Читать книгу Личное дело Савелия Пузикова - Анна Зенькова - Страница 6

– Можно? – робко спросил я и, не дождавшись ответа, перешагнул порог.

Она сидела за столом – ко мне спиной – и что-то писала.

Или не она? Я внимательно рассмотрел сутулый силуэт. Никаких кудряшек там не было.

Внезапно она отшвырнула ручку и, вцепившись себе в волосы, испустила нечеловеческий стон:

– Как же я от всего этого устала!

Да, гладкие! Теперь я хорошо рассмотрел. Гладкие и какие-то серые. Как… мышиный хвост!

«Интересно, кто она? Директор театра или просто менеджер, раз так страдает?» – Я нерешительно потоптался на месте, прижимая к себе рюкзак.

– Кхм-кхм, – даже кашлянул слегка, чтобы привлечь внимание.

Но она меня не замечала. Или просто делала вид?

– Можно? – сказал я погромче. И, как мне показалось, решительно.

Она резко замерла. Словно испугалась чего-то – судя по вытянувшейся в струнку спине. Потом медленно, с тихим мучительным скрипом развернулась на стуле.

И вскрикнула:

– Опять!

– З-з-здравствуйте, – пролепетал я.

Ну и реакция! Она так всех посетителей встречает?

– Извините, – поспешно добавил я. – Вы, наверное, не слышали. Я стучал.

Она стянула с носа очки и сжала пальцами переносицу. Как будто собралась чихнуть.

Молодая. Я тайком рассматривал её лицо. Похожа на учительницу. И, наверное, строгая.

Она так и не чихнула. Откинулась на спинку стула и недовольно сложила перед собой руки.

– Ты ко мне? – неприязненно спросила то ли директор, то ли менеджер.

Я помотал головой. И тут же кивнул. Как дурачок какой-то.

– К вам, – кое-как выдавил я. – Наверное.

– Так наверное или точно? – Она насмешливо прищурилась.

Тогда я подумал – а чего резину тянуть? Лучше сразу и честно сказать всё как есть. И я сказал:

– Я хочу стать супергероем!

Получилось, что выпалил. А следом ещё раз:

– Мне сказали, что вы поможете.

Уверенно так. Вот молодец!

– С какой такой радости? – Директор-или-менеджер издевательски хохотнула. – Мало вас по земле таких бродит, чтобы всем помогать?!

Я зачем-то снова кивнул. И с чем, спрашивается, согласился?

– Вот и я о том же! – Она напустила на себя сосредоточенный вид. Ну понятно! Наша директриса тоже так делает, когда пытается нагнать ужаса на учеников.

– Так вы поможете или нет? – Я решил быть стойким и решительным. Директрисы таких любят. И менеджеры, наверное, тоже.

– Ну вы посмотрите! – Менеджер-или-директор с чувством ударила себя по коленке. – Он ещё и права качает!

– Не качаю, – вяло запротестовал я.

– Ты ещё попробуй! – напустилась она на меня. – Одна вон уже напротестовалась. Слышал, как вопила?

«Это она о той даме, что ли?»

– Вот ты представляешь! – Её лицо раскраснелось от возмущения. – Синьоре, видите ли, шляпа не понравилась. Поля не те!

– А какие надо? – услужливо спросил я. Просто чтобы поддержать разговор.

– Какие-какие! – Она сердито повела плечом. – Не такие широкие. Понимаете ли, в ту эпоху было принято носить клош.

– А мне перья понравились! – весело сказал я. – И шляпа. Она в ней немного на страуса похожа.

То ли директор, то ли менеджер выстрелила в меня гневным взглядом:

– На страуса?

Я поспешно прикусил язык. Вот и кто меня за него только дёргал!

– Ну, – промямлил я, – просто перья похожи.

– У-у-у… – Она вдруг уткнулась лицом в ладони и тихонько завыла.

По-настоящему! Как какой-то лесной зверь.

– Вы что? – Я жутко растерялся. Испугался, что она сейчас рыдать начнёт. Или ещё что похуже… Вот вечно мне везёт!

Директор, которая менеджер, или наоборот, отчаянно замотала головой.

– Уйди! – Голос её звучал совсем глухо. – Просто уйди, пожалуйста.

Наверное, и правда рыдает. Некоторые так умеют – чтобы почти звуков не издавать.

Я стоял как истукан и не знал, что делать. Правда уйти и оставить её такую? Или остаться и смотреть, как она плечами вздрагивает? Как будто это я во всём виноват!

«Ну нет! Супергерой я или кто?»

Я подошёл и легонько тронул её за плечо.

– Не плачьте! – сказал я. – Всё пройдёт. И это тоже.

Она подняла на меня измученное лицо. Ну вот! Глаза мокрые. И нос красный. Довёл человека.

– Я не плачу, – хрипло сказала она. – У меня аллергия.

– Ой, понимаю. – Я сочувственно кивнул. – У меня тоже эта штука бывает. На шоколад. А у бабушки моей на пыльцу. Так она всю весну, вот прямо как вы, рыдает.

Она шмыгнула носом. Раз, второй. Потом достала платок и шумно высморкалась.

– У меня на вас аллергия, – заложенным голосом объявила она. – На вас всех!

И вдруг зачем-то на меня уставилась.

– У бабушки, говоришь? – Голос её по-прежнему звучал глухо, но вот глаза прыгали по мне очень даже заинтересованно. – Ты с ней, что ли, живёшь?

Я, помедлив, кивнул.

– Значит, сирота, – с недовольным видом заключила она. – Ну и какой в этом смысл?

– Я как-то не… – У меня даже дыхание занялось.

«Сирота? Никакой я не сирота! С чего это она взяла?»

– Ты в курсе, что такое уже не прокатывает? – продолжала директор-и-менеджер-в-одном-флаконе. – Вот сам подумай, сколько их до тебя было. Гарри Поттер – раз. Оливер Твист – два. Питер Пэн ещё. Да тот же Маугли!

«При чём здесь Маугли? – думал я. – Мне уже роль, что ли, подыскивают?»

– Нет! Сиротство – это однозначно мимо! – Она смяла моё воображаемое сиротство в воображаемый комок и швырнула в воображаемую корзину. – Отработанный материал.

Я стоял и, как совёныш, хлопал глазами. Ничего не мог сказать – так сильно разволновался. У меня будет своя роль? Своя собственная! И даже если Маугли – пусть! Надо только загореть как следует.

– И потом… – не унималась директор театра.

Я уже понял по тону, что это она. Слишком деловая для обычного менеджера.

– И вообще! – заключила директор. – Ты себя в зеркале видел?

Таким голосом… У меня сразу щёки задрожали. Сейчас она скажет, что для Маугли я несколько крупнее, чем следует. Прямо, конечно, не станет говорить, что я толстый. Знаю я этих взрослых.

– Нет, ты, конечно, славный, – словно извиняясь, торопливо добавила она. – Очень симпатичный мальчишка. Но уж прости, на героя совсем не тянешь.

У меня от обиды запекло в глазах. Защипало даже! Я почувствовал, что сейчас сам разревусь. Вот это будет зрелище!

– Герои… они же фактурные, понимаешь? – Директор согнула тонкую руку и продемонстрировала хлипкий бицепс. – Герой – это мощь и сила. Вот такие сейчас нужны.

Как будто я и сам не знаю! Я же не просто так кроссовки купил! У меня, между прочим, план был.

«И почему был? – приободрил я себя. – Нельзя вот так сразу сдаваться!»

– Я буду бегать! – выпалил я. – И в тренажёрку запишусь! Пресс накачаю.

Я смотрел на неё умоляющими глазами.

– У меня получится! Вот увидите!

Она как будто задумалась. Но тут же неумолимо покачала головой:

– Да при чём тут пресс? Мне характер нужен!

– У меня есть характер! – в отчаянии выкрикнул я. – Я народными танцами занимаюсь. Для этого знаете какой характер нужен?!

Она посмотрела на меня как на сумасшедшего:

– Народными танцами? Хм.

И снова так задумчиво:

– Хм.

И тогда я вдруг понял! Вот это её «хм» – мой последний шанс. Сейчас или никогда, называется.

Я дрожащими руками занырнул в рюкзак и, покопавшись, вытащил толстенную тетрадь. С сомнением потрогал обложку: «Там же столько всего тайного. И личного! Про бабушку ту же. И про родителей… Стоп! А я же ещё и про Милу Сорокину позапозавчера написал!»

Я стал запихивать тетрадь обратно. Про бабушку и родителей – это ещё куда ни шло. Но вот про Сорокину точно никто не должен знать. Никто и никогда!

Директор театра картинно зевнула:

– Пора бы уже на обед прогуляться, – и выразительно посмотрела на дверь.

Я снова вытащил тетрадь. Ну личное, и что? Зато честно. И это всё – про меня.

Директор настойчиво кашлянула.

«А главное, самому рассказывать не придётся. Да я и не смогу так рассказать!»

– Вот, – стараясь держаться на расстоянии, я потянулся и аккуратно положил тетрадь на краешек стола.

– Это что? – Она настороженно сощурилась.

– Мой дневник.

– Зачем мне твой дневник? – удивилась директор. – Я и так вижу, что ты круглый отличник.

Ещё таким тоном сказала! Как будто молотком по темечку тюкнула.

– Не школьный, нет, – принялся сбивчиво объяснять я. – Это такой, который… записи. Ну, что-то вроде резюме!

Она снова широко зевнула.

Я в панике стиснул кулаки:

– Вы лучше сами посмотрите!

– Что ж. – Директор нехотя взяла дневник и сделала вид, что листает. А сама даже не посмотрела!

– У меня почерк плохой, – теряя последнюю надежду, прошелестел я. – Но вроде всё понятно. Вы посмотрите…

Она брезгливо отодвинула тетрадь в сторону:

– Читать чужие дневники безнравственно.

– Но там ведь… – чуть не плача, сказал я. – Там всё про меня! Это моё личное дело!

– Прости. – Она безжалостно нацепила на нос очки. – Ты мне не подходишь.

* * *

Я не помню, как выбежал за дверь. Ноги понесли меня вперёд, к спасительной лестнице. Я задыхался на бегу – от скорости и рыданий.

«Не могу. Не могу. Не могу».

Я умирал от смертельного позора. Но всё равно хватал воздух ртом, умудряясь дышать…

«Может, мне и правда лучше умереть? – думал я, с безнадёгой стуча подошвами. – Если бы только не бабушка! Мама как-нибудь переживёт – у неё девочки есть. А вот бабушка…»

А ещё все эти лица вокруг! Обидно до ужаса! Я же только-только понадеялся. По чувствовал себя частью волшебного мира! И вдруг – такой пролёт. Как будто мне пинка дали. Бамц – и тю-тю. Навылет, дружок. Прямиком в мусорку!

Я побежал ещё быстрее, стараясь не смотреть по сторонам. Но всё равно слышал, как тыквенная голова Золушки печально вздохнула. Явно с сочувствием! А Красная Шапочка наоборот – фыркнула. И как оскалится! Острыми такими клыками. Может, съесть меня задумала. Раз я слабое звено.

Новая волна обиды затопила мне горло. Пришлось остановиться, чтобы прокашляться.

– Хр-р, хр-р, – спящий рыцарь сладко похрапывал у старушки на плече.

Я потёр рукой глаза.

«Ну вот и всё. Прощайте! Больше уже не свидимся».

Старушка кротко махнула пухленькой ручкой. Вид у неё, в отличие от меня, был довольный и безмятежный.

Я подобрал брошенный рюкзак и снова по бежал – теперь уже не останавливаясь – к выходу.

Скелет, завидев меня, придержал дверь и почтительно заложил костлявую руку за пояс.

«Мой славный, милый скелет, – я притормозил и с горестным вздохом поправил ему болтающийся сустав. – Как жаль, что мы не сможем стать друзьями!»

Скелет печально хрустнул выправленным плечом. Видно, поблагодарил за помощь.

Я выскочил на площадку и неуклюже покатился вниз по лестнице. Я даже не сказал ему «до свидания». Да и зачем нам видеться? У него впереди сцена. И слава. А у меня…

Я выбежал из подъезда и посмотрел по сторонам – нет ли где Юрки с кошкой. Но их нигде не было.

– И всего этого тоже не было, – сказал я сам себе. – Всё, забудь.

Я повесил за спину рюкзак и пошёл не оборачиваясь. А какой смысл?

Ничего не было. И ничего уже не будет. Никогда!

Потому что я – Савелий Егорович Пузиков – полная бездарность.