Читать книгу Маринелли - Анна Сель - Страница 2

– Ты ужасно красивый в белой рубашке и с бабочкой.

– Разве мне идёт контрастное?

– Конечно. Ты сам контрастный: белобрысый и смуглый.

– Буду считать комплиментом.

– И серёжки у тебя черно-белые. Мне они не нравятся за то, что придают тебе подростково-неформальный вид. Но надо признать, что они идеально вписались в гамму. Теперь ты мужчина-рояль. Ладно, Аки, мне пора. Желаю успехов. Но помни: я устроила тебя не барменом и не музыкантом, а администратором. Постарайся оправдать доверие. Это заведение очень высокого класса, здесь можно заработать неплохие деньги. Так что давай без твоих штучек. Если ты и здесь попадешься, я больше не буду выгораживать тебя.

– Я же пообещал. В моих интересах остаться здесь надолго. Это, можно сказать, заведение моей мечты.

– У тебя всё получится, Аки, я в тебя верю. Сколько тебе, 27, если я не ошибаюсь?

– Не ошибаешься.

– Ну вот. Тебя ждёт отличная карьера.

– Еще раз спасибо, босс.

– Я тебе больше не босс, – смеется.

– Спасибо, Рэйчел. Ты несправедливо добра ко мне.

– Брось. Обращайся, если что. Пока.

– Пока.

Он посмотрел ей вслед. «Неужели я ей настолько нравлюсь?»

Аки окинул взглядом лакшери-ресторан. Публика уже начинала сходиться к раннему ужину. Да, это было именно такое место, где он всегда хотел находиться. Мечта юности. Бело-золотая гамма, ретро-обстановка, женщины в вечерних платьях. И он здесь как взрослый, как свой на этом празднике жизни богачей. Теперь даже… как хозяин.

И это место сразу с ходу, не дав осмотреться, выкинуло свой главный козырь. Мимо Аки проплыла спина с глубоким вырезом почти до поясницы. Черное маленькое платье, золотое украшение на шее, тонкий шлейф духов. Светлые волосы уложены в высокую прическу.

«Оглянись».

Она чуть повернула голову на бок. Линия щек и скул, край длинных ресниц. Но до конца не обернулась.

«Аки, ты на работе».

Спина неспешной походкой удалилась вглубь зала, а Аки вздохнул поглубже и решил за что-нибудь браться. Но голос из-за спины сбил:

– Да, мистер управляющий, здесь много отвлекающих факторов.

Аки обернулся. Бармен за стойкой улыбался ему.

– Аки, – Аки протянул руку.

– Дэвид, – бармен пожал ее. – Добро пожаловать.

– Раз так, скажи, Дэвид: кто это была?

– Грейс Маринелли, наш постоянный клиент. Это ее любимый ресторан. Но… не рекомендую увлекаться.

– Пойду познакомлюсь с остальным штатом.

– Конечно.

Проведя полчаса на кухне в приветствиях и разговорах, Аки вернулся в зал. Пошарил глазами по столикам. «Вот она». Она сидела одна. «Превосходно».

– Добрый вечер. Приятного аппетита. Как Вам качество обслуживания?

Она подняла ресницы. Ни одной морщины, но слишком элегантна для студентки.

Грейс… Грейс… Несомненно, она была сАмой Грейс из всех Грейс.

Еле заметная улыбка, тихий низкий завораживающий голос:

– Я в первый раз Вас здесь вижу.

«Она мне улыбнулась!!!»

– Я – новый администратор. Аки. К вашим услугам.

Он слегка поклонился. Она улыбнулась чуть шире, но как будто насмешливо. Бокал в пальцах бессильно опущенной кисти, наклон головы.

– Грейс.

– Приятно познакомиться. Обращайтесь по любому поводу.

В этот вечер он не посмел слишком явно отлынивать от работы. Несколько часов ходил и демонстративно занимался делами или обустраивал свой кабинет. Грейс не уходила. Он наблюдал за ней, кося взгляд каждый раз, когда проходил по залу. У нее были светлые глаза, мягкий овал лица. Мягкий, как и все ее черты. Отнюдь не тонкие, но не выпуклые губы. Благородная, не кукольная красота. Платье облегало стройную фигуру с женственными округлыми линиями.

К Грейс не на долго приходил какой-то мужчина. Потом ушел. Приходила какая-то пара. Они тоже ушли. Создавалось впечатление, что Грейс действительно любит просто проводить здесь время. Время от времени она закуривала зубочистки. Никогда еще Аки, заядлый курильщик, не видел, чтобы кто-то курил так красиво.

Когда после десяти началась живая музыка, некоторые пары начали танцевать. В зале стоял большой белый рояль, на котором каждый вечер играл музыкант Тони. Грейс пригласил какой-то мужчина, который тоже пришёл один. Потом она сидела. Потом пригласил еще какой-то мужчина. Подходили еще несколько, но им, видимо, она отказала. После одиннадцати Аки расслабился и не выдержал.

– Можно пригласить Вас на танец?

Они танцевали медленно и делая минимум движений. Но Грейс держалась прекрасно, ее даже не нужно было специально вести. Запах духов в непосредственной близости. Идеальная поверхность ее кожи на шее. Аккуратный слой косметики на лице. Тёмные тени. Бежевая помада.

Таких женщин Аки еще не встречал вживую, только видел по телику. А тут она танцует с ним! Она согласилась с ним потанцевать! Аки понимал, что в подмётки ей не годится, но таким шансом нельзя было не пользоваться.

Она исчезла незаметно. Если бы не это, он бы даже, пожалуй, набрался наглости, чтобы предложить проводить ее домой. На такси, конечно. Пешком такие девушки не ходят.

Завтра Аки приехал к началу своего рабочего дня, зашёл в ресторан с черного хода, переоделся в идеально выглаженную рубашку, завязал бабочку. Прошёл через кухню, со всеми поздоровался и задал пару вопросов о степени готовности к ужину. Вышел в зал. Несколько столиков были уже заняты посетителями. Подошёл к барной стойке, поздоровался с Дэвидом. Перекинулся с ним парой фраз. За стойкой сидел один посетитель и пил что-то из стакана, облокотившись.

Дэвид:

– Устал после первого дня работы?

Аки:

– Когда работа – удовольствие, разве устанешь?

Дэвид:

– Ну, ты хотя бы психологом не подрабатываешь. А у меня тут двойная функция. Правда, Джон?

Посетитель, меланхолично отпивая:

– Это точно.

Дэвид:

– Но я не в претензиях. Джон, это наш новый управляющий, Аки. Аки, это наш самый верный завсегдатай, Джон.

Они пожали друг другу руки. Джон, апатично косясь назад:

– А вот и Грейс, повелительница судеб.

Аки быстро обернулся. За их спинами прошла Грейс, но даже не посмотрела на них. Аки, присаживаясь на барный стул с другой стороны от Джона, подальше от Дэвида (к Дэвиду в это время кто-то подошёл за выпивкой) спросил:

– Знаком с ней?

– Знаком? Это мягко сказано. Она погубила мою жизнь, пустила под откос. Она стерва.

– Вы встречались?

– Мы… Я был с ней, скажем так.

– Понимаю, почему ты ее теперь ненавидишь.

– Напротив. Я люблю ее. И буду любить всегда. Я прихожу сюда каждый вечер, чтобы издали смотреть на нее.

– Вот ведь чертовщина…

Аки рассмотрел Джона внимательнее. Лет 35. Обычная мужская внешность, не красавец, не заметный. Депрессия пьяницы в глазах.

– Как ты такое допустил, чувак? Если она больше не хочет быть с тобой, забей на это!

Джон грустно усмехнулся:

– Ты просто не знаешь Грейс. Те, кто единожды поддались ее чарам, не больше не находят покоя.

– Ты меня пугаешь.

– А что? Ты тоже на нее запал?

– Ну-у…

– Побыл здесь один день и уже запал? Хотя, не удивлён. Мой тебе совет – беги, пока не поздно.

– Я сам разберусь, что мне делать.

– Не думай, что это ревность. Мне с ней всё равно уже ничего не светит. Но я не один такой. И никто не заслуживает присоединения к нашему обществу неудачников. Ты молод, приятель, не губи себя. Тебя ждёт успех и счастье. Но не с ней, не с ней…

– Почему ты так уверен? На ком-то же она должна, наконец, остановиться.

– Грейс? Хах! Нет.

– Может, объяснишь?

– Она не ищет любви. Сам процесс разбивания сердец для нее удовольствие.

– Судить по мнению одного пострадавшего – не самый верный вариант.

– Ты еще вспомнишь мои слова. Я тебя предупреждал.

– Расслабься, приятель. Я ни на что не буду рассчитывать. И вообще, она не снизойдёт до общества администратора ресторана. Так что не волнуйся за меня.

– Давайте я помогу Вам откупорить вино.

Она снова улыбалась ему.

– Чем Вам нравится именно наш ресторан?

– Меня здесь всё устраивает.

– Приятно слышать. Я постараюсь держать планку. А почему Вы всё время одна? Такой девушке не пристало сидеть в одиночестве.

– Так присядь на стул, раз уж всё равно от меня не отходишь, – Грейс всегда говорила медленно и тихо, с величественной расслабленностью.

«О!».

Он сел, продолжая улыбаться ей с уверенным видом.

– На чем Вы добираетесь домой, Грейс? Вас кто-нибудь встречает?

– Сегодня – нет. Я еду на такси.

– Зачем же на такси? У нашего ресторана есть шикарный автомобиль специально для особых гостей. Например, если нужно кого-то встретить и накормить ужином.

– Правда? И даже водитель в штате для него есть?

– Я побуду Вашим водителем.

– А тебе можно брать автомобиль, чтобы возить девушек домой?

– Мне? О! Это я здесь решаю, что кому можно, – он улыбнулся шире.

Подземная парковка. Грейс в платье, в короткой расстегнутой шубке с рукавами три четверти, в туфлях-лодочках.

– Есть такая машина. А есть лимузин. Однозначно, Вы достойны лимузина.

Аки открыл дверцу для Грейс, она села. Закрыл дверцу, сел за руль. Они выехали с парковки и поехали по тёмной улице. Аки включил Benedict Ammann – The Rules.

Голос сзади:

– Можно здесь.

«Мне не показалось?» Аки передёрнула приятная дрожь. Он остановился на обочине, заглушил мотор, вышел, сел в салон. Горела одна слабая лампочка на потолке. Продолжала играть музыка. Он сел на диван на некотором расстоянии от Грейс. Это было что-то вроде волнения подростка-девственника. Перед ним была Королева Грейс. Он не мог оплошать, он должен был показать себя в максимальной красе. Грейс не смотрела на него. У нее было очень спокойное, скучающе-бессильное выражение.

Его рука на ее коленке. На внутренней стороне бедра. Целует ее в божественную ключицу. Шею. Только тогда губы. Осторожно обнимает ее ладонями за талию и укладывает на спину. Наклоняется сверху и быстро снимает пиджак. Грейс ничего не делает и не улыбается. Приоткрытые губы. Просто принимает его ласки.

Он даже не посмел ее раздеть. Он чувствовал себя мальчишкой беспризорником, который взял что-то, на что не имел права. У него не получалось сохранять уверенное выражение лица; она, конечно, заметила его волнение. Но его тело сработало отлично (еще бы: такой объект!)

Сидят на диване. Грейс не смотрит на него; грациозным движением достаёт пачку сигарет-зубочисток, берёт одну в губы, достаёт зажигалку.

– Позвольте мне, – Аки подставляет ей свою зажигалку.

Закуривает сам, но свои сигареты. Ноги Грейс в туфлях, довольно широко расставленные; юбка на месте. По ней не скажешь, что только что у нее только что был секс. Ее голос:

– Ты хорошо постарался.

Это был комплимент. Аве Мария.

К завтрашнему дню эта робость улетучилась, и Аки снова стал собой. Вечером Грейс снова пришла в ресторан. Лимузин Аки в этот раз не брал; они поехали к нему домой на такси.

Кухня в стиле хайтек. Сине-серебристые тона. Грейс сидит за столиком, похожим на барный. Аки с уверенной улыбкой наливает ей чего-то в бокал.

– Не бойся, пей. Я в прошлом бармен, так что мешать – моё призвание.

Грейс слегка улыбается и пьёт.

Спальня. Горит ночник. Свет снизу сбоку. Играет Russ Landau – Melancholy. Съемка снизу. Тело Грейс. Вертикально покачивается в ритм. Совершенные формы. Свет подчеркивает их. Запрокинутая голова, длинная тонкая шея, приоткрытые губы, закрытые ресницы. Рука Аки поднимается, ползёт вверх по ее животу, боку, проглаживает кожу. Изображение мутнеет и двоится, жёлтые блики, музыка громче.

Грейс выходит из душа. Аки выходит из спальни. Аки, с улыбкой только что проснувшегося человека:

– Ты гейша?

Подходит к ней ближе, приобнимает за талию, осторожно прижимает к себе. Грейс еле заметно улыбается. Аки ставит турку с кофе на плиту. Разворачивается, прислоняется к краю шкафчика, опирается о шкафчик раскинутыми руками. Улыбается.

– Я хочу преподнести тебе какой-нибудь подарок.

– Я не люблю получать подарки от мужчин. Это создаёт впечатление, что меня покупают.

– Ты независимая… Но я ведь уже добился от тебя расположения, мне ничего не нужно покупать. Поэтому подарок будет просто от чистого сердца…

Столик. Две пары рук, мужские и женские, играют в карты. Мужской голос:

– Как твой новый мальчик?

Женская рука достаёт тонкую сигарету, подносит к женским губам, закуривает.

– Похоже, он всё-таки собирается сделать мне дорогой подарок. Похоже, ты проспорил.

– Ну, это мы еще посмотрим.

– Туз. Ты проиграл. И в этом тоже.

– Ах, черт. Почему тебе так везет?

– Потому что ты неудачник. Бедный, бедный мистер М.

Прошло пару недель. Грейс теперь не каждый вечер ужинала в ресторане, а только пару раз в неделю. Зато с Аки они виделись почти каждый вечер. Или в его квартире, или в ее. У нее была уютная ретро-обстановка в стиле начала 20 века: дубовые панели, стены в мелкий цветочный узор, зеленые абажуры с кисточками. Всюду идеальный порядок. Дома Грейс ходила в шелковом халате. И не теряла при этом своего роскошного имиджа. Макияж у нее всегда был идеальный, всегда прическа. Вела она себя одинаково во всех ситуациях. Шла по улице, как будто занималась сексом, и занималась сексом, как будто шла по улице. Она с одинаковой грациозностью и подносила сигарету к губам, и чистила утром зубы.

Всегда эта томно-скучающая полуулыбка, нешироко открытые глаза, шея расслабленно наклонена набок, движения плавные. Грейс никогда никуда не спешила, даже когда опаздывала. Никогда не повышала голоса, даже когда была недовольна. Аки никогда не видел восхищения в ее глазах, но ее улыбка говорила о том, что она довольна.

Каждый день Грейс была в новом образе, но каждый раз в безупречно элегантном. Она выделялась среди других красавиц тем, что к ней нельзя было придраться ни в чем. Неформально-молодёжные вещи она не носила. Если наряд выставлял напоказ одну часть тела (вызывая слюнки у окружающих), то скрывал все остальные, так что в вульгарности ее тоже нельзя было обвинить.

Аки относился к ней трепетом. Он стал гораздо критичнее к себе, он боялся не соответствовать ей. Иногда он не позволял себе слишком крепко ее обнять, чтобы не помять ее плащ. Она вызывала не животное влечение, а благоговение. Ее хотелось защищать. В том числе от людей на улице, которые могли наступить ей на ногу.

Когда они были вместе на людях, Аки умирал от гордости. Любой встречный мужчина косился на Грейс и провожал ее взглядом. А Аки, простой смертный Аки, был рядом с Ее Величеством в качестве ее мужчины. В ресторане все уже знали о том, что они вместе.

Теперь Аки понимал Джона. После их второй ночи его засосало. Невозможно было не влюбиться в эту девушку и не выделять ее среди всех остальных девушек в мире, даже если они были моделями с идеальным лицом. И он тонул в этом с головой. Он не вполне понимал (и не хотел понимать), что она такое делает, но она была богиней удовольствий. И баловала его ими ни за что, просто так. Он жил от ночи до ночи, дни просто пережидал. Он понимал, что выбраться из болота будет невозможно, если всё это закончится в один прекрасный день, но сознательно влезал всё глубже. Он понимал, что всё это и так больше, чем он заслуживает, но держался за нечаянное счастье обеими руками. С ним такого никогда еще не случалось. «Пусть это не навсегда. Но еще одна ночь – и я буду счастлив». Сутки тянулись, так сладкая патока.

Эстетическое удовольствие от ее присутствия было не меньшим, чем физическое. Аки не хотелось быть грубым, ни разу не возникало желания. Он смотрел на ее безупречную кожу и мучился от мысли, что прикасается к ней своими нечистыми руками. Он боялся слишком сильно сдавить ее руку, чтобы не оставить синяков от пальцев на этом прозрачном бархате.

Они мало говорили о себе. Они вообще мало говорили. Грейс нигде не работала. Аки знал, что у нее доля в каком-то бизнесе, но о подробностях не хотел расспрашивать.

Ему было всё равно, как они проводят дни. Ему было достаточно просто смотреть на ее обнаженные плечи в открытом платье.

Иногда Грейс говорила, что на сегодня у нее есть какие-то дела, и они не виделись. Аки не расспрашивал, потому что Грейс не любила, когда ей устраивали «допросы».