Читать книгу НЕ отпуск. Пособие по выживанию в декрете - Анна Прошина - Страница 3

Я собиралась отдохнуть в декрете. От работы, от просыпаний по звонку будильника, от людей. Помню, с каким облегчением подписывала заявление на ОТПУСК по уходу за ребенком, а в голове крутилась мысль: «Ну как же здорово! Отдыхаешь три года, да еще и причина такая уважительная».

Я никогда еще так тотально не ошибалась. Работа 5/2 превратилась в работу 24/7. Вместо будильника по утрам – пронзающий крик сына несколько раз за ночь. А вот по людям я стала скучать. Как сказала одна моя знакомая, сыну которой уже пять лет: «Я еле выжила в те три декретных года. Все подруги оказались далеко, а мир замкнулся на разговорах с ребенком. Который вначале не очень-то поддерживал разговор».

Социальная изоляция, тревожность и страх за своего ребенка, непонимание окружающих и адский, просто жуткий недосып – неполный список прелестей, который преподносит материнство. И когда ты сталкиваешься со всем этим буквально один на один, в голове загорается лампочка: «Мне никто не сказал правды».

«…Когда моя мама узнала, что я беременна, она обрадовалась: «Это так здорово! Дети – это счастье!». Когда я сообщила об этом на работе, мне говорили: «Везет тебе, будешь отдыхать целых три года!».

И я им поверила. Заказала пряжи и книг по вязанию, искала схемы милых детских вязаных вещичек. Думала, вот, наконец, займусь своим любимым рукоделием. Сидя в офисе, смотрела в окно и мечтала, как буду с удовольствием гулять с ребенком целыми днями в парках, наслаждаться солнышком и природой…

Мои мечты и ожидания вдребезги разбились в первый же день после родов. Сидеть после эпизио был нельзя, а дочь орала, стоило мне выйти из палаты. На груди она висела часами. Соски потрескались сразу же, не смотря на дорогущие крема, которыми я мазала их в коротких промежутках между кормлениями.

Дома легче не стало. В первую ночь муж поехал за смесью, потому что молока не хватало, а этот маленький человек вопил от голода несколько часов. Потом начались колики. Эти душераздирающие крики младенца в три часа ночи. От них не помогало ничего. Мы часами по очереди с мужем качали дочь на руках, шатаясь от усталости и недосыпа. В месяц притащились в поликлинику на приём. Я не поняла ни одного вопроса врачей. Смутно услышала только: «Мама устала, маме нужно поспать». Все было как в тумане. Как во время самого мерзкого похмелья. Жить не хотелось. Была лишь единственная мысль: «Лучше бы я аборт сделала, лучше бы не рожала».

Ребёнка я не воспринимала как свою дочь. Она и на человека не была похожа. Что-то странное, что требует постоянного внимания, чутко и плохо спит, плачет по непонятным причинам. От этого в голове постоянно звенело. Муж приезжал с работы поздно. Часам к одиннадцати ночи. К этому времени от усталости и бессилия я выла и рыдала вместе с дочерью.

Я не могла спокойно поесть или что-то приготовить. Дочь спала очень чутко, просыпаясь от любого шороха. А все свое бодрствование висела на груди или у меня на руках. От цикличности одних и тех же действий я медленно сходила с ума. Покормила, поменяла подгузник, укачала, покормила, поменяла подгузник, укачала… Как будто попала в параллельную вселённую, где реальность замкнулась… и ты не можешь выбраться из этой петли.

Время идёт, дочь растёт, цикл действий становится немного разнообразнее. Да, я люблю ее. И радуюсь улыбкам каждый день. Но это по-прежнему день сурка. Накопленный недосып и усталость. Изоляция и одиночество. И вдобавок ко всему – невероятное обесценивание и непониманием близких. За фразу «А как ты хотела? Ты знала, на что шла!» хочется плюнуть в лицо. Не так я хотела. Я этого не знала. Меня никто не предупреждал…»

Катя, 28 лет

«…Смотри сюда! Смотри, кто у тебя родился!» – громкий крик, привлекающий мое воспалённое сознание. Синеватый младенец. Врач кричит о том, чтобы я смотрела, как надевают бирки. А в моей голове и на языке один вопрос: «Он жив? Он жив? Он жив?!». Пока я рожаю послед, сына уносят, даже не приложив к груди. Я в панике…

А вот я шатающейся походкой иду к детскому отделению. Я рожала в маленьком одноэтажном роддоме, поэтому от моей палаты до детского – короткий коридор. И с каждым шагом я слышу свистящий-сипящий звук. Возле кувеза стоят врачи. Захожу и понимаю, что звук исходит оттуда. И его издает мой ребенок.

Боже, какой он крошечный! И весь в проводах. Смутно слышу обрывки фраз: «недоношен», «билирубин», «система», «кушать через зонд», «купите ему бифидумбактерин, антибиотики понадобятся, будем микрофлору спасать»… А я смотрю и механически киваю. В голове лишь: «Я не уберегла тебя. Не смогла. Прости меня». На груди у сына огромная, страшенная впадина. И волосики на всем теле еще не сошедшие, из-за них он похож на какого-то зверька. Маленького, беззащитного…

А вот я сижу на кушетке и смотрю на мамочек с детьми. Подрываюсь и убегаю плакать в туалет. Мне безумно жалко себя. Это сейчас я могу себе признаться, что плакала от жалости к себе. Осознавала, что могу получить ребенка- инвалида, боялась этого. А тогда считала, что плачу по нему.

Затем была неделя в роддоме. Я запретила себе плакать дальше. Старалась каждый день искать что-то новое. Из хорошего. Вот сегодня, например, он скушал больше, чем обычно. Завтра у него сняли зонд. А вот в другой день он уже требовал кушать. Прибавил пять грамм… сбросил три… прибавил десять… Я жила этими цифрами и обходами. А ночью сцеживала молоко.

Потом нас перевели в другой город на вторую ступень донашивания. И там меня накрыло. Приехали на карете скорой, ребенка сдали, я зашла следом. Мне показали палату… Привезли сына в этом корытце-кроватке…

И ушли. Все. Я осталась с ним один на один. Не зная, что делать, как делать, почему, зачем, когда? Сын мирно спал в кроватке, а я, захлёбываясь слезами, строчила запросы в интернете: «Как быть мамой?». Звонила своей маме. Она была далеко, за тысячу километров. И физически не могла мне помочь…»

Любовь, 26 лет

«…Мой первенец был запланированным и желанным. Беременность такая, про которую говорят: «Это самое классное время». Муж балует, самочувствие как у молодой лошадки. Кататься на коньках, в горы за грибами, на природу, рыбалку – легко и просто.

Муж очень хотел мальчика, и его желание сбылось. Роды тоже прошли в штатном режиме, без осложнений. Разве может при таком раскладе быть что-то не так?

Может. Об этом я узнала практически сразу по приезду домой из роддома. Муж уехал на работу, бабушки тоже… и мы остались вдвоём. С ним, этим маленьким существом, притягивающим к себе и пугающим одновременно. Первые дни я постоянно подходила к кроватке, чтобы посмотреть, как он дышит. Это, я слышала, у многих бывает. Но самое ужасное ждало меня ночью.

Ад. Ночной ад. Каждый день. Как только начинало темнеть, я начинала плакать. Потому что знала, что скоро начнётся.

Каждую ночь я рожала. Снова и снова. Казалось, физически я чувствовала этот сон. Эти схватки, эти изнуряющие часами боли. Опять и опять. Раз за разом.

Я боялась засыпать. Но спать хотелось, потому что с ребёнком я была целый день одна. Трудно давалось ГВ, колики у малыша, страх что-то сделать не так… а ночью снова роды…

Это продолжалось месяц… два… три… четыре…

Мне казалось, что это останется со мной навсегда, но спросить у кого-то я не решалась. Просто жила по этой адской схеме.

Муж жалел, утешал, помогал после работы с ребёнком. Но рожать снова и снова приходилось мне.

Прошло одиннадцать лет, а у меня капают слезы сейчас, когда я вспоминаю все это. Видимо где-то далеко внутри осталась травма, объяснить которую может только специалист.

По этой причине я очень боялась рожать второго ребёнка. Но второй раз, к счастью, этого не произошло. Жизнь приготовила новые испытания.. но это уже совсем другая история…»

Юля, 36 лет

«… Всю свою сознательную жизнь я привыкла все планировать. И если что-то шло не по плану, меня это сильно выбивало из колеи.

Беременность тоже была запланирована, однако роды пошли уже не по плану. Мне сделали кесарево сечение, а я так хотела родить сама, даже на курсы ходила. После операции меня разлучили с ребенком почти сразу, на двенадцать часов.

Уже в роддоме мне стало очень плохо, из-за разлучения, от хамства и безразличия персонала. Я рыдала, а мой врач называл меня плаксой. Через неделю нас выписали, я думала, что все позади. Но как же я ошибалась…

Мы приехали домой. Первая и последующие ночи были невыносимыми. Я пыталась поддерживать порядок в доме, изучать информацию о младенце (прививки, сон, уход), пыталась вернуться к работе, написанию диссертации.

У меня не самые лучшие отношения с мамой и свекровью, поэтому не просила их о помощи и надеялась, что справлюсь со всем сама. Меня хватило ровно на три месяца. Недосып, несовпадение ожиданий с реальностью, осознание, что прежней жизни не будет – загнали меня на самое дно.

Я срывалась на мужа и на ребенка. Пришлось обращаться за помощью к свекрови и маме. А после общения с ними не покидало противное ощущение. Меня постоянно учили, влезали не в свое дело, но я готова была все это терпеть. Лишь бы помогли с ребенком.

Все это время я задавала себе вопрос- а нафига тебе надо было рожать? Тридцать два года жила без ребенка, все было хорошо, зачем вообще замуж вышла за отца этого орущего вечно человека? Между бесконечными качаниями на сон, ором и попыткой выжить в этих условиях, я подумывала о разводе, у меня копилось много обид на мужа.

Так прошел невыносимый год. Я завидовала всем бездетным, или тем, у кого дети выросли. Даже пенсионерам. Рыдала, хотела попасть в аварию и затем в больницу… хотя бы на пару дней. Хотела выбросить ребенка из окна, послать мужа. Находилось много «друзей», твердивших, что дальше будет еще хуже. Благо я работала и работаю с психологом, я никого не убила, не развелась, с ума не сошла.

Сейчас дочери полтора года. Я постепенно возвращаюсь к спорту, увеличиваю промежутки между приездами свекрови, мама пока помогает, но я стараюсь с ней поменьше контактировать. Думаю подыскать няню и постепенно возвращаться к работе.

Я не могу сказать, что мне стало намного легче, иногда так же хочется убежать из дома. Но я теперь знаю точно, что когда-нибудь это закончится. И мы будем наслаждаться совместным временем с ребенком. Появилась любовь и безусловное принятие. Я знаю, что все это временно, хотя до сих пор жду, когда дочь подрастет.

Ребенок меня трансформировал. Я стала очень ценить время отдыха и ресурса, научилась не судить человека, пока не побываешь в его шкуре. Раньше смотрела на молодых мам и думала, я так не буду: сидеть дома, не расчесываться неделями, ныть и кричать.

Я теперь очень тепло и сочувственно отношусь к мамам, особенно к новоиспеченным. Я все поняла…

А тех, кто говорил, что легче не будет, я мысленно послала на… И стараюсь их избегать…»

Екатерина, 33 года

«…Во время беременности меня страшно обижали мамины слова: «Ребенок- это кошмар». Я была уверена в том, что все проблемы кроются в неграмотном тайм-менеджменте. А я пять лет отработала на нервной должности в крупной международной компании… и умею планировать.

Пройдя курсы по ГВ, прочитав пару книг по воспитанию, я изучала скидки на детскую одежку, поедая творожок. Смотрела на мам с колясками без макияжа и никак не могла понять: разве нельзя найти десять минут, чтобы заняться своим лицом? И что на голове? Какой-то тлен. Безразмерные вещи и растоптанные грязные кроссовки. Фи. Одев своё прекрасное «белое пальто», я отправилась в роддом с косметичкой.

Спустя неделю, из роддома я уже ехала лёжа. Желтушка, отказ просыпаться на перекус, желудочный зонд у крошки, рыдания, страшная боль в груди и животе, швы. Мой мир начал распадаться, как карточный домик. Медсестра с грязными ногтями рычала на меня и цедила мою каменную грудь. Меня трогали как кусок мяса, залазив руками по самые гланды изнутри. Первый раз сходить в туалет было просто страшно. Пришлось просить свечку у медсестры. Вдобавок ко всему у меня появилось недержание, которое прошло только месяца через два с половиной. Было очень стыдно перед мужем, когда я могла чихнуть и описаться одновременно.

Мой ребенок оказался аллергиком. Курица, гречка и вареная цветная капуста – мой рацион первые три месяца. Меня ругала педиатр, всплескивала руками, призывала к ответственности, грубила. Её медсестра издевалась и обесценивала. Аллергия на молочку и говядину, как потом выяснилось. А первые полгода мне говорили- на шоколад, хлеб, цитрусы и на кровь единорога. Я рыдала как белуга, потому что налаживание лактации представляло из себя давление 150 на 100 и озноб с пОтом. Мою грудь разрывали лактостазы, а мы с мужем прокалывали проток на соске ночью стерильной иглой.

Ещё на третьей неделе попали с ребенком в больницу. Представьте только, платная палата – это детская кроватка, полутораметровая кровать для взрослого, две тумбочки, раковина и один стул в абсолютно стеклянном боксе. Бесплатная палата без взрослой кровати!

Вдобавок ко всему нас заразил насморком и ангиной муж. Таблетки ни мне, ни дочке пить нельзя. Ребенку вводили антибиотики, а я ночью полоскала горло ромашкой и ела печенье «Мария». Привозил еду мой муж, потому что котлеты в столовой были сырые.

Как я держалась? Пела. Тихо пела дочери и читала ей вслух «Вино из одуванчиков». Хотя хотелось рыдать в голос и выть от боли. Швы и грудь продолжали болеть. Чистить зубы два раза в день я стала только, когда ребенку исполнилось пять месяцев. Я забывала даже причесаться. Почему? Потому что тревожность зашкаливала до небес. Ор, подгузник, грудь, укачивание и всё сначала.

Я пыталась жить у родителей с ребенком, но ни к чему хорошему это не привело. Начались скандалы, упрёки, и по сути, отсутствие особой помощи. Ребенок орал дурниной, если я оставляла ее без внимания.

«У тебя такая спокойная дочь, а ты как комок нервов. Иди, сходи в магазин на полчаса. Но не дольше».

Хотелось в аэропорт. Навсегда. Выбросить телефон и своё имя. Хотелось на море. Я скучала по своей прошлой жизни и оплакивала её. С заграницами, театрами, ресторанами, корпоративами, платьями, шпильками, своими натуральными светлыми волосами, которые резко потемнели после родов и перестали быть пышными. Целлюлит предательски вырос, а грудь… грудь вообще лучше не трогать.

Сейчас я с ужасом вспоминаю этот период первых шести месяцев, но понимаю, что ребенок это всегда сложно. Даже у гуру тайм-менеджеров. Потому что к этому не подготовишься. Если бы меня спросили, что бы я посоветовала беременным, то я бы сказала: подготовить много денег, квартиру обезопасить от ребенка сразу, рожать с проверенным врачом, пригласить приятную вам детскую медсестру на сутки или двое, чтобы она вам всё показала и рассказала на месте. Если вы боитесь схваток и родов, то брать доулу и мужа, выбрать своего педиатра. Забить в телефон консультанта по ГВ, службу психологической поддержки и доставку готовой еды (месяца три пусть лучше привозят). Послеродовой массаж на дому и много-премного сериалов, потому что вы будете кормить, и кормить, и кормить по полчаса, а не по пять минут пять раз в день. Кормление по часам – это для тех, кто на заводе пахал, потому что когда ребенок будет орать дурниной взахлёб даже десять минут, никакой известный усатый доктор не сможет успокоить взглядом с голубого экрана…»

Маргарита, 28 лет

«…Боль во время кормления была невыносимой. О силиконовых накладках никто тогда не знал, по крайней мере, в наших краях. Я ревела бесконечно. И не только поэтому. Ревела от того, что сын плачет. От того, что мне нельзя сидеть три недели, так как мне делали разрезы. От того, что муж постоянно был в командировках. Я была бесконечно одна, в однокомнатной квартире, с младенцем на руках. Молоко пропало в три недели, чему я была очень рада. Потому что мои мучения были окончены. И мне было абсолютно пофиг, что оно полезнее смеси.

Мои срывы никуда не делись. Все становилось хуже. Я срывалась на ребенка, кричала, орала, визжала, и снова плакала, плакала, плакала… Уходила в кухню и билась башкой в стену от отчаяния. Но никому, кроме мужа, не смела сказать о своем состоянии. Принимала успокоительное, что отпускалось без рецепта. Мне ничего не помогало. Всем вокруг твердила, что я в порядке. Иногда, позволяла себе эмоции в присутствии мамы, она сразу начинала меня жалеть и говорить, чтобы я приехала к ней пока, на первое время. Но я была гордой дурой. Мне казалось, что мама говорит это из приличия, что я там буду только мешать. Я должна справиться сама. И никуда не ехала. А муж все так же работал неделями в другом городе. Об этом можно рассказывать бесконечно.

Я не знаю, когда меня отпустило. Наверное, когда я вышла на работу. Но по сей день то, что со мной было, даёт свои плоды. Наши отношения с сыном оставляют желать лучшего. Я все так же на нем срываюсь. Он растет характерным малым, замкнутым, упрямым. Нет, конечно, у нас есть положительные моменты, мы обнимаемся, целуемся, смеемся, играем вместе. Но, к сожалению, очень редко все это приносит мне удовольствие. Но я делаю это ради него, потому что так долго делала.

Я клялась себе после всего, что пережила, не буду больше рожать детей. Но спустя шесть лет я решилась. Не могу сказать точно, как и что на меня повлияло. Но сейчас у меня два сына. И со вторым все гораздо проще и лучше. Я знала, на что шла, и знала, что могло все повториться. Но я не дала волю эмоциям. Да, в эту беременность все было совсем по-другому. Каждый день дома с семьёй, любимая работа, родители ждали и хотели этого внука. Быть может, поэтому я справилась и продолжаю справляться…

Конечно, бывает сейчас, что я сорвусь, но все равно это мелочи в сравнении с тем, что было раньше. Оглядываясь назад, я не рожала бы в двадцать лет. Ни за что. И, пусть это прозвучит ужасно, но, если бы я не родила тогда, я, возможно, была бы счастливее сейчас. Потому что мои нервы висят на волоске, в мои двадцать семь у меня полная башка седых волос, а в этой башке пару лет назад обнаружили какую-то опухоль. Не злокачественную, слава Богу. Но она там сидит и никто из врачей не может точно сказать, откуда она взялась. И возможно, это следствие нервных напряжений…»

Елизавета, 27 лет

«… Мне не хотелось дальше жить, я хотела просто не проснуться с утра, но нет, я просыпалась. От будильника, который будет звенеть всю жизнь, у которого нет отсрочки даже на десять минут. Который невозможно просто отключить. И от мысли, что это навсегда, мне становилось плохо.

Когда я отлучалась по делам, это была только отмазка для мужа. Я уезжала рано утром, просто спала в машине, потому что муж никогда не вставал к ребенку. А у меня больше не было сил…

Не могла смотреть на ребёнка, он орал у меня на руках, а я судорожно качала его, не осознавая, что качания перешли тупо в тряску.

Признаюсь честно, я до сих пор не знаю, как с ним играть. Я не могу каждый час придумывать разные игры. Не знаю какие прививки ставили моему сыну. Я не делаю каждый день ему массаж. Злюсь на него, иногда кричу, но уже не представляю, как бы я была без него.

Когда во дворе я вижу мам, детям которых по два месяца, они признаются, что только сейчас поняли меня, а раньше считали сумасшедшей. Когда я сидела и лила слезы, говоря, что не хочу ребёнка, хочу умереть, что материнство- это вообще не мое и меня достал собственный сын, в тот момент они крутили у виска… а сейчас просят помощи.

Моему малышу уже пять месяцев. Он вредный и с характером, но я его люблю. Бесконечно люблю и повторяю ему это тысячу раз в день, искренне и от всего сердца. Я с жадностью его целую и не могу нацеловаться, немного стало легче, но готова к очередным приходам. Да… я до сих пор не знаю, какие прививки есть у моего сына…»

Катя, 33 года

«…Я тоже думала, какая буду счастливая с пузиком гулять по паркам и есть вкусняшки. На тебе, деточка, диабет беременных и творог с кабачками.

Да, я думала, что потом буду довольная гулять по солнечному парку с коляской. Родила в конце октября, началась самая слякоть, серость и сырость, на улицу выходить не хотелось от слова совсем. Ребенок отказывался спать, когда его трясут по колдобинам. Выручал балкон, закутывала и выставляла в той же коляске. Для меня это была единственная возможность поспать. Закутывалась сама и спала в комнате с открытым балконом, чтобы не прослушать, когда сын проснется. Он начал рано спать всю ночь, и это было невероятным счастьем проспать восемь часов подряд.

В целом, сын подарочный, как говорят, ребенок, но вот само то, чувство, что ты не принадлежишь себе никак, и все теперь подстроено под режим маленького человечка сильно действует на нервы. Твой привычный режим нарушен. Твои хотелки никого не волнуют. Даже при подарочном ребенке накапливается такая усталость, что сложно пережидать его капризы. Ты выходишь из себя, стискиваешь зубы, и думаешь, только бы хватило сил не закричать и не встряхнуть…»

Анастасия, 35 лет

«… Ещё одним кошмаром стали для меня прогулки. Как только дочь начинали одевать, она принималась душераздирающе кричать. У меня начинал дёргаться глаз, как только наступала пора идти на улицу. Когда с горем пополам удавалось одеть ребенка, вытащить тяжеленную коляску и положить дочь внутрь – вопли достигали невыносимых для уха децибелов.

Гулять было почти невозможно. Через какое-то время мы наловчились ее укачивать в коляске, но трясти надо было всё время, иначе она просыпалась и начинала голосить. Отойти от дома не получалось. Думали, что дело в коляске и купили другую. Но нет, вопли продолжались. Прекратилось это издевательство только в восьми месяцам, когда дочь села. Ей стало интересно гулять и смотреть по сторонам. Крики при одевании прекратились тоже примерно в это время.

Орала она и в автокресле, и в гнёздышке, и в кроватке. Не орала только на руках. Я помню, как ходила с ней по комнате, пела песни и постоянно смотрела на часы, чтоб, наконец, можно было её покормить… и был шанс, что на груди она уснёт. Днём ребенок как спал, так и до сих пор спит только на груди, либо в машине. То есть такого варианта, что я ее укладываю спать и иду заниматься своими делами, у меня нет. Причем одно время я приноровились спать с ней: мы ложились на кровать, она присасывалась, и мы спали около часа. Но эта лавочка быстро прикрылась, потому что лежа на кровати спать ей стало неинтересно, надо было держать ее на руках. Но и это быстро прекратилось.

Семь-восемь месяцев я жила как в аду. Потом дочь научилась ползать и сидеть, и стало намного легче. Ее можно было взять с собой на кухню и посадить в стульчик, оставить в комнате с игрушками на какое-то время, за которое я успевала поесть и помыться.

Плакать я стала гораздо реже. Но мне по-прежнему доставляет страдания мой нынешний внешний вид. За неполный год я состарилась лет на пятнадцать. Лишние тридцать килограммов, которые никуда не уйдут, пока я кормлю грудью, опухшее от хронического недосыпа лицо, постоянная боль в шее и спине от неудобных поз при кормлении и сне, общая неухоженность, социальная изоляция и постоянное изматывающие безденежье. Все это делает жизнь невыносимой.

Я постоянно срываюсь на дочери, мне достаточно одной мало-мальской причины, чтобы вызвать гнев, а учитывая ее непростой характер, таких поводов она даёт мне каждый день предостаточно. Мне и стыдно, и горько, учитывая, что раньше я считала себя чуть ли не идеальной матерью, а оказалась больной истеричкой. Пока что мне остаётся лишь терпеть и ждать, когда можно будет отдать дочь в детский сад, а самой выйти на работу и привести в порядок свою жизнь. Но сейчас мне кажется, что со вторыми родами моя жизнь закончилась, и ничего хорошего у меня больше не будет. Остаётся только моё громоздкое уродливое тело, детские крики в ушах и беспросветная тоска вокруг…»

Лена, 38 лет

«…Знаете, что самое сложное в материнстве? Принимать решение и делать выбор. Такое ощущение, что абсолютно на все есть два полярных мнения. Платный педиатр говорит, что обязательно надо выкладывать на животик, чтобы стимулировать развитие. А в поликлинике педиатр машет флагом и говорит, что если выкладывать на животик с рождения, то будет зажим шеи.

Все говорят, что купать в круге опасно для той же шеи, а невролог настаивает, что уже пора купаться в круге. И таких историй миллион. Кому верить??? Как выбрать то, что для малыша лучше? И как не навредить? Как не упустить какую-нибудь очень нужную развивашку типа перебора круп, без которой потом могут быть неприятности? И как понять, что мелкая моторика спасет мир. Или это очередная модная тенденция? Материнство представляет миллион возможностей войти в коллапс с проблемой выбора…»

Мария, 27 лет

«….Я не могла даже сходить в туалет, не ела, не мылась, не чистила зубы. Помню, как я положила его в кровать, он плакал, я легла рядом в одних трусах, потому что соски горели огнем. Нечесаная, пахнущая его какашками. И рыдала, покачивая кроватку. Мне хотелось просто умереть.

Я реально подумала, что всё, хватит. С меня никакого толку. Я умру. Вот сейчас. Уснула в слезах и сын уснул. В таком состоянии меня нашла мама и муж, который примчался с работы, потому что я не брала телефон. Все что мне сказала мама тогда: «Соберись, тряпка! Всем тяжело, все справляются». Муж жалел, весь день жалел. Но этого было недостаточно. Я чувствовала себя виноватой ещё больше.

Так продолжалось три месяца. Бесконечные слёзы, горящие соски, колики, бессонные ночи и ор сына. Я кричала на ребёнка, плакала. Снова кричала и снова плакала. Чуть позже колики прошли, соски зажили, и вроде бы сын начал есть грудь. Но потом у нас обнаружили недовес, и мы стали докармливать смесью. Но я горжусь, что прошла через всё это. Я горжусь, что кормлю сына грудью сейчас. Я горжусь, что смогла справиться с депрессией, что обратилась к специалистам. Я нашла девочку, даже в нашем маленьком городе, она смогла помочь нам наладить ГВ, и сон стал лучше.

Я поняла, что не стоит это откладывать. Если очень плохо, лучше не станет. Само по себе не пройдет. И в каком-то смысле легче с ребенком не станет никогда. Он навсегда со мной, он часть меня, и в ближайшие несколько лет он не сможет без моей помощи. Я всё ещё не могу уйти из дома, и чтобы помыться, нужно, чтоб приглядели за ним. И каждый день мне хочется убежать хотя бы на час из дома. Мне хочется вернуться на работу, снова заниматься творчеством. Но я знаю, что наступит день и он станет полностью самостоятельным…»

Анастасия, 27 лет

«…На сегодняшний день наличием двойни никого не удивишь. Их сейчас довольно много. Однако мои глаза значительно округлились на первом УЗИ. И муж был, мягко говоря, удивлён, когда я ему позвонила сообщить новость со словами: «Если стоишь, присядь». Кто так новости сообщает?

Дальше был путь подготовки, чтения книг по уходу за ребёнком (одним!), представления себя как матери. Конечно, в моих грезах я была мобильной, гуляющей, весёлой мамой, которая во время сна детей активно занимается своими делами, играет с детьми и все у неё получается, как в книге написано.

Реальность оказалась такова, что через две недели, когда уехала мама, а муж вернулся на работу, я осталась одна с двумя младенцами, абсолютно не представляющая, что с ними делать и как выжить самой. Ко всему добавлялась проблема с прогулками – мы живём на четвертом этаже без лифта! Как выйти гулять одной с двумя детьми? А никак! Вот и начались мои будни с девяти до девятнадцати.

Многие моменты память блокирует и мне просто страшно туда углубляться одной, без специалиста. Но четко помню, как наступил май, мой самый любимый и долгожданный месяц в году, потому что цветут каштаны. Дети «гуляют» на балконе, я сижу на подоконнике рядом и пытаюсь впитать эту красоту через открытое окно. Я их еле уложила и они уже пятнадцать минут спят, пытаюсь прийти в себя и осознать, как жить дальше. И тут дочь начинает неистово орать и не перестаёт это делать около часа или полутора. Я бегаю по квартире, качаю синеющего от ора ребёнка, смотрю на вторую, чтобы не проснулась, думаю, что я буду делать, если обе начнут орать.

Рыдаю и вою, по щекам текут горячие слёзы, а в голове мысль, что вот это и есть моя жизнь – без людей, без свежего воздуха, без солнца, даже без собственных мыслей в голове, потому что там только ор, резонирующий со стенами и мысль: «Господи, как это прекратить? Где взять силы?».

В таком состоянии изоляции я буду находиться не один месяц, мне будет казаться, что я заключённый, которого посадили ни за что, без суда и следствия. А иногда я буду физически ощущать, как от усталости, детского крика и невозможности выйти на улицу, где не давят стены, у меня отъезжает здравый смысл. Я просила мужа, чтобы вызывал санитаров, потому что схожу с ума. Он думал и продолжает думать, что я преувеличиваю, наверное, боится, что это может быть правдой. А я знаю это чувство, когда ты на грани. Еще миллиметр и ты упадёшь в бездну…»

Мария, 33 года

Это лишь малая часть историй, но все они похожи между собой.

С рождением ребенка мир вокруг меняется полностью. Вот ты была человеком со своими привычками, характером, желаниями. А вот ты стала мамой, и все свои желания и потребности пришлось на неопределенное время засунуть в одно известное место.

И это непросто – резко отказаться ОТ САМОЙ СЕБЯ.

Очень важно знать, что поесть, поспать, отдохнуть, уделить время себе – это базовые потребности любого человека. И мама, став мамой, от этого не перестала быть ЧЕЛОВЕКОМ. С рождением ребенка вся жизнь подчиняется маленькому крохе, приправляется колоссальным недосыпом и невозможностью сделать хоть что-то.

Думать: «Зачем я во все это ввязалась» – нормально.

Отчаянно хотеть вернуться в свою жизнь «до» – тоже нормально.

Мечтать удовлетворить свои базовые потребности… в этом нет НИЧЕГО криминального! Это правда-НОРМАЛЬНО.

Уставать, выгорать, кричать, отчаянно рыдать, закрывшись в ванной – через это проходят почти все мамы.

И делать всё это совсем не равно не любить ребенка. Наоборот, любить. Тревожиться за него. Бояться сделать что-то не так. Бросаться на плач как на пожар. Жить для него и ради него. При этом отчаянно пытаться не потерять себя. И хотеть вернуть себе себя.

А еще уставать. От огромной и колоссальной ответственности, которая ложится на плечи любой мамы.

Многие боятся сказать об этом вслух. Потому что всегда найдется тот, кто осудит. Причем вполне возможно, пережив когда-то все эти эмоции.

Меня как-то спросили, какой бы совет я дала сама себе тогда, когда родился Дима?

И я честно отвечаю: «ДАЙ СЕБЕ ВРЕМЯ И ОСТАВЬ СЕБЯ В ПОКОЕ».

Дайте себе время стать мамой, потому что ей отнюдь становятся не в момент рождения ребенка. Стать мамой – это не просто подарить жизнь новому человечку. Это намного глубже. Осознаннее.

Не требуйте от себя невозможного.

Боритесь, если чувствуете, что вы «на дне».

И самое главное: прекратите верить в идеальных мам. Их не существует. Это миф.

Но часто мы стремимся соответствовать придуманному идеалу и делаем только хуже.

Себе.