Читать книгу Убийство на острове Фёр - Анна Йоханнсен - Страница 11

Тесно прижавшись друг к другу, Лена с Йоханом склонились над телефоном. После слов Луизы они торопливо попрощались с учительницей и вышли из школы.

– Извини за задержку, Луиза, – сказала Лена, когда подруга снова подняла трубку. – Я включила громкую связь, чтобы Йохан тоже все слышал. Итак, ты считаешь, что Мария Логенер стала жертвой изнасилования?

– Да, на это указывают гематомы на внутренней стороне бедер и на предплечьях… Но им по меньшей мере две недели. Правда, ни сперму, ни посторонние лобковые волосы обнаружить не удалось, но это и неудивительно – столько времени прошло. Через три-четыре дня сперматозоиды погибают, а остальные следы смоет душ.

– Но синяки точно есть?

– Абсолютно. Еще есть ссадины в области бюстгальтера и трусиков, свидетельствующие о том, что с девочки срывали одежду. Классические следы при изнасиловании. Гимен, то есть девственная плева, поврежден, хотя само по себе это ни о чем не говорит. Его можно повредить и во время занятий спортом… Но в совокупности все признаки явно указывают на изнасилование.

Подняв взгляд, Лена заметила, что мимо проходит группа школьников. Она кивком указала на них Йохану и увела его в сторону.

– И это случилось две недели назад?

– Думаю, даже больше, но точнее сказать не могу.

– Это говорит в пользу версии о самоубийстве, – вмешался Йохан.

– С одной стороны – да… – согласилась Луиза. – Но версии о самоубийстве противоречит тот факт, что на теле отсутствуют так называемые пробные порезы. Речь о неглубоких порезах, которые обычно наносят себе самоубийцы, чтобы проверить, насколько это больно. Но куда серьезнее то, что порезы на теле девочки очень глубокие, их нанесли в четыре захода. Такие порезы крайне болезненные, поэтому сложно резать одно место несколько раз, если, конечно, рука к этому времени не онемела. Существуют препараты для поверхностной анестезии, но криминалисты не обнаружили вокруг тела ни тюбика с мазью, ни спрея. Подозреваю, на коже мы тоже не найдем никаких следов.

Пока Луиза говорила, Йохан вытащил блокнот и принялся что-то писать. Потом поднял его и показал Лене страницу.

«Наркотики?» – прочитала она, кивнула и спросила:

– Есть какие-нибудь следы наркотиков или других седативных веществ?

– Я не волшебница, дорогая моя Лена, – вздохнула Луиза. – Придется подождать день или два, пока придут результаты из лаборатории. И, опережая твой вопрос: нет, я не могу сказать, была ли девочка беременна. Если больше вопросов нет, то я вернусь к работе. Твои коллеги с прокурором явятся ко мне с минуты на минуту. Потом я начну вскрытие. Пожалуйста, наберись терпения.

– Конечно, – сказала Лена. Ей в любом случае требовалось время, чтобы переварить полученные сведения. – Спасибо, что позвонила.

– Остальное я сообщу тебе не позднее завтрашнего дня. – И Луиза отключилась.

Лена собиралась убрать телефон в сумку, но он снова зазвонил.

– Райнер, привет, – поздоровалась Лена с главным криминалистом.

– Привет. Хочешь услышать предварительное заключение?

– Да, конечно. Подожди, я включу громкую связь, чтобы мой напарник тоже тебя слышал.

– Я выслал тебе фотографии, можете с ними ознакомиться. Думаю, в первую очередь тебя волнует, была ли девушка на пляже одна?

– Именно.

В следующую секунду в небе с шумом пролетел вертолет. Лена попросила Райнера немного подождать и потянула Йохана к машине.

– Итак, едем дальше, – сказал Райнер после того как стало тише. – Ребята из поисковой группы порядочно наследили, что, к сожалению, значительно затруднило нашу задачу. Подозреваю, что девочка была не одна, но пока не могу представить никаких доказательств, подтверждающих мои слова. Нужно будет идентифицировать следы слой за слоем. У нас есть отпечатки обуви поисковиков и, конечно же, твои. Иначе говоря, впереди еще много работы.

– Но ты думаешь…

– Я нашел несколько следов, которые, по моему скромному мнению, появились раньше ваших. Но они затоптаны, что затрудняет анализ. Тебе придется набраться терпения.

– Хорошо. Спасибо. Есть еще что-нибудь интересное, кроме следов?

– Само собой, еще у нас есть нож. Но на ноже только одни отпечатки, и принадлежат они жертве. Но результаты лабораторной проверки меня слегка ошарашили. Они похожи на иллюстрацию к учебнику по криминалистике. Может, такие случаи и бывают… но в жизни нож обычно покрыт множеством разных отпечатков. Но не в нашем случае.

– Думаешь, отпечатки были сделаны искусственно?

– Нож слишком чистый, а ты сама видела, какой хаос творился на месте преступления. Да, подозреваю, что нож сначала тщательно вытерли, а потом вложили в руку жертвы.

– Ясно. Что-нибудь еще?

– Вокруг тела мы не нашли ничего, кроме короткого темного волоска. Мы отправили его на анализ. Через несколько дней будет ясно, есть ли на нем частицы кожи и все такое.

– А побыстрее никак? Мы топчемся на месте.

– Никак. Я уже поставил задаче высокий приоритет, но вряд ли я один такой. Возможно, ты сможешь ускорить процесс, если обратишься к начальству. Ходят слухи, что вы с Варнке…

– Ладно, забей, – перебила Лена. – Давай подытожим: есть ли вероятность, что Мария Логенер была на пляже не одна?

– Если тебя интересует мое мнение, то да. Она точно была не одна. Но не факт, что я смогу предоставить доказательства, которые можно будет использовать в суде. Прости, но тебе придется подождать. Как говорится, поспешишь – людей насмешишь…

– Спасибо, Райнер. Позвони, если будут новости.

– Конечно. И передавай привет своему фленсбургскому коллеге.

– Благодарю, – отозвался Йохан.

Лена положила трубку.

– Что теперь? – спросил Йохан, вопросительно глядя на нее.

– Вернемся в офис. Я хочу взглянуть на фотографии. Со вчерашнего дня меня не покидает ощущение, что я что-то упускаю… Потом навестим сестру Марии.

В полицейском участке Йохан распечатал фотографии на цветном принтере, и теперь на столе лежала гора снимков. Лена с Йоханом неторопливо развесили их на вайтборде и принялись рассматривать.

– Ничего не вижу, – наконец произнес Йохан, отошел от вайтборда и рухнул на стул.

Лена изучала одну фотографию за другой. Сначала рассмотрела окрестности, потом – тело Марии. Дойдя до последней фотографии, она остановилась и пробормотала:

– Как я могла это упустить?

Йохан вскочил.

– О чем ты?

– Мария была левшой! Ларс Вайсдорн сказал во время нашего первого разговора, что она была левшой! Не амбидекстром, а именно…