Читать книгу Зимние кроссовки для бега по пересечённой местности - Анна Полосина - Страница 14

Мой бывший компаньон по-русски знал всего пару слов, не знаю, при каких обстоятельствах он их выучил, это было до меня, итак, одно было «некультурный», а второе – «аппаратчик». Произнося первое, он тут же сам себя переводил, not cultural, про второе он понимал, что перевода нет. Надо сказать, что вместе он их на моей памяти не употреблял, хотя микшируются они неплохо и некультурный аппаратчик звучит уместно во многих контекстах, в отличие от культурного аппаратчика, но рассказ как раз об этом.

Как правило, каждая уважающая себя девушка имеет ухажеров про запас, но это точно не про меня. Во-первых, мне лень, а во-вторых, меня это напрягает, я имею в виду, что мне не нравится идея давать мужчине невнятную надежду и тухловатую иллюзию. Среди моих многочисленных субличностей архетипа роковой женщины нет или он сильно угнетен более жизнеспособными эманациями. Если у мужчины шанса нет, я сразу это ему показываю, причем превентивно, чтобы не отказывать впрямую. Мне кажется, что так лучше, а у меня своя сложная система расчетов по карме. Но конечно исключения бывают, чего говорить, в эту категорию, как правило, попадают мужчины с ресурсом. В случае, когда я вижу потенциал или перспективу заработать, то мне совсем даже не лень плести тонкую сеть многообещающих иллюзий, обитающих в глубоководных надеждах. Это получается как-то само, рубильник внутри включает все маяки, сигнальные огоньки и семафоры. Почему возможность получения барыша запускает, как правило, полуспящий женский потенциал – для меня самой загадка. Итак, образовавшийся в середине нулевых ухажер не имел потенциала безотлагательной монетизации, но – многообещающего общего покровительства в туманной перспективе и был женат. Познакомились мы в тот редчайший удачный период, когда я пребывала в состоянии созерцания собственной неотразимости. Период был единичный и короткий, но данный кадр не отвалился и после. После затянулось на неопределенное количество лет, вместившее некоторое количество нецеленаправленных встреч на каких-то приемах и праздниках жизни. Сложно вспомнить, но мне кажется, что развод его по времени совпал примерно с уходом из нашего местного курултая. Не думаю, что бывшая жена была какой-то особой хищницей, просто милая скромная девушка лет на 20 его моложе и сантиментов на 20 выше, родившая за 5 лет 2 детей. Просто в середине 00-х еще действовали ханжеские правила для аппаратчиков высокого уровня, обязывающие быть умеренно примерными семьянинами. Соответственно, после ухода из курултая и перехода в государственно-частную монополию с морально устаревшими глупостями, можно было покончить и супруга с двумя детьми благополучно и без хамства отбыла на свою историческую родину. Фасадное семейное благополучие – вещь тягостная для обеих сторон и, как я хорошо до сих пор помню, особенно для детей.

Итак, в новом статусе аппаратчик почувствовал прилив сил и тьмы возможностей. Уж не знаю, в каком эшелоне счастливец пребывала я, но предложения получала исключительно посетить новое жилье ухажера, типа взглянуть женским глазом на дизайн помещения, схема, по-видимому, многократно отработанная и сразу оптимизирующая процесс ухаживания до сути дела. Я без осуждения, не подумайте чего, а фигли ж… Я отбояривалась под всякими не особо сложносочиненными предлогами, ответно не напрягая себя условностями. Но в какой-то раз решила позвать к себе в гости, послушать поподробнее, именно послушать, в гости я позвала не только его но и маму, о чем сообщила заранее, так, чтобы у соискателя имелась возможность отменить визит. Но не тут-то было.

Итак, аппаратчик, явился с двумя бутылками вина и букетом цветов, и то и другое было неплохое, но явно первое попавшееся, стоящее ближе к входу. Вкус к жизни у пациента, видимо, давно исчез, если когда-то и был… Мне вот еще давно казались удивительными всякие инсинуации на темы мигалок и прочих номенклатурных благ. Сделка по обмену части своих жизненных соков на номенклатурные блага, близость к власти, не оберегающая от вероятности стать впоследствии фигурантом расследований Гдляна-Иванова или Навального, мне представляется очень сомнительной. А может я просто малоамбициозна, не знаю. Итак, аппаратчик обходительно поцеловал маме руку и сел за стол.

Светская часть визита была на высоте, аппаратчик легко подхватывал темы, сыпал галантные комплименты горстями, смеялся над шутками и всяк демонстрировал тонкий вкус и заинтересованность в проекциях на абстрактное будущее. Точнее, я считала это проекциями на абстрактное будущее. Аннет. Аппаратчик был предельно конкретен. После ужина, аппаратчик дал как-то понять, что светская часть визита его притомила и ему надо поговорить наедине. Я ждала прощупывания почвы относительно своего статуса, но вместо этого аппаратчик начал хаять каких-то персонажей светской хроники, знакомых мне только по картинкам в журналах, а ему, видимо, в грубой действительности. Досталось в частности Барбаре Брынской, светскому хроникеру, известному остроумными фельетонами и скандальными наездами на сферу обслуживания.

«Великосветская блядь» – сказал он так зло, что стало понятно, что не дала в реале или хватило взгляда понять, что не даст точно. Не знаю, как там у них в торсионных полях. На тот исторический момент Барбара считалась достаточно симпатичным персонажем, если вы конечно не являлись косоруким гастарбайтером, тугодумным менеджером или трусоватым владельцем того самого заведения, где данный гастарбайтер трудился, и не должны были оплачивать химчистку за облитое платье Alexander McQueen, возмещать стоимость упущенных выгод в связи в незадавшимся днем и неподъемную сумму морального ущерба растревоженного эго. Аппаратчик не был ни гастарбайтером, ни менеджером, ни тем самым трусоватым владельцем, которого в силу корпоративной солидарности, как вы поняли, мне особенно жалко и откуда взялась злость, мы с вами попытаемся разгадать вместе.

Итак после коротенького и не без искры исполненного вступления на тему неожиданно свалившего холостячества, с которым он пока не понял чего делать, скучноватых подробностей недавних посещений клиник и невнятных сетований на отсутствие женского глаза за проистекающим ремонтом, аппаратчик прежде чем сделать решительный шаг навстречу серьезным переменам хотел уточнить один момент. Он не богат, то есть совсем не богат, а даже, сделаем глубокий вздох, как бы совсем наоборот. Дело было несколько лет назад, до Крыма, Рима и медных труб. Борьба с коррупцией не формулировалась как наше все. Истории с шубухранилищами, частными джетами для перевозки лучших друзей человека и 7 килограммами цыганского золота еще не купировали весь пафос общественного негодования и не каждый день орошали ручейки перепостов и пересудов. Образ честного и аскетичного служителя Отечества еще не был даже востребован кинематографом. То есть совсем. Допустим даже, если бы какой-нибудь талантливый приспособленец надумал такого персонажа, то родина покупать бы не стала. Давайте еще раз по пунктам, дано: к вам приходит свататься мужчина, магнетизм которого определяется фактом пребывания на посту начальника высокого звена в главном курултае страны в течение первых 8 лет, самых шоколадных, кстати, как с точки зрения общего подъема, так и некоторой расслабленности в деле борьбы с нетрудовыми доходами, и прежде чем посвататься говорит, что денег у него нет. Тема, как вы сами понимаете, была не раскрыта полностью, сплошные мутные иносказания. Конечно, в силу природной любознательности мне хотелось уточнить, где именно и сколько конкретно у жениха совсем нет денег. Но я с собой справилась.

Надо сказать, что ко всему прочему я была заинтригована, к чему бы это. Откуда у соискателя вдруг взялось желание слегка остудить мой пыл? Только после некоторых раздумий я восстановила логическую цепочку: московские девушки, зная в общих чертах трудовой путь жениха, имели определенный набор ожиданий, куда входил в зависимости от ранга невесты звездопад из бриллиантов разной чистоты и каратности, лабутены, выгулы на яхтах океанского или водохранилищного класса, шопинг на Сент-Оноре или в ЦУМе, в перспективе небольшая уютная квартирка на Патриках или в социально благополучном пригороде. А здесь светил облом. Аппаратчик не хотел расстраивать невест, а потому авансом отправлял их ожидания прямиком в бутик «Три вокзала». Не думала, что меня зачислят в кланы московских охотниц за сокровищами, но поразмыслив, решила, что это комплимент или может всех статусных невест аппаратчик уже обошел. Не знаю также, успел жених обжечься на молоке или просто для профилактики дул на всю окрестную воду. Мне стало грустно за аппаратчика, ему хотелось бескорыстной любви, но облом, как ни крути, получался, видимо, всегда обоюдным. Зато честным.

До сватовства, кстати, дело так и не дошло, видимо сложно-вымученная прелюдия остудила пыл соискателя и он скомкано откланялся. На последующие предложения встретиться я отвечала вяловато, ибо, интуиция меня не обманывала, самая интересная часть пьесы была уже сыграна. Недавно я заметила аппаратчика на улице, в огромной меховой шапке из ондатры или енота. Мечта обывателя 70-х. По непроверенным слухам такими головными уборами в то время можно было разжиться только в тайном распределителе для аппаратчиков среднего звена. Мой друг, по-видимому, продолжал шифроваться. Что превалировало: искреннее желание бескорыстной любви или страх легализации сокровищ, я не знала, но оценила пластику движущейся фигуры: роль Короля-Дроздоборода требовала полного погружения в образ.

Так что не будем кручиниться, не все так плохо в нашем Отечестве, есть еще и культурные аппаратчики и свободные женихи. Иногда даже в одном лице.