Читать книгу Первый король Острова - Анна Т. Ф. - Страница 5

Укрытие нашли в небольшой пещере. Воины стали устраиваться на ночлег. Вожак так и оставил дочери вождя свой плащ, сам же закутался в тот, что днём забрал у погибшего соплеменника.

Еще перед уходом с террасы уцелевшие воины забрали оружие нападавших. А сейчас в полнейшей тишине Импила сидела у костра и разбиралась в устройстве необычного лука. Самое главное, научиться быстро из него стрелять. Теперь это особенно важно, ведь из двенадцати человек их осталось только пять. Уставшие, раненые, измазанные кровью, пропахшие потом и гарью костра даарийцы не обращали на нее внимания.

Закончив изучать свой трофей, Импила завернулась в плащ и легла на подстилку. Но устроиться удобнее что-то помешало. Дочь вождя запустила руку в складку и вытащила оттуда кольцо. Родовое кольцо. Пять серебряных нитей, сплетенных между собой, свивались в подобие небольшого шипа по середине.

Убеждая себя, что ошиблась, она кинулась к командиру отряда. Отбросила с него плащ и надорвала на левом плече рубашку. Шрам. От плеча до центра груди.

– Каарел?! Скотина! Когда ты собирался мне сказать?

– Вообще не собирался, – усмехнулся сын вождя даарийцев.

– Зачем нужно было скрывать правду?

– Твой отец меня не узнал, а я не стал представляться. Посчитал пустой тратой времени. Зато теперь ты знаешь меня не только, как убийцу твоего брата. А я знаю тебя не только как одну из самых красивых женщин…

– Это омерзительно! – Импила швырнула в него кольцо. – Ты прав, я знаю тебя теперь не только как убийцу, но и как лжеца!

Каарел молча смотрел, как она выскочила из пещеры. Он видел, чувствовал, что еще днём она начала открываться. Перестала испытывать ужас и отвращение по отношению к нему, его соплеменникам. Но эту ложь она ему едва ли забудет. Он бы не забыл. Даариец медленно встал, боль в ноге взвилась до самого мозга, пронзая всё тело мириадами лезвий.

Импила выбежала на холодный ночной воздух. Пыталась его вдохнуть, но грудь была сдавлена обидой. Хотя, на что ей было обижаться?! Он даариец. Разве она когда-нибудь считала его кем-то иным, не обычным кровожадным, тупым убийцей? Чего она ещё могла ожидать от встречи с ним?

Импилайка услышала сзади шаги. Очевидно, что это Каарел, но она не обернулась. Так и стояла, обхватив плечи.

Его голос зазвучал мягко, на секунду ей показалось, что там есть нотки извинения, но только на секунду. Даарийцам не доступно чувство вины.

– Если хочешь, я попрошу кого-нибудь из воинов побыть здесь. Но выходить без оружия и одной ночью слишком опасно.

– Тебе есть до меня дело? – её голос слишком очевидно дрогнул. Капля, скатившись по щеке, упала на запястье.

От мягкости даарийца не осталось и следа. Ещё бы, его привлекла внутренняя ярость, сила. Теперь же она превратилась в обычную плаксивую девчонку. Ему было бы легче вынести её гнев, чем слёзы, звенящие сейчас в голосе. В своей обычной манере он усмехнулся в ответ:

– Мне? Нет. Но это же ты всю дорогу твердишь, что мы должны пожениться. Чтобы твое племя было в безопасности.

– А что, ты прекратишь войну, если я откажусь?

– От меня сейчас мало что зависит… – проговорил даариец, опускаясь на камни.

– Всю дорогу я пытаюсь понять, чего ради ты потащил меня на юг, кишащий людьми с Материка, вместо того, чтобы пройти через Север. Теперь все ясно. Боялся, что Шаарва тебя узнают.

– Нет. Боялся, что убьют нас обоих. Айконаро верит Нортону, но, полагаю, шаарвийцы хотят напасть и на твой народ.

– У нас договор!

– Да-да, на куске телячьей кожи. Единственный союз, который чего-то может стоить – кровный… ну, брачный ещё куда ни шло. Остальные не значат ничего. Ты знала, что Рëгнар, отец Нортона, подписал договор с моим отцом десять лет назад? И чего стоил тот договор?

Каарел замолчал. Его взгляд следил за разбивающимися о берег волнами. Со склона открывался чарующий вид на пролив.

– В те годы Айконаро был великим воином. Я помню, с каким восторгом я смотрел на него, когда был мальчишкой. Одним взмахом меча он разрубал человека надвое! Он был таким огромным и сильным, что я думал, конь сломается под ним. Клянусь, земля начинала дрожать, когда твой отец переходил на бег! Смерть Донго подкосила его… Нет, она сломала его. И мне жаль. Жаль, что Остров потерял такого воина, как раз в тот момент, когда он нам нужен.

Каарел встал и ушёл в пещеру. Ho вскоре вернулся с двумя фляжками. Одну он протянул Импиле, из другой сделал глоток сам. Потом заговорил снова:

– Нортон строит флот, он посадит часть своего войска и переправит их к Южной долине. Если люди с Материка им случайно не помешают, то очень скоро на твое племя нападут с двух сторон. То, что я скажу, тебя разозлит. Но подумай, возможно, я всё-таки прав. Твой отец уже не способен вести армию. Как и мой. Их время прошло. Но за три дня нашего знакомства я понял, что ты сможешь.

– Я? – опешила Импила. – Ты сам смеялся над моими способностями воина.

– Разве сегодня на склоне я смеялся над тобой? Послушай, я понимаю, что мы никогда не сможем создать счастливую семью, но кто сказал, что мы не сможем создать крепкий военный союз? Нортон уверен, что от Даарелов он избавился и на его пути стоят лишь импилайцы. Мы сможем показать ему, что это не так.

– А зачем мне союз с тобой? Если Нортон уверен, что уже разбил вас, значит, это так и есть. В крайнем случае это вопрос времени. Может именно сейчас мне и стоит нарушить наш договор? Сбежать к Нортону, выйти за него замуж и окончательно уничтожить вас?

Слова Импилы заставили Каарела замолчать. Она видела, как его взгляд потускнел, а спина согнулась, будто на неё положили мешок камней.

Слышать о готовности Импилы уйти было больно. Из простого желания обладать красивой вещью уже разгоралось совсем иное пламя. Даариец не хотел, не мог позволить ей так поступить. Но за эти три дня он понял, что удержать силой можно лишь её тело. Душу он так не получит. Каарел безразлично пожал плечами:

– Иди… Но Нортон женат, вот только наследников у него пока нет…

Даариец, не сказав больше ни слова, ушел в пещеру.

Импила плотнее закуталась в плащ. Ветер, гуляющий по этой небольшой террасе, растрепал остатки прически. Импилайка достала последнюю заколку и задумчиво стала вертеть её в руках. Дочь вождя вспоминала вчерашний разговор с «дружинником знаний».

Тальтугай была женщиной, но ей позволили обучаться, разрешили стать воином и, возможно, самой выбирать судьбу. Было ли это нормально для людей с Материка или только для башни? Если люди с Материка заняли уже почти всю Южную долину, то ни у одного племени в одиночку не хватит сил их отсюда выгнать. Есть ли возможность примириться с ними? Отец Нортона, умерший четыре года назад, заключил договор с даарийцами. Почему Нортон не поддержал этот договор?

Постояв ещё немного, Импила пошла в пещеру. Внутри, в паре шагов от входа были сложены её вещи: сумка, меч, трофейный лук и стрелы. На стене дочь вождя увидела тень. Каарел. Следил, чтобы с ней ничего не случилось. Она опустилась на камень, рядом с оружием. Прислонилась спиной к валуну, что на половину преграждал проход. Каарел заговорил первым.

– Думаешь, я не понимаю, какие чувства у тебя вызываю?

– У меня было время смириться с мыслью, кто станет моим мужем. Нас пугали в детстве, что вы приедете ночью и заберёте непослушных, чтобы сварить из них суп. Я успела принять свою судьбу. Смириться, что моя жизнь ничто в сравнении с жизнями наших воинов. А потом я поехала с вами. И вдруг мне перестало казаться, что вы те чудовища из моего детства. Вид пламени, что разгорается в ваших глазах, когда вы свирепеете, до сих пор повергает меня в ужас. Но я не боюсь вас, как раньше. И тебя не боюсь…

– Страх – это вовсе не то чувство, которое я хотел бы в тебе вызывать, – грустно усмехнулся даариец. – Да и его отсутствие не столь желанная победа.

– И всё же, что нам делать? Мы не можем продолжать эту войну. Люди c Материка представляют для нас куда большую опасность.

– Рад, что на этот счёт наши взгляды сходятся…

– Если бы мы смогли предупредить моего отца о намерениях Нортона…

– Я не врал, сказав, что не силён в политике. Возможно, я напрасно считаю, что Нортон решил напасть на вас. Мы тоже заключили с ним договор. Позволили шаарвийским кораблям ловить рыбу в наших водах, взамен он отвел армию на запад. Но уже несколько лун его поморы не приближались к нашим берегам. Нортон что-то задумал. Он строит в Гансорте флот. Поэтому я и думаю, что он собирается напасть. На вас, на нас, не знаю. Если спасённые тобой люди доберутся до Нового Импилаха, то передадут моё письмо. Я попросил Тальтугай, или как там её, отдать письмо твоему отцу. Если он поверит, то будет готов. А как только флот Нортона отправится в путь, войско моего отца нападет на остатки армии северян. Это позволит Айконаро не растягивать армию на два края, а сконцентрироваться только на южной границе.

– Так всё-таки вы поможете нам?

– Поможем, я слишком хочу, чтобы ты осталась… Кроме того, Никому из вождей не нужна полная победа. Им не нужны рабы – с ними много не наторгуешь, нужна земля. Отец считает, что Нортон более удачный союзник, ведь северяне – поморы, им нужны лишь берега. Я же хочу, чтобы Остров перестал истекать кровью.

– Зачем тебе я? Почему ты хочешь этого брака? Я слышала, что вы не особо верны своим женам…

– В твоей жизни было что-то, чем бы ты просто хотела обладать?

– Намекаешь, что я для тебя вещь? – с обидой усмехнулась Импила.

– Была бы вещью, я получил бы тебя ещё там, около твоей деревни. Я хочу, чтобы ты сама захотела остаться.

– Тебе есть дело до моих желаний? – удивилась импилайка. – Впрочем, пока этот брак влияет на судьбу моего народа, я не могу сама принимать решения. За меня их принимает дочь вождя. Если ты понимаешь, в чем разница.

– Понимаю, поэтому и говорю, что можешь идти. Если хочешь. Выбор должен быть всегда.

По пещере разнеслось глухое эхо шагов. Каарел ушел внутрь. Немного помедлив, подхватив вещи, Импила пошла следом за даарийцем. Она вернулась на свою подстилку, попыталась уснуть, но мысли мешали.

Ей всегда рисовали даарийцев кровожадными убийцами. И она видела, что они могут сотворить с врагом. Произошедшее в первую ночь оставляло липкие пятна ужаса и отвращения в душе. Но ведь была еще и та готовность, с какой он помог стражам с Материка. Хотя мог бы убить и их…

А забота по отношению к ней, которую Каарел объяснял долгом… Да, у них иные обычаи. Но ведь Каарел прав, если бы не его племя, люди с Материка поселились бы здесь еще до огненного дождя. За последние десять лет пришлых появилось на Острове больше, чем за все предыдущее время.

И всё же перед глазами Импилы стояла картина боя при Импилахе. Ей тогда едва исполнилось шесть лет. Её брат на коне ворвался в дом. Выхватил Импилу из-под стола и, взгромоздив в седло перед собой, унёс прочь к Южному берегу. Выглядывая из-за его плеча, она видела, как в столицу их племени врываются даарийцы. Их черные лица и плащи, напоминающие шкуры лесных хищников, повергали в оцепенение. Она помнила, как безжалостные воины вонзали свои топоры в спины детей…

Каарел делал вид, что спит. Но тем не менее он следил за Импилой. Видел сквозь прикрытые веки, как она ворочается в тщетной попытке уснуть. Как спокойное лицо сменяется маской страха. Видел, как она вглядывается в лица спящих воинов и как мотает головой, словно отгоняя ужасные мысли.

– Всё так плохо? – Каарел приподнялся на локте.

– Да. Всё очень плохо. Раньше было проще. Вы были кровожадными животными, которых легко ненавидеть. Но как только вы перестали охранять Южный берег людей с Материка стало слишком много…

– Знаешь, однажды мы с отцом отправились на охоту. В погоне за оленем вышли к самой Громатухе. Солнце уже садилось, и мы остались на её берегу. Возбуждённый прошедшим днём, я всё никак не мог уснуть. Тогда отец сказал, что если меня услышат импилайцы, то их руками станут волны, и река задушит меня. Мне было пять. Поэтому, когда ты упала в реку, я не смог к тебе подойти…

– Серьезно? – изумилась Импила, – Свирепый воин боится воды?

– Мы такие же люди, как и вы, – даариец немного помолчал, потом заговорил снова. – Разве ваша богиня не требует детской крови? Я слышал, что если дождь не прекращается больше недели, убивают младенца, рождённого в первый день дождя. На мой взгляд, весьма кровожадный обычай. Младенец не способен себя защитить. И тем не менее, вчера в деревне ты помешала пришлым принести жертву их богам. Почему? Разве есть разница между ними?

– Я… – дочь вождя растерялась, она хотела возразить, что не знала, что тот мальчик – жертва богам, но не стала. Сказала другое: – Когда это произносишь ты, звучит страшно…

– Я помню, битву, в которой погиб Донго. Помню, как твой брат рубил налево и направо моих друзей, тех, чьи жены и дети уже никогда не увидят своих мужчин. Донго тоже проливал кровь, но монстром ты зовёшь меня. Хотя уже давно и вы, и мы воюем не за свои земли…

С каждым словом Импила понимала насколько был прав Каарел. Насколько даарийцы казались животными ей, настолько её племя казалось свирепыми убийцами им.

– Тебе стоит ещё попытаться уснуть. Завтра будет сложный день, – тихо сказал Каарел, опускаясь на свою подстилку.