Читать книгу Женщина, которая… - Анна Русских - Страница 2

Зеркала в салонах красоты всегда особенно беспощадные, не такие, как дома или в гостях или даже в примерочных. Зеркало, в которое я смотрюсь, отражает чужое лицо незнакомой мне женщины, кричит, указывает мне на каждую морщинку, на каждый недостаток. Образ напротив меня бесцветен и прост, в нем нет и намека на утонченность или аристократизм. Пухлые щеки, короткая шея, светлые брови. В унылом взгляде как будто и вовсе без ресниц – вселенская печаль и скорбь всего мира. Это и есть – я, во всей красе.

Говорят, что внешность – отражение внутренней сущности человека. Но мне всегда казалось, что именно невзрачная внешность плюс пуританское воспитание сделали из меня комплексующую тихоню, неуверенную в себе, неконфликтную, всегда скрывающуюся в тени. Косметикой я и в юности не пользовалась, она меня старила, делая похожей на дешевую продажную девку. Помню, что роскошные рыжеватые волосы заплетала в тугую косу, мини-юбки не носила, даже когда училась в институте. Уж не знаю, по какой причине, но со мной любили дружить первые красотки с нашего курса, обожали меня, делились секретами и таскали за собой везде. Еще бы, со мной-то рядом, на фоне этакой мыши серой, вернее, рыжей, а точнее – бесцветной, покладистой и молчаливой, они вовсе королевнами себе казались. За глаза называли монашкой, но брали меня на вечеринки и на танцы, иногда даже ссорились между собой из-за меня, с кем из них мне идти.

Родители, наоборот, при малейшей моей провинности любили повторять: «Какая же ты никчемная, дрянная! С таким скверным характером и с твоей неудачной внешностью так и останешься одна! Вряд ли кто на тебя позарится!» Вот я и выскочила замуж в 20 лет с перепугу, а может, и не с перепугу, а просто хотелось снять с себя клеймо никчемности, уйти от родителей или доказать что-то себе и другим. Все просто ахнули. И не просто вышла замуж за первого встречного, а за всеобщего любимца, покорителя дамских сердец Даню Репнина! Нет, меня это вовсе не удивило, я даже ни разу не спросила мужа, почему он на мне женился, ясно, что не из любви. Это ни для кого не было секретом, а потому долгое время со стороны студенток меня преследовали злобные насмешки, больно ранящие мое самолюбие, порой даже щипки и угрозы:

– И носит же таких земля! Монашка! Отравила парню всю жизнь и ходит, как ни в чем не бывало. Думает, если поменяла свою фамилию Воронина на благородную, то в лебедя превратилась!

Каждая спешила мне язвительно намекнуть на то, о чем я и сама знала: отомстить он хотел своей легкомысленной девушке, кокетничавшей направо и налево, изводившей поклонника своей непредсказуемостью и непостоянством.

Поначалу мы с Даней никак не могли привыкнуть к нашему новому состоянию, даже спали порознь. И хотя первый детский, щенячий восторг от нашей авантюры прошел, а наступившие будни оглушили осознанием непростительной ошибки, к всеобщему удивлению, мы так и не развелись. Пока каждый жил сам по себе, все было неплохо, я ни о чем не сожалела. Разве можно сожалеть об унижениях, от которых удалось наконец сбежать? А он если и сожалел, то не очень, потому как его свободы я не ограничивала, хоть и ревновала постоянно, ну не без причин, конечно.

С течением времени и появлением Владика Даниил сильно изменился: стал внимательнее, стал больше времени проводить дома и чаще приставать с нежностями, требуя, чтобы я платила ему тем же самым. Готовлю, бывало, на кухне ужин, а он рядом вертится и все мешает, в шею целует, с объятиями лезет, лапушкой называет. Казалось бы, живи и радуйся, но случилось невероятное: ощутив себя желанной, добившись того, о чем и мечтать не смела, я вдруг заскучала и замкнулась, и хотя продолжала играть роль преданной и любящей супруги, роль эта давалась мне все тяжелее. Нет, не стерпелось, не слюбилось. Видит Бог, я старалась, как могла: заботилась о нем, долг супружеский исполняла безотказно, дом содержала в порядке. Сыном занималась с особенным рвением: в секции спортивные его водила, в театры, в бассейн. Я смотрела на себя со стороны и видела образцовую мать и жену и недоумевала, почему Даня взрывался приступами ярости с запоями и провокациями скандалов, от которых я ощущала не то что страх, но самый настоящий животный ужас?

Да, зеркало в салоне красоты слишком откровенно. Лучше бы и вовсе не смотреться, не видеть контраста между собой и мастером-стилистом, хорошенькой девушкой, тоненькой, стройной, с густой ухоженной шевелюрой длинных пепельно-русых волос. Юная фея колдует надо мной, расческой приподнимая корни мокрых волос, состригая прядь за прядью, поглядывает на мое нахмуренное лицо.

– У вас всегда были такие тонкие волосы? – спрашивает она, стоя за моей спиной и глядя на мое унылое отражение. Я не отвечаю на этот глупый вопрос, так и сижу, надувшись, поглощенная своими мыслями. Какая разница, всегда или нет, все равно она не поверит, что у сидящей перед ней клиентки когда-то была копна таких же, как у нее, густых и длинных, каштановых волос, к тому же вьющихся, как у женщин на картинах Боттичелли.

Нет чтобы молча делать свое дело, так она постоянно втягивает меня в неприятный для меня, бессмысленный разговор, задает глупые вопросы, вроде этого: «Наверное, после болезни стали такими?» Я снова недовольно ерзаю и чуть слышно бормочу: «Вся наша жизнь – это болезнь». Не буду же я объяснять ей, какие стрессы и трагедии мне пришлось пережить за последнее время. Не хватало еще откровенничать, рассказывать о погибшем пять лет назад муже, о сыне, сидящем в колонии для несовершеннолетних, о том, что сама я уже давно чувствую себя старухой, без сил, как выжатый лимон еле тащусь по жизни, что я устала от неразрешимых проблем, от работы и от самой себя.

Мастер не унимается, господи, когда же наконец она замолчит?!

– Нужно любить себя, нельзя так наплевательски относиться к своей внешности, вы же молодая интересная женщина.

Вот сука! Думает, я поведусь на ее лесть и сейчас растаю от ее фальшивого комплимента. «Да, вы правы» – потакаю ей, лишь бы заткнулась. Говорить, что иду сегодня на свидание, тоже не буду. Кто знает, как все пройдет. Может, вовсе не состоится это первое за множество лет свидание.

Что нужно делать, как себя вести, как смотреть в глаза незнакомому мужчине на первом свидании – я не знаю, нет опыта. Скорее всего, глянем друг на друга издалека и разбежимся в разные стороны. Может же такое быть? Может! Я уже давно смирилась с мыслью, что не нравлюсь мужскому полу. Никто не смотрит мне вслед, никто не дарит цветов. Забыла я, как на свидания ходят, а если честно, то и вовсе не знала, какие они такие, свиданья? С Даниилом, мужем моим, до свадьбы встречались больше в институте, ну провожал он меня домой всего несколько раз – вот и все свидания, даже не помню, когда впервые поцеловались. Нет, помню, по-настоящему – уже после рождения Владика.

Маленькие ножнички, сверкая над моей головой, продолжают весело щелкать, тонкие колючие пряди летят мне на плечи и в лицо, щекочут нос. Кажется, я готова расчихаться: «Ааа… ааах». Нет, пронесло.

Целых пять лет я была без мужского внимания, работала, как каторжная, то в ночь, то целыми днями с утра и до вечера в частной клинике медсестрой процедурного кабинета, вот и проворонила единственного сына. Ему 16-й год шел, самый опасный возраст, когда он связался с такими же, как он, подростками, ищущими приключений и курящими травку. Его осудили за компанию, отправили в колонию-поселение. А главное, мальчишки все не плохие были, из нашего района, из семей порядочных и работящих. Немудрено: родители из сил выбиваются, сутками на работе пропадают, чтобы концы с концами свести, а вокруг соблазны: по телевизору, на улице, в клубах – везде рекламируют «сладкую жизнь», «гламур» (будь он неладен, так и не знаю, что это такое и откуда берется), безделье, достаток, умении жить, не прикладывая усилий, и брать все, что лежит поблизости. Воровство возвели в ранг элитных развлечений для золотой молодежи. То, что возле школы наркоту предлагают, – не раз слышала и своими глазами видела, как на рынке неопрятные, смуглые тетки в платках, не стесняясь, торгуют разложенными на деревянных ящиках пакетиками с зеленой травой. Я пробовала возмутиться, но пожилой дядечка мне в самое ухо прошептал: «Не связывайтесь. Неприятностей хотите?» Нет, не хотела неприятностей, но они меня не миновали. Разве все это объяснишь мастеру салона красоты?

Наконец она делает заключительные пассы расческой и, довольная своей работой, скидывает с меня простыню. Беспощадное зеркало выдает мое обновленное отражение. Действительно, оно чуть лучше, словно меня слегка омолодили, освежили, затушевали слишком выдающиеся неровности и выпуклости моей скромной внешности, голова стала радостно-легкой, захотелось крутить ею, встряхивать, ощущая приятное, упруго-пружинистое, шелковистое прикосновение к щекам и ко лбу.

Я торопливо расплачиваюсь, срываюсь с места и, прихватив на лету куртку, висевшую в углу на вешалке, не застегнувшись, стремительной походкой направляюсь к выходу. Боковым зрением вижу, как мастера переглядываются между собой. Переглядывания их так выразительны, что мне слышатся за ними голоса:

– Ненормальная тетка, сумасшедшая какая-то.

– Просто замученная жизнью, неустроенная, закомплексованная.

– Ага. Не дай бог стать такой, уж лучше вовсе не жить.

Плевать! Пусть переглядываются, главное, наконец-то я посетила салон и отделалась от одного из важных дел в моем списке. Мысленно вычеркиваю графу под номером четыре: «посетить салон красоты». Три первых дела в списке – прибрать квартиру, перемыть трехдневную гору посуды в раковине и заплатить коммунальные платежи – я сделала еще утром.

Припаркованная возле салона старенькая «десятка», моя «деточка», без которой не мыслю себя вне помещения, как всегда, потупившись, терпеливо ждет меня и оживает, как только я сажусь за руль: начинает весело рокотать, светить фарами и помахивать «дворниками». Неожиданно меня охватывает необъяснимый восторг. Каким-то чудесным образом мое внешнее преображение сказывается и на моем внутреннем состоянии. Я вдруг начинаю казаться себе такой уверенной женщиной, свободной и вольной распоряжаться своей судьбой по своему усмотрению.

Вот захочу – и влюблю в себя приятного и такого же свободного и уверенного в себе, сильного мужчину! Захочу – и влюблюсь сама! Буду ждать свиданий, телефонных звонков, буду целоваться до умопомрачения, плести маленькие женские интрижки, играть, завлекать, сбивать с толку и сводить с ума! Почему нет? Конечно, я не красавица, но ведь и не уродка. Пора и мне наконец приобрести статус любимой, а главное, влюбленной и желанной женщины, не сгорбившись тащиться по жизни, но весело лететь, с радостью ожидая завтрашний день.

Паркуюсь возле ближайшего торгового центра и брожу какое-то время по просторным полупустым залам со скользкими мраморными полами, разглядывая выставленные за стеклянными дверями товары. Идиотская привычка цепляться глазами за неброские вещи, которые меня не будут полнить и которые могут быть мне по карману. Хотя что может быть мне по карману? Если честно, финансовое положение мое, несмотря на неплохую зарплату и возможность дополнительной подработки, самое скромное, если не сказать, плачевное. Почти все деньги уходят на передачи сыну. Езжу я к нему добросовестно, каждую субботу с полным багажником, набитым всякой всячиной. Но сыну все мало. Он постоянно шепчет мне, что если не привозить ему разных вкусностей и деликатесов, не оставлять денег и сигарет, то жизнь его превратится в ад и живым ему из колонии будет не выбраться. Я не особенно верю в его запугивания, но все же выполняю все прихоти, набирая для него все подряд. Фрукты, конфеты, дорогие колбасы, сыры, печенье, соки, все, что не могу позволить себе, везу сыну. Плюс парфюмерию, плюс приличную одежду, так что мне и вовсе ничего не остается. Есть чем заплатить за квартиру, телефон и Интернет – и я уже довольна.

Покупаю скромный, но все же не дешевый по моим меркам свитерок, опять же новое белье и колготки. Из декоративной косметики – тональный крем и перламутровые тени. Все! Довольно! Больше тратить нельзя, иначе останусь без бензина и без еды. Направляюсь к выходу, но как под гипнозом торможу возле прилавка с разного рода флакончиками и коробочками, издающими фантастический, экзотический аромат. Духи бы не помешали, настоящие, дорогие, а не дезики-спрей, которыми привыкла пользоваться за неимением дорогого парфюма. Нет, не решаюсь на баснословной цены французские и итальянские духи. Опять же покупаю наши, отечественные, «Новая заря», источающие загадочный тонкий, с едва различимой горчинкой аромат. И название под стать – «Тайна». Буду тайной для нового знакомого, пусть разгадывает!

Впрочем, кто для кого окажется тайной – еще неизвестно. На текущий момент неразгаданной тайной для меня является он. Общались на сайте знакомств мы с ним всего ничего, недели две. Анкета у него невыразительная, стандартная, фотография невнятная. Но все же зацепил меня Валентин своим солидным возрастом – 50 лет, профессией зубного врача, автомобилем «ауди» и серьезными намерениями.

«Не интересуют меня юные, глупенькие девочки. Они сами не знают, чего хотят. А те, что знают, даже не скрывают, что хотят только денег, но при этом не пытаются разглядеть за солидной внешностью взрослого человека тонкую, ранимую душу, мечтающую о женской ласке, понимании, заботе, и предпочитают разгадке глубокого внутреннего мира – толстый кошелек и роскошные подарки».

Очевидно, Валентин каким-то чутьем, находящимся на поверхности его глубокого внутреннего мира, узнал во мне простушку, непритязательную, нетребовательную, которая, судя по всему, будет счастлива от одного многообещающего, ласкового взгляда настоящего мужика, да еще и врача, да еще и на «ауди»! Вот ему разгадывать виртуальную собеседницу и напрягать воображение нет необходимости. В моей анкете предельно честно и искренне было указано: не красавица, обычная женщина 45 лет познакомится с добрым, искренним и порядочным мужчиной. Вся как на ладони. И ник Белая ворона мне тоже подходит. Белая ворона – значит, не такая, как все. Еще бы! Где вы в наше время встретите 45-летнюю комплексующую скромницу? Нигде! А уж ворона – это точно! Таких ворон еще и поискать нужно!

Подруга Наташка, которая надоумила меня разместить анкету на сайте знакомств мейл ру, увидев мою самоуничижительную характеристику, сразу же потребовала исправлений: «Все не то! Все не так! Светка! Ты ненормальная! Так ты вовек себе никого не найдешь! Ворона она белая! Мышь она серая! Тоска ты зеленая! Кто на такую посмотрит? Стервы, стервы сейчас в моде! Знающие себе цену, уверенные и без комплексов. Немедленно переписывай! Укажи, что приятная, самодостаточная женщина 38 лет, женственная, зеленоглазая, познакомится с обеспеченным интеллектуалом. Чувство юмора и высшее образование иметь обязательно. И фоток, фоток побольше загрузи из тех, где ты помоложе и с косой! А то что это? Вот на этой вообще страшилка, а здесь – сидишь за рулем, а лица-то и не разглядеть!» Но я ничего переделывать не стала. Кому будет нужна скромница с непритязательной внешностью, тот и напишет.

Как ни странно, сообщения на мой профайл полились не узким прерывистым ручейком, но полноводной рекой, с бурными водопадами в отдельные дни, что ввело меня в недоумение и растерянность. Научиться сортировать виртуальных воздыхателей я догадалась не сразу. Отвечала всем подряд, даже просто «подмигивающим» авторам без анкеты и без фото – серьезно, вдумчиво, уважительно. Спасибо Наташке, объяснила, расшифровала, надоумила. Поначалу смеялась, конечно, надо мной, когда я с ней консультировалась по телефону:

– Наташ, ему 28, он пишет, что обожает делать кули… Минуту, сейчас с монитора прочту, вот: ку-ни-лингус. А еще любит страпон. Это че такое-то? Садист или, может, наоборот? А петтинг? А дождь золотой? Деньгами, что ли, сорить любит? А ланьет? Просит сегодня приехать. Судя по фото – красавец писаный и половой гигант.

За пару недель из сотни потенциальных поклонников я отобрала десяток тех, с которыми продолжала поддерживать переписку, удалив остальных без малейшего сожаления. Валентин из этого десятка был самым положительным, ненавязчиво-корректным, сдержанным, чем и подкупил меня. Я видела перед собой серьезного мужчину, взрослого, обеспеченного, которого смогу покорить своим скромным женским обаянием. И вот наконец, отбросив все сомнения, решилась на встречу! Кто бы только знал, чего мне это стоило!

Кстати, забыла его предупредить, чтобы он не покупал лилий. Слишком пряный аромат вызывает у меня аллергию. Представляю, насколько хороша я буду с красным сопливым носом, слезящимися глазами, постоянно чихающая и сморкающаяся.

Стрелка часов показывала без пяти минут семь, когда я села в свою машину, родную мою «десяточку», «деточку», попросту говоря, и направилась к «Василеостровской». Но не к станции метро, а к «Макдоналдсу», что напротив, именно здесь назначил свидание мой виртуальный поклонник. Я несильно, но встревожилась: «Неужели он поведет меня обедать в „Макдак“? Для дамы моего возраста, пожалуй, это было бы унизительно».

Живу я в Гавани, у Финского залива, где просторно, всегда гуляют ветра, слышится крик чаек, пахнет морем и колышутся флаги Ленэкспо. Ехать до метро не близко, но пробки воскресным вечером мне не угрожают, а опоздание минут на 15–20 только прибавит шарма, поэтому я вовсе не спешу, а очень даже медленно тащусь по Среднему проспекту.

Васильевский остров я знаю как своих пять пальцев, все платные стоянки, заправки, парковки, разрешенные и запрещенные, а потому заранее сворачиваю в сторону Малого, проезжаю несколько перекрестков и снова поворачиваю направо, в сторону метро, уже на 6–7-й линии. Все, дальше сквозного проезда нет, его перекрыли в угоду современному стеклянному сооружению, напоминающему ледяную, гладко отесанную глыбу, нелепо втиснутую в благородную панораму старых зданий Среднего проспекта.

Повезло! Удачно паркую свою скромную «деточку» между двух важных, насупленных джипов и тут же слышу, как в сумочке поет мобильник. «Валентин? Да, да, уже приехала, сейчас выхожу. На 7-й линии рядом с „Макдаком“. Белая „десятка“». Бросаю последний взгляд в панорамное зеркало моей «деточки», вижу свое немного испуганное, с пылающими от волнения щеками отражение, поправляю рыжую челку, выплевываю жвачку изо рта, делаю глубокий вдох и выхожу на мощенную плитками мостовую.

Ну, где же он? Рассеянно озираюсь. Вижу себя со стороны: маленькая, взволнованная, незаметная женщина в глубине каменных городских джунглей, в окружении суетной, равнодушной толпы. Ищу глазами приятного полноватого мужчину с внушительных размеров портфелем в руке, в бежевом пиджаке, как описал мне себя Валентин, добавив при этом, что он едет с работы прямиком на долгожданную встречу. Меня слегка познабливает. Ну и где мой поклонник? Он только что звонил, значит, уже где-то здесь, рядом. Вот тот, крупный, импозантный тип с самодовольным выражением на лоснящейся физиономии немного похож, но в руках у него ничего нет, к тому же он решительным шагом направляется в сторону «Макдака» и вскоре исчезает за стеклянными дверями.

Итак, кто же с портфелем? Не этот ли коренастенький, толстенький, лысоватый мужичок с красным лицом и мясистым носом? Боже! Торопливо семеня короткими косолапыми ногами, направляется прямо ко мне. На бледных губах – радостно-глупая улыбка! Что же делать? Отступать поздно! Я обреченно озираюсь, мне кажется, что я, молчаливо моля о помощи, готова вцепиться в первого встречного, ожидая поддержки, но равнодушная толпа толкает, обтекает меня, не оставляя ни малейшей надежды на спасение. «Так тебе и надо, серой несовременной мыши, что же ты хотела? Получай своего принца!»