Читать книгу Муж из прошлого - Анна Рэй - Страница 8

Конец декабря 1889 года. Поместье в Хрящевке

Во сне Катерине привиделся граф, который страстно срывал с нее одежду, обещая незабываемую ночь любви. Поутру, придя в себя после волнительных видений, Катя с сожалением посмотрела на пустую постель. Вспомнив о предстоящей беседе с противником, она решительно дернула за закрепленный над кроватью золотистый шнур для вызова прислуги. Вскоре в комнате появилась круглолицая девушка Прасковья, которая помогла навести красоту, ибо со сложной прической и шнуровкой корсета Кате самостоятельно не справиться.

Охватив взором собственное отражение в зеркале, Катерина удовлетворенно отметила, что светло-серое платье чудесно подчеркивает все нужные изгибы и оттеняет цвет глаз. Что ж, в таком виде не стыдно и перед графом предстать. Пусть и вымышленным.

Актриса, игравшая роль служанки, проводила Катю в столовую к позднему завтраку, где за столом сидели графиня-мать, ее компаньонка Нора, управляющий Ермолай Кузьмич, а также новоявленный муж и еще какой-то незнакомый господин. Гости, участвующие в новогоднем историческом квесте, потихоньку подтягивались. Вот только новый персонаж Кате совершенно не понравился. Высокий худощавый черноволосый незнакомец с хищным блеском темных глаз и носом-клювом походил на ворона.

Завидев Катю, мужчины тотчас поднялись со своих мест и поприветствовали даму легким поклоном. Граф Томас, надо отдать ему должное, поцеловал жене руку и придвинул стул, предлагая занять место рядом с матерью. Катерина обратила внимание, что на мужчинах были черные однобортные удлиненные пиджаки, серые полосатые брюки и жилеты из плотного сукна. Костюмер поработал на славу.

– Знакомься, Кэтрин, это мой друг граф Алексей Петрович Шубарин, – чинно представил незнакомца Томас. – Только что прибыл.

– Так мы же знакомы, – вдруг ошарашил Катю мужчина и хищно улыбнулся.

А Катерина принялась судорожно вспоминать, где они могли встречаться с этим неприятным типом. Неужели в Москве на переговорах, когда она переводила? Или в Лондоне на тренинге в прошлом году? А может, этот Шубарин – приятель ее бывшего мужа? Этого еще не хватало!..

– Помните, графиня, – тем временем продолжил гость, – я присутствовал на вашей свадьбе три месяца назад?

Кошкин-Стрэтмор почему-то закашлялся, графиня-мать неодобрительно поморщилась, а Катя вступила в предложенную игру и язвительно ответила:

– Ох, сожалею, но что-то не припоминаю. В моей жизни за последние месяцы произошло столько событий! Сразу же после свадьбы тяжело заболел отец, потом слегла моя дорогая маман, за ней тетушка, кузен. И всем требовалось мое внимание и забота. А после я и сама перенесла инфлюэнцу. Возможно, болезнь подействовала на память.

Катя бойко перечислила всех болезных родственников, о которых ей ранее сообщила графиня-мать, и гордо вскинула подборок – пусть знают наших!

Граф Шубарин недовольно поморщился. Он явно не ожидал от Катерины подобной пикировки. Но, похоже, мужчина был прекрасным игроком, а может, и шулером. Он зловеще произнес, сверля Катю взглядом:

– Кстати, Елизавета Андреевна поведала мне печальную историю о нападении лесных разбойников. Я лично переговорю со служителями закона, преступников обязательно найдут. А когда найдут – допросят с пристрастием!

Граф произнес это таким тоном, словно лиходеи были не преступниками, а Катиными сообщниками. Катя хотела достойно ответить, но передумала. Она не станет реагировать на такую мелочь, как ядовитые замечания какого-то там ненастоящего графа. Их беседа – всего лишь игра.

Поблагодарив Шубарина за беспокойство, Катя мило улыбнулась мужу и приступила к завтраку. Особенно ее привлек пудинг в сливочной подливке. Графиня-мать рекомендовала блюда с мудреными названиями, попутно нахваливая местную кухарку и одновременно костеря ее английского коллегу, который работал в доме прежде. Катерина же, пробуя блюда, воспользовалась передышкой и оценила интерьер малой столовой. Светлая дверь отворялась на две половинки. Потолок был украшен лепниной, а стены не обиты шелком, как в спальне, гостиной и другой столовой, где она вчера ужинала, а выкрашены в нежно-салатовый цвет. По углам на постаментах возвышались вазы, на стенах висели натюрморты в золоченых рамах да бронзовые канделябры. Хозяева дома и гости сидели на элегантных стульях за большим круглым столом, выставленным в центре комнаты. В столовой не было ни кресел, ни диванов, ни шкафов, разве что у одной стены важно стоял пузатый, явно старинный буфет.

Во время завтрака дражайший супруг Томас хмурился и сверлил взглядом новоявленную супругу, а Шубарин о чем-то крепко задумался и вскоре продолжил допрос. Алексей Петрович поинтересовался, где именно в Париже жила Катя с родителями. Катерина сперва растерялась, но затем припомнила «Трех мушкетеров» и назвала улицу Вожирар, на которой обитал ее любимый Арамис.

– Вожирар? – нахмурился Шубарин.

Катя занервничала. Париж она знала в основном по книгам Дюма и Гюго, которые в оригинале заставляли читать студентов ее факультета. В самом городе Катерина была лишь однажды. То ли дело Лондон. А уж про любимую Москву и говорить нечего. Поэтому, вполне возможно, упомянутой улицы Вожирар уже не существовало.

На помощь пришла графиня-мать:

– Какая прелесть! Там же рядом Малый Люксембургский дворец и парк. Ах, мы с супругом частенько в нем гуляли!.. А еще посещали театр «Одеон»… – Графиня осеклась и бросила снисходительный взгляд на Шубарина: – Хотя оно и понятно, что вы плохо знаете те края. Вы, Лексей Петрович, небось, предпочитаете проводить свободное время на рю де Мулен?

– Маман!.. – попытался вмешаться Томас, удивленный познаниями матери.

Он-то прекрасно знал, что на этой улице находится один из роскошных борделей «Ле Флёр Бланш».

Но графиня лишь отмахнулась от сына – если он молчит и не может защитить жену, то госпожа Кошкина-Стрэтмор даст отпор высокомерному Шубарину.

– Отчего же, Елизавета Андреевна, я прекрасно осведомлен, где расположен Люксембургский дворец, ведь там заседает сенат. Просто удивлен, что молодая графиня с семьей жила на левом берегу Сены. Там в последнее время селятся буржуа, гризетки и студенты, – высокомерно парировал Шубарин.

Графиня-мать опасно прищурилась, и ее оппонент сдался, пробормотав:

– Безусловно, место там для прогулок чудесное.

Только Катя решила, что они с графиней выиграли бой, как Алексей Петрович вновь принялся за свое:

– Не могу не отметить, что у Екатерины Ивановны прекрасный французский. А Томас уверял, что и английский не хуже. Хэв ю бин ту Ландан?[16]

Катя лишь успела произнести «йес», как на помощь вновь пришла графиня-мать. Она пустилась в воспоминания о жизни в Лондоне, в основном ее познания касались моды тех лет и театральных постановок, и Томас обреченно закрыл глаза. А Катерине оставалось лишь поддакивать милой даме и благодарно улыбаться.

– Екатерина Ивановна, а еще меня поражает ваше знание русского языка. Вы ведь толком в Российской империи и не жили, – деликатно перебил графиню-мать Шубарин, вновь обратившись к Кате, которая в этот момент поднесла ко рту тончайший блинчик с вареньем из крыжовника.

Терпение Кати лопнуло. В конце концов, это завтрак или экзамен по ЕГЭ?! Ее манили мягкие булочки с джемом, манный пудинг, фрукты в нежном сиропе, а тут приходится отвечать на вопросы, заглатывая непрожеванные куски. И когда граф Шубарин поинтересовался у Катерины, как ей Москва, она не удержалась и прочла ему лекцию о достопримечательностях города, о которых этот тип, судя по вытянувшемуся лицу, слышал впервые.

– Что же вы хотите, граф? Катенькины родители русские, вот она и говорит свободно на родном языке, – отмахнулась от надоедливого собеседника графиня Кошкина-Стрэтмор. – Я вон тоже сколько лет и во Франции, и в Англии с мужем прожила, а родную речь не позабыла. И вообще, кельме ву, силь ву пле[17]! На этом закончим ваш допрос. Катенька еще коломенскую пастилу не отпробовала!

И женщина придвинула к Кате тарелочку с кусочками пастилы, которая разительно отличалась от магазинной и внешне напоминала пряник. На вкус пастила оказалась божественной.

Наконец завершив мучительный завтрак в компании семьи, Катя вместе с Елизаветой Андреевной и ее компаньонкой Норой прошла в малую гостиную. Над входом виднелись венки из веточек плюща и остролиста, как подсказала ей графиня-мать. А в углу комнаты стояла живая елка, украшенная фигурками ангелов, тряпичных животных и разноцветными стеклянными шарами, расписанных вручную.

В гостиной Катя обратила внимание на знакомые портреты, что красовались над диваном. Вчера она уже их видела, когда бродила по первому этажу музея.

Перехватив взгляд невестки, пожилая дама понимающе улыбнулась:

– Тошенька не слишком удачно вышел на портрете. Художник рисовал сына, когда тот приболел – мучился несварением. Думаю, ты согласишься, мон шер, что в жизни Томас гораздо привлекательнее.

– Полностью с вами согласна, – подтвердила Катя, вспоминая привлекательное лицо мужа, когда он ночью в гневе пытался ее придушить.

На самом деле оригинал был схож с портретом, чего не скажешь о другой картине. С женой молодого графа у Катерины не было столь явного сходства. Разве что выдающийся бюст.

– Я тебя сразу признала, как возле усадьбы увидела, – улыбнулась Кате вдовствующая графиня-мать. Елизавета Андреевна покосилась на нарисованную даму и нахмурилась: – Только, Катенька, на портрете ты вышла какой-то бледной, изможденной. И художнику совершенно не удались уши. Гель кошемар…

Графиня перехватила Катин взгляд и осеклась.

«Чего уж там, мамаша права. Девица на портрете откровенно страшная. Кошемар он и есть», – мысленно согласилась Катя, а вслух торопливо произнесла:

– В тот день, когда рисовали портрет, я, как и Томас, приболела.

Графиня Кошкина ответом удовлетворилась и от картины отвлеклась. Катя же стала размышлять над тем, чье место она занимает. Наверняка именно эта дама должна участвовать в спектакле и изображать супругу графа. Видимо, девушка опоздала, а нанятые актеры приняли Катю за нее.

И еще Катерину насторожило то, что в доме так мало гостей. Ведь до Нового года осталось всего несколько дней. Но, убедив себя, что остальные участники представления приедут перед самым новогодним торжеством, девушка немного успокоилась. Устроившись в кресле удобнее, она принялась задавать графине и компаньонке Норе вопросы о муже, его приятелях и увлечениях. Интересно, чего ожидать от героев спектакля и как будет развиваться сюжет.

– Томас познакомился с Шубариным в Англии, они какое-то время вместе учились в колледже Богоматери Итонской. А уже в Москве продолжили знакомство и вместе с нашим тутошним соседом, графом Давыдовым, создали научный кружок… По мне, так обычная прихоть. Ле каприз дю гарсонс.[18]

И вдовствующая графиня принялась рассуждать о мужчинах конца девятнадцатого века и их странных увлечениях. Вскоре Катя узнала, что граф с друзьями якобы вели тайную разработку необычных машин и механизмов. На одном таком – безлошадном – они ездят по окрестностям. Вторую повозку используют для переправы по небу, но на это графиня спокойно смотреть не может, называя агрегат дурижабой. А еще один механизм с месяц назад разместили в заброшенной часовне.

Графиня фыркнула, заметив, что сын с друзьями таится в кабинете и в библиотеке, обсуждая свои секретные прожекты.

– А чего от меня таиться-то? Я, может, и не все понимаю в их разговорах, но слух у меня отменный! И вот что я тебе скажу, Катенька… Вместо того чтобы ухаживать за дамами и активно производить потомство, они думают только об опытах. Где же это видано? Летающая механическая птица! А еще удумали создать какую-то машину переноса. Видать, мечтают шагнуть из комнаты в Хрящевке и оказаться в московском особняке!..

Графиня вновь фыркнула, чопорная мисс Нора ей вторила, насмешливо вскинув белесые брови. А Катя не уставала поражаться полету фантазии сценариста, который смог придумать такую удивительную историю, да еще с элементами фэнтези.

Так, за беседой, дамы провели время до полудня. Граф несколько раз заглядывал в гостиную, но Елизавета Андреевна ясно дала понять, что невестку от себя не отпустит. Она и так слишком долго ждала визита ненаглядной Катеньки и сейчас никак не могла наговориться. Катя была рада такому положению дел. Ей совершенно не хотелось общаться с мужем, а особенно с его приятелем. Очевидно, что Шубарин был лучше подкован и в вопросах истории, и в вопросах науки. Кате не хотелось вылететь из игры раньше времени. То ли дело ночью. Она не сомневалась, что в это время суток ей удастся нейтрализовать мужа и перетянуть на свою сторону. Особенно в той кружевной сорочке.

За обедом Катерина решила пококетничать с управляющим, который не скупился на комплименты. Граф Кошкин-Стрэтмор злился, и Катя обрадовалась, что выбрала правильную тактику. Соблазнение шло полным ходом. Вспомнив, что утром мадам прислала коробки с нижним бельем, Катя убедила себя в том, что выяснение отношений с мужем лучше проводить в ночное время суток и в спальне. А в том, что граф сегодня вновь к ней ворвется, не было никаких сомнений. Катя то и дело ловила на себе его взгляд, полный затаенной страсти.

После обеда Елизавета Андреевна предложила мисс Норе и Кате прогуляться по парку. Удивительно, но местность, как и здание, тоже преобразилась. За верхушками деревьев купол заброшенной часовни едва просматривался, а после ухоженного парка с яблоневым садом начинался густой лес, который прежде не бросался в глаза. Графиня Кошкина тем временем пустилась в воспоминания. Оказывается, в этих краях прошло ее детство. Но отец, обедневший дворянин, отправился во Францию в поисках лучшей жизни. Увы, там его постигла болезнь многих русских мужчин – пьянство. Матери пришлось работать белошвейкой, а сама юная Лизонька поступила артисткой в труппу одного из столичных театров. Лизе повезло. У нее обнаружился талант к прыжкам и вращениям, которые как раз в те годы вошли в моду. И вскоре Лиза Кошкина танцевала ведущие партии на лучших театральных подмостках. В Лондоне ее заметил граф Стрэтмор, отчаянно влюбился и вместо того, чтобы предложить содержание, как это пытались сделать многие аристократы до него, женился. Дворянка из обедневшей семьи, несмотря на род занятий и толпу поклонников, оказалась девушкой чистой и невинной. Радости графа Стрэтмора не было предела, и жену он боготворил.

– Мой Генри оказался порядочным мужчиной, верным, серьезным, обходительным. И разница в возрасте совсем не чувствовалась, хоть муж и был старше меня на двадцать лет. А каким он был страстным! И ведь не верил в любовь, а встретил меня и изменился. Тошенька весь в отца, – вздохнула графиня-мать и утирала слезинки, вспоминая о муже.

Нора и Катя тоже всплакнули. Правда, Катерина, вспомнив, что это всего лишь исторический квест, улыбнулась и вновь восхитилась мастерством сценариста и игрой актрисы.

До вечера Катя старалась держаться графини-матери, а после ужина составила компанию Елизавете Андреевне, ее компаньонке и управляющему, сыграв несколько партий в подкидного дурака. В десять, пожелав актерам спокойной ночи, Катя удалилась к себе. То есть в покои графа. Очутившись в одиночестве, она почувствовала, как устала. И не только от прогулок и разговоров. Длинное платье в пол было тяжелым, новые ботильоны немного жали, но особенно тяжело давалось ношение корсета. Да и шпильки больно впивались в кожу головы. Перед сном Катерина приняла ванну с розовой водой и воздушной пеной, которую ей любезно приготовила служанка. А переодевшись в кружевную сорочку и уютно устроившись в постели графа, вновь попыталась дозвониться до подруг и в гостиницу, но связи не было. Она решила после завтрака сбегать в отель и предупредить администратора, что задержится в усадьбе-музее еще на несколько дней. Глядишь, справится со всеми испытаниями, отметит с историческим размахом Новый год и получит главный приз. Жаль, что супруг помогать ей в этом не собирался. Уж полночь близилась, а Томаса все нет!

Накинув шелковый халат, Катя выглянула в коридор и расслышала приглушенные голоса, раздававшиеся со второго этажа. Слуга Макар, прикорнувший на лестнице, встрепенулся и шепотом сообщил, что у графьев важное совещание в библиотеке. Судя по звону хрусталя, совещание превращалось в попойку. Катя захлопнула дверь и всхлипнула от обиды. Она ведь чувствовала, что нравится Томасу. Тогда что же он такой нерешительный? Толком за ней не ухаживает, а время-то идет! Как же ей хотелось почувствовать себя желанной и окунуться с головой в отношения с понравившимся мужчиной. Пусть эти отношения и продлятся всего одну новогоднюю ночь.

Погасив ночник, Катя легла в постель, закрыла глаза. И воображение тут же нарисовало пылкие признания и страстную ночь в объятиях графа…