Читать книгу Побег из рая - Анна Владимировна Ларионова - Страница 5

Ямин заехал за ней в 8-25. Она уже нервничала, ведь рабочий день начинался с 8-30. Опаздывать в первый же день на работу не входило в ее планы. «Чего ты так поздно!» – накинулась она на него – «А чего торопиться – офис в 30 секундах езды на мотобайке» – рассмеялся он. Это и вправду оказалось так – меньше чем через минуту они уже поднимались в лифте на третий этаж. «Тут наш HR» – пояснил Ямин, – «Заканчивай свои дела и я буду ждать тебя на пятом, там у нас весь отдел маркетинга, мы приготовили для тебя рабочее место и компьютер». Быстро закончив с рутинным подписанием бумажек по корпоративной культуре, правилам безопасности, поведению на улице и в средствах СМИ, она поднялась на пятый этаж. «Openspace , все как обычно», – отметила она. Большое пространство, в котором сидят люди, за небольшими перегородками, отделяющими их исключительно для того, чтобы не разглядывать экран монитора соседа. Ее познакомили с командой. Помимо Ямина в ее отделе было еще три человека. Итого, пятеро вместе с ней. Ребята показались ей очень дружелюбными, открытыми и толковыми. Они прошли в небольшую комнату для собраний, она представилась и попросила представиться каждого. Волнение прошло – она вошла в привычную колею, наработанную годами, когда необходимо показать, что ты, хоть и всегда открыт к диалогу, готов выслушать и поддержать, несмотря на это все же руководитель, и очертить круг для будущей субординации. Этому учили еще в Билайне в Узбекистане, проводили многочисленные тренинги для выявления компетенций руководителя и научили ее всему тому, что она с таким успехом применяла в чужих для нее странах, невзирая на разный менталитет, традиции и культуру того или иного государства. Первый день прошел на удивление легко – сотрудники были адекватные, не было того «сопротивления», который иной раз встречаешь в мусульманских странах, где, как правило, удел женщины – воспитывать детей и быть «хранительницей очага». Ничего не имея против в принципе, Анна категорически не видела себя в этой роли, что послужило в свое время разрушению ее брака, когда она переехала на работу в Камбоджу. На поиск квартиры ей был дан ровно месяц – столько компания оплачивала ее проживание в гостинице. Housing allowance – так в любом контракте экспата обозначается сумма, выделяемая на аренду жилья в чужой стране. Эта сумма в ее случае была обозначена 1500 долларов США, после Камбоджи, где средняя ежемесячная аренда жилья обходилась в 800-1000 долларов в месяц, казалась вполне адекватной. После нескольких дней поисков она с удивлением отметила, что приличное жилье на Мальдивах начинается с 2000 доллларов в месяц. Давайте уточним, что это значит. Пусть это будет студия, где кухня плавно переходит в зал, отдельная спальня и санузел. Как правило, уборка помещения входит в стоимость аренды. Так вот, за эту сумму, вернее, будет сказать, за 1000 долларов в месяц в Камбодже можно было найти квартиру в 120 квадратных метров, с ежедневной уборкой, двумя санузлами и бассейном с тренажерным залом внизу. На Мальдивах ей показали несколько вариантов, значительно превышающих ее лимит на проживание, при этом жилье было на порядок ниже уровнем Камбоджи. Вздохнув, она откинула свои ожидания от мальдивского рая, сосредоточившись на основных критериях – новостройка, чистая квартира, европейская отделка, минимум мебели – максимум чистоты. После нескольких недель ожидания она все же нашла квартиру, отвечающую своим требованиям, несколько дороже того, что предоставляла ей компания. Сравнив свой ежемесячный доход с арендной платой, она все же выбрала комфорт, нежели лимит компании, который явно не соответствовал ее уровню проживания в другой стране. Эйфория от знаменитых Мальдив сменялась встречей с реальностью.

Одиночества она не боялась, наоборот, ей было даже уютно наедине с собой, со своими мыслями и бытом. Переехав в новую квартиру, прежде всего она озадачилась обзаведением аквариума – долгие годы, с момента начала ее семейной жизни, у них с супругом были аквариумы. Им нравилось создавать микромир за стеклом, в котором им удавалось воспроизвести все те условия, в которых рыбы жили в природе – температуру, освещение, растительность, ландшафт, – все было максимально близко природным условиям обитания, и взамен рыбки давали потомство. Как правило, у них были цихлиды – умные рыбы, со своей иерархией в стае, где каждая из них занимала свое место. Доминантные самцы и самки, молодняк, слабые и неумеющие дать отпор, у каждой из них был свой характер и они различали их по внешнему виду. Анна обратилась к Ямину и тот помог ей организовать аквариум, провез ее по всем локальным зоомагазинам, и за неделю у нее уже был свой подводный уголок в новой квартире. В Мале ее постигло еще одно разочарование – продукты питания. Будучи островным государством, Мальдивы ничего не выращивают сами – просто не хватает земли, вернее будет сказать, земли тут нет в принципе – мальдивские атоллы фактически состоят из кораллов, потому и кажется, что песок белый – это не песок, а коралловая крошка. Соответственно, все, что здесь растет – это кокосовые пальмы. Ни фруктов, ни овощей, ни бахчевых культур, ни животноводства, ни птицеводства здесь нет. Все завозится либо с соседней Шри Ланки, либо импортируется из более далеких стран. Все продукты замороженные, зачастую с неправильными условиями транспортировки, то есть, подвергается то разморозке, то повторной заморозке, отсюда полное отсутствие вкуса у мясо и птицепродукции. Из местного – только рыба, да и то, не сказать, чтобы большое ее разнообразие. В основном тунец, которого Анна долгое время не могла оценить – плотное мясо скорее напоминало говядину с запахом рыбы, и есть такое с непривычки не хотелось. Уже потом, наверное, через полгода, появившаяся русская знакомая, работающая в турагентстве, научила ее готовить стейки из тунца, которые оказались на редкость вкусными, но на тот момент, когда она только начала жить в Мале, у нее была полная растерянность – чем же тут питаться. Основная крупа, как и во многих государствах Азии, конечно же, рис. Картошка есть, но она, как и в основном все овощи, абсолютно безвкусна. Возможно, сказывается климат – постоянно жарко, и земля на соседней Шри-Ланке, откуда и везут в основном все овощи, не настолько плодородна для выращивания вкусных корнеплодов. Мальдивы – мусульманское государство, в котором религия не отделена от управления, а, наоборот, принимает в нем живое участие. Поэтому, разумеется, продажа алкоголя на территории Мальдив строго запрещена. Исключение составляют «резорты» – острова, на которых построены отели и где не живет местное население, и зона аэропорта, где также находится гостиница для транзитных туристов, а также для пилотов тех рейсов, которые прилетают и вылетают с Мальдив. Сначала это ее огорчило – после полной свободы Камбоджи, где алкоголь продают всегда, везде, без временных и даже возрастных ограничений, такой резкий переход к полной противоположности обескураживал. Но коллеги-экспаты подсказали выход, которым пользовались все , без исключения – каждый час от транзитного отеля на территории аэропорта отходит скоростная лодка, которая курсирует между Мале и Хулуле (остров, на котором расположен аэропорт и отель), есть расписание этих лодок, она совершенно бесплатна , приезжаешь туда, идешь в бар, на территории есть и бассейн, куда можно взять месячный абонемент, и вуа-ля, ты уже как-будто на территории другого государства. Пока первый месяц она обустраивалась, вникала в работу, изучала по выходным специфику местных локальных услуг, тарифных планов и особенностей рынка, ей было некогда устраивать свой досуг, но, где-то через месяц-два, узнав расписание лодок, она уже стояла на пристани, ожидая лодку. Вокруг было достаточно много людей, преимущественно белых. Они оживленно общались между собой, по всей видимости, будучи хорошо знакомыми друг с другом. Подошла большая вместительная лодка, все дружно погрузились в нее, и лодка отплыла. До острова Хулуле дорога заняла не больше 10 минут и вот она первый раз оказалась в отеле HIH , на территории которого ей предстояло проводить весь свой основной досуг в ближайшие 2 года. Настроение поднималось буквально каждую секунду, так как она видела привычные для себя элементы комфорта – огромный просторный практически пустой бассейн, лежаки с зонтиками, барную стойку и чудесные полосатые пляжные полотенца. Воодушевившись, она подошла к барной стойке, уточнив, где можно взять абоненемент в бассейн. Ей махнули в сторону ресепшн отеля, пояснив, что для оформления абонемента необходимо иметь work permit (рабочую визу резидента). Буквально через несколько минут, оформив необходимые документы, ей выдали ее первый абонемент в бассейн, который в последствии она продлевала до самого своего отъезда. Стоимость месячного абонемента составила немногим более 100 долларов, что по меркам Мальдив было достаточно недорого. Переодевшись в раздевалке и заказав на барной стойке коктейль, она с наслаждением вытянулась на удобном шезлонге. Жизнь была прекрасной.

На самом деле, вспоминая те 2.5 года, которые она прожила на Мальдивах, она вздыхает – «Знаешь, если бы к нам так относились, как относятся к экспатам, жизнь бы была раем». Вот был ее стандартный распорядок дня. В 8-15 она выходила пешком из дома, так как до офиса было немногим больше 8-10 минут неспешным шагом. В 8-30 все мальдивцы шли…..пить кофе. Да-да, несмотря на установленную в офисе кофемашину, в традициях коренного населения начинать день в местном кафе, где они пьют кофе, завтракают, и только после этого приступают к работе. Спросите – а почему нельзя придти раньше на полчаса, встретиться в кафе, позавтракать и в 8-30 начать работу? Могу сказать одно – даже топ-менеджмент, боровшийся сначала с этим, видя, что после таких «завтраков» производительность не ухудшается, а наоборот, вырабатывается этакий «командный дух», махнуло на это рукой, предпочтя не ломать традиций. Итак, Анна, влившись в свой коллектив, в 8-30 шла вместе со своим отделом пить кофе. Кто-то ел салат из тунца, кто-то – сендвич с тунцом, кто-то просто пил кофе. Говорили, как ни странно, именно о работе, о предстоящих планах на день, о проблемах, если таковые имелись, шутили друг над другом, очень много курили. На Мальдивах курить можно абсолютно везде, таким образом государство пытается нивелировать запрет на алкоголь у местного населения – нельзя пить, зато можно курить везде и круглосуточно пить крепкую лаваззу. На самом деле это очень двояко и не вполне полезно для здоровья, а зачастую служить преждевременными проблемами с сердцем, и даже инфарктами в очень молодом возрасте. К примеру, как рассказывал Анне Ямин, мальдивцы могут засиживаться в кофейнях далеко за полночь, пьют эспрессо, курят одну сигарету за другой, ложатся спать около 2 часов ночи, а утром надо идти на работу. По дороге на работу они берут…..упаковку энергетических напитков, на тот момент, в 2012 году самым популярным был, конечно же, Red Bull, пьют его весь день, чтобы не заснуть, и в 28 лет получают инфаркт Миокарда, который в лучшем случае оставляет им шанс изменить образ жизни, а в худшем – приводит к смерти. «Лучше бы пили», – невесело усмехается Ямин. Сам он не курит, да и вообще, узнав его получше, Анна проникается уважением к этому всегда позитивному, готовому на любую помощь, пареньку. Ему 28, он женат на девушке из очень состоятельной семьи, оба получили образование в Англии, живут отдельно от родителей, детей заводить не планируют, пока оба крепко не встанут на ноги. Она работает в ведущем банке Мальдив, он – в сотовом операторе, можно сказать, выиграли лотерейный билет, ведь большинству мальдивцев не суждено работать в «белых» компаниях, в основном они работают на рыболовецких судах, продают на рынке нехитрый товар, и живут, как я уже упоминала, целыми семьями в замкнутом крошечном пространстве. Тем не менее, Ямин не торопится – «Всему свое время, Анна, всему свое время», – смеется он на ее вопрос о детях. Он много рассказывает ей о Мальдивах, традициях, особенностях культуры, религии и политике. Кстати, о политике. Ей «повезло» быть свидетельницей государственного переворота на Мальдивах. Молодой амбициозный президент от демократической партии Мохамед Нашид подал в отставку, сказав, что он недостаточно хорош для этой страны. Через несколько дней он «передумал» и выступил с новой речью, в которой обвинил своего оппонента, что тот вынудил его сказать предыдущую речь и потребовал новых досрочных выборов. Новый президент, некий товарищ Вахид в таком требовании отказал, и вот весь февраль она была свидетельницей того, как люди просто не приходят на работу. Сначала для нее это было удивительно – «А где Аршад?» – спросила она Ямина, не видя руководителя службы маркетинга. – «А он на митинге протеста», – улыбнулся Ямин. «Где-где? Протеста? И ты так спокойно об этом говоришь?» – «У нас демократическая страна, и мы хотим вернуть Нашида» – возразил Ямин. «Но он же сам отказался, а потом «передумал», разве это не проявление слабости президента и его незрелости?» – «Анна, все мы люди и всем нам свойственно ошибаться. Если Нашид не придет к власти сегодня, завтра наших жен заставят закрывать лицо паранджой как в арабских странах. Зачем нам это надо?» – «Мммм, но они же и так ходят в хиджабах, разве нет?» – «Да, но это ИХ выбор и ИХ желание. Кто-то ходит, а кто-то нет, даже в офисе, обрати внимание, много девушек и женщин, которые не покрывают голову, ибо это их выбор. Мы не хотим, чтобы у нас этот выбор забрали». Наперед скажу, что Нашид так и не смог настоять на проведении досрочных выборов, но и хиджабы внедрять как обязательный элемент женской одежды новый президент не стал. В те дни Анна поняла, насколько скучно мальдивцам. Из такой несмешной ситуации они сделали настоящий цирк. По понедельникам на протесты ходили только мужчины, по вторникам – семейные пары с детьми, по средам -только семейные пары без детей, а по четвергам – только женщины. Протесты заключались в мирной прогулке кучки людей, выкрикивающих периодически – Нашид, вернись, и не сопровождались никакой угрозой как со стороны полиции, так и со стороны протестующих. Создавалось впечатление, что люди просто организованно гуляют по городу. Как-то, по всей видимости, устав от бесконечных шествий, полиции был отдан приказ облить гуляющих-протестующих водой. Нужно ли уточнять, что был выбран день, когда протестовали только женщины. Их всех облили из шланга, из толпы раздались визги, женщины начали разбегаться, а вокруг собралась толпа зевак-мужчин, спешащих посмотреть, как под воздействием воды одежда липнет к телу женщин, открывая простор для мужских фантазий. Остались довольны все – и мужчины, и полицейские, и, думаю, даже женщины, среди которых было много молодых и незамужних. Протесты продолжались несколько месяцев, в конечном итоге становясь все реже и в свелись на нет к середине лета, когда наступил Рамадан.