Читать книгу Чернокнижник - Анна Вашкевич - Страница 8

"Да, так и есть, молния здорово постаралась.

 Она ударила в замок, и как только настало утро,

 все увидели, что древний замок – крепость Маттиса, 

на самой вершине горы Маттиса, раскололся надвое. 

От самого высокого зубца крепостной стены

 до самого глубокого сводчатого подземелья, 

замок был отныне разделен на две половины,

 а между ними сияла бездна".

(А. Линдгрен. «Рони, дочь разбойника»)

"Если же чаротворец помыслил жилище свое сокрыть,

 он воспользуется прорехой между мирами, что нанизаны 

как бусины на крепкую леску. И ни зверь, 

ни птица, ни человек, к секретам чаротворца не допущенный, 

не сможет узреть жилища сего, 

сколь велико б оно ни было без слова заветного".

(«История аргентского чаровства», автор неизвестен)

–Так кто они – подземные люди?

Лаки и Мастер шли в тишине и духоте узкого подземного хода. То и дело приходилось нагибаться. Пламя обычного факела привлекло бы к себе этих весьма неприятных существ, как змей привлекает в теплый день солнце, но Мими пропитала фитиль особым составом, и теперь их фонарь светил холодным светом.

–Полукровки, – сдержанно ответил Мастер, – полулюди, лишенные разума и каких-либо способностей. Их предки скрестились с древними подземными существами, которые когда-то просто кишмя кишели в  Северных горах. Это мерзкие создания, алчные до крови, кровожадные и неутомимые. Их настоящего имени уже давно никто не помнит. Когда-то этот остров был соединен с землей материка, а эти существа создавали целые армии и едва не погубили людей и эльфов. Но они давно исчезли. Те немногие, что спаслись, спрятались в недоступных расщелинах и вступали в связи с человеческими особями. Так появились подземные люди.

–Разве они не видят нас?

–Не видят. Но чуют. У большинства их них разум весьма примитивен, но есть среди них и свои "генералы" – этакая элита, которая направляет племена за легкой добычей. Обычно считалось, что их немного и что подземные жители никогда не соберутся вместе и не нападут на человеческий город. Но времена меняются.

–Я слышу в твоем голосе сомнение.

–Потому что я думаю, – Мастер повернулся, и Лаки вновь содрогнулась, посмотрев на его окровавленное лицо в тусклом свете фонаря, – это происки темных магов. Они собирают себе армию. Тренируются на таких вот городишках, чтобы увидеть, на что способны твари, подобные этим. Никто из политиков Кварты не хочет, чтоб это сражение попало в новости – это значит, что подземных людей много, очень много. Что их следует бояться, чего не было сотни лет.

–И я все еще не понимаю, зачем ты сделал это, – прошипела Лаки, больно приложившись лбом о низкий потолочный выступ. Она имела в виду кровь на теле и лице Мастера.

–Чтобы сразить врага, ты должен сам стать врагом, – тихо сказал сын вождя и дальше пошел молча.

Лаки вспоминала. В крепости Мэтуу остановился перед одним из тел этих полулюдей, взмахнул ножом и распорол нутро трупу от шеи до пупка. Густая черная кровь растеклась вокруг в секунды. Мастер опустился на колени и погрузил руки в кишки.

Он вымарал руки в крови по локоть. А потом вынул их и размазал кровь по своему лицу, волосам, одежде… Густые черные разводы покрыли его всего.

В этом было что-то первобытное и дикое. Что-то, чего она не видела прежде в холодном, вежливом, вышколенном человеке по имени Мэтуунэга.

Избавившись от шока, она наконец осознала, что это было очень мудрое решение. Теперь он пах, как подземный человек. С точки зрения темноты, постоянно окружающей этих причудливых существ, он стал неотличим от их собрата.

–Выходит, все полукровки – звери?

–Нет. Лишь те, которые позволили себе стать зверьми.

Они шли тихо и спокойно. Лишь раз Мастер подал знак остановиться и прильнул ухом к земляной стене,  будто что-то услышал в отдалении. Но потом они снова отправились в путь.

Вскоре лаз неожиданно пошел вверх – теперь приходилось подниматься по неожиданно скользким земляным ступеням, цепляясь ногтями за узкие выступы.  Вдруг вместо сырого воздуха Лаки почувствовала свежий ветер, а потом увидела сумрачный свет Зачарованного леса. Они вылезли. Ей казалось, еще была ночь, но светлая полоска на горизонте говорила, что скоро наступит рассвет. Надо было поторопиться.

–Быстрее. Разожжем сигнальный костер.

Лаки нашла старую разлапистую ель  и отломила несколько веток. Сухая хвоя и трава сделали свое дело – густой белый дым поднимался над ветвями высоко вверх. Они были достаточно далеко от крепости, да и подземные люди не любят соваться в Зачарованный лес, объяснил Мастер.

–Дальше пойдем вдоль дороги, –  сказал он чуть погодя. Лаки неохотно встала. Сидеть и согреваться после долгого путешествия по холодному коридору подземелий  – это было лучше всего.

–Но по самой дороге гораздо удобнее…

–Многие едут по этой дороге; никогда не знаешь, кто проедет сейчас – друг или враг.

–Ты фантастически осторожен, Мастер.

Но ее учитель, как часто бывало, ничего не ответил.

Потихоньку начинало светать. Алиса с удивлением услышалапение утренних птиц, увидела капли росы на траве, и весь Зачарованный лес перестал ей казаться таким угрюмым и неприступным, как было ночью. Дорога шла по насыпи, так что они сами двигались будто бы понизу, скрываемые зарослями кустов малины и жимолости. Лаки полной грудью вдыхала воздух леса.

–Ты раньше,  наверное, нечасто бывала в лесу, – словно прочитал ее мысли Мастер.

–В настоящем лесу – нечасто, – честно ответила Лаки, – Анжело брал меня на прогулки по парку, да еще в детстве мы пару раз ходили с ним в поход неподалеку от дома. Тогда мы ночевали в палатке, он рассказывал мне какие-нибудь сказки. Я тогда думала, что он похож на какого-то сказочного лесного эльфа в свете фонарика… А оказалось, он и есть эльф.

–Да, эльфов тоже немного осталось, – тихо отозвался Мастер, – многие стали жить с людьми, но некоторые из них все еще скрываются в лесах в своих чудесных чертогах. Без приглашения туда не попасть

–Хотела бы я побывать там! – в сердцах воскликнула Лаки,  – наверное, у них очень красиво!

–Да… Говорят, маг ветра Ликас  живет в своем скрытом королевстве, где  не бывал никто из простых смертных. Он является из них лишь по зову других магов стихий.

–Твоя семья тоже живет в лесах?

–У нас большое поселение, – не без гордости сказал Мэтуу, – мы живем так, как жили наши предки в четвертом мире: пасем лошадей, возделываем землю, охотимся и рыбачим. Мы купили право на это ценой многих жизней наших предков.

–Ты скучаешь по родине?

–Да.... бывает, скучаю. Я уже отвык от той жизни, но иногда меня туда сильно тянет.

–Знаешь… Хорошо, когда есть такое место, куда тебя тянет. Тогда ты знаешь, кто ты и к чему ты стремишься.

Мастер ничего не ответил ей. Он шел, все еще покрытый черными разводами, погрузившийся в какие-то свои, неведомые Лаки воспоминания.

Они продолжали идти, задумавшись каждый о своем, пока вдруг не увидели развилку – дорога расходилась на целых три направления, и каждое из них на вид было обхоженным. Направо, налево и прямо – и никаких указателей, даже намека на то, куда идти.

–Куда они ведут?

–Я не знаю точно, – Мастер впервые за долгое время казался по-настоящему растерянным, – одно наверняка должно уходить в Низинное гнездо, это довольно большой город, там мы сможем найти все, что нам нужно…

–А остальные?

–Одна  идет дальше в лес. Но какая.... Начинаются все как будто хорошо.... Лесная дорога может нас завести в самую чащу, где живут дикие эльфы, и это не самый плохой…

–Посмотри, на центральной дороге видны следы колес, – перебила Лаки своего учителя. Мастер наклонился и сощурился.

–Верно, – удивленно сказал он, – причем, довольно свежие. Как это я сам не заметил первым. Это странно, но тут проезжала именно повозка, гляди!  И следы копыт… очень большие… Странно, я всегда думал, что дорога в город левее, а прямо – сплошные болота.

–Ты мог ошибаться? – торопливо спросила Лаки, которая уже устала от долгой ходьбы, а потому такая заминка ее слегка раздражала.

Мастер приподнялся, стараясь скрыть свою рассеянность.

–Да, вероятно, мог…

–Смотри, а вот ручей! –  Лаки махнула рукой – за кустами у дороги действительно был ключ, и они решили сделать небольшой привал возле него, чтобы напиться, отдохнуть и всё обдумать. Вода была такой ледяной, что обжигала кожу, но зато кристально чистой. Лаки с удовольствием напилась. Мастер не только хлебнул водицы, но еще и подставил голову под ледяную струю, желая отмыть засохшую кровь, в которой теперь не было надобности. Внезапно он выпрямился, даже не успев обтереться – мокрый, настороженный, как хищник, застигнутый у водопоя.

–Что случилось? – тревожно спросила Алиса.

–Прислушайся, – прочитала она по губам. Лаки напрягла слух.

Поначалу ей не было слышно ничего, кроме пения птиц. Но потом она различила вдалеке странный грохот – быть может, огромная телега ехала в чаще. Одним рывком Мастер очутился возле Лаки, с силой закрыл ей рот ладонью и втащил за широко разросшиеся кусты. Все это было настолько стремительно, что она даже не успела ничего понять.

–М-м-м!!

–Тише. Посмотрим, кто это едет.

Лаки кивнула, давая понять, что она не издаст ни звука. Мастер осторожно убрал ладонь от ее рта.

Наконец издалека показалась огромная карета. Она была настолько внушительных размеров, что походила скорее на дом на колесах! Медленно и тяжело она двигалась по ухабистой дороге, и колеса едва справлялись с такой тяжкой ношей. Но Лаки больше всего впечатлило не это – а те, кто тащил за собой эту чудо-повозку. В нее были запряжены… Нет, не лошади, а некие невообразимые звери. Их было четверо, размером каждый зверь мог потягаться с индийским слоном, разве что ноги были более изящны, но так же мускулисты. Вместо копыт  у животных были самые что ни на есть настоящие лапы с когтями,  и каждый, как небольшой изогнутый кинжал. Все тело существ было покрыто густой рыжей шерстью, помимо массивных  орлиных крыльев, сложенных по бокам, а голова…

–Это грифоны, – едва слышно прошелестело у уха, – вот это да! Я думал, их нельзя приручить…

Огромные звери медленно и торжественно следовали вперед, и Лаки, завороженная зрелищем, замерла, разглядывая их. Не доезжая до их укрытия, карета вдруг скрипнула, покачнулась, и огромное колесо соскочило с оси. Вся конструкция медленно накренилась и наконец завалилась на бок. А диск колеса весело и довольно резво полетел в кусты – прямо туда, где прятались Лаки и Мастер.

–Ты видел! – выдохнула Лаки и уже было рванулась вперед. Но крепкая рука учителя твердо вернула ее на место.

–Но что…

–Сиди здесь, – по-прежнему тихо шепнул он, – мы не знаем, кто это.

Дверца кареты распахнулась, и оттуда выбрались две фигуры.

Первым показался старик, и Лаки едва удержалась от удивленного восклицания – настолько он походил на заправского колдуна, которым пугают непослушных детей! Из-за кустов на дорогу открывался отличный вид, и путники хорошо разглядели всклокоченные седые волосы, бельмо в глазу и зловещий клык, высовывавшийся из-под верхней губы.  Ничего привлекательного в лице старика не было совершенно. Он кряхтя выбрался на твердую дорогу и со злобным прищуром огляделся. А потом показалась его спутница,  и это явление снова обескуражило Лаки.

Молодая женщина, весьма манерная (таково было первое впечатление), в темных узких одеждах в пол, что доставляло ей значительное неудобство в передвижении. Очевидно, что Мэтуу также был удивлен видом этой парочки, больно походившей на карикатурных злодеев. Словно в ответ на их мысли девица сморщила нос и жалобно прогундосила:

–Пан Качински, для чего этот маскарад?  Эти одежды мне жмут! На нас никто не обратит никакого внимания!

–Я уже говорил, Катежина, – ощерился старик, – там, куда мы едем, будут самые высокие господа. И мы должны показать, что ничуть не хуже их.

–Но это глупо, пан Качински! – голос девицы стал более громким и противным. – Любой колдун сразу нас раскусит! Неужели нельзя продавать когти и клыки без этого смешного грима?

–Запомни, дура, – весьма грубо оборвал ее старик (видно, что в их парочке главным был именно он), – пан Качински торгует так долго, как ты не живешь не свете и лучше всех знает, как продать свой товар. Попомни мои слова, – тут он хлопнул по боку одного из грифонов, и животное издало негодующий клекот, – мы даже красавцев этих продадим и вернемся домой налегке. Никтотак, как темные маги, не любит все редкое и запретное, а за такую контрабанду да на таком собрании мы будем купаться в золоте! Сейчас, только приставлю на место это чертово колесо…

Медленно и неизбежно старик шел к кустам, где спрятались беглецы из Крепости. То, что Лаки и Мастер услышали, говорило об одном: перед ними не настоящие колдун и ведьма, а самозванцы, значит, бояться как будто нечего. Но Лаки все же не радовало встретиться лицом к лицу со столь неприятным субъектом, поэтому с каждым шагом старика в их сторону она ерзала все беспокойней и заметней. Вот уже клыкастый торговец в двух шагах, уже недовольно щурится, пытаясь понять, что это так сильно раскачивает ветви кустарника.

–Прекрасно, ты нас нашел, – неожиданно сказал Мастер, одновременно выпрямляясь и выставляя вперед руку с обнаженным плечом, – мы воины Кварты и намерены узнать, кто ты.

Старика словно парализовало на месте. Его глаза чуть ли не вылезли из орбит, а челюсть безобразно отвисла. Девица также замерла на месте, затравленно оглядываясь. Лаки сочла своим долгом встать рядом с учителем, хотя от нее пользы было гораздо меньше.

–Отойди, путник! – наконец обрел дар речи старик. – Мы могущественные колдуны, нас пригласил сам Кларенс Тёмный! И тебе не поздоровится, если ты нас задержишь!

–Ты врешь мне, – тихо и спокойно ответил учитель меча, – вы простые торгаши, и колдовства в вас ни на грош. Я арестовываю вас именем Кварты....

–Беги, Катежина!

Девица слишком проворно для своего наряда развернулась и припустила что есть духу по дороге.

–Задержи ее, – выдохнул Мастер.

Лаки рванулась вперед. Ей было гораздо легче бежать, чем неизвестной Катежине, и поэтому она стремительно сокращала расстояние. Ее отвлекли лишь звуки борьбы позади. Мастер… С ним все в порядке?!

Лаки невольно сбавила скорость и оглянулась. И эта заминка едва не стоила ей жизни.

Неожиданно Катежина повернулась и, крикнув "Сгинь!", резко взмахнула рукой. Тотчас воздух завибрировал так, как бывает, когда он нагревается при жаре, и упругая воздушная волна двинулась на внучку Анжело. "Это колдовство", – обреченно поняла она  и лишь инстинктивно закрылась рукой.

Она почувствовала резкий удар воздушной волной, как при сильном порыве ветра.

Заклинание настигло ее, но срикошетило и ударило по владелице. Тогда еще Лаки не знала, что невольно она применила "блок" – магическую защиту, которую многие учатся создавать специально. У нее же это получилось за счет одного лишь желания – чувства страха и стремления защититься. Возвратясь к колдунье, заклинание ослабло, но часть его все же сработала. Девица вскрикнув упала. Подбежав к ней, Лаки оцепенела от ужаса.

Голова, плечи, кисти рук были будто стерты невидимым ластиком. Их не стало. Тело, а точнее, все, что от него осталось, кулем упало на землю. Что странно – не было крови, просто исчезла часть этой женщины.

–Мастер! – в ужасе взвыла внучка Анжело.

–Впервые вижу такой эффект! – рассмеялся отчего-то Мэтуу, подбежав к ней через минуту. – Сгинула! Ну, ничего, через час-два все вернется на место.

–Но где ее голова?!

–В каком-то из пространств между мирами. Ты кстати.., – он слегка запнулся, посмотрев на Лаки, – ты успокойся. Опасность миновала. Перестань бояться.

Лаки не видела себя со стороны и лишь кивнула.

–А старик? что с ним?

–Я его оглушил. Сейчас я тебе тоже… покажу немного магии. Идем!

Они добрались до старика – он так и остался лежать возле придорожных кустов. Мастер склонился над ним – и через секунду держал его клинок в руках.

–Мастер, что ты делаешь?

–Я же говорю, успокойся, – все так же со смешком заметил Мастер. Он снова склонился над поверженным противником и стал делать уж совсем что-то странное – с силой дернул старика за седую шевелюру.

И она осталась у него в руках.

–Парик?

–Да. Парик, линза, искусственный клык – он очень постарался, чтобы выглядеть повнушительней. И чтобы остаться неузнанным, – теперь после манипуляций Мастера на обочине лежал просто лысый сморщенный старичок в запыленном старомодном одеянии. Лаки обеспокоенно посмотрела на него. Словно прочитав ее мысли, Мастер прибавил:

–Будет жить. Пульс есть, просто оглушен. Надо проверить карету.

–Зачем?

Ее учитель, как часто бывало, не спешил с ответом.

Они приладили колесо и поставили карету. Затем привязали пана Качинского к стволу внушительного дуба. Тело Катежины попросту убрали с дороги – без головы она вряд ли могла застать их врасплох.

–Никогда не видела ничего похожего, – не без уважения сказала Лаки, заглядывая внутрь кареты.

Ибо это была скорее не карета, а передвижной дом. Здесь был и диван с креслицами, и гардеробная, и некое подобие туалетного столика с ширмой… И ящики, коробки, узлы, свертки, которыми было завалено все остальное пространство. Мастер и Лаки разошлись по сторонам. Так уж случилось, что она оказалась ближе  к туалетному столику. Ее поразило обилие белил, гримировальных красок и прочего. "Словно бродячие артисты", – подумалось ей.  На столике  также лежал черный плотный конверт, на котором стояла взломанная сургучная печать. Внутри на прекрасной мягкой надушенной бумаге было письмо, написанное на универсальном языке (на письме понимать его Лаки было сложнее, чем в речи). Она развернула листок и попыталась прочитать:

"Любезный Ежи Качински!

Я, темный лорд Кларенс, имею честь пригласить Вас на ежегодный праздник летнего солнцестояния («Так ли это переводится?»), который пройдет в моем замке. Сообщаю Вам, что сбор будет весьма…. обширным. Мы будем говорить с Вами о том, как нам помочь владыкенашему Чернокнижнику. Приехать можете с племянницей своей Катежиной, она рангов в… ведовстве достигла высоких… Ваш ключ: "Огонь гаснет, ручьи иссыхают", а отзыв "С темноты началось, ей и закончится".

–Сбор будет весьма обширным… Мастер, что значит "сбор будет весьма обширным"?

Но ее учитель не слушал ее. Он сидел за столом, а перед ним на столе вспыхивала всеми цветами радуги небольшая сфера.

–… во много раз превосходит ожидаемый прогноз в несколько сотен. Наши войска, как и жители Полиса, в осаде. Руководству решать, предать это огласке или нет, но больше недели полис не простоит, нам нужна помощь. Продвигаюсь на север. Обнаружил двух контрабандистов в Зачарованном лесу, везут темные артефакты для колдовства, в том числе живых грифонов, когти гарпий и другие неустановленные вещества. Место назначения – неизвестно. Конец связи".

После этого Мэтуу аккуратно поднял сферу и стал нажимать на ней определенные участки – задавал код. Лаки без труда удалось понять это, так как со стороны было похоже на работу с сенсорным экраном.

–Что у тебя в руках?

–Волшебный клубок. Отправлю весточку  в Низинное гнездо Капитану Дейвсу, я знаю его позывные. Через пару часов клубок будет в Гнезде.

С этим словами Мастер открыл дверь и кинул сферу на дорогу – Лаки только и успела увидеть, как клубок стрелой, едва касаясь земли, полетел сквозь лес вперед. Секунда, две – он исчез с горизонта.

–Все вокруг полно магии, – сказала она. На ее слова учитель чуть усмехнулся.

–Они забили свою карету так, словно задумали перебраться на другой континент. Куда же они продвигались?

–Может, это даст ответ на твой вопрос, – Лаки протянула Мастеру письмо.

Мастер пробежал взглядом строчки, на секунду задумался.

–Кларенс… Я слышал раньше это имя....

–Тут написано "сбор будет обширным"…

–Не"сбор", -Мастер наконец отвлекся от раздумий и посмотрел на ученицу, – а "собрание". Тут написано "собрание будет очень большим". Многолюдным, что ли.

–Ты сказал, что знаешь Кларенса.

–Кто такой Кларенс. Да, я слышал о нем. Это черный маг, шпион. О нем известно немногое. Посредник, вербовщик. В клане Чернокнижника он кто-то вроде казначея.

–Намечается большая сходка колдунов?

Мастер закатил глаза.

–Это письмо похоже на приглашение. Созывают колдунов, чтобы попросить их о помощи в каком-то  деле?

–И да, и нет. Похоже, что Кларенс решил созвать в своем замке всевозможных полезных ему людей. Торговцев, политиков, воинов… Колдунов, конечно.

–И магов?

–Насчет магов – не уверен. Но все эти люди так или иначе приглашены Кларенсом, потому что он нуждается в новых связях. Они погостят у него в замке несколько дней, он будет обхаживать их и в конце концов заключит новые сделки.

–Значит, это не шабаш какой-нибудь? Это встреча новичков.

–Лаки, да! – внезапно Мэтуу крикнул это так громко, что грифоны с улицы отозвались недовольным клекотом. – Это именно встреча новичков! Тех, кто еще не сотрудничает с Чернокнижником!

–Я не понимаю, почему ты так радуешься этому.

–Пойми:  все приезжие – дилетанты. Никто еще не вступил в сговор с темными магами. Очень часто мы, воины Кварты, не знаем, кому можно доверять. Не знаем, поставляет ли этот зелейщик товар Чернокнижнику… Или, может, этот член Совета на самом деле работает на него…

–Кажется, я  начинаю понимать, – Лаки серьезно посмотрела на своего учителя, – если бы можно было присутствовать на этой встрече, мы бы увидели зараз всех вероятных предателей Кварты.

–Самых  что ни на есть новоявленных предателей Кварты.

–Значит, мы поедем туда.

–Стоп, Алиса, внучка Анжело, – резко остыл Мэтуу, – ты говоришь заманчиво, но нет. Нельзя проникнуть в замок темного мага.

–Почему? Мы что, не можем попросту поехать по дороге?

–Это не решает проблемы, – Мастер посерьезнел, – темные маги умеют маскировать чарами свои цитадели. Они заговорены. Замок словно парит в пространстве между мирами, и если хозяин сам тебя не пригласил, ты никогда не увидишь его. Ты будешь стоять посреди заливных лугов или скитаться в горах, когда всего лишь в ста метрах от тебя возвышается крепость. Ты попросту не увидишь ее.

–Ты говоришь «без приглашения». Но ведь оно есть у нас, – Лаки протянула Мастеру письмо. Тот, раздумывая, смотрел то на нее, то на кусок пергамента.

–Я ничего еще не смыслю в магии. Я и не видела темных магов, – Лаки улыбнулась, – но я умею читать. И думать. Иногда. И если здесь написано "ключ" и "отзыв", не значит ли это, что, произнеся их, мы попадем в замок?

–Меня знает каждая темная собака.

–Но не меня. Но я все же знаю, как изменить тебя до неузнаваемости.

Мастер молчал.

–Каковы шансы, что твои союзники узнают про бедствие в Крепости?

–Я уверен, что клубок прикатится к Низинному гнезду очень быстро.

–А у нас появился шанс разворошить другое гнездо. Мы просто приедем, осмотримся и исчезнем.

Мастер лишь тяжело вздохнул и обреченно посмотрел в окно.

Кларенс решил еще раз проверить, все ли приготовления к празднику ведутся в соответствии с его планами. Он стоял у окна, глядя, как воды Свонстрима  неспешно текут мимо крепостных стен, и раз за разом прокручивал в голове список дел.

Ему нравился новый замок. Хотя  слово "новый" не совсем подходит для места, где живешь уже пятый год. Но если раньше ты всю жизнь скитался под чужим небом, к домашнему  уюту очень долго привыкаешь.

Кларенс был серьезной и влиятельной фигурой в современном тёмном обществе.  Потомственный колдун, он имел солидное наследство и готовился в самое ближайшее время стать одним из приближенных лиц Чернокнижника.  Мало кто афишировал это, но небольшие городишки и деревеньки Островов, ровно как и кое-какие земли Огня, зачастую платили нечто вроде дани могущественным колдунам, взявшим их под "опеку" – такая плата была гарантией, что колдун не изведет жителей тем или иным хитроумным способом. И Кларенс получал дань немалую.

Все было практически готово к приёму темной знати. Заказаны бочонки лучшего лиерского вина, доставлены откормленные фазаны и нежнейшая телятина. Из ближних деревушек в специальных дубовых бочках был привезен настоящий виски водных земель. Все гостевые комнаты огромного замка были тщательно прибраны и протоплены. Гости не почувствуют никакого дискомфорта, даже самые изнеженные, привыкшие к всевозможным современным новшествам.

И самое главное: прямо к праздничному ужину Кларенс приготовил зачарованные камни, чтобы продемонстрировать гостям, как подземные жители берут в осаду небольшой полис. Колдун намеренно отдавал предпочтение старым добрым зачарованным камням перед всевозможными онлайн-трансляциями, чтобы показать послам из разных уголков Кварты (и не только) превосходство чистой силы перед убогими человеческими технологиями. Радужные и немного заносчивые размышления Кларенса внезапно были прерваны, так как тень в углу кабинета пошевелилась, и низкий тягучий голос рассеял все его мысли:

–Итак, сегодня нас ждет великолепный бал. Ради чего мы так сорим деньгами, брат?

–Не мы, а я, – слегка раздраженно ответил Кларенс, не оборачиваясь, – я терплю большие расходы. Это приказ Чернокнижника. Настало время укреплять наш темный союз. Я пригласил гостей. Они поедят вкусное мясо и выпьют вкусного вина. Они увидят всю мощь, которую мы способны направить против наших врагов. И предоставят нам свои деньги. Своих людей. Свои способности.

–И ради этого мы должны их ублажать целую неделю? – тень зевнула. – Скучно. По-настоящему сильных магов нет в списке приглашенных, и раз уж ты упомянул Чернокнижника, позволь заметить: пришло время представить меня как…

–Не в этот раз, – резко прервал Кларенс. – Это никак не вписывается в нашу встречу. И я отдельно попрошу тебя не мозолить глаза нашим гостям. Всю еду и напитки ты получишь прямиком в свою башню.

–Я не нуждаюсь в объедках с твоего стола!

Тень двинулась вперед – Кларенс вынужден был повернуться и во все усиливающемся раздражении вытянуть руки:

–Прекрати! Не валяй дурака! Ты капризен как ребенок. Ты же знаешь, что гостей не должно пугать, что ты…

–Что я полукровка? Извини, но если бы наша мать не была такой шлюхой, может быть, тогда…

–Энрике!

Этот крик  словно пошатнул тень. Вероятно, еще и потому, что Кларенс вложил чуточку заклинания Доминанты в свой окрик.

–Да будет тебе известно, любезный Эдмунд, – тихо проговорил Энрике, – что сам великий Чернокнижник является полукровкой, и вряд ли он бы одобрил, что ты и твои высокоаристократические друзья так воротят нос от низших полукровок. Вы отправляете их как животных на бойню, – голос Энрике чуть дрогнул, – как будто они – ничто. Никак не помогая им. Бросив на произвол судьбы. Рано или поздно их всех уничтожат, ты ведь знаешь это, не так ли, Эдмунд?

–Это необходимо. Сам Чернокнижник одобрил это. Наши союзники увидят силу нашего движения. Нельзя выиграть войну без жертв, и только дурак думает иначе.

–Эти жертвы ничего не стоят.

–Ты ошибаешься, Энрике. А сейчас я прошу тебя: отправляйся в свою часть замка и позволь мне провести эту встречу. От нее зависит наше с тобой будущее.

–Знаешь, настанет день… Очень скоро, быстрее чем ты думаешь… Когда все лживые слуги, которые  не считают нас за людей, получат по заслугам.

Энрике исчез.

Кларенс еще немного постоял у окна и в раздражении плюнул прямо в горшок с цветком.

Его брат. Настоящая старая, мерзкая больная мозоль.

Когда ему было девять и Энрике появился на свет, первым желанием Кларенса было  бросить этого странного мохнатого младенца в печь, как делали все повитухи в Средние века, если встречались с чем-то необъяснимым. Но их мать взяла с отца словоне причинять ее младшему сыну вред и позволить получеловеку встать на ноги. Их мать, андалусийка, весь свой пыл, всю свою любовь подарила младшему сыну, и хотя  Эдмунд Кларенс постепенно становился правой рукой своего отца-ведьмака, его задевало, что к нему мать практически равнодушна. Жаль, что она прожила так недолго. Наверное, встреча с отцом Энрике так подорвала ее здоровье.

"Отцом", – подумал Кларенс, и его передернуло. Как можно считать  "это" отцом…

До прихода гостей оставалось всего несколько часов. Пора было проконтролировать приготовление первых блюд.

-Я все так же считаю, что мы ищем легкой смерти, – сказал Мастер час спустя.

Они сидели на козлах,  на Мэтуу был один из старомодных костюмов, что они нашли в тюках. На его лице Лаки удалось нарисовать некоторое подобие морщин, его черные волосы она убелила пепельно-серым порошком, содрогаясь от омерзения, очистила белую линзу и искусственный клык. Теперь героя Кварты было почти не узнать. Сама Лаки выбрала одно лишь темно-красное платье и теперь походила на героиню какого-то старого фильма о давних временах.

–А тебе идет платье.

–Да-да-да, а тебе этот клык.

Некоторое время они молчали.

–Мастер!

–М-м-м?

–Почему Чернокнижник решил воевать против всех?

–Что ты имеешь в виду?

–Почему в этом мире, – Лаки пыталась выразить свои мысли максимально понятно, – есть такой человек, как Чернокнижник? Зачем он нужен?

–Даже не знаю, как ответить на твой вопрос. Когда-то этого мира не было, ты знаешь. Тысячи лет назад вся магия, чаровство были собраны в твоем прежнем мире, мире простых людей. Алюмия – так мы его зовем. А потом несколько очень могущественных магов решили создать это место и унести с собой всю магию, а заодно все зло, что окружало людей. И приглядывать за людьми как бы исподтишка, скрываясь за гранью этого мира. Потому-то наши два мира связаны – как мать и ребенок связаны пуповиной. Если мир людей погрязнет во зле, если люди истребят друг друга, то это  мир также погибнет, потому что Алюмия –  его мать. И наоборот.

–Все это очень интересно, Мастер, но пока никак не связано с Чернокнижником.

–Чернокнижник хочет свергнуть действующую власть, – как ни в чем не бывало продолжил учитель Лаки, – он хочет сам командовать Квартой и воссоздать новый порядок. Но он нарушил равновесие двух миров – слишком много демонов было освобождено им из миров низших. Если ему удастся стать главнейшим магом в этом мире, Аргения умрет.

–Он просто хочет все уничтожить? – Лаки перегнулась. – Но это ведь бред! Мастер, ведь не бывает таких злодеев, которые просто хотят  все вокруг убить! Если этот мир погибнет, Чернокнижник исчезнет вместе с ним!

–Ты права, он воюет не поэтому, – внезапно просто согласился Мастер, – когда-то, когда он только начинал набирать силу, Чернокнижник говорил, что хочет всех уравнять. Что в нашем мире притесняют многих людей и существ, унижают и уничтожают. Он хотел защитить всех полукровок, чтобы они смогли жить в этом мире свободно. Он видел, что маги, руководящие нами, не всегда поступают честно. Они готовы ради личной выгоды разорять народы, отправлять их друг на друга войной, лишь бы приумножить свои деньги…

–Значит, он прав! Чернокнижник прав!

–Так было недолго, – Мэтту пристально посмотрел на Лаки, – вскоре его слова обернулись страшным террором. Все, кто хоть немного сомневались в словах Чернокнижника, умирали. Он мог выжечь деревни, даже города за то, что они плохо обошлись с полукровкой. И наконец, он сказал, что отныне он желает быть Верховным магом. Естественно, маги Кварты не согласились с ним и объявили его вне закона. По сути, он просто также жаждал власти. И ничего не поменялось к лучшему. В нашем мире стало столько зла! Исчезла почти вся магия. Люди в Алюмии постоянно воевали. Вся прекрасная светлая энергия, что пронизывала наши миры, стекалась туда. Чтобы мир людей не угас. Чтобы люди смогли найти в себе силы закончить свои войны. А в этом мире остались только ее жалкие остатки.

–Неужели вся магия исчезла?

–Не вся. Магов стало меньше. И они не чета тем великим магам, что были когда-то прежде. Этих магов уже никто в двух мирах не назовет сверхлюдьми, богами… Такие времена ушли.

Мастер замолчал. Они продолжали путь в молчании. Лаки лишь изредка поглядывала на мечника, но он упрямо глядел вперед. Каков он на службе? Жесткий, холодный, непреклонный, никогда не отклоняется от курса. Как сторожевой пес. Но пёс не волк.

Почему же в таком случае привычный график Мастера дал сбой, и теперь они едут вперед по этой дороге?

Вдалеке лес начал редеть – чащоба заканчивалась. У края леса виднелась большая деревянная, потемневшая от времени табличка. Грифоны неумолимо приближались к ней.

–Стой-ка, – прошептал Мастер, – сейчас… Вот оно.

Он натянул вожжи. Телега медленно остановилась.

Перед Лаки на дощечке проступали неизвестные буквы – как она ни силилась, но их смысл был ей непонятен. Странная вещь – устную речь она воспринимала вполне легко, но то, что написано… Было другим, неразборчивым.

–«Владения рода Кларенс начинаются здесь». Поедем дальше – и нам нельзя будет вернуться.

–Я понимаю. Но мы должны попробовать.

–Вступим на землю Кларенсов – они будут в курсе. Разоблачат нас – убьют. Не убьют – Анжело разжалует меня.

–Но мы можем остаться в выигрыше.

–Ты ничего в этом не понимаешь. Я слушаю дилетанта.

Сразу после этих слов Мастер взмахнул вожжами, и они вновь тронулись. Колеса будто пересекли невидимую границу.

Дорога из леса вела дальше на открытый холм, пустой и безжизненный, покрытый жухлой травой. Он виднелся вдалеке уже давно. Когда колеса кареты прокатились мимо путевой вывески, произошло странное.

Лаки видела такое однажды – так разрастался старый дом, когда ее глаза стали другими, когда они стали видеть новыймир.

Внезапно землю холма начало сотрясать что-то изнутри – словно гигантский червь пробирался в солнцу. Почва вздыбилась, камни и крошка сыпались, освобождая место шпилям, стенам, скатам… Замок вырастал из-под земли – огромный замок, а холм за ним также преображался – часть склона откололась и с гулким шумом обрушилась вниз.  Теперь твердыня выглядела неприступной – впереди образовался ров, преодолеть который пока не представлялось возможным, а провал защищал тыл.

–Как мы попадем внутрь?

–Предполагаю, что нас спросят о приглашении. Если мы ответим правильно на заданный вопрос, нас пустят внутрь.

У края рва виднелась одинокая фигура, закутанная в какие-то лохмотья. Ее контуры становились всё чётче по мере приближения телеги. Лаки передернуло, когда ее глаза различили детали – это было засохшее тело, мумия. Бесполый труп в тряпье, привязанный к нескольким кольям.

–Что же это…

Шаги грифонов медленно затихали, карета остановилась возле этого жуткого указателя. И тогда голова мумии шевельнулась, челюсти с хрустом разжались, и ушей путников достиг едва различимый скрежет:

–Кто вы и куда держите путь?

–Огонь гаснет,– отчетливо произнес Мастер, – ручьи иссыхают.

–Ветер теряет свою мощь…, – проскрипела мумия, – и землю ветер развеет… Тьма воцарилась.

–С темноты началось, ей и закончится.

–Да будет так…

Грифоны вздрогнули, издали едва слышимый клекот и снова пошли вперед безо всякой указки. Голова мумии дернулась в последний раз и замерла. Проезжая мимо, Лаки невольно задержала дыхание, но зловония не последовало – наверное, ветер и солнце иссушили труп окончательно. Редкие волосы едва колыхались на сухой как тыква голове.

–Они будто наткнулись на стену, – сказала Лаки, имея в виду грифонов.

–Так и есть. Гляди.

Ворота медленно и торжественно опускались – такое девушка раньше видела лишь в старинных фильмах.  Они въезжали прямиком в фамильный замок Кларенсов, и вскоре им предстояло разыграть здесь свой маленький спектакль.

В целом, замок производил гнетущее впечатление на всякого, его увидевшего. Они въехали в широкий двор, и тотчас из темных закоулков высыпали молчаливые слуги – худые и какие-то запуганные люди в одеждах, чем-то напоминавшие монашеские балахоны. Лаки шарахнулась в сторону и едва не упала с подмостков кареты.

–Спокойней, – прошептал Мастер.

Слуги отвели их к дверям замка, руки Лаки едва успели прикоснуться к холодному дверному кольцу, как тяжелые двери открылись сами, без усилий. Холодная и темная тень дома упала на путников.

Да, это был настоящий старый замок – темный и пугающий снаружи, но внутри Лаки и Мастера окатило волной тепла, уюта и какой-то надежности. Они попали в нечто вроде холла – огромного помещения с высокими стенами и широкой лестницей, уходящей вверх так стремительно, что последние ступени терялся где-то в высоте. На стенах горели факелы и тут же с ними в опасном соседстве красовались большие пестрые гобелены (глаза Лаки еще не успели привыкнуть к тому особенному освещению, создаваемому живым огнем, и потому рисунок на них был едва различим); массивная деревянная мебель с множеством мягких подушек была расставлена по бокам исполинской лестницы, а прямо перед ногами гостей раскинулся великий, как левиафан,  ковер, чей ворс был весьма мягким и пушистым. Лаки повернула голову – ее учитель стоял не двигаясь, а в его широко раскрытых глазах отражался огонь факелов.

–Впечатляет, – только и сказал он.

–Так и должно быть, – голос гулким эхом отлетел от стен и наполнил все помещение – удивительная акустика у этого места, – это фамильный замок и он  должен поражать всех, кто решился навестить род Кларенсов.

На верху лестницы появилась едва различимая фигура, она все приближалась и приближалась, а Лаки не могла оторвать от нее глаз.

Это сухая фигура принадлежала мужчине, чья внешность не давала сразу угадать его возраст – ему могло быть и тридцать, и пятьдесят. Его волосы были коротко подстрижены  и теперь торчали недружелюбным ежиком, худые обветренные скулы сочетались со строгими глазами, костюм походил на военную форму и сидел на мужчине безупречно. Когда он подошел ближе, раздался едва заметный скрип, какой бывает у накрахмаленной одежды или новой обуви.

–Я Эдмунд Кларенс, как вы уже догадались, – мужчина коротко кивнул, – а вы, если не ошибаюсь....

–Пан Ежи Качински, – каркнул Мастер, как-то враз став сутулее и ниже, – моя воспитанница – знахарка Катежина.

Лаки изобразила нечто похожее на книксен (чистой воды импровизация, к этому больше обязывал ее наряд).

–Очень рад, очень… рад,– глаза Кларенса никак не вязались е его словами. Они злобными пуговками серых глаз оглядели Лаки с ног до головы, ненадолго, чуть сощурившись, задержались на клыке Мастера. Потом щелочки глаз расширились.

–Вы, наверное, устали с дороги. Проходите. Вас отведут в ваши покои.

–Господин Кларенс нуждается  в моих товарах?

–Позже, – Кларенс изобразил жест неопределенности, – ваша карета будет поставлена под навес, а грифоны – накормлены. Мои капризы вполне могут подождать, а ваш отдых и обед откладывать не стоит. Мы, Кларенсы, заботимся обо всех гостях (на слове "всех" он слегка дернул подбородком) и всем готовы оказать лучший прием. Прошу наверх.

Снова темные силуэты вокруг. Лестница, чьи ступени на глазок поражали своей громоздкостью, почти не чувствовалась под ногами. Мастер, Лаки и множество слуг поднялись наверх очень быстро. Уже меньше чем через минуту лестница кончилась, они повернули налево.

–Комната пана Качинского вторая по правой стороне, комната пани Катежины четвертая по левой стороне,  – нараспев пропели голоса. Лаки дернулась.

–Мы… мы… передайте господину Кларенсу, что совершенно излишне тратить на нас две разные комнаты.

–Но так не принято, – брови сухопарой служанки поползли вверх, – незамужние девушки, одни или в сопровождении матери и кормилицы, должны жить отдельно.

–Пан Качински мне как отец! – эти слова чересчур поспешно сорвались с ее губ. Служанка замерла, забыв снять с пояса связку с ключами.

–Вы хотели сказать, что он ваш дядя.

–Да, я плохо знаю ваш язык.

–В родном воеводстве пани плохо говорят на универсууме?

Лаки ничего не ответила, ее губы сжались в тонкую нить. Она резко повернулась к Мастеру и буквально впилась в него взглядом, но он лишь сухо кивнул ей в ответ, никак не выказывая своих чувств:

–Все в порядке, Катежина. Здесь так принято, дитя, не бойся.

Перед ним открылись двери его покоев, и он шагнул внутрь. Двери почти беззвучно закрылись.

Лаки осталась один на один со слугами в коридоре.

–Вот и ваши покои, пани Катежина, – сказала та самая служанка и легонько тронула дверь слева – та не замедлила открыться.

Что ж, по крайней мере, и предателей здесь размещают с комфортом.

Большая кровать с балдахином, пушистый ковер, небольшой диван… В камине потрескивали дрова, но было не жарко и не душно – вероятно из-за огромных окон в пол, одно из которых сейчас было приоткрыто. Везде царил приятный полумрак. Шорох за спиной напомнил Лаки, что она не одна в комнате.

–Ваши вещи сейчас будут доставлены. Вы можете дождаться их и, если пожелаете, переодеться к обеду. Который, кстати, вот-вот начнется. Вас оповестить?

Я…да, конечно, – Лаки постаралась придать голосу как можно больше твердости, чтобы не позволить себе вновь допустить промашку. Никто не знает, какая из оплошностей станет последней, поэтому лучше вообще от них воздержаться. Просто жить здесь. Плыть по течению.

–Катежина, я хотел спросить!..– едва служанка исчезла, как дверь с шумом распахнулась, и в покои вместе со сквозняком ворвался Мастер. Он плавно и осторожно закрыл дверь и посмотрел на Лаки, глаза его лихорадочно блестели. Снова увидев знакомое лицо, Лаки едва ли не кинулась к нему на шею от счастья, как потерянный в толпе щенок, внезапно узнавший хозяина. Но она глубоко вздохнула и постаралась успокоиться.

–Сейчас мы пойдем на обед, – Мастер на секунду взглянул на большие напольные часы с боем, – пройдем в зал, где сидят гости Кларенса. Тебя они не знают вовсе, а меня… Я сделал все, чтобы меня не узнали.

–Ты уверен?

–Не абсолютно, но бояться мне нечего.

–Какой у нас будет план?

–Слушай, смотри, запоминай. Вот и все. Если тебя спросят о чем-либо… что умеет Катежина… Скажи что-нибудь общее… Что еще только постигаешь колдовство.

–Что я только учусь – и это не будет враньем.

–Это не будет враньем, – повторил Мастер.

Они секунду помолчали.

–Когда я спросила про план, я имела в виду…

–Я знаю. Точнее, не знаю. Не знаю, как долго это будет продолжаться. День, два, неделю… Тебе надо запомнить, как можно больше того, что будет происходить за столом. Мне надо найти голубятню.

–Что?

–Почту.  В таком роскошном замке она должна быть. Голубь принесет нам весточку о том,  что нам пора возвращаться домой. Всё.

Столь же стремительно Мастер развернулся на каблуках и шагнул к двери. Лаки изо всех сил старалась промолчать, но слова вырвались против ее воли:

–Извини, Мастер.

–Я еще никогда не делал ничего подобного, – произнес вдруг Мастер и впервые за долгое время улыбнулся Лаки, уходя.

Ужин проходил в старом зале для приемов с закопченным потолком. Гости расположились за длинным столом, во главе которого уселся сам Кларенс. Он одаривал своих визитеров благодушными взглядами. Лаки случайно посмотрела на противоположный конец стола и отметила пустующий прибор прямо напротив Кларенса. Место жены? Или кого-то еще?

Всех гостей можно было разделить на несколько групп. К первой и, как ни странно, довольно многочисленной группе относились молоденькие ведьмочки привлекательной, даже смазливой наружности. О том, что это именно ведьмочки, говорило то, что они бурно обсуждали рецепты зелий, последний шабаш на Лысой горе и мелкие любовные интрижки. Как после Лаки узнала, они были нужны скорее для развлечения –  но также и для ценной информации. Эти ведьмы были опытными куртизанками, в чьих объятиях побывали многие – от поставщиков золота в Монетный двор Кварты до высших офицерских чинов. Секрет успеха ведьмочек заключался в идейности – уж очень они преданы своему темному делу, и никакие самоцветы не способны их отвадить от служения Тьме.

Также за столом собрались серьезные дельцы. Именно дельцы, а не воины или политики. Это чувствовалось по общему неуловимому сходству многих мужчин, что сидели напротив Лаки. Степенные, в нарядах из дорогих тканей, они пили вино из бокалов как-то самодостаточно, не спеша; со вкусом отрезали кусочек за кусочком чудесных отбивных и очень умеренно и добродушно смеялись. Толстые пальцы многих из них были усеяны золотом куда обильнее, чем у ведьмочек-кокеток. Изначально Лаки волновалась, что маскарад Мастера с клыком и бельмом лишь привлечет излишнее внимание. Она ошибалась – здесь некого было этим удивить. Один солидный господин был весь в крупных налитых бородавках, но никто из гостей и бровью не повел. А его ведьмовская спутница лишь хихикнула при появлении кавалера и чмокнула его в бугристую щеку.

"Но в принца он не превратится".

За ужином не произошло ничего важного. Странно, но все эти господа, преодолевшие, как Лаки и Мастер, такое расстояние, не спешили говорить о своих кознях против империи  Четырех магов. Они просто ели, пили и говорили на фривольные темы. Хозяин дома приветливо расспрашивал нескольких ведьм об их отдыхе на человеческом горнолыжном курорте (Лаки поняла, что не ослышалась), да Мастер и сам флиртовал с одной из них, попутно любезно говоря со своим бугристым соседом о погоде на островах Тумана. Лаки ничего не смыслила в происходящем. Поэтому она приняла единственно верное решение – она стала есть и пить, даром что все угощения были первоклассными, а вино – ароматным и сладким. Приятная тяжесть разлилась по ее телу, а веки опрометчиво начали слипаться…

Но вот хозяин дома постучал серебряной вилочкой по своему кубку, как завзятый посетитель светских раутов, и произнес:

–Дорогие гости! Я, как хозяин Тёмного дома Кларенсов, весьма (его кадык снова как-то особенно дрогнул) ценю, что вы прибыли в ответ на мой призыв. В благодарность я хочу пригласить вас всех на Тёмный бал, который начнется через час после нашего ужина. Я хочу, чтобы вы ели, пили и веселились. А после поднялись в свои покои и облачились в маскарадные костюмы.

–Тёмный бал? – спустя каких-то десять минут Лаки вприпрыжку неслась за Мастером по лестнице, стараясь не отставать. В создавшей толчее их никто особо не  слушал. – Это что еще такое?

–Не знаю, – Мастер выглядел обеспокоенным, – это вряд ли обыкновенный бал, так что держись рядом со мной во что бы то ни стало.

–Но как я узнаю тебя, – прошептала Лаки, оставшись в своих покоях одна.

Она посмотрела на кровать. Слуги не только доставили в комнату багаж Катежины, но и приготовили ее костюм. Одним из его элементов была маска в пол-лица.

-Я едва нашел тебя, – снова знакомый голос за ее плечом.

Час назад Лаки переоделась в маскарадный костюм – это было странное платье, совсем не похожее на пышные бальные наряды, что она представляла. Простое черное платье в пол с оголенными плечами, легкое кружевное болеро и маска – больше ничего. Служанки очень быстро и легко убрали копну ее волос. Когда Лаки после всех приготовлений подошла к зеркалу, то не узнала свое отражение. Незнакомая девушка, пожалуй, немного худовата, но в целом она выглядела неплохо. Правда, совершенно неузнаваемо. И по ее телу то и дело шли мурашки от мысли, что она не узнает Мэтуу. Но он сам нашел нее. Он был в бархатном старомодном костюме и в маске. Оркестр заиграл в полумраке медленную и тягучую музыку, а церемониймейстер выкрикнул что-то на незнакомом Лаки языке.

–Почему все надели черное?

–Я не знаю. Это может быть частью ритуала.

–Не желаю принимать участие в ритуалах.

–Я знаю. Я тоже не хочу этого.

–Мастер…

–Не называй меня Мастер, – рука учителя, ведущая ее вальсировать к середине зала, больно сжала ее запястье, – я твой дядя пан Ежи…

–Я помню, – за маской не было видно глаз Мастера, но почему-то было ощущение, что он насупил брови, – просто мне страшно.

–Если мы не будем вести себя глупо, ничего не случится. Ни с кем не разговаривай. А если…

Тут унылый голос церемониймейстера откуда-то сверху скомандовал: "Поменяйтесь парами!", и соседние пары запнулись, потому что Мастер и Лаки так и не поменялись партнерами,  а продолжали танцевать друг с другом.

–… а если тебя будут о чем-то расспрашивать, дай мне знать, кто это.

–Хорошо. Я все сделаю правильно.

В зале царил синеватый полумрак, и все, даже слуги, были в масках, так что лиц было не различить. Лаки же, кружась в танце, не могла не смотреть на одну особую фигуру – маска сидела в кресле в углу в темном плаще и, не отрываясь, глядела в ее сторону. Не могло ли ей показаться? Лица ведь не разобрать.

Еще немного –  и маска начала медленно подниматься. Очень высокая фигура. А потом так же медленно, но неумолимо, маска направилась в их сторону, не сворачивая.

–Кажется… – начала было Лаки, но не успела договорить.

–Поменяйтесь парами!

Маска шагнула вперед и практически выхватила Лаки из рук учителя. Мэтуу на секунду обернулся, но тут же был вынужден подать руку другой партнерше. А маска начала танцевать с Лаки.

Итак, очевидно, что это мужчина – высокий и поджарый. У него длинные худые кисти рук, она это почувствовала. Но, несмотря на худобу, эти руки сильно и уверенно вальсировали. Он молчит, ничего не сказать про голос… Кто это? Лаки перебирала в голове образыгостей – все они были либо толще, либо ниже… Девушки… они тоже не подходили. Лаки была чуть ли не самой высокой среди них. Хозяин дома? У него такая строгая выправка… Умеет ли он двигаться так же мягко и плавно, как Маска?

Все эти рассуждения выстроились в ее голове быстро, за несколько секунд. Но потом они пропали, потому что вдруг…

Стало понятно, что Маска смотрит ей в глаза.

Сначала Лаки стала жарко, а потом холодно, ладошки противно вспотели. Кровь прилила к ее лицу и на секунду Лаки решила, что ее разоблачили.

Нет, это было что-то другое. Она была слишком юна и не имела опыта общения с противоположным полом. Не знала, как мужчина может себя вести. Отеческая забота Анжело и холодная строгость Мастера  – вот и все ее познания о мужчинах.

Маска, вальсируя, поглаживала ее руки. Маска сплетала с ней пальцы. Один сильный рывок – и Лаки с маской сдвинулись еще ближе. Голова Маски дотронулась до щеки девушки, она почувствовала на шее горячее дыхание. Дыхание Маски, ее дыхание подействовали на нее так, что глаза стали видеть все как в тумане, а ноги – подкашиваться. Простым взглядом, дыханием, этой лаской рук Маска заставил ее забыть обо всей осторожности. Прояви он сейчас настойчивость, поведи ее за собой – и она пошла бы за ним, не задумываясь, в любой уголок замка.

Эта мысль была такой же резкой и противной, как таракан в изысканном крем-брюле. Лаки вздрогнула от омерзения, и ее голова прояснилась. Она попыталась отстраниться от Маски, но вдруг заметила, что пальцы, еще недавно ласкавшие ее, впились в запястья клешнями.

Музыка стихла.

–Отпустите, – тихо сказала Лаки, и голос ее предательски дрогнул. – Отпустите, или я закричу.

На секунду Маска замер. Потом захват неторопливо стал разжиматься, фигура сделала шаг назад, чуть не запутавшись в плаще. Во всем этом угадывались виноватые жесты.

–Подойдите ближе, – услышала она знакомый голос. В центре зала стоял Кларенс.

"Не он".

Фигуры танцевавших собрались вокруг. Лаки бросилась отыскивать Мастера и облегченно вздохнула, наконец встав рядом с ним.

–Мы собрались здесь во славу нашего господина Чернокнижника! – заунывно провозгласил Кларенс. – Эта ночь… станет для вас особенной. Присоединяйтесь к темному Братству, веселитесь во славу нашего Темного господина!

Вдруг раздался слабый вскрик. Толпа расступилась, и в середину залы вышли слуги. Они вели под руки трепыхавшуюся девушку. Молодую. Тоже всю в черном. На его фоне в глаза бросалась поразительная мертвенная бледность ее кожи.

–Постойте… это какая-то ошибка… Я не крала ничего, клянусь, не крала!

Девушка вся дрожала, и на Лаки накатило вязкое, липкое нехорошее предчувствие.

–Я хотел показать вам, как наши союзники штурмуют Крепость Голубого Тумана, но клянусь…Это будет гораздо занятнее зачарованных камней!

–Отпустите! Отпустите, прошу!… Я не…

Лаки посмотрела на Мастера – под маской лица было не увидеть, – но она успела опустить взгляд и заметить, как крепко он сжал пальцы в кулаки.

–Враги пытаются нас сломить! – голос Кларенса гулко отдавался в каменных стенах. – Маги Кварты пытаются нас сломить! Лесные эльфы, приспешники императора Ликаса тем паче! Но нас не запугать шпионами!

Я не шпионка, я ведьма, ведьма! – голос девушки сорвался и перерос в рыдания.

–И теперь мы покажем, что с нами шутить не нужно! Что мы должны сделать со шпионами?

Дальше случилось то, отчего сердце у Лаки ухнуло и подскочило склизким комком к горлу. В руках у Кларенса в одно мгновение оказалась медная чаша и огромный изогнутый нож. Умело перехватив рукоять, он шагнул к девице, вдруг замолчавшей, так и не переставшей трястись мелкой дрожью.

–Во славу Чернокнижника, за упокой моих врагов, – негромко сказал он.

А затем Кларенс запрокинул девушке голову и четким отработанным движением полоснул ее по горлу.

Страшные булькающие звуки нарушили тишину зала. Алая кровь хлынула из раны, и Лаки вдруг подумала, что ее неестественно много. Что вот она все льется и льется… Так не бывает, это сон, сон…

 Кларенс подставил к ране чащу почти сразу. Кровь хлынула в тяжелый сосуд. Кларенс наполнял его, пока с последним всхлипом девушка не испустила дух.

–Причащайтесь, братья, – он прошептал это, но все вокруг услышали.

С омерзением глядела Лаки, как всего в нескольких шагах от нее первый господин в маске взял чашу и отпил из нее. Отстранившись, он шумно вздохнул и передал сосуд дальше. Ближе, ближе… Все внимание Лаки сосредоточилось на чаше. Не существовало ничего, кроме чаши.

–Пей, сестра.

Изо всех своих сил стараясь подавить рвотные спазмы, Лаки поднесла чашу к губам и, задержав дыхание, сделала глоток.

Сначала что-то теплое, вязкое и солоноватое хлынуло ей в рот. Но потом оно превратилось в нечто неимоверно жгучее. Лаки стоило огромного усилия проглотить этот жидкий огонь, через мгновение в желудке ее словно произошел небольшой взрыв, а затем наступила тьма…

Темнота… давящая темнота… Но потом снаружи век как будто коснулся луч света. Да, солнце светило в глаза. Все тело Лаки словно одеревенело, но потом постепенно она снова начала чувствовать – пальцы на ногах, на руках… Она почувствовала, что лежит в кровати, в своих покоях, по всей видимости. В не очень удобной позе – шея затекла. Да и с левой ногой как будто не всё в порядке – отлежала?

Лаки медленно открыла глаза.

И тут же охнула, зажмурив их и схватившись рукой за голову – виски давило железными тисками мигрени. Голова болела немилосердно. Чуть сфокусировав взгляд, Лаки увидела на прикроватной тумбочке кувшин  и небольшой глиняный кубок.

Поборов усиливающуюся боль и подступившую тошноту, она приподнялась, налила жидкости из кубка и выпила. После чего, обессилев, снова упала на подушки.

Где-то через минуту Лаки глубоко вздохнула и полностью открыла глаза.

Боль отступала. Словно в ее голове, как в перегретом паровом котле, где-то прятался маленький краник, и его сейчас приоткрыли, и боль вытекала из краника, голова приятно пустела. Вряд ли это была всего лишь вода. Но от нее стало легче.

"Мне нужно повидать Мастера".

Как по волшебству дверь отворилась, и до Лаки донесся знакомый голос:

–Катежина, племянница моя любезная, ты уже проснулась?

Дверь закрылась, и вскоре показался Мастер. Он был уже полностью одет, а лицо его было снова со всей тщательностью загримировано.

–Ты в порядке? – тихо спросил учитель. Лаки осторожно, из-за воспоминаний о недавней боли, кивнула.

–Мне было немного нехорошо, – виновато сказала она, – но сейчас я выпила воды, и мне стало намного лучше.

–Это хорошо, однако тебе не помешало бы одеться, – сказал Мээту, глядя прямо Лаки в глаза.

Секунду она замешкалась, а потом посмотрела на себя вниз. Она была совершенно голая. Услышав голос учителя, она поднялась с постели и теперь, по пояс обнаженная, сидела перед ним. Лаки резко натянула одеяло до самых ушей и густо покраснела.

–Я не хотел тебя смутить, – услышала она из-за толстого одеяла.

–Что вчера произошло? – решила спросить девушка, чтобы как-то отвлечься от неловкого момента.

–Колдуны и ведьмы выпили Жидкий огонь и устроили адскую оргию. Чудовищное пойло.

–Но ведь я…

–Тебя я унес в комнату. Для тебя Жидкий огонь оказался чересчур  крепким. Ты сразу отключилась. Тебя хотел куда-то унести какой-то странный субъект в маске, но я был быстрее. Принес тебя, уложил и раздел. Не злись на меня. В этом нет ничего крамольного. Жидкий огонь…

–Значит, – перебила его Лаки, постепенно складывая в голове картинку вчерашнего дня, – значит, никакого убийства не было? И мы просто пили что-то крепкое? Это был просто крепкий напиток, ты говоришь?

Она нетерпеливо взглянула на Мэтуу. Но тот не спешил с ответом. Наконец, он заговорил:

–Жидкий огонь действительно крепок. Это один из крепчайших напитков в Кварте, но его пьют лишь на черных мессах. Потому что один из важнейших его компонентов – кровь человека или эльфа.

По телу побежали тошнотворные спазмы. Они пили кровь… Кровь женщины, которую зарезали на их глазах. Они выпили теплую черную кровь… Лаки лишь удивилась, что ее не вывернуло от этой мысли, она некоторое время хранила молчание.

–Она была…

–Вероятно, эльфом, помощницей императора Ликаса. Захотела пошпионить, разузнать что-нибудь и пришла неподготовленной, бедняжка, – спокойно сказал Мастер, – колдуны любят устраивать такие страшные оргии. Мало ли что творилось ночью в том зале. Теперь все они связаны последствиями своих действий и связаны общей кровью из чаши с Жидким огнем. А значит, смогут договориться и вести общие дела.

–Как животные, – сдавленно прошептала Лаки. Ее лоб покрылся испариной от перебитого рвотного позыва.

–Ты не права, животные ведут себя порядочней. А теперь умывайся и приводи себя в порядок. Мы идем на завтрак.

Утро после вчерашних событий не для всех оказалось благодатным – огромная столовая была наполовину пуста. Многие появились лишь к обеду и, как Лаки поняла, такой распорядок был вполне обычным для здешних мест. Сам Кларенс предпочитал обделывать дела, вести беседы за столом с теми, кто пришел разделить с ним трапезу или же находил время вести разговоры приватно, в своем кабинете, в котором Лаки и Мастер еще не бывали. Судя по обрывкам бесед, гости собирались провести здесь около недели. Они могли есть, коротать часы в огромной библиотеке, гулять по угодьям Кларенсов на лошадях или пешком, отправиться на охоту, вести неторопливые разговоры в многочисленных гостиных, а вечером собираться в общей зале для бесед с хозяином дома или для танцев. Как постороннему наблюдателю, Лаки казалось, что для этих старых уродливых торгашей, фривольных развязных ведьмочек, прожженных колдунов такой эпикурейский образ жизни сам по себе доставляет ни с чем не сравнимое удовольствие. Ведь это люди, поднявшиеся из самых низов, привыкшие прятаться, лгать, побираться, унижаться и драться –  такой прием для них уже был прекрасным поводом для приезда. Ради изысканных обедов, хотя бы недели спокойной жизни без стычек с солдатами Кварты эти приспешники тьмы готовы были на любые уступки и услуги Чернокнижнику и его покорнейшему слуге Кларенсу.

За первым завтраком Лаки еще раз украдкой рассмотрела гостей. Но никого, кто походил бы на вчерашнюю Маску, она не заметила. Откуда же он взялся?

–Ничто так не воодушевляет полукровок, как террор, – заметил сидевший по соседству с девушкой старый зелейщик, – осада Крепости Голубого Тумана, разумеется, серьезный шаг, но Кварта постаралась сделать все, чтобы замолчать это происшествие и не дать возможности людям узнать о нем. Никто больше не боится магии. Полукровки давно уже стали  низшей кастой,  об которую все вытирают ноги…

–Вы имеете в виду массовые акции? – переспросила хрупкая ведьмочка напротив, – чтобы из казни приспешников Кварты сделали шоу? Очень сомнительно, чтобы Чернокнижник пошел на такой рискованный шаг.

–Риск оправдан, если люди увидят всю мощь полукровок, – неумолимо возразил ее оппонент, – если бы сами императоры оказались в опасности… Они-то разжирели от безделья в своих чертогах и давно уже не ожидают каких-либо козней! Тогда люди бы поняли, насколько они жалки и власть их иллюзорна.

–Люди любят императоров, – подал голос Мастер. Лаки инстинктивно вздрогнула, испытывая страх за учителя, – для жителей Кварты они – символы чего-то большего, чем просто власть. Магов теперь не так много, а таких сильных…

–Власть императоров давно непопулярна, – с усмешкой возразил зелейщик, – когда ко мне приходят клиенты (он непроизвольно, казалось, понизил голос) и берут отвары для облегчения от бремени… Или от чахотки… Она стала встречаться все чаще… Люди ропшут. Они говорят: "Мы верили, что императоры дадут нам мир и процветание. Но магический огонь Анхеи затухает все чаще. Берон дает Кварте все меньше золота, а Иямо и Ликас и вовсе поглощены своими проблемами. Реальная власть в руках Верховного совета, но там сидят одни мясники".

–Пан Ежи, насколько мне известно, собирается через пару недель отправиться на открытие Гонок Драконов. Он тот, я надеюсь, кто достанет нам сердце дракона: пан Качински –  мастер таких специальных заказов.

Мастер покорно склонил голову.

–Остается надеяться, – прибавил он, придавая голосу угодливые нотки, – что люди из Военного ведомства не будут мешать мне.

Кларенс усмехнулся:

–О, не беспокойтесь о таком пустяке. Господин Блэквуд сделает все, чтобы сердце стало гарантированно вашим. Он знает в этом Ведомстве нужных людей в отделе межрасовых конфликтов, так что как только один из драконов падет – а он падет – вы тут же сможете приступить к подготовке его сердца для  меня и великого Чернокнижника.

Мастер склонил голову, сощурив глаза. Лаки не могла прочитать его мыслей, но ведь он что-то задумал. Что-то решал про себя.

–Господин Отрув, – вновь обратился хозяин дома к зелейщику, – вам-то должно быть известно, появляются ли на горизонте новые маги. Все больше ведьм и ведунов, но маги… Они либо с нами, либо против нас, с Верховным советом. Вы же поставляете зелья в стены замка Тишины. Как много его  воспитанников готовы примкнуть к нам?

–Ну и вопросы вы задаете, уважаемый Кларенс! Вам ли не знать, почему замок Тишины так называется?

–Его воспитанники дают обет молчания, – сказал кто-то за столом.

–Именно, – Отрув приподнял бокал, посмотрев на ответившего, – сколько бы я ни выпытывал у Леверье о молодых наследниках силы стихий, он лишь разводит руками…

(При имени Леверье Мастер слегка встрепенулся, но это бросилось в глаза лишь Лаки).

–…так что мне нечем пока вас порадовать. Как и великого Чернокнижника.

–Владыка держит в тайне итоги своих поисков, – едва слышно сказала одна из ведьм, и Кларенс сухо кивнул ей.

После завтрака Мастер нагнал Лаки в коридоре (это было непросто, учитывая, что он изображал старца) и зашептал ей на ухо:

–После обеда узнай у Кларенса, где голубятня.

–Но что я ему скажу?

–Скажи, что ты хочешь написать жениху. Если Кларенс попросит вскрыть и прочитать твое письмо – смутись и согласись.

–Но ведь…

–Доверься мне, – Мастер сжал ее руку, – я знаю, что делаю. Дождись, когда я принесу тебе письмо.

–Куда ты…

–Отправляйся  в свои покои! – неожиданно громко сказал Мэтуу, придавая голосу хрипотцу. – И не вздумай выдумывать всякий бред! Моя племянница, – пояснял он уже кому-то за ее спиной, – слишком много думает о своих глупых ухажерах…

Быстро смекнув, что от нее требуется, внучка Анжело склонила голову и, придав себе виноватый вид, скользнула в свою комнату.

Уже после полудня она робко обратилась к служанке в темном балахоне со своей скромной просьбой. И ее просьба прислуге не понравилась.

–Господин Кларенс желает проверять все письма, отправляемые его гостями –  таков порядок, – непоколебимым тоном сказала служанка.

–Да-да, разумеется, – Лаки опустила глаза, чтобы взгляд не выдал ее, – если только содержимое письма будет известно лишь ему.

–Я спрошу у хозяина, – строго предупредила служанка и вышла из покоев. Но уже через пару минут вернулась с разрешением.

Кларенс читал ее письмо и морщился. Наверное, от излишней приторности или же напротив (что хуже), от сухости языка, способной вызвать подозрение. Сама Лаки слишком поздно поняла, что уж очень бегло прочитала текст записки, составленной Мастером.

–Вас ведь не нужно учить, как говорить адрес нашим почтовым голубям?

–Разумеется, нет, – на самом деле Лаки ничегошеньки не знала об этих удивительных птицах. Но перед визитом в голубятню ей все подробно рассказал Мэтуу.

"Голуби нашего мира – удивительные птицы. Они беспрекословно следуют туда, куда им скажешь. Но место назначения нужно шепнуть птице на ушко. Так, чтобы никто кроме нее не слышал. Это не просто птица. Он найдет. Скажи ему, что письмо от Лаки. Наши друзья поймут".

–В таком случае, прошу, – Кларенс кивком головы указал на дверь голубятни  и отступил в сторону, – Вы можете отправить весточку вашему жениху.

Лаки шагнула за дверь. Здесь было полутемное помещение с высоким потолком и окнами под самой крышей. Сейчас сверху тонкими золотыми нитями пробивались солнечные лучи. Слышалось тихое воркование. Лаки пригляделась и увидела птиц. Они отличались от тех серых голубей, что облепляли городские улицы – эти голуби были гораздо крупнее, к тому же, белые, как первый снег, с мощными крыльями, а их маленькие глазки казались весьма умными. Один из голубей взлетел с жердочки и уселся прямо на плечо Лаки. Тут она заметила маленькую кожаную сумочку на правой лапке.

–Не смею более мешать, – иронично сказал темный маг и закрыл за собой дверь.

Сердце Лаки забилось быстрее. Она услышала, как гулко отдаются шаги внизу на каменной лестнице, и лишь когда они затихли, свернула записку, аккуратно вложила в кожаную сумочку и прошептала, склонившись к птичьей головке:

–На восточный берег, герру Анжело. От Лаки!

Птица спустя мгновенье резко вспорхнула, чуть оцарапав плечо девушки коготками, и ослепительным белым комочком нырнула в открытое окно.

Понемногу страх утих, и до своих покоев Лаки дошла, уже совершенно успокоившись. Путь от голубятни лежал через открытую галерею, и внизу она разглядела знакомую фигуру у крепостных стен. Мастер. Гуляет с какой-то ведьмой под руку.

–И здесь он не успокоится, – тихо пробормотала Лаки себе под нос.

Остаток дня она практически не выходила из комнаты. Вернувшись с обеда, она отыскала среди своих вещей книгу, взятую с собой из библиотеки Анжело. Потрепанная брошюрка –  "Простейшие магически манипуляции". Лаки принялась старательно отрабатывать данные в ней упражнения. Сосредоточиться на цели… на желании.. Почувствовать в себе силу и направить ее на предмет… Еще дома она не без затруднений прочитала большую часть книги, но вот практиковать заклинания оказалось сложнее. Сколько бы Лаки не пыталась, она не могла подчинить свою волю и силу и совершить хоть что-то волшебное, даже заставить подняться в воздух какую-нибудь безделушку. Но сейчас дела пошли куда лучше. К своему вящему восторгу, Лаки удалось заставить подняться в воздух расческу, затем шкатулку и, наконец, диванную подушечку. С мечом было сложнее. Он никак не хотел подниматься по зову хозяйки, а когда все-таки поднялся, то сделал это очень медленно и неуклюже, словно сама Лаки, обессилев и устав, поднимала его левой рукой.  В конце концов, ей удалось заставить летать предметы по комнате с разной скоростью. Как она делала это? Лаки точно не знала. Она лишь слегка вскидывала руку, концентрируя все свое желание поднять предмет на кончиках пальцев. Но что-то подсказывало ей, что сильному магу даже вскидывать  руку не обязательно.

"Упражнение с левитацией – это первооснова магии ветра. Помните, что обучение первоосновам магии всех четырех стихий откроет вам возможности творить любое заклинание".

Вечером прислужницы приготовили для нее восхитительную теплую ванну, и Лаки с удовольствием выкупалась. Ей предоставили множество склянок и баночек с ароматными мазями и маслами, от которых ее тело начало благоухать и стало мягким, как бархат. Всю ее охватило приятная нега, захотелось незамедлительно погрузиться в сон. Однако девушка решила еще немного понежиться на мягкой перине и почитать книгу.

К тому же, Мастер мог зайти к ней перед сном. Она не стала закрывать дверь.

Стены замка были надежными и крепкими, и не было слышно ничего, что происходило бы в его коридорах или же внизу, во дворе и у подножия. Всюду была тишина. Поэтому Лаки невольно вздрогнула, когда по ногам пронесся легкий сквозняк, портьеры слегка всколыхнулись, а пламя свечей на секунду дернулось.

"Всего лишь дверь открылась".

Словно прочитав ее мысли, тяжелая дубовая дверь медленно и тяжело захлопнулась. Лаки так и не решила, отчего это: снова от сквозняка или в ответ на ее мысли.

Вдруг что-то большое и темное метнулось внизу у кровати. Это могло быть игрой света, но уж слишком неожиданно всё произошло. Лаки снова вздрогнула, и неприятный холодок появился между лопатками.

–Эй.., – ее голос звучал неуверенно, – кто здесь?

И вдруг откуда-то из-под кровати прямо на перину выпрыгнул огромный черный котище самого добродушного вида.

Лаки обмякла.

Это не демон и не чудовище – просто кот. Он был воистину огромен:   матрац прогибался под его мощными лапами. При этом у него был весьма смышлёный взгляд. Зверь внимательно оглядел девушку, качнул головой, что походило на причудливый кивок, и сделал пару шагов по направлению к руке Лаки. Ей ничего не оставалось, кроме как погладить нахала. Кот изогнулся, подставляя спину, блаженно сощурился и громко затарахтел.

–Красивый котик, – пробормотала Лаки. От сердца отлегло. Она стала неспешно гладить кота. Тот все ластился. Наконец, потоптавшись вокруг по кошачьему обычаю, он стал готовиться ко сну возле левого бедра Лаки. Его лоснящийся бок вдруг уперся во что-то твердое в ее кармане.

–Что это? Ах, да…

Лаки достала из кармана свои кулон, снятый во время купания, и ладанку с рынка, о которой она уже успела позабыть. Кулон с черным камнем она без труда надела на шею (кот слегка оживился, увидев блестящей камешек на золотой цепочке), а вот ладанка… Так ли она ей нужна? Уж больно громоздка. Лаки в задумчивости повертела ее в руках, когда увидела на ткани небольшую  вышитую надпись. Но в тени балдахина над кроватью она была практически неразличима.

–Погоди-ка, котик…

Лаки встала с кровати к вящему неудовольствию животного и подошла к камину – здесь в комнате был особенно ярко. Надпись была маленькой, слова практически не были различимы, к тому же, несколько из них были совсем не  из универсуума. Похоже на латынь.

–«Лупус… ин вести..вестиментис .. овиум… Шкура-гори, волк-беги…» Очень похоже на латынь, – сказала она самой себе растерянно.

–Да, это латынь, – внезапно ответил незнакомый голос.

Лаки резко развернулась и оперлась о стену.

На кровати – там, где только что лежал черный кот, – теперь располагался мужчина. Он был высок, молод, но что-то в нем было весьма зловещим. Он глядел на Лаки, почти не мигая, с загадочной полуулыбкой на ярких губах. Лаки рассмотрела его хорошенько.

В вечернем свете его кожа казалась смуглой. Он был в черном просторном одеянии, и черные же густые волосы, больше похожие на шерсть, были на его руках, груди и кое-где виднелись на шее. Длинные темно-каштановые волосы были гладко зачесаны. На пальцах правой руки Лаки успела разглядеть нечто вроде небольших когтей. Лицо худое, глаза зеленые, как крыжовник, и яркие, как у кошки.

–Это амулет истинного обличья, – проговорил мужчина, медленно поднимаясь, – он разоблачает маскарад оборотней и колдунов… Я не был готов.

Говоря это, он встал с кровати – оказалось, он чуть ли не на голову выше Лаки. От его взгляда становилось не по себе. Он плавно и осторожно шел к девушке. Она же стояла как кролик перед змеей, не в силах отклониться от страха.

–Я знаю, кто вы, – наконец выпалила она.

Незнакомец остановился.

–Вы Маска, – сердце у Лаки билось так, будто она пробежала длинную дистанцию, – со мной Вы танцевали на балу.

–Все верно, – прерванное на секунду движение продолжилось, – я и не знал, что Вы одни. Возможно, говорил я себе, Вы охраняете покой Вашего престарелого дяди. Или не дяди. Или не такого уж престарелого....

Последние слова он произнес довольно тихо, но Лаки отчетливо их расслышала, и услышанное  ей очень не понравилось. Незнакомец вдруг совершил стремительное движение вперед – и оказался прямо перед ней. Он схватил Лаки за плечи, одним рывком поднял, прижав ее к стене на уровне своих глаз.

Лаки смотрела прямо в глаза тому человеку, который без спросу пришел в ее спальню. Она молниеносно поняла несколько вещей. Во-первых, что бы он ни задумал, он сильнее. Она не успеет позвать на помощь. Во-вторых, кто бы он ни был, раз  он совершил такой поступок, значит, считает, что имеет на это право. И значит, что своим криком она лишь выдаст себя. Значит, не надо бояться. Надо убедить его, что она не боится. Что понимает, кто это, хотя в первый раз видит этого… оборотня.

Решить-то легко. Сделать трудно.

Лаки не понимала, что творится между ней и незнакомцем. Вернее, не хотела понимать. Потому что незнакомец пришел за тем, что ему не удалось совершить в тот вечер, на Тёмном балу. Он хотел ее – тело его испускало жар, как раскаленная печка. Все было предельно просто: обернуться черным котом – улечься с хозяйкой на ночь, дождаться темноты и позволить себе все, что заблагорассудится. Поэтому Лаки сказала твердо, не давая возможности выдать свою слабость:

–Отвечайте прямо, что Вам нужно?

Ее голос, как и прямой взгляд, казалось, немного сбили с незнакомца спесь. Он отпустил ее, отошел немного, развернулся на каблуках и принужденно рассмеялся:

–О, мне ничего не нужно, юная леди! Я лишь хотел познакомиться, узнать получше ту барышню, с которой имел честь вчера вальсировать, только и всего, только и всего!

Говоря это, он снова позволил себе расхохотаться и даже всплеснул руками. Лаки с недоверием смотрела этот маленький спектакль. Такие манеры никак не вязались с хищной внешностью проходимца. Наконец он окончил ломать комедию, смех его оборвался так же резко, как и начался. Лже-кот посмотрел на девушку серьезно, и в глазах его снова промелькнул зловещий огонек:

– Уж слишком быстро Вы меня разоблачили, милая Катежина. Вас ведь так зовут? – почудилось ли ей, но в голосе мужчины как будто звучало сомнение. – Я обычно до конца не раскрываю свой маленький маскарад. Но у Вас так вовремя оказался под рукой столь редкий амулет…

–Мы с вами по-прежнему не знакомы, – осторожно напомнила Лаки.

–Ах да, – небольшая пауза. – Генри. Генри Кларенс. Младший брат Эдмунда Кларенса.

–Вы прекрасный оборотень, господин Кларенс.

–Благодарю. Это несложно, если ты полукровка.

Лаки замерла.

–Видите ли, Катежина, полукровки, в чьих жилах течёт кровь химер, могут принимать некоторые… гхм… обличья. Это иногда создает массу неудобств. Но я не жалуюсь. Я привык использовать свои недостатки себе во благо.

–Например, чтобы запрыгнуть в постель к незнакомой девушке? – спросила Лаки и покраснела до ушей.

–И это тоже, – Генри мягко улыбнулся, – но времена меняются. Да и те, кого я посещаю, обычно не против… Обычно ведьмы, – тут он мягко подошел к ней и зашептал на ухо, – обычно ведьмы могут распознать оборотня. Они сами  дружат с бесами, ну а те сопровождают ведьм в кошачьем обличье. Разве Вы, ведьма, не знаете об этом, Катежина?

Лаки отстранилась от гостя. От страха подкосились ноги – надо быть полным дураком, чтобы не понять к чему он клонит.

–Я учусь колдовать совсем недавно, – жалко пискнула она.

–О, я подсмотрел украдкой, у вас неплохо получается. Притом без всяких зелий и артефактов, лишь силой мысли. Как у настоящего мага.

–Чего Вы хотите? – снова повторила Лаки. К ее стыду, в своем голосе она услышала мольбу. Генри тоже это учуял, потому что радостно заулыбался и снова начал двигаться к девушке. Они так и перемещались по комнате: он наступал, а Лаки отходила.

–Отправляйтесь и скажите своему брату, все, что думаете обо мне,  – Лаки тряхнула головой, – мне плевать. Мое имя не запятнано. И если хотите меня запугать…

–С Эдмундом у нас очень натянутые отношения, – доверительно сообщил Генри, – он не любит своего брата-полукровку – незаконнорожденного получеловека, чей отец не таких благородных кровей. Он выслушает меня и запрет под замок еще на пару лет за подобный бред.

–Сожалею, – сказала Лаки без капли сожаления в голосе.

–Пожалейте себя, – обронил Генри. И подойдя к ней вплотную, вновь вцепился в ее плечи и, взглянув прямо в глаза, отчетливо сказал:

– Но ведь ты-то одного со мной поля ягода. Ты должна понимать. Ты ведь тоже полукровка.

Лаки отшатнулась и схватилась за столбик кровати. Теперь Генри и его маниакальные замашки ушли на второй план.  Ей показалось, что она ослышалась:

–Повтори, что ты сказал.

–Ты притворяешься, что не знаешь? Я  сразу понял, когда увидел тебя…

–А что если это ошибка?

–Да не может быть никакой ошибки. Я чую таких как я. Таких как ты. От тебя веет мощной силой. Я чувствую то, что есть внутри тебя. Оно дает тебе способности. Оно владеет тобой и побеждает твоих врагов. Это сила. Сила человека-полукровки.

–В моих жилах течет кровь эльфов, – позабыв про все правила предосторожности, сказала Лаки.

–Возможно. Но я чувствую в тебе темную силу. Могучую. Ты лишь прикидываешься ведьмой. Ты гораздо сильнее. Неужели ты не замечала, как Оно внутри тебя иногда вырывается наружу?

Лаки молчала. Она вспомнила…

Вспомнила свою смерть, вспомнила воров в переходе- что в ней увидел тогда один из них?– морского змея и приступы злости. В те мгновения ей казалось, что что-то шипастое и безумно злое рвется из нее в этот мир.

–Я не знаю, – наконец ответила она. – Я это я. Возможно, маг. Возможно, колдунья. А возможно, полукровка. Я лишь могу ждать, чтобы узнать все, что я хочу. А тебе, – она устало села на кровать, – оставляю право говорить об этом или не говорить. Я не знаю, зачем ты следишь за мной. Ты, очевидно, знаешь про меня больше, чем я сама. Так что же тогда тебе нужно?

–Тебя.

Высокая фигура снова приблизилась к ней. Полукровка опустился перед ней на колени, потянулся, и  его пальцы заскользили по ногам  Лаки, от лодыжек все выше. Он ласкался, как большой черный кот пять-десять-пятьдесят минут назад. Лаки бросило в жар.

–Я могу помочь тебе, – бормотал Генри, – я научу тебя… Как стать сильной… Как стать умной… Как стать тем, кем хочешь… Ты должна просто быть со мной… У меня еще не было такой прекрасной возможности научить… Тебя… Ты должна быть моей… Ты хрупкая и нежная, из тебя выйдет страшный воин....

Говоря это, Генри Кларенс осыпал поцелуями ее ноги, а Лаки смотрела на него со смесью отвращения, стыда, но одновременно жар поглощал ее. Она не могла собраться с духом и прекратить это, как вдруг в дверь громко постучали. Генри замер, а затем недовольно посмотрел на дверь.

–Кто это еще?

–Катежина! – раздался голос Мастера, – Катежина, ты спишь?

–Нет, – с облегчением крикнула в ответ Лаки. Глаза полукровки загорелись злобой.

–Открой, Катежина!  Ты закрылась на засов!

–Скажи, что ты не одета, – тихо приказал Генри, – скажи, что откроешь через минуту.

–П..погоди минуту! – неожиданно для себя ответила Лаки. – Мне нужно одеться!

Она не слышала, что отвечал ей Мастер. Она смотрела – Генри встал, открыл огромное окно и взобрался с ногами на подоконник.

–Но что… – начала было она.

–Время моего визита подходит к концу, – промурлыкал гость, – я обещаю, что больше не зайду в эту комнату без спроса. Но я хочу, чтобы ты подумала… – все его тело стало покрываться черной шерстью еще гуще. На лопатках треснула рубаха, и два огромных кожаных крыла раскрылись за спиной полукровки. Он повернул к девушке искаженное лицо, и Лаки в ужасу увидела, как удлинился нос, как в растянувшемся рту блестят клыки и  дрожит раздвоенный язык.

–Я хочу, чтоб ты решила, чего хочешь. Жить во лжи или стать тем, кто ты есть. До встречи.. – и огромный нетопырь нырнул в бездну, где-то у самой земли перекувыркнувшись и тяжело полетев вперед. В то же мгновенье дверь отворилась, и в комнату буквально ввалился Мастер – очевидно, дверь сдерживало заклятье.

–Почему у тебя открыто окно? – спросил Мэтуу. Вид у него был рассеянный.

–Камин слишком чадит, – только и смогла ответить Лаки. Лихорадка прошла.

-Нам надо убираться отсюда как можно быстрее.

–Это случится завтра перед восходом солнца.

Лаки вздрогнула и едва не выпустила руку Мастера: исполняя роль примерной племянницы, она водила Мэтуу по двору под ручку как раз после того, как он передал Эдмунду Кларенсу львиную долю припасов контрабандистов (сказать по правде, у них попросту не было выбора).

–Не может быть!

–Нам пора убираться, ты права, – Мастер украдкой посмотрел на нее, не изображая, как прежде старца, – оставаться дольше значит подвергать себя бессмысленному риску. Ты передала уже три письма. Я отдал запасы всей той дряни, что мы привезли.

–Как нам удастся сбежать?

–Мы вызовем меньше подозрений, если попросту покинем замок через парадный вход. Вечером я якобы получу тревожные новостисо своей малой родины  – лавчонку мою соберутся прикрыть, – и мы двинемся решать насущные проблемы так же непринужденно, как и заглянули сюда.

–Мастер… – Лаки на секунду запнулась, – ну а если что-то пойдет не так?

Мастер меча молчал, раздумывая.

–Если Кларенс проявит недовольство, – наконец ответил он, – то перед рассветом мы сами оседлаем грифонов из нашей упряжи и рванем подальше от этого чертового осиного гнезда. Перед рассветом тихо.

–Перед рассветом, – повторила Лаки.

Прошло несколько дней, а она так и не сказала Мэтуу о знакомстве с Генри. Она сама не знала, почему обманывает своего учителя. Но ее преследовало чувство, что новость о полукровке ему очень не понравится.

Все эти дни каждый вечер она упорно училась управлять своей силой. И каждый вечер голос за окном, голос Генри, давал ей советы, наставлял и поправлял:

–Тебе гораздо легче будет управляться со своей силой, если ты научишься ее вызывать. Запомни чувство, с которым ты начинаешь что-то творить. Поначалу тебе придется вызывать его у себя постоянно, иначе ты не сдвинешь с места даже эту несчастную табакерку.

–Это несложно. Мой двигатель – злость и раздражение, – буркнула себе под нос Лаки.

–Не забывай, что у химер острый слух…

Окно, до этого открытое, с гулким звоном захлопнулось, спустя секунду из-за окна раздалось: "Браво!".

–Левитация – легче всего, – сказала Лаки в один из вечеров.

Она сделала едва уловимый пас кистью, и меч, рванувшись из ножен, в последний момент снизил скорость и мягко лег ей в руку.

–Ты еще не дошла до заклинаний и управлением стихий.

–До этих заклинаний есть риск не дойти никогда в жизни.

–Но не для тебя.

–Следующим важным шагом будет щит, барьер и преграда. Их видов очень много. Для начала освой практический щит от физического контакта. Он может стать твоим контрударом, – так сказал Генри в следующий раз.

–Неплохая идея.

–Ты можешь потренироваться на мне, если позволишь мне войти.

–Убирайся, Генри, – спокойно ответила Лаки.

Она услышала глухое ворчание и шелест крыльев.

Но на следующий вечер она открыла окошко и, лишь отойдя от него на другой конец комнаты, произнесла:

–Хорошо, ты играешь честно. Можешь войти!

Генри тяжело перевалился через подоконник. Видимо, сидеть все это время на наружном выступе стены требовало от него немало сноровки. Кожистые крылья втягивались, волоски шерсти уменьшались, лицо становилось вновь похожим на человеческое.

–Иногда, когда я делаю это слишком быстро, на мне рвется одеж… – он не договорил. Попробовал сделать шаг в перед – воздух передним будто стал плотнее, нога не желала двигаться.

–Работает, кажется, – удовлетворенно заметила Лаки.

Поначалу Генри ухмылялся. Он будто бы старался продавить невидимую стену, толкая воздух перед собой то ногой, то плечом, то всем телом. Постепенно, когда ему не удалось ни на дюйм сдвинуться со своего места, он начал ощутимо сердиться. Глаза налились кровью, ноздри расширялись, как у бешеного быка.

–Ну, доберусь я до тебя, полукровка! – прорычал он.

Лаки смешалась. Ей стало немного страшно, и она почувствовала, что щит, отделяющий ее от разъяренной химеры, слабеет.

–Тебя легко сломать, полукровка! – торжествующе воскликнул Кларенс-младший.

Щит рассеялся, и он с торжествующим воплем рванулся на Лаки, однако спустя мгновение вынужден был остановиться – в его шею уперлось лезвие меча, оказавшегося в руках девушки за долю секунды.

–Уж больно быстро ты учишься, – процедил Кларенс сквозь зубы.

–Берегись, не опали шкурку, – только и ответила Лаки.

Воздух над лезвием странно завибрировал. Он нагревался. И вновь Кларенс вынужден был отступить. А точнее, с воем отпрыгнуть. Потому что волна  фиолетового пламени вырвалась из рукояти и, как ослепительная стрела, пронеслась в сторону окна.

Спустя секунда хозяин замка принужденно рассмеялся:

–Ты жульничаешь, полукровка! Никто не читает книги с конца!

–Не называй меня так.

–А все-таки ты жульничаешь.

–Ты не сказал мне нескольких вещей, – Лаки подняла меч над головой и задумчиво посмотрела на клинок, – мое оружие может быть проводником магии. Это раз. Стихиями управлять не так уж сложно. Главное, знать их название на старом забытом языке. Он, кажется, зовется праязыком. Это два.

–И откуда ты узнала про праязык? – с любопытством спросил Генри, склонив голову набок.

–Над камином, – Лаки указала острием меча в угол комнаты, – я разглядела старую надпись. Надпись в камне. Мне пришлось попотеть, чтобы прочитать ее. Эльда.

–Эльда, – повторил Генри. Он согласно кивнул.

–Что же ты сделала дальше?..

–Я призвала силу Эльды. В книге ведь есть заклинание – призвать предмет. Есть заклинание со словом "сила". Я лишь призвала не предмет, а силу. Эльду.

–Ты всего лишь заменила одно слово в простейшем заклинании и вызвала огонь. Ты представила, что у тебя в руках огненный клинок – так и вышло. Ты играешь с силой, как с игрушкой. Поразительно.

–Я думала, это будет иначе. Сложнее. Больше заклинаний.

–У прежних мастеров это гораздо сложнее. С огромным количеством заклинаний. И годами концентрации. А ты просто позвала прасилу –  и она пришла к тебе.

–Что будет, если четыре стихии мне подчинятся?

–Тебе придется освоить последнюю – пятую стихию.

–Какую же?

–Силу живого духа. Подчинение всего живого.

Несколько секунд Лаки и Генри лишь глядели друг на друга.

–Разве это возможно?

–Это трудный путь, – взгляд Генри затуманился, казалось, он смотрит куда-то сквозь Лаки, в пустоту, – многие сломались, идя по нему. Многие светлые маги стали темными. Многие продали душу демонам. Власть искушает. Не нужно предметов и специальных заклинаний. Только сила. Сила твоих мыслей и слов. Сила приказа. Ты хочешь повелевать, полукровка?

Теперь он снова смотрел прямо на Лаки.

–Я не хочу никем повелевать! – она топнула ногой. – Мне нужна лишь правда! Правда обо мне! Я не хочу подчинять себе людей! Я не Чернокнижник!

Внезапно Генри шагнул к Лаки, сжал ее в своих мохнатых руках и подарил долгий сильный поцелуй. Алиса не успела что-либо сказать – ее глаза лишь удивленно расширились. Ее впервые так целовали, и она к своему удивлению почувствовала, что ей это приятно. Тепло Генри и его запах нравились ей, слегка закружилась голова. Наконец он оторвался от нее, сделал шаг назад и посмотрел смущенно и отчего-то грустно.

–Настоящему магу всегда нужно быть начеку, – через мгновение сказал он. Лаки промолчала.

–Ты многое усвоила за такое небольшое количество дней. А сколько ты узнаешь еще… Хотелось бы мне посмотреть. Ты подумала? Не хочешь быть со мной?

Лаки продолжала неподвижно стоять, а потом медленно покачала головой.

–Что ж, – Генри криво усмехнулся, – я был готов. Что-то мне подсказывает, что ты пакуешь чемоданы. Ты должна учиться дальше. Отправляйся в замок Тишины. Найди там достойного учителя, а не этого дилетанта. Учителя по прозвищу Гриф. Он научит тебя… многому…

Голос Генри стал меняться. Лаки почувствовала, как мурашки бегут по ее коже – он перевоплощался прямо у нее на глазах. Кожа обрастала, клыки удлинялись, а крылья…

–Не прощаюсь, – прорычало существо и вылетело в окно. Рама со звоном захлопнулась. Лаки продолжала стоять.

В тот же день Эдмунд Кларенс сидел в своем кабинете и мрачно читал отчеты, присланные ему шпионами со всех уголков Кварты. Сержант Доан Леверье был арестован – единственный доверенный имкуратор в школе магов! Все чаще его людей в Верховном совете арестовывали или отстраняли – за считанные дни он лишился большинства своих осведомителей и теперь просто изнемогал от злости и страха. Сначала, получая сообщения, раз за разом узнавая об очередном аресте, он попросту отказывался верить своим глазам… Пока его не осенило.

Медленно он вывел на обрывке пергамента даты арестов, с каждой новой из них покрываясь липким потом. Затем отложил перо и еще раз посмотрел на написанное.

Все были арестованы в те дни, когда в его замке гостили колдуны.

Кларенс ударил себя по лбу.

Он, настоящий дурак, не почуял крысу у себя под носом! Казнить случайную эльфийку и позволить крысе при все честном народе сидеть с ним за одним столом, делить одни из его покоев и спокойно участвовать в их разговорах!

Поначалу первым желанием Кларенса было вызвать Цербера, но он вовремя остановил занесенную над рунами руку.

Вызвать Цербера? Постойте-ка…

Что он ему скажет? Что лучший темный шпион сам прозевал шпионов в своем доме? И что его, Кларенса, ждет после этого?

Только смерть.

Поэтому Кларенс не стал обращаться ко тьме, а лишь позвал одного из своих доверенных слуг. И, глядя на пламя свечи, тщательно проговорил свою просьбу:

–Сегодня ночью мы поохотимся на особо жирную крысу.

–Крысу, господин?

–Да, именно крысу. Она спряталась в одной из комнат для гостей. Возможно, крыса эта не одна. Так как она вольготно чувствует себя в моем замке, мы будем ловить ее, когда все уснут.

–Кажется, я начинаю понимать, мой господин.

–Прикажите закрыть все конюшни – скажите, что лошадей перед отъездом  надо хорошенько вымыть и вычесать. Все лошади на месте?

–Так точно, господин.

–Пораньше подайте ужин и разгоните всех спать. А факелы в коридорах гасите. Никто не уехал раньше срока?

–Нет, господин.

–И заприте голубятню, – немного подумав, добавил Кларенс, – пусть никто сегодня не посылает писем, скажите… Придумайте что-нибудь. Все мои птицы на месте?

–Нет, господин, нет быстрокрылой Паломны.

Кларенс вздрогнул и перевел взгляд на слугу. Паломна была его любимой птицей – единственной черной голубицей.

–Как ты сказал?

–Паломна улетела еще вчера. С письмом госпожи Катежины.

–И часто она пишет свои письма?

–Очень часто, господин. Все говорит, что жениху. Она, пожалуй, одна и ходит в голубятню, господин.

Несколько секунд Кларенс сидел словно молнией пораженный. Потом он ожил, присвистнул и откинулся на спинку своего массивного кресла.

–Тогда скажи как бы ненароком, что голубятня завтра будет на замке. И что пусть она отправляет весточку жениху, если пожелает, сегодня. И что лучше бы делать это позже, ближе к полуночи, ведь тогда в голубятне будет быстрый Юм.

–Будет исполнено, господин,  – без тени удивления произнес слуга и покинул кабинет.

Оставшись один, Кларенс окинул взглядом каждый темный угол кабинета, задержал внимание на каждой подозрительной тени и, не заметив ничего и никого, вновь углубился в отчеты. До полуночи оставалось всего несколько часов.

-Значит, перед рассветом ты сообщишь слугам, что должен уехать, и они тебя выпустят. А если нет?

–Будем надеяться, что хозяин замка еще будет спать. Ух, какой ненадежный план… Если нас раскусят, живыми нам точно не уйти. Слишком долго мы здесь гостили. Главное, чтобы ничто нас не выдало.