Читать книгу Свобода и дальше… - Анна Вэль - Страница 6

Мой друг Дэн, с которым я обучался в одной из школ восточных единоборств, теперь жил в небольшом городке на морском побережье и преподавал боевые искусства (в отличие от меня, приятель сделал увлечение своей профессией и сумел-таки открыть собственную школу). Дэн был единственным, кто мог меня понять – ему не нужно было объяснять поступки или мотивы, побудившие меня на те или иные действия. Что бы я ни делал, приятель относился ко всему как к должному. Вот и сейчас он не удивился моему столь позднему звонку и тому, что я скоро приеду в гости. На мой вопрос, женат ли он, Дэн сообщил: «Да, но собираюсь разводиться. Поэтому извини, у меня дома не получится. Приезжай ко мне на работу». И он дал мне адрес.

До города, в котором жил приятель, я добрался без приключений, и уже в 8 часов утра стоял на пороге его додзё. Пожав друг другу руки и хлопнув по плечу, как в старые добрые времена, мы с ним обнялись, и будто бы не было тех пяти лет.

– Я здесь живу теперь, вместе с собакой, – сказал Дэн. – В общем, располагайся! Для тебя место всегда найдется! Да и Чак будет рад гостям.

– Кто такой Чак? – спросил я.

– Это мой стаффорд, – с гордостью ответил приятель. – Он чемпион породы!

– Ну, ты тоже чемпионом был в свое время, – пошутил я.

Я понял, что на личном фронте у приятеля все не так хорошо, как на «боевом», но вдаваться в подробности не стал. Если Дэн посчитает нужным, сам расскажет. Кстати, внешне он практически не изменился. Все такое же широкое, по-детски добродушное лицо, короткий «ежик» чуть рыжеватых волос и длинные «девчоночьи» ресницы. Ресницы Дэна, к слову сказать, не раз служили поводом для насмешек, но насмешек дружеских. Так как шутники знали – за неудачную колкость в адрес моего приятеля можно получить точный, натренированный удар в челюсть. Было время, когда Дэн все свои (равно как и чужие) споры предпочитал решать при помощи кулаков. Но годы свершили свое дело: приятель повзрослел и остепенился, и прежде чем пускать в ход свою силу, взвешивает все «за» и «против», тем не менее считая, что добро должно быть «с кулаками».

Много лет назад мы встречались с ним на соревнованиях, и тогда Дэн жаловался, что ему приходится проводить по несколько тренировок в день в убогих школьных спортзалах, чтобы заработать себе на кусок хлеба. Потом он решил исполнить свою мечту – открыть собственную школу восточных единоборств. Дэн придумал, где и как набирать новых учеников, и даже договорился с владельцем большого книжного магазина, торгующего эзотерической литературой, о том, что будет вкладывать листовки с рекламой своей школы в некоторые книги. Также мой приятель получил от властей помещение в аренду на очень выгодных условиях, и силами учеников привел его в такой вид, что даже фильмы о шаолиньских монахах снимать можно. Своим сегодняшним положением Дэн вполне доволен: иметь такой зал может не каждый, и в его школе тренируются многие чемпионы.

Интерьер додзё, как и следовало ожидать, был выдержан в японском стиле. Ступив на татами, я по старой привычке совершил поклон (рэй) и отправился осматривать владения Дэна дальше. В додзё имелись раздевалка, душевая, тренерская (она же спальня Дэна), большой зал для занятий, комната для чайных церемоний и кухня. Кухня, кстати, выходила во внутренний дворик, где приятель оборудовал вольер для своей собаки.

Стены додзё украшали репродукции гравюр Хокусая, а также дипломы, полученные Дэном и его учениками на многочисленных соревнованиях, в том числе и международных. В тренерской на отдельной стене красовались дипломы Чака с собачьих выставок, а также большой портрет Дэна в кимоно и с собакой, нарисованный одной из его учениц. Завершив экскурсию, приятель поинтересовался: «Ну, как тебе?» Я сказал, что в полном восторге.

Не знаю, откуда только силы взялись, я ведь совсем не спал, но мне вдруг захотелось потренироваться. Когда я вышел из душа, Дэн уже стоял на татами и отрабатывал удары. И пока я надевал выданное мне кимоно, он рассказал, что хочет заняться разведением собак.

– Ты хочешь открыть питомник? – удивился я.

– Ага, – подтвердил Дэн, став в стойку киба-дачи. – Хочу заняться разведением стаффордширских терьеров. Это еще одна моя мечта, а жена не разделяет, – и он грустно улыбнулся.

Дэн объяснил, что у него в планах открыть при додзё школу подготовки телохранителей, а также собак-телохранителей. Для этого, конечно же, он привлечет специалистов-кинологов. Но у него есть и своя собственная система обучения «четвероногих охранников», проверенная на Чаке. Лично мне задумка показалась очень интересной, и я сразу же сказал об этом приятелю.

Завязав пояс, я вышел на татами и вновь поклонился – теперь уже Дэну. Мы с ним по обоюдному согласию решили устроить спарринг. Оказывается, мое тело помнило абсолютно все, как в старые добрые времена. После легкой разминки мы начали «бой». И я был очень удивлен, когда уложил своего приятеля при помощи обычной передней подсечки. Дэн был удивлен не меньше меня. «Сколько лет ты не занимался?» – спросил он. Я признался, что года три точно не занимался профессионально и лишь изредка посещал тренажерный зал.

Дэн предложил остаться у него в додзё столько, сколько я захочу (ему не нужно было ничего объяснять). Так я стал принимать активное участие во всех тренировках, и день ото дня мое тело начало приобретать былые гибкость и жесткость в умении ведения поединка. «Собственным телом не владеешь – как же ты можешь обрести Путь и им владеть» – это высказывание принадлежит Ле-Цзы. Приятель заключил его в рамку и повесил на одной из стен. Рядом висело следующее изречение:

Дэн стал моим новым Учителем. Древнее конфуцианское правило гласит, что авторитет учителя непререкаем, а долг ученика перед учителем выше гор и глубже морей. Поэтому я должен был в точности соблюдать все наставления приятеля. Я был бесконечно благодарен Дэну за то, что он вернул меня обратно в так любимый мною прежде мир боевых искусств. Я бегал, прыгал, отжимался от пола на пальцах и кулаках, садился на шпагат и разбивал доски наравне с другими учениками. Короче говоря, был как все, позабыв о своих прежних заслугах. Но иногда, поверьте мне, это необходимо! Ты как бы забываешь тот уровень, которым владеешь, и начинаешь все с самого начала. Так же, как истинный художник считает, что лучшая его картина еще не написана, истинный воин должен считать, что подлинные секреты мастерства ему еще недоступны, как и горные высоты духа. Овладение техникой боевых искусств – это бесконечный Путь духовного и нравственного самосовершенствования. «Тренировке человека нет конца. Бывает, что вы вдруг начинаете чувствовать себя достигшим полного совершенства и перестаете заниматься тем, чем занимались до сих пор. Между тем, кто хочет быть совершенным, тот всегда должен помнить, что он еще очень далек от этого. Только не довольствующиеся уже достигнутым и постоянно стремящиеся к высшим достижениям будут почитаться потомством за лучших людей», – сказано в «Хагакурэ Бусидо».

После занятий мы обычно пили чай в специальной комнате, отведенной для чайных церемоний, и вели разговоры на философские темы. «Как в старые добрые времена», – думал я. Эта фраза о старых добрых временах укоренилась в моем лексиконе с появлением Дэна, что нетрудно понять – мы оба окунались в прошлое. То прошлое, когда не существовало ничего, кроме нашей любви к тренировкам и восточной философии, и когда все остальное не имело для нас абсолютно никакого значения. Много лет назад нашей Библией был бессмертный кодекс самураев «Хагакурэ Бусидо», сейчас же Дэн – усталый и разочарованный муж, а я – не менее усталый и разочарованный бизнесмен, и оба мы несчастливы по-своему…

К сожалению, Дэн не умел готовить что-либо существенное, кроме обычного риса. Приятель был вегетарианцем и питался в основном рисом и какими-нибудь корейскими салатами, купленными на рынке. Я же ненавидел эти корейские псевдо-салаты, обильно политые уксусом, поэтому мне пришлось готовить самому. И так получилось, что именно находясь на кухне, мы вели самые интересные беседы. Однажды Дэн купил две хорошие книги: «Идеалы самураев» и «Дао медитации. Путь к Просветлению». Нужно отметить, что обе книги были написаны литературным и доходчивым языком, так что мы находились под впечатлением от прочитанного, а Дэн настолько проникся идеей, что стал практиковать медитацию в движении. Я поинтересовался, что он при этом чувствует. Заваривая чай, приятель сказал: «Обалденная вещь! В момент движения ощущаешь такую расслабленность, такую Пустоту (особенно под китайскую или японскую музыку), просто душа отдыхает! Правда, сперва не легко было приучить тело к начальным упражнениям, зато потом, как ты выражаешься, без комментариев!!!»

Я спросил, можно ли заниматься медитацией под «Depeche Mode». «А я откуда знаю? Попробуй!» – ответил Дэн. И вот на следующее утро мы с приятелем, завернутые в кимоно, садимся в позу «сейдза» на татами и читаем давно забытый (забытый мной, по крайней мере) Кодекс члена школы боевых искусств, последний пункт которого гласит: «Я обязуюсь никогда не прекращать занятий без веских на то оснований». И при этих словах мое сердце почему-то начинает щемить…

Я не считал, сколько времени пробыл у приятеля – как я уже говорил, время перестало иметь для меня смысл. Я подружился с его стаффордом – Чаком (должно быть, собаку назвали в честь Чака Норриса). Говорят, что собаки похожи на своих хозяев, и лично я убедился в этом – характер у Чака был таким же боевым, как и у его хозяина, да и внешне Дэн и его пёс чем-то походили друг на друга: оба рыжие и грозные, но очень добрые. Иногда во время утренней пробежки я брал с собой Чака, и мне даже показалось, что приятель ревнует.

Однажды, когда мы пили чай, я сказал:

– Знаешь, мне у тебя было очень хорошо! Это действительно здорово, что ты вернул мне любовь к боевым искусствам и напомнил мне о том, что я, в погоне не пойми за чем, мог окончательно растерять себя, предать свои увлечения и свой внутренний мир… Но мне пора уезжать. Я чувствую, что самое главное, самое важное у меня впереди. Я должен стремиться вперед, понимаешь?

– Понимаю, – задумчиво произнес Дэн. – Ты уже знаешь, куда направишься дальше? Если нет, то могу порекомендовать своих друзей, они живут в соседнем городе, ты можешь пожить у них некоторое время. Они шиваиты, кстати, и у них дома собирается много всяких интересных людей.

Для себя я решил, что если судьба посылает мне знакомство с теми или иными людьми, то я не должен упускать этот шанс. Вдруг череда подобных знакомств – не что иное как ступеньки, следуя по которым вверх, я все-таки достигну конечной точки своего Пути. Как писал Ричард Бах, «все люди, все события в твоей жизни возникают потому, что призвал их туда ты. Что ты будешь делать с ними – решать тебе».