Читать книгу Англия и англичане - Анна Павловская - Страница 5

2. Англия: страна с характером
Английский патриотизм

Оглавление

Англия, пожалуй, единственная страна, которая не хочет быть «Европой». Итальянцы и испанцы тайно комплексуют и мечтают приобщиться к этому славному имени, восточные европейцы хотят того же шумно и агрессивно, немцы делают вид, что они-то и есть Европа, но в глубине души не слишком в этом уверены, скандинавы живут в своем мире, не рассчитывая на эту честь. И только англичане последовательно отказываются от этой привилегии, всячески отделяя себя от всего мира. Есть средиземноморские страны, есть Центральная Европа, есть Скандинавия, есть славяне, есть Балканы. Англичане хотят быть сами по себе. И это им удается. Они знают, что они и есть самая великая страна, своего рода «пуп» вселенной. Ведь даже нулевой меридиан проходит именно по их территории.

При всей своей глубокой и искренней убежденности в собственном превосходстве англичане лишены какого бы то ни было откровенного выражения своего патриотизма. Невозможно представить себе англичанина, повторяющего как молитву «горжусь тем, что я англичанин», как это делают их братья за океаном, или даже просто шепчущего теплые задушевные слова о своей стране, которые характерны для их соседей на континенте. Громкий шумный патриотизм свойствен чаще всего народам с комплексом национальной неполноценности и неуверенности в своем месте в мире. Тем, кто твердо убежден в собственном превосходстве, он не нужен. Наоборот, самоирония, насмешка, здоровый скептицизм по отношению к самим себе напрочь убивают желание смотреть на них свысока у других.

Кстати, американская знаменитая формула «горжусь тем, что я американец», была использована англичанами для рекламы… гамбургера. На авотзаправках летом 2003 года висели огромный яркие транспаранты «Горжусь тем, что я британец». Там же гамбургер – на фоне национального британского флага. Мелкими буквами в углу сообщалось, что в кафе можно купить настоящий гамбургер из британской говядины, причем с извинениями за то, что придется подождать, так как каждый из них готовится по индивидуальному заказу (намек на низкое качество фаст-фуда). Известно, что гамбургеры ассоциируют с Америкой, так что реклама била сразу по двум направлениям – насмехалась над американцами и давила на патриотические чувства англичан.

Интересно, но Англия почти что не сохранила своих национальных песен, и, выпив в баре в дружественной компании, англичане поют либо народные шотландские, либо, что осуждается еще больше, американские песни. Шотландские песни, безусловно, являются музыкальным шедевром народного творчества. В Англии действительно столь однозначно выраженного чуда нет. Есть прекрасные детские песенки. Веселые и грустные, очень простые, но какие-то трогательные, популярные еще в 1970-х, они, к сожалению, похоже сегодня стали достоянием истории, а, может, просто ждут своего возрождения.

Некоторые были сознательно убраны как политически некорректные, например веселая песенка следующего содержания: «Тэффи был валлиец, Тэффи был вор, Тэффи пришел ко мне домой и украл кусок мяса. Я пошел домой к Тэффи, его дома не оказалось, Тэффи пошел ко мне домой и украл мозговую косточку» (Taffy was a Welshman, Taffy was a thief, Taffy came to my house And he stole a piece of beef. I went to Taffy’s house, Taffy wasn’t at home, Taffy came to my house And he stole a marrow bone). Много сейчас выпускают средневековой английской музыки, приятной и хорошо гармонирующей с зелеными пейзажами. Есть и танцевальные народные мелодии, которые бодрят, хотя и несколько однообразны.

Вернемся к теме английского патриотизма и пресловутой английской ксенофобии. На самом деле никакой особенной неприязни у англичан к иностранцам не было и нет. Правда, в их культуре нет свойственного многим другим народам подчеркнуто внимательного или порой даже подобострастного отношения к гостям из-за границы, они относятся к приезжим во многом также как к соотечественникам, вежливо, внимательно, с готовностью помочь, но без излишней задушевности и заискивания. Их ксенофобия – это скорее способ национальной самоидентификации, попытка выжить и сохраниться в современных условиях. Английский патриотизм сегодня в значительной степени действительно держится на противодействии мировым объединительным тенденциям, как противопоставление европеизации, глобализации, американизации и пр. Попытка остаться самими собой – вот что такое современный английский патриотизм и печально знаменитая ксенофобия.

В последние годы под напором внешних обстоятельств, все более активно настаивающих на подчинении Англии общеевропейским требованиям, этот самый патриотизм стал набирать силу. К числу активно патриотических, хотя эта активность и напористость, как ни парадоксально, и идут вразрез с английской традицией, относится, например, интересный журнал «Эта Англия» (“This England”), выходящий четыре раза в год и предназначенный, если верить рекламе «всем тем, кто любит этот зеленый и благой край» (слова из церковного гимна, часто вспоминаемого современными патриотами).

Самый большой интерес представляют собой передовицы, обращения редактора к читателю, поскольку остальная информация носит сентиментально-историко-культурный характер: о цветах и садах, о старых английских гостиницах, о старых почтовых ящиках, которых становится все меньше, конечно же об охоте и рыбалке. Статьи редактора формулируют главные идеи журнала. Он не перестает сожалеть об уходе и тихом отмирании старых добрых английских традиций и привычек, о разорении ферм и фермеров, об умирании традиционных рыбацких деревушек, о проникновении современных космополитичных привычек в самое сердце родной страны – провинцию. И, конечно, указывает на главное мировое зло, угрожающее родной и любимой, и такой милой и патриархальной, по мнению редактора, стране – европейское сообщество и тех непорядочных соотечественников, которые из корысти или подлости идут на соглашательство с ним. Одна радость за несколько лет – всеобщее празднование юбилея королевы в 2002 году, показавшее национальную преданность монархии, ту преданность, в которой многие уже стали сомневаться. Редакционные статьи журнала являются квинтэссенция той Англии, которую мы представляем только по анекдотам.

Вот некоторые конкретные образчики журнальных сентенций. О рыбной ловле, приходящей в упадок в Англии, конечно же по вине врагов рода английского. Невинное поедание самого, пожалуй, традиционного английского блюда – “fish and chips” (жареная рыба с картошкой) – должно напомнить читателю о том, что «эта треска была скорее всего поймана испанской командой, которая проплыла тысячи миль от родного порта на север, чтобы в британских водах забрать полагающуюся им по решению европейского сообщества долю морского урожая». Бедные же английские рыбаки этим же сообществом лишены права ловли собственной рыбы, кроме определенных дней в году, сидят кусают локти. «”Мануэль”, – подчеркивает редактор, – и его амигос, должно быть, уже животики надорвали». (весна, 2003 г.).

А вот Рождество 2002 г.: сентиментально-трогательная картинка на обложке изображает семейную идиллию. Сельский дом, босоногий мальчик в пижамке смотрит на огонь в камине, мечтая о подарках, которые ему принесет завтра Санта Клаус. Его мама сидит рядом, на коленях уютно устроилась кошка, а в руке дымится кружка, видимо, горячего какао, которое ее чадо выпьет перед тем, как идти в постель. Умиленный редактор, вспомнив свое предвоенное еще детство, с грустью вздыхает: «Эта сцена столь типичная для нашего невинного английского вчера, и столь уже редкая сегодня, если она вообще еще возможна где-нибудь в этом постоянно меняющемся, все возрастающе вульгарном мире, где царствует телевидение».

Все эти высказывания, скорее наивные и трогательные, чем злые и агрессивные (да и кому из пожилых людей не свойственно вспоминать о старых добрых временах, когда и солнце светило ярче, и трава была зеленее, и люди добрее, да и сам моложе), интересны в то же время с точки зрения национальных ценностей, живых еще где-то в глубине «этой Англии». Они сами по себе хороший ответ тем, кто говорит сегодня о слиянии национальных культур и характеров под воздействием объединительных глобальных сил. Да, унификация жизни действительно заметна, но в каждом обществе живо и сопротивление ей, желание сохранить свое национальное своеобразие. И англичане довольно активны в своем сопротивлении.

Существуют в современной Англии и специальные патриотические общества. Главным среди обществ подобного рода считается Королевское общество святого Георгия. Оно официально было организовано в Англии в 1894 году, хотя действовало еще с конца XVIII века в английских колониях – Америке, Австралии, Новой Зеландии, Канаде. Первоначальная цель его была помогать англичанам, живущим в колониях, в том числе и материально, если требовались, например, деньги для возвращения на родину. Среди его президентов было несколько выдающихся личностей, включая Р. Киплинга, а уж в вице-президентах ходили многие знаменитости от У. Черчилля до М. Тэтчер. Общество с момента основания находилось под патронажем царствующего монарха, соответственно сейчас ему покровительствует Елизавета II. Святой Георгий, почитающийся многими церквями и странами, в том числе уже много веков и Россией, считается покровителем Англии, от него на британском флаге красный крест на белом фоне.

Вполне практичные первоначальные цели ушли в прошлое, и сегодня Общество считает себя в большей степени хранителем моральных устоев английского общества. Вот какими словами начинается информация об обществе на Интернет-сайте: «Вы англичанин? Вы гордитесь своей Страной и ее славной историей и наследием? Тогда почему бы вам не вступить в Королевское общество святого Георгия? Членство открыто для всех, кто разделяет нашу любовь к Англии и всему английскому. Вы можете принять активное участие в нашей миссии по сохранению Англии и укреплению морали и стабильности в нашей повседневной жизни».

Информационное письмо напоминает о заслугах и победах Англии, сетуя о том, как легко все это забывается, а одновременно уходят из общества лучшие черты английского характера – «хорошие манеры, деловая этика, доверие и честность», а также самоуважение и уважение к другим народам (идеалом, конечно, являются колониальные отношения в эпоху Британской империи). Вот шотландцы и ирландцы отстаивают свою независимость, а мы что, хуже? И так все разобрали, ничего не осталось – таков основной смысл призывов. Даже за язык, ставший сегодня языком международного общения, и то обидно: «Другие могут говорить и читать по-английски – более или менее, – но это наш язык – не их. Он был создан англичанами в Англии и остается нашим достоянием, как бы широко его не изучали и не использовали сегодня».

Правда, когда дело доходит до конкретных действий по восстановлению справедливости и отбиранию у мирового сообщества английского языка (кстати, не придется ли англичанам тогда самим заняться изучением иностранных языков, чего они не очень любят), текст становится совсем невнятным. Единственное, что точно удалось понять, так это то, что «англичане любят собираться вместе, где бы они не находились, и праздновать различные даты английской истории». Поэтому члены Общества регулярно что-то празднуют, собираясь «на ланчи и банкеты», видимо, в зависимости от важности события, чтобы съесть «наши сосиски с пюре» и «пообщаться с единомышленниками». Так отчетливо видятся члены Общества, собравшиеся где-нибудь в Ковентри отмечать Трафальгарскую битву или битву при Ватерлоо, поедающие сосиски с пюре и с серьезнейшим видом сетующие на упадок морали в обществе и нежелание молодежи отстаивать великие английские ценности.

И все-таки главным во всех этих патриотических обществах и изданиях, при всей их некоторой абсурдности и гипертрофированности, является не их существование, о котором помнят и знают не так уж много людей в самой Англии, а те идеи, на которых они зиждутся. Ибо даже те, кто пожимают плечами и морщатся при слове «патриотизм» (как мы помним в Англии не принято высказывать свои высокие чувства), все равно в глубине души верят, что сила страны – в сохранении и поддержании традиций, а опора – в славном историческом прошлом. Все остальное – от лукавого.

Сегодня в английском обществе появилась новая мода. Если раньше, приближаясь к пенсионному возрасту, каждый англичанин начинал подыскивать себе домик в какой-нибудь уютной провинции, чтобы провести остаток дней, выращивая розы и играя в гольф с соседями, то сегодня такое убежище нередко ищут на континенте, чаще всего на юге Франции. Причин тому называется несколько: желание хотя бы на старости лет пожить в «нормальном» климате, дешевизна европейской жизни по сравнению с английской, хорошая еда. Да и вообще желание показать, что англичане не дикари какие-то, чтобы отгораживаться от окружающего мира. Сейчас еще не ясны результаты этой тенденции, но, исходя из английской истории, все будет хорошо, если, как и в случае с империей удастся привнести в другие страны свой мир, свои привычки, создать свою колонию соотечественников-единомышленников, чтобы было с кем нормально пообщаться, в противном случае массовым это движение никогда не станет – англичане не слишком хорошо адаптируются к чужой жизни.

Иностранцы же в Англии, как бы там не настаивали на собственной ксенофобии англичане, чувствуют себя легко и непринужденно; им не навязывают свои правила, т. к. в этой стране слишком ценят личную свободу; они редко чувствуют знаменитые по стереотипам высокомерие и снобизм; к ним относятся снисходительно, прощая ошибки в языке и поведении; чаще всего их просто не замечают. Англичанам нет нужды самоутверждаться на бедных туристах, они признают их право на существование. В гостинице вас обязательно спросят из какой страны вы приехали, поговорят немного на эту тему, и все – живите дальше как хотите. Что многих вполне устраивает.

Правда, в английской культуре совершенно нет заигрывания с иностранцами, восхищения ими, некоего подобострастия, проистекающего часто от комплекса неполноценности или, еще чаще, из коммерческих соображений. Еще будущий военный министр в правительстве Александра II Д. Милютин, молодым человеком путешествовавший по Европе, сетовал, что «Вообще в Англии путешествующий иностранец не находит такой предупредительной услужливости, как на континенте».

Отсутствие подобной «услужливости» идет порой даже в ущерб коммерции и торговле. Так, в городе Страттфорде, на родине Шекспира, группа американских туристок вела себя совершенно неправильно с английской точки зрения: они шумели, экзальтированно повизгивали, беспорядочно бегали по сувенирному магазинчику, восторгались всем подряд и требовали, чтобы восторгались и все окружающие. Английская продавщица сохраняла совершенно каменное лицо, даже когда принимала деньги, и немалые, за многочисленные бессмысленные неликвиды, которые она, наверное, уже и не надеялась продать. Ничто не могло заставить ее приветливо улыбнуться – столь велико было ее негодование.


Известно, что англичане не любят демонстрировать своих чувств и эмоций. Английская сдержанность давно уже стала предметом анекдотов и шуток. Внешние бурные проявления патриотизма, по мнению англичан, не соответствуют правилам хорошего тона. Что некоторых наводит на ошибочную мысль об отсутствии у них этого чувства вообще. Когда-то – когда Англия была центром огромной империи – быть откровенным патриотом было равнозначно тому, чтобы хвастаться собственным богатством или здоровьем или красотой. Да и понятие «родина» было очень широким. Сегодня, когда угроза быть поглощенными Европейским Союзом, или американской культурой, или тотальной глобализацией становится реальностью, патриотизм перестает быть пустым звуком. Все сильнее, пока что главным образом в провинции, говорят о необходимости возродить традиции «старой доброй Англии», вспомнить о былом величии и гордости.

Англия и англичане

Подняться наверх