Читать книгу Невыносимый мусор. Записки военкора мусорной войны - Анна Титова - Страница 5

Город первый

Проснувшись однажды ночью после беспокойного сна, бизнесмен Андрей Жданов почувствовал противный запах. Утечка газа? В ужасе от мысли, что дом в любую секунду может взлететь на воздух, он бросился в котельную. Но газовая система оказалась в полном порядке. Запах шел с улицы. И не только с той улицы, где жил Андрей Жданов. Многие жители Волоколамска проснулись от резкого запаха. Но на каждом новом вызове ремонтники только разводили руками: в газовых трубах утечек не было. С той самой ночи в жизни Андрея Жданова начались перемены. Они наступали с пугающей неотвратимостью, по нарастающей, как у героев фильмов про зомби-апокалипсис.

У дальнобойщиков его фирмы чесались глаза и першило в горле. Жена покрылась пятнами. Дочь жаловалась на головные боли. Врачи говорили о повальной детской аллергии, достигшей за последние годы беспрецедентных масштабов. Никто ничего не понимал. Но болеть в городе стали все подряд. Андрей Жданов уже точно не помнит, кто ему сказал, что все дело в полигоне «Ядрово» – огромной свалке в 3 км от города. Это ее испарения отравляли город. И чем сильнее воняло на улицах Волоколамска, тем быстрее разворачивались совершенно невероятные для маленького российского города события.

Жители объединились в эколого-гражданское сопротивление. Весь март 2018 г. у ворот «Ядрово» было жарко, как в лондонском Гайд-парке. Протестующие бросались под колеса бесконечной веренице мусоровозов. Охранявшие помойку омоновцы зеленели от запаха и мучились тошнотой. В какой-то момент на свалке появилась даже Ксения Собчак, а в день выборов активисты устроили там панихиду по своему здоровью. Но, возможно, эта война с «Ядрово» еще долго оставалась бы позиционной, если бы не события 21 марта.

Спустя три дня после президентских выборов Волоколамск проснулся от звуков мучительной рвоты. Машины скорой помощи развозили по больницам десятки детей.

– Сынок, вставай. Уже утро, пора.

– Мамочка, я еще полежу, у меня ножки не двигаются.

Мальчишка – 2,5 года – попытался встать и упал. Родители в ужасе подхватили его на руки и повезли в больницу. Было госпитализировано 76 детей. Уже через несколько часов сотни людей толкались у Центральной районной больницы на стихийном митинге. Обезумевшая мать трясла за грудки бледного от страха владельца свалки. В тот день глава района Евгений Гаврилов потерял в потасовке не только капюшон куртки, но и должность. Губернатора Воробьева, отказавшегося поговорить с людьми, взбешенная толпа проводила меткими снежками, угрозами и криками «фашист!». Свои объяснения и новые обещания он даст в телеэфире.

Официально «старое тело» свалки перестанет принимать мусор через 24 дня. Первый пробный прокол для дегазации помойки сделают через 38 дней. Андрея Жданова и других активных участников протеста арестуют через 11 дней. Напомним: после акции 1 апреля он пригласил всех желающих поучаствовать в «автопробеге до Москвы» – и уже вечером был арестован на 14 суток за «действия, повлекшие создание помех функционированию объектов транспортной инфраструктуры». Пока он отбывал наказание, в его магазине «Рим» прошли обыски, полиция и прокуратура изъяли бухгалтерскую отчетность.

– Судья Мособлсуда Валентина Ошурко на слушании дела мне на полном серьезе говорит: «Вы не хотите, чтобы к вам мусор везли, а куда его девать-то? Вы знаете, сколько его в Москве образуется?» – «Вы че, говорю, больные тут все?! У меня дети травятся. Это наша земля! Какого черта вы заваливаете ее московским дерьмом?» Несправедливость полная. Но всем наплевать. Это судьи такое говорят. Судьи!

Волоколамск, февраль, сумерки, промзона за ж/д станцией. С момента массового отравления детей свалочным газом прошло почти два года. Мы беседуем с Андреем Ждановым в комнатушке на его производстве: стол с компьютером и три стула. На одном сидит он, на втором я, в третий – с заляпанным краской деревянным сиденьем – он время от времени тычет пальцем, перечисляя, кто из больших городских людей, сидя на нем, хватался за голову тогда, во время войны со свалкой.

Жданов не ходит, а как будто раскачивается на невидимой пружине, которая очень быстро запускает таких, как он, мужиков в гущу событий: в драку, в танец, на пожар. В Волоколамске он живет всю жизнь. Владеет разным бизнесом: от магазинов парфюмерии до грузоперевозок.

– А кто еще будет этим заниматься? Ну вот кто? Нам противостоят люди, которым важна власть и деньги. А наша задача – всю эту нечисть убрать. И мусор убрать. Чтобы нам его сюда больше не возили. Меня в городе знают-уважают. Потому что я никогда не обманываю. Я выжил со своим бизнесом тут в 1990-е, потому что и бандитам никогда не врал, все, что думаю, прямо говорил. Я человек справедливый, это все знают.

Казалось, неожиданное единение, замешенное на страхе и гневе, тогда привело Волоколамск к победе. Главу района отправили в отставку, «наверху» пообещали закрыть свалку в 2020 г. (горожане узнали об этом из теленовостей), детям раздали путевки в санатории, но главное – в городе перестало удушающе вонять. Уехали большие областные чиновники, уехали западные журналисты, уехала Ксения Собчак. Тут-то и началось все самое интересное.

Как только исчез запах, городская община успокоилась. Средства, которыми на свалке в спешке глушили вонь, подействовали на город как обезболивающее при аппендиците. Большинство жителей на проблему забило и вернулось к своим делам: мол, болезнь как-нибудь рассосется сама собой. В строю остались только упертые пассионарии. И, как всякие пассионарии, преследующие только им понятные цели, они насмерть переругались. Другой заметный организатор протестов – Артем Любимов отсидел, как и Жданов, свои 15 суток в марте 2018-го, а потом вдруг стал советником нового главы района. В итоге конфликт против свалки превратился в войну всех против всех, где главная линия фронта – лента матерных комментариев в социальных сетях. Новости о «Ядрово» теперь похожи на сводки из Зазеркалья. Одни считают, что в городе больше не воняет. Другие с ними спорят. Приборы у всех показывают разные цифры. Одни говорят: новый глава Михаил Сылка чуть ли не живет на свалке в знак покаяния. Другие уверены: он бесхребетный функционер и дурак, даже вброшенные на умасливание города деньги потратить нормально не может (Жданов, конечно, прямо ему сказал все, что думает).

Одни привозят на торжественный старт дегазации свалки посла Нидерландов и главу фирмы-исполнителя (голландский подрядчик, компания Multriwell, запустила на полную мощность систему откачки и сжигания свалочного газа на полигоне ТБО «Ядрово» в июне 2018-го).

Другие убеждены: дегазация – фуфло и проводится с кучей нарушений.

Одни гордо объявляют: добились для горожан отмены платы за мусор.

Другие нервно смеются: как это поможет решить проблемы с экологией?

Волоколамск, февраль, вечер, метель. Магазин запчастей опять же в промзоне – но уже в другой части города. На втором этаже – импровизированный штаб сопротивления: искусственная пальма, пыльный диско-шар, между фотографиями внедорожников на стене висит огромное полотнище: «Волоколамск. Ядрово. Задыхаемся!!! Знаешь, так хочется жить…» Здесь заседает актив движения «Жизнь» – детище Жданова. Эти не верят никому и, возможно, правильно делают. Строгий пенсионер Герман в очках с кипой обращений на имя прокурора Благородова. Герман наизусть знает все нужные СанПиНы, скороговоркой объясняет юридические казусы в определении местной санитарной зоны и апеллирует к подпунктам статей КоАП РФ, о которых я никогда не слышала. Дмитрий в толстовке с героями мультика «Время приключений». Давно привык проводить выходные в рейдах по свалке. Многодетная мать Надежда. Рассказывает об аудиенциях в администрации с горящим взглядом человека, так и не переставшего удивляться кафкианским чертам российской бюрократии. Большинство из этих активистов – местные предприниматели, «не какие-то маргиналы», как не раз повторит потом Жданов.

– Я этих чиновников даже в лицо выучить не успеваю. Поговоришь с кем-нибудь, а он потом – фьють – и улетел на повышение-понижение, – горячится Надежда.

На собрании быстро выясняется, что юридически в «Ядрово» незаконно почти все, а обещание закрыть полигон в 2020 г. относится лишь к «старому телу» свалки.

– Там же в «Ядрово» они открыли нам новую кучу – точно такую же. Она, мол, будет суперсовременная! Никакая она не современная, были мы там. Обыкновенная куча, такая же, как была, – зло смеется Жданов.

– Они, как туда попадают, все становятся какими-то непонятными, – вздыхает Надежда.

– Власти ведут себя так: мы будем делать, что считаем нужным, а вы быдло и даже не лезьте, – добавляет один из активистов.

Пока активисты «Жизни» ведут скучную многодневную выматывающую осаду кабинетов чиновников. В попытках все-таки закрыть свалку или хотя бы заставить ее работать без нарушений они заваливают исками суды, но получают отказы в возбуждении дел.

Владельцы свалки и власть области переводят стрелки друг на друга – и это при том, что новые хозяева полигона, вероятно, более чем близки к власти. «Собственником 75 % ООО “Ядрово”, оператора скандально известного мусорного полигона в Московской области, стала компания ООО “Весна”. ‹…› Основной владелец “Весны” – Дмитрий Михайлович Бортников (по данным ЕГРЮЛ, ему принадлежит 51 % компании). Это не кто иной, как племянник директора ФСБ Александра Бортникова, сказал “Ведомостям” человек, близкий к “Весне”. Доказать эту информацию не удалось. “Ведомости” отправили запрос в ФСБ»[13].

Жданов тем не менее настроен оптимистично.

– Надо будет, я пойду до конца. Я не люблю несправедливости. У нас тут 101-й км, мы люди тертые. Чего-то мы все-таки добились, а что получат те, кто молча смотрит, как им везут московское дерьмо? Звенигород и другие. Я не знаю, а вы?

Город второй

Редкие холодные лучи февральского солнца разбавляют морось над бесснежными холмами парка Кумпарепуйсто. Странная зима стоит в этом году на берегу Финского залива. В обыкновенном феврале эти высокие пустые холмы, окруженные елово-сосновым лесом, завалены снегом. Со всех окрестностей дети тащат сюда санки, а взрослые – сосиски для гриля. Играют в снежки, лепят снеговиков, катаются с горок, пока не промокнут, а потом дуют на горячий чай из цветных термосов. В обыкновенном феврале между этими пустыми холмами смешиваются самые чудесные на свете звуки: хруст искрящегося на морозе снега и беспечный детский щебет. Сейчас здесь тишина, покой и сильный ветер, уносящий обрывки разговоров редких прохожих. Со смотровой вышки самого высокого холма можно увидеть море стального цвета, влюбленную пару на одинокой скамейке и пожилую даму, занимающуюся скандинавской ходьбой. Высокие пустые зеленые холмы сейчас, глубокой календарной зимой, больше похожи на британский Хоббитшир, чем на финский Муми-дол.