Читать книгу Ничего больше - Анна Тодд - Страница 9

Интересно, можно ли по выражению моего лица хоть отчасти понять, что я чувствую. Меня бы это не удивило. От слов Дакоты я дернул головой. Она понимала все, о чем я думал. И я ждал, что она возьмет назад свои жестокие слова.

– Что? – невозмутимо спросила она.

Не может быть, чтобы она в самом деле…

– Я не хотел уезжать… у меня не было выбора, – тихо возразил я.

Надеюсь, она чувствует искренность сказанного.

Парень за соседним столом бросил на нас быстрый взгляд и вновь уткнулся в ноутбук.

Я взял ее руки, лежащие на столе, в свои и мягко сжал, стараясь не пропустить ни одного движения. У нее неприятности в академии, поэтому она проецирует гнев и огорчение на меня. Она всегда так поступала, а я всегда позволял ей это.

– Это не меняет того, что ты сделал. Ты уехал, Картер умер, а мой отец…

– Если бы мое мнение кого-нибудь интересовало, я бы не поехал. Но мама переезжала и не хотела оставлять меня в Мичигане одного, несмотря на то что я учился в выпускном классе. Ты же знаешь.

Я стараюсь быть с ней деликатным, как с раненым животным, которое в отчаянии бросается на всех, кто приближается.

Гнев Дакоты мгновенно исчез.

– Да, конечно, прости. – Она со вздохом расслабила плечи и посмотрела на меня.

– Ты всегда можешь поговорить со мной обо всем, – напомнил я.

Я прекрасно понимаю, каково это: чувствовать себя маленьким человечком в огромном городе. Я никогда не слышал, чтобы Дакота упоминала каких-нибудь подруг, кроме Мэгги. Насколько мне теперь известно, она по какой-то странной причине общается с Эйденом, но не думаю, что мне хочется знать об этом больше. Ее манера общения…

Дакота бросила взгляд на дверь и снова вздохнула. В жизни не слышал, чтобы кто-нибудь так часто вздыхал.

– Все в порядке. Все будет в порядке. Просто, видимо, нужно было выговориться.

Для меня этого слишком мало.

– Нет, не в порядке, Фасолька, – возразил я, невольно назвав ее старым прозвищем.

Она вздрогнула и робко улыбнулась. Откинувшись на спинку стула, я наслаждался вновь возникшей между нами близостью. Дакота расслабилась, и я перестал чувствовать себя рядом с ней неловко.

– Правда? – Дакота пододвинула свой стул поближе к моему. – Просто это был удар по больному месту.

Я молча улыбнулся и покачал головой. Назвав ее прозвищем, я не стремился получить какие-то преимущества. Однажды я случайно назвал ее этим словом, честно говоря, сам не знаю почему, и оно к ней так и пристало. В тот раз она растрогалась и сейчас тает от умиления. Прозвище вырвалось неожиданно, но не скажу, что я не обрадовался, когда Дакота положила голову мне на плечо и взяла меня под руку. Это глупое имя всегда производило такой эффект. И я был счастлив.

– Ты такой накачанный, – сказала она, трогая мои бицепсы. – Когда ты успел?

Я много тренировался, и было бы нечестно говорить, будто я не хотел, чтобы она заметила. Но сейчас, услышав ее слова, я несколько смутился.

Дакота поглаживала мою руку, а я аккуратно отстранял ее волосы от своего лица.

– Ну, не знаю, – ответил я наконец, и мой голос прозвучал гораздо нежнее, чем я ожидал. Ее пальцы продолжали бегать по моей коже, описывая воображаемые фигуры. От удовольствия у меня побежали мурашки по телу. – Я постоянно занимаюсь в тренажерном зале при моем доме. И бегаю почти каждый день.

Ее прикосновения так приятны. Я забыл, как здорово просто с кем-то общаться, не говоря уже о счастье ощущать тепло другого человека. В памяти всплыл ноготь Норы, танцующий по моему животу, и я затрепетал. Прикосновения Дакоты иные, куда нежнее. Она знает, что мне нравится и к чему привык. Нора меня волновала, а Дакота успокаивала. Почему я думаю о Норе?

Дакота продолжает ласково гладить мою руку, а я пытаюсь выкинуть Нору из головы.

Мне немного неловко из-за ее внимания, но в то же время очень приятно, что она заметила результат тренировок. За последние два года я полностью изменил свое тело, и я рад, что Дакота, кажется, оценила мои усилия. Она всегда была красивее меня, и, возможно, глядя на мою новую фигуру, она захочет прикасаться ко мне чаще, может, даже будет проводить со мной больше времени.

Эта мысль – признак отчаяния, но мне больше нечем сейчас удержать Дакоту.

Она стала еще привлекательнее, думаю, с годами она будет только расцветать. Мы строили большие планы на будущее. Дакота хотела двоих детей, я склонялся к четырем. С тех пор все так изменилось, но мысль о том, чтобы вместе повзрослеть и осуществить все наши мечты, показалась такой осязаемой.

Любому жителю маленького города на Среднем Западе яркие огни и огромные города могут показаться абсолютно неправдоподобными. Но не Дакоте.

Дакота всегда хотела большего. Ее мать была начинающей актрисой, поэтому отправилась в Чикаго, чтобы получить роль и стать великой звездой. Но этому не суждено было сбыться: город украл душу матери Дакоты, она пристрастилась к богемным удовольствиям. Она так и не смогла вернуться к нормальной жизни, и Дакота всегда была полна решимости осуществить то, чего не достигла ее мать.

Дакота склонилась еще ближе. Ее волосы щекотали мой нос, и я откинулся на спинку стула.

– Завтра моя сегодняшняя слабость покажется смешной, – сказала она, снова выпрямляясь и меняя тему разговора.

Признаться, меня это обрадовало. Я согласился, что завтра все будет по-другому, а если ей что-нибудь понадобится, нужно только набрать мой номер.

Несколько минут мы сидели в уютной тишине. Затем раздался звонок. Пока Дакота говорила по телефону, я гонял салфетку по столу, а затем стал рвать ее на мелкие кусочки.

– Я приеду, займи мне очередь, – наконец чирикнула она в трубку и сунула мобильник в сумку. – Это Эйден.

Она сделала большой глоток фраппучино. Мое сердце сжалось, я встал.

– Будет просмотр, и он займет мне очередь. Для рекламы академии в Интернете. Мне нужно бежать. Спасибо за кофе! Нужно снова встретиться в ближайшее время!

Она положила руку мне на плечо и поцеловала в щеку.

Торопливо распрощавшись, Дакота ушла. На столе, словно в насмешку над моим одиночеством, остался недопитый фраппучино.