не хотело помещаться в голове. Александра снова его прогнала. Точнее настойчиво попросила уйти, тихо, но твердо сказав:

– Мне надо подумать.

Он, словно зверь, мерил нервными шагами дорожку, проложенную вокруг ее дома. Так и не придумав, как к ней вернуться, долго бродил по городу. Вокруг люди куда-то спешили, а он ощущал одиночество.

Алекс не понимал, что можно сделать, как вернуть мир на ноги. Надеялся, усталость придавит его растрепанные мысли. Придавила. Мысли, вопросы скрутили мозг в огромный, тугой ком и начали распирать череп. Алекс захотел напиться.

Теперь он сидел в темной библиотеке. За окном серел рассвет. Утонув в глубоком, кожаном кресле, развернув его к свободной стене, Алекс невидяще смотрел на фотографию и терзал себя вопросом:

– Возможно ли это?

С отцом у него отношения откровенные. Были. Получается, отец кое-что скрывал от сына.

Алекс погружался в какое-то отстраненное состояние. Словно со стороны наблюдал, свой тупеющий мозг и не мог остановить бешено скачущие мысли. В груди все сдавило. В нем сломался воздушный кран, и он завис, лишенный воздуха. Жизнь ударила под дых. От боли, вонзившейся в душу, хотелось лечь и умереть.

Он пил, не пьянея. Пытался думать. Хотел подключить логику, даже к мат анализу примерился. Но, то ли с логикой у него возникли проблемы, то ли высшая математика свалила в отпуск, но кусочки фактов не складывались в мозаику. Алекс сидел и вспоминал рассказы Александры. Ускользало нечто важное. Тревожные моменты не желали выстраиваться в четкую линию.

Он вылил остатки янтарной жидкости в низкий, пузатый бокал. Поставил пустую бутылку под кривоногий столик к ее опустевшей соплеменнице. Наборная столешница завалена упаковками от нарезки. Остатки сыра, ветчины и копченой колбасы небрежной кучкой лежали на круглом масляном пятне, пропитавшем белый лист офисной бумаги. Рядом с неаккуратной кучкой, на краю листа, покоились кружочки лимона. Бумага под ними промокла от сока, впитавшегося неровной лужицей в целлюлозу.

Алекс не пошевелился, когда дверь открылась. Он не ошибся, узнав отца по шагам, уверенным и едва слышным.

– Хоть бы окно открыл. – Включив в библиотеке свет, Николай недовольно поморщился. Подошел к большому, высокому окну. Открыл. Широко распахнул его и вернулся к крайнему книжному шкафу. Достал толстую черную папку с надписью: “Символ Рода”.

– М-м-м-да, ленивому всегда праздник, – проворчал он, не отрывая взгляда от папки.

– Шило вылезло из мешка? – спросил Алекс, не скрывая язвительности. Прищурился, глядя на отца.

Тот едва заметно приподнял бровь.

– Ты знаешь? У тебя есть дочь. – Алекс отвернулся к стене с фотографиями. Та, что в центре, манила неразгаданной тайной.

– Скверная шутка. Ты это сам придумал? – Николай раскрыл папку, начал листать, выискивая нужный текст.

– Она сказала, – Алекс не мог оторваться от фотографии.

Николай помрачнел, отрываясь от бумаг. Внимательно глядя на сына, спросил с явной озабоченностью:

– Ты хорошо себя чувствуешь?

– Почему, как только случится хорошее, так сразу мордой в дерьмо? – Алекс снова повернул к нему небритое лицо. – Молчишь? – вопрос прозвучал раздраженно. Он смотрел на отца совершенно трезвыми глазами. Замолчал, понимая: – Ответа не будет.

Алекс продолжил громко и сбивчиво: – Со мной все хорошо… – Запнулся словами: – То есть не хорошо, просто отвратительно… – Усмешка получилась кривой. Глубоко вдохнув, он произнес увереннее: – Ты зна-а-ал. Если знал, почему ты ее бросил?

– Ты, о чем? До чертей допился? – С силой захлопнув папку, Николай нахмурился, шагнул к сыну.

– У нее такая же фотография висит на стене. – Подняв со столика полный бокал, сын спокойно встретил недовольство отца.

– Доблудился. Пора тебе на службу. Почти месяц без дела небо коптишь. – Николай с трудом сдержал раздражение, проводив осуждающим взглядом бокал в руке сына.

– Не хочешь спросить “где?” или опять про долг перед родом напомнишь? – Алекс сделал глоток из бокала. Во взгляде его читалась насмешка.

– И где же? – спросил Николай, стараясь выглядеть спокойным.

– Недалеко, на Ахматовской, дом тридцать пять. – Одним глотком осушив бокал, Алекс внимательно смотрел на отца, следя за его реакцией.

– Где? – спросил тот внезапно охрипшим голосом. Но тут же возмутился, тряхнул головой. Утвердив голос, возразил: – Ерунда какая-то. Это невозможно.

– Почему невозможно? Вчера видел, сам, своими глазами, вот как тебя сейчас. Рамочка такая простенькая на стене висит, – ответил Алекс усмехаясь. Потом резко вдохнул и рыкнул на выдохе: – Над ее подушкой. – Грохнул на столик пустой, пузатый бокал и тот рассыпался мелкими, прозрачными брызгами.

– Отставить пьяную истерику. Рассказывай. Все. По порядку, – грозно, отрывисто приказал Николай, с трудом сдерживая желание встряхнуть сына.

И сын рассказал, подробно. Промолчал только про птицу с головой дракона. Не хотелось Алексу выглядеть совершенным идиотом в глазах отца. Тот и так на него посматривал с неодобрением.

– Вы увидели симпатичную женщину и поспорили из-за нее с Константином? Я ничего не перепутал? – Буравя сына колючим взглядом, Николай сухо выделил заинтересовавшую его часть рассказа.

– Кто же думал, что все так получится? – Алекс, беспомощно развел руками. Выглядел он подавленным, даже несчастным.

– Я знал. Глупость заразна. Но, чтобы та-а-ак… Восхитительный идиотизм. Ты не переутомился, отдыхая? – возмутился Николай, не скрывая раздражения.

– Ты не ответил. Ты знал? – не обращая внимания на обидные слова, Алекс снова задал волнующий его вопрос.

– Нет, но я разберусь, – ответил Николай, понизив голос, и угрожающе прищурился.

– Ты не посмеешь… – прошипел Алекс, приходя в бешенство. Вскочил, глядя отцу в глаза. – Если хоть один волосок с ее головы… – дошипеть не успел.

– Сдурел? – зарычал Николай. Бросая папку в пустое кресло, шагнул к сыну. Навис над ним всей своей властью.

Алекс замер, сверкая яростным взглядом. От напряжения у него даже желваки на скулах задвигались. Несколько секунд он бодался с отцом взглядом. Потом опустил голову, сжимая кулаки так, что костяшки побелели.

– Хоть есть из-за чего страдать? – Николай насмешливо прищурился, глядя на сына.

Не поднимая головы, Алекс произнес с тоской и мечтательностью:

– Не встречал я таких. Светлая она, неземной чистоты. Глаза у нее… Просто не передать словами какой взор незабываемый.

– Беда-а-а, – только и смог сказать Николай, проникаясь влюбленно-поэтическим настроением сына. Помолчал, хмурясь и что-то обдумывая, как бы взвешивая мысли. Продолжил добрым, почти душевным голосом:

– Я-то думаю, кому доверить сибирскую командировку, – сказал он примирительно, поглаживая старый шрам на виске. – Займешься делом, вся дурь пройдет. Утром получишь документы и билеты.

Алекс вскинулся. Николай предостерегающе взмахнул рукой.

– Это приказ, – понизив голос, властно перебил он, вновь закипающего сына.

Николай вернулся в свой кабинет. Подошел к письменному столу, остановился, глядя в окно. Сел в кресло. Подняв руки над головой, переплел пальцы, опустил их на затылок и замер. Казалось, он даже дышать перестал. Шумно выдохнул. Потер кривой шрам на левом виске. Взял телефон, нашел и вызвал нужного абонента.

– Ты мне нужен. Срочно. И Костю с собой прихвати, – не здороваясь, произнес Николай спокойно, но твердо.

***

– Я увидел, Сашка, то есть Александр Николаевич, смотрит на девушку в соседнем доме и, вдруг, подумал: “Это будет весело”, – пробормотал Костя и виновато понурился.

– Ты развлекаться туда ходил? – От возмущения Павел даже воздухом поперхнулся.

– Пил? – грозно спросил Николай.

– Давно ее знаешь? – Павел смотрел на сына с подозрением.

– Добровольная помощь следствию… – начал Николай.

– Да вы что? – взвился Костя, округлив глаза и краснея. Вскочив, опрокинул стул, на котором сидел: большой, массивный, с мягким сидением и высокой спинкой.

– Сидеть! – рявкнул на него отец.

– Сидеть будешь долго, – спокойно и с расстановкой, наставительно поддержал друга Николай.

– Надо же, отличник, – процедил сквозь зубы Павел. – Только начал службу и так обделался, – продолжил он выговаривать, словно директор ученику, опозорившему честь школы.

– На время проверки ты отстранен. Из дома ни шагу, – жестко сказал Николай, глядя на Костю со всей возможной суровостью. Тут же кивнул Павлу: – Всю связь у него забери, запри его дома в кладовку. Пусть … – Николай запнулся, – книжки читает.

***

Когда за Костей закрылась дверь, Павел с тревогой посмотрел на начальника.

– Неужели ты в сыне сомневаешься? – с удивлением спросил Николай у друга, заместителя и начальника личной охраны. – Они же просто молодые идиоты. Вспомни, что мы творили в их возрасте. – Махнув рукой, он улыбнулся грустно и мечтательно. – Не мог он на это пойти. Но ты подержи его дома в строгости, пусть прочувствует. И замени его на кого-нибудь посерьезнее. Александра я в Сибирь отправляю в командировку, там дурь быстро выветрится. Если наши аналитики обнаружили след Хранителя Символа, значит там будет много работы.

– Сделаю, – ответил Павел, облегченно вздыхая. Но тут же встрепенулся: – Но фотография?

– Разве проблема сделать копию? – произнес Николай. – Меня больше беспокоит адрес. Имя бабки также совпадает, хотя это тоже можно легко устроить.

– Не верю я в случайности, – согласился Павел.

– И я не верю, но не хочется в каждом чихе злобные заговоры видеть. Одинокой девушке могли, например, деньги понадобиться.

– Согласен, девушку купить не сложно. Но ты веришь, что Полину Матвеевну, если это та самая ведьма, кто-то сможет купить? – Вспомнив далекое прошлое, Павел зябко повел плечами.

– Учитывая ее давнюю антипатию ко мне, она могла бы сделать это бескорыстно, из любви, так сказать, к искусству. – Николай усмехнулся невесело и задумался. – Ерунда это, пустое. – Он негромко хлопнул по столу ладонью.

– Все-таки я бы проверил, – попытался настоять Павел.

– Разве я против? Только сильно не увлекайся, без ущерба для службы. Без этого есть чем заняться, – ответил он Павлу и подвинул к себе папку с надписью: “Символ Рода”.

***

Николай разложил на столе веером фотографии. На одной – девушка, похожая на подростка. Невысокая, худенькая, в белой футболке и светло-голубых джинсах. Темно-медовые волосы рассыпались по плечам. Лицо плохо видно.

Слушая Павла, он взял следующую фотографию. Та же девушка в коротком легком платье, стройные ноги, узкие туфли на низком каблуке. Николай всмотрелся в лицо. Глаза большие, голубые, яркие. У него все замерло внутри. Он вспомнил, как тонул в таких же глазах. Давно, в прошлой жизни.

– Сведения из единого реестра недвижимости подтвердили: квартира принадлежала Лариной Полине Матвеевне и Лариной Наталье Ивановне. После смерти Натальи в 1993 году, ее доля перешла наследникам: ее матери Лариной Полине Матвеевне и ее дочери Лариной Александре Николаевне. – Докладывая, Павел ерзал на мягком стуле.

При последних словах Николай отложил фотографию и крепко сжал кулаки. Лицо его закаменело, он сжал челюсти. Задержал дыхание, прикрыл глаза, медленно выдохнул.

– Продолжай.

Дослушав Павла, он с минуту молчал. Потом, словно очнувшись, посмотрел на него вопросительно и беспомощно.

– Сам проверял. Все правильно. – Поняв его взгляд, кивнул Павел.

Он без слов подошел к книжному шкафу. Достал бутылку водки и коробку с крекерами. Извлек две серебряные рюмки и молча наполнил их. Подвинул одну Николаю.

– Не верю, – произнес Николай, помотав головой. – Тогда ты тоже все проверял. Ребенок не выжил. Как бы она смогла все это устроить? Да и зачем ей это понадобилось? – Николай резко, с досадой опрокинул в себя содержимое рюмки. Даже не поморщился. Уставился невидящим взглядом в стену.

Повторив маневр с рюмкой за Николаем, Павел ответил:

– Зачем? Хороший вопрос. Ты забыл, что тогда творилось? Думаю, спрятав девочку, она ее спасла.

Павел подвинул по столу цифровой диктофон к Николаю.

– Здесь запись моего разговора с Мнацакяном. Сейчас он пенсионер. Тогда заведовал реанимацией куда привезли Наталью после взрыва. Полина Матвеевна работала врачом в той больнице.

– Но потом, позже. Почему она украла ее у меня? – до боли сжимая кулаки, с тихим отчаянием возмутился Николай.

– Украла? У тебя? Но ты же умер. На целый год для всех умер. – Густые брови Павла взметнулись в удивлении.

– Все равно невозможно. – Николай с силой потер лицо ладонями.

– Я бы и сам не поверил. Но ты же понимаешь, если она… Ты же всю жизнь мечтал о дочке? Это просто подарок судьбы… – Павел смотрел на друга с грустной улыбкой. Потом помрачнев, продолжил: – Если серьезно, экспертиза покажет. Ты согласен?

– Как ты это сделаешь? Девочке мешок на голову и в клинику? – спросил Николай с раздражением.

– Это от избытка чувств ты так хорошо обо мне думаешь? Не допускаешь более гуманных методов? – Павел усмехнулся, но в голосе его прозвучала обида. Он снова наполнил опустевшие рюмки.