Читать книгу Призрак Северной башни - Анна Витальевна Голенская - Страница 4

Глава 2.

Дженни.

Первые лучи рассветного солнца заглянули в растрескавшееся от времени окно, освещая пустой зал. Пылинки медленно кружились в робких лучах, опускаясь на каменный пол.

Дженни ступила под мягкий ласковый свет, но тот прошел сквозь нее, не одарив теплом. Дженни протянула руку к нему, и, смотря, как кожа просвечивает – одернула ее назад.

Расстроенная, она юркнула в тень, думая, что именно там ей и место.

Каждое утро, когда призраки растворялись, а Дженни оставалась одна, она выходила к солнцу. Боже, как она мечтала, что однажды его щедрое тепло коснется ее кожи. Но чуда не происходило. И Дженни с грустью уходила в темноту пустых коридоров. Она бродила по замку, в полном одиночестве и погруженная в свои мысли. Что ее здесь держало? Дженни часто задавала себе этот вопрос, но ответа не находила. Она бесцельно блуждала по старым комнатам, поднималась по крутым каменным ступеням лестниц и смотрела вниз на верхушки деревьев с самых высоких башен.

Она не чувствовала ничего, но иногда обрывки воспоминаний возникали перед ее взором и затапливали ее замершее мертвое сердце. В такие минуты Дженни боялась, что сойдет с ума от переполнявших ее чувств. Ее воображение играло с ней злую шутку и бедняжке казалось, что ее сердце начинало биться. Но потом воспоминания угасали, как и ее чувства, и она снова оставалась одна, опустошенная и потерянная.

В один из таких дней, числа которым Дженни не вела уже очень давно, она зашла в комнату. Она находилась дальше всех остальных, в самой высокой башне, которую в давние времена именовали «Северной». Деревянная дверь тихо скрипнула, и Дженни зашла внутрь.

Чутье подсказывало ей, что эта небольшая комнатка, вся покрытая пылью и паутиной, некогда принадлежала ей. Дженни провела рукой по темно – бардовому покрывалу, покрывавшему кровать, скидывая с него вездесущие листья. Дженни не почувствовала мягкой ткани покрывала, не могла различить разницу между ней и листьями. Она оставила эту попытку и подошла к шкафу, на дверцах которого были вырезаны лилии. Пальцем она обвела одну из них, и дверца приоткрылась. Дженни заглянула внутрь – но ничего кроме старой, наполовину сгнившей ткани там не лежало. Она разочарованно вздохнула. Ничего, а ведь ее так тянуло сюда…

Резкий металлический лязг заставил Дженни вздрогнуть. Она повернулась на звук и увидела кочергу, упавшую рядом с камином. Она подошла к камину и присмотрелась – пыль, копоть, остатки не до конца догоревших дров, и маленький, едва заметный выступ под каминной полкой.

Дженни протянула руку и нажала на него. Ничего. Она зашипела от разочарования и стала стучать по выступу со всей силы. Тихий щелчок и камень под полкой отодвинулся, открывая тайник.

Дженни протянула внутрь дрожащую руку и что-то нащупала. С опаской она вытянула руку, но в ней были всего – лишь старые, по уголкам истлевшие письма, перевязанные вместе розовой истрепавшейся ленточкой. Видимо, в прошлом их часто перечитывали и завязывали заново.

Прижав к груди находку, Дженни присела на кровать. Она не торопилась читать их, а все еще прижимала к себе, как нечто родное, что было скрыто от нее долгие годы и вновь обретенное. Наконец она развязала ленточку непослушными пальцами и положила слева от себя.

Письмо было предназначено для Вирджинии Увайлдфилд Второй.

Дженни вытащила листок бумаги и принялась читать.

«Милая Дженни! Я прекрасно знаю, как тебе одиноко. Поверь, я чувствую то же самое, находясь в дали от тебя. Дженни, я молю Бога, чтобы война скорее окончилась, и я мог вернуться к тебе. Каждый новый день становится одновременно и мукой, и облегчением. Мукой, потому что он проведен вдали от тебя. Облегчение – потому что я стал еще на один день ближе к тебе. Прошу, не теряй надежды. Твой, Сэмюэль.»

В углу письма была нарисованная маленькая геральдическая лилия. На глазах у Дженни она вдруг начала расплываться, и та поняла, что плачет. Плачет впервые со дня своей смерти.

* * *