Читать книгу Атросити - Анна Терион - Страница 4

Остров, на котором паразитировал Атросити, рассекала пресная река, а ее в свою очередь пересекал мост, по которому люди-мысли ходили пешком. Или на наземном транспорте, но такого осталось мало, и на нем в основном перевозили продукты и тяжелые грузы. Сейчас мост почти забросили и прекратили использовать, хотя состояние у строения неплохое.

Под этим-то мостом и укрылись два путника. Они уже успели отдохнуть после ходьбы, и в свете уходящего солнца виднелись две маленькие фигурки, сидящие на большом валуне. Энигма держала удочку, закинутую в воду, а Марк сидел рядом и внимательно наблюдал, обняв колени. Сейчас он очень походил на мальчишку, который с любопытством следит за новым занятием и еще не знает бед большого мира.

Раньше Марк не рыбачил и не представлял, как это делается, но теперь должен научиться. Ведь припасов у красноглазой мало, а выбираться в Город опасно. Девушка сразу предупредила, что если он уйдет, то пусть не возвращается. А то приведет еще хвост за собой.

Под мостом Энигма разбила палаточный лагерь, скрытый тенью строения. Марку показалось, что она совсем недавно перебралась сюда. Видимо, постоянно меняла укрытия, чтобы не быть обнаруженной.

– Вы хорошие, – нарушила тишину Энигма, вновь закидывая удочку.

Марк встрепенулся. До сих пор он плутал глубоко в своих размышлениях, а теперь его резко вывели из оттуда.

– Что? – переспросил Марк. – Кто?

– Вы – хорошие мысли, – терпеливо пояснила Энигма. – Ты и Ива. Я только сейчас задумалась над этим. Вы непростые мысли и неспроста состоите в супружестве. Возможно, потом ты поймешь, что вы значите друг для друга – и для меня. Но позже. Сейчас разведи-ка костер. Нужно пожарить рыбу дотемна, иначе в сумерках свет от огня выдаст нас ночному патрулю.

Марк хотел уточнить, что имела в виду странная девушка, но вопросов задавать не стал. Он чувствовал, что ответов сейчас не получит, а потому просто выполнил команду. Вскоре под мостом распространился дымок. Затем к этому запаху примешался аромат жареной рыбы.

– Ты когда-нибудь слышал про рыбу, которая помнит все? – внезапно спросила Энигма.

– Что? – Марк немного опешил. – О чем ты?

«Точно сумасшедшая…», – в который раз пронеслось у него в голове.

– Есть такая сказка. Неизвестно еще, кто кого ловит и ест. Мы – рыбу, или рыба – нас.

Марка удивил разговор, но он не захотел его продолжать, и потому ничего не ответил. Пусть Энигма болтает глупости, только бы самому не втянуться в это.

После ужина костер тщательно затоптали, напились водой из реки, а потом забились в самую темную часть «подмостовья», ближе к стыку моста с землей. Там они стали невидимы для глаз патрульных. Словно древние призраки моста и реки.

Мрачная мысль посетила Марка в этот момент. Призраки моста и реки – они ведь особенные. Если человек отдает свою жизнь реке, то он – утопленник. И принадлежит миру воды. А если человек прыгнул с моста, то его жизнь принадлежит ветру. Но какому миру принадлежит человек, прыгнувший с моста в реку? Вот о чем подумал Марк.

– Призраков не существует, Маркус, – нарушила тишину Энигма.

– Хватит читать то, о чем я думаю! – возмутился Марк.

– Да я и не читала. Я так… догадалась.

– Так я тебе и поверил, – недовольно фыркнул парень. – И что же по-твоему происходит после смерти?

– Ну, это уже совсем другая история, – Энигма потянулась и зевнула. Она явно не горела желанием разговаривать. – Может, как-нибудь потом.

– Да ты просто сама не знаешь, – усмехнулся Марк, но Энигма уже ничего не ответила.

Альбиноска задремала. Марк же не смог уснуть, слишком насыщенным оказался день, чересчур много впечатлений. Когда наступила кромешная тьма, Энигма вдруг очнулась от дремы и предложила прогуляться.

– Городские легенды и байки очень интересны, – тихонько говорил Марк, когда они шли вдоль реки. – Из них я узнал, что раньше, намного-намного раньше, все было иначе. Еще не существовало Города и океана. И островов. Всюду росли деревья, рек было больше. И даже океанов! Мир населяли герои, отважные воины или искусные ремесленники, или… не помню уже. И создания! Невероятные магические создания! Прекрасные и жуткие, дружелюбные и враждебные… А теперь осталось лишь одно подобное существо, и оно очень злое.

Марк говорил о Первородном Звере.

– Все тогда было наполнено разнообразием, красками и… жизнью! Неужели это все правда?!

– О да, – протянула Энигма. И хотя лицо ее скрывала тьма, Марк знал, что она улыбается. – Ты говоришь о славном времени, расцвете воображения. А название тому периоду – детство. И, знаешь, речь не о биологии. Под «детством» я имею в виду доброе и светлое состояние души, когда ты открыт миру, веришь в чудо и умеешь радоваться мелочам. Как славно быть ребенком! Особенно взрослым ребенком. Ты уже обладаешь правами и возможностями взрослого, а внутри у тебя все та же юная весна. Я знаю, человеческие дети бывают жестоки, но давай не будем об этом? Это уже другая сторона медали. В общем, вот такие у меня размышления на этот счет. Сдается мне, ты понимаешь меня. Серьезно, у нас с тобой удивительный уровень взаимопонимания по сравнению с остальными. Ты воспринял то, о чем я тебе говорила ранее. Про Город и мысли. Я бы не стала, пожалуй, рассказывать так много кому-то другому из здешних.

– Я все равно считаю тебя ненормальной, знай это, – буркнул Марк, но Энигма на него не обиделась.

– Что же ты за мной увязался тогда?

Марк молча пожал плечами, и Энигма это почувствовала, хоть и не видела в темноте. А потом продолжила свой рассказ.

– Тот мир, о котором ты сейчас вспомнил, то порождение детской души – не только плод фантазии, – говорила альбиноска. – В материальном мире, частью которого является Атросити, когда-то уже было нечто подобное. Природа, простор, героические события, отважные воины… и даже, возможно, мистические создания. Древность скрывает множество загадок и тайн, она же – колыбель всякой мистики и матерь фантазии. Иногда я думаю о том, что в те древние времена бог сам был ребенком и любил изрядно пофантазировать. А теперь бог, наверное, вырос и ушел по своим делам, оставив созданный им мир.

Энигма тяжело вздохнула, а энергия, которая наполняла Марка в ее присутствии, вновь похолодела.

– Мир такой серый, пошлый и злой, – прошипела Энигма, понурив голову. – Я задыхаюсь в нем. В нем задыхается доброе человеческое чувство.

Марк начал трястись от холода, что наполнил его. Ему совсем не понравились подобные перепады душевных температур, поэтому он побоялся заговорить вновь. Не хотелось бы, чтоб Энигма снова затосковала. Но вечно молчать нельзя.

– Зачем ты делаешь внутренний мир отражением внешнего? – спросил Марк. – Так мы совсем растворимся в пространстве, сольемся с ним и исчезнем. Нутро должно спорить с тем, что извне!

– Этот мир – не отражение внешнего, – возразила Энигма. Она с одобрением посмотрела на Марка, подумав о том, что среди мыслей Атросити есть очень даже неплохие. То, что сказал сейчас Марк, пришлось ей по душе, и все-таки она осталась печальной. – Этот мир – следствие внешнего. Я слишком о многом думаю и думаю не так, как следовало бы. Я думаю грустно о том, о чем можно подумать веселее. И размышляю о том, чего не стоило бы касаться вообще. Возможно, из всех обитателей Атросити я – самая неугодная мысль, та, которая приносит больше всех страданий.

– Что же за мысль ты такая? – удрученно спросил Марк. – И я что за мысль?

– Да кто ж его знает?

Парень тяжело вздохнул. Нелегко ему будет общаться с этим разочаровавшимся в жизни существом. Он немного помолчал, формулируя вопрос, а потом снова подал голос.

– Что за поиски ведут полицейские? Что приказал им… Атрокс?

Марку хотелось бы пореже произносить это имя.

– Он ищет, – Энигма сделала небольшую паузу, – меня. Понятное дело.

– Зачем? – осведомился ее собеседник, ожидавший услышать такой ответ. – Потому что ты такая вся неугодная? Он ведь тоже мысль, как я понимаю?

– Ну, вроде как, – ответила альбиноска неопределенно. – Моя грусть сделала человека уязвимым. Я боялась, что мы потихоньку рехнемся из-за нее. Или попадем в беду. А Атрокс своим контролем поддерживает Атросити, делает его сильным и целостным. Он хочет избавиться от меня, потому что… Ну, я очень влияю на Город. Очень. В потенциале я даже могу затмить его контроль, но это так опасно!

– Ты все выставляешь в таком свете, будто бы твой арест – неплохая затея, – усмехнулся Марк.

– В общем, сущность Атросити и его мироустройство – дело рук Атрокса, а не моих. Хотя я имею к этому прямое отношение. Как и ты. Как и каждый из нас.

– Но я ничего не могу с этим сделать. А вот ты – можешь.

Энигма вопросительно посмотрела на него.

– Знаешь, контроль, сила – все это, конечно, здорово, – произнес Марк. – Но это не жизнь, а кошмар! Я хочу быть счастливым. Мне кажется, если Атрокс избавится от тебя, станет только хуже.

– Что-то мне подсказывает, что если он избавится от меня, то всему Атросити конец.

Марк содрогнулся.

– Может, тебе стоит поработать над собой? – несмело предположил он. – Взглянуть на мир по-другому. Ведь в нем много хорошего и светлого.

– Ох…

– Может, тогда и Атрокс от тебя отстанет.

– Отстанет? – невесело усмехнулась красноглазая. – Этот бесчувственный деспот отстанет от меня? Наивный. Я неподвластна его контролю. А без этого он не имеет полной власти над Атросити.

Марку стало совсем не по себе.

– Атросити – душа черствого человека, эгоистичного. Плохо это. Ведь если бы красный гигант, умирая, не отдал бы белому карлику свою энергию, не появилось бы новое светило. Если бы река не отдала влагу небу, не появилась бы туча. А если бы туча не отдала воду земле, не произросла бы трава. Если вся энергия мира, физическая и духовная, не будет обмениваться и перемещаться, мир застынет. Как и человек.

– Вот! – подхватил Марк. – Мысли-то у тебя какие светлые! Так чего сидишь без дела?

– Нет смысла, – буркнула красноглазая. К этому моменту они уже вернулись к палаточному лагерю. – В мире мало хорошего.

Марк хотел возразить, но не успел. Внезапно над головами зашумели двигатели небесных машин. Энигма и Марк притихли, дожидаясь, когда незваные гости уберутся восвояси. Патруль же, судя по всему, никуда не спешил. Шум становился громче, и вскоре раздался новый звук, короткий и жесткий, звук столкновения металла с поверхностью моста. А затем шаги.

На мосту звучали механические голоса. Шлемы с фильтром меняли тембр до неузнаваемости, и казалось, что говорят не люди, а какие-нибудь роботы или компьютер с искусственным интеллектом. Энигма жестом приказала Марку не двигаться, хотя намного безопаснее было бы уйти вглубь палаточного лагеря. Но если они начнут перемещаться, их точно услышат.

«И чего мы из лагеря ушли? – мысленно укорил себя Марк. – Спали бы сейчас спокойно!».

Полицейские светили прожекторами и осматривали реку, не спускаясь вниз. К счастью, луч прожектора не мог проникнуть под мост, но тут внутреннее напряжение Марка усилилось и скрутило внутренности, потому что один патрульный сошел вниз.

«Пока мы ловили рыбу, они ловили нас, – будет в дальнейшем вспоминать Марк. – А рыба, которая помнит все, безучастно наблюдала со дна реки».

– Что там? – прозвучал над мостом механический голос.

Спустившийся не спешил с ответом. Он провел лучом прожектора вдоль реки, осветил противоположный берег и на этом успокоился. Свет погас, прозвучала фраза: «Вроде чисто». Патрульный удалился.

Потухли оставшиеся прожекторы. Ночь разорвал рев заводящегося мотора, который вскоре притих, когда работа двигателя стабилизировалась. Шумный мотор – плохой спутник ночного патруля. Он имеет свойство отпугивать нарушителей.

Безупречный патруль безупречного тирана произвел небезупречное обследование территории. Энигме и Марку в эту ночь удалось ускользнуть.