Читать книгу Личное дело Савелия Пузикова - Анна Зенькова - Страница 7

К репетитору я, само собой, опоздал. И даже не позвонил! Получается, тоже подвёл человека.

Она мне теперь спасибо вряд ли скажет. А уж бабушка…

Я полез в рюкзак – искать телефон. В сё-таки надо позвонить – предупредить, что не приду. А то некрасиво.

И вдруг ахнул. А дневник-то я и забыл! Прямо там – у этой мегеры на столе оставил.

Ну да, зря я так сказал. Но ведь и она хороша! Хоть бы для приличия почитала.

Во мне вдруг слабо шевельнулась надежда: «А может, директриса ещё одумается? Позвонит? Вдруг она каким-то чудом узнала номер моего телефона?»

Но я тут же наступил своей надежде на горло:

– Сказано же тебе было – не подходишь! И актёром тебе не стать – ни-ког-да!

В этом бабушка, конечно, права. Если не знаешь, кем быть, нечего в неизвестность и соваться!

«Чёрт меня вообще в этот подъезд понёс!» – в сердцах подумал я. И начал звонить репетитору.

– Надежда Владимировна, – пробасил я. – Это Сава. Вы извините, я сегодня не приду на алгебру.

– Савушка? – Надежда Владимировна меня, конечно же, не сразу узнала. С таким-то басом! – А что случилось, дорогой? Ты приболел?

– Да, – беззастенчиво соврал я. – Холодного кваса вчера попил, вот горло и прихватило.

– Мой ты ребёнок, – заохала репетитор. – Поправляйся скорее!

Она всегда такая. Чуть что – сразу причитать начинает. Сердобольная!

– Спасибо, постараюсь, – сказал я и быстро отключился, чтобы больше не врать.

Я этого ужасно не люблю. Просто хронически не переношу ложь и всё, что с нею связано. Ещё одно доказательство того, что актёром мне не быть. Потому что актёры – это кто? Первые вруны! Можно сказать, прирождённые.

«Ну и ладно! – с болью в сердце подумал я. – Ну и пожалуйста».

И поплёлся обратно домой.

«Может, мороженого купить? – внезапно подумалось мне. И я, конечно же, страшно обрадовался такой идее. – Раз маршрутка сегодня не нужна, то и монетам пропадать нечего».

«А как же диета? – услышал я вкрадчивый шепоток. – Овсянка и всё такое?»

– Замолчи! – шикнул я, копаясь в кармане. – Тебя вообще не спрашивают!

И стал демонстративно считать мелочь.

«Вот ты какой, – противно захихикал голосок. – А ещё герой называется».

– Без твоих комментариев обойдусь, – я подбросил монетки в воздух. – Сиди там и молчи. Нашлась тут.

Я же её сразу узнал! Свою потерянную совесть.

«Ленивый распустёха, – послышалось у меня в животе гнусавое пение. – Толстяк и бармаглот».

– Ничего-ничего! – пообещал я. – Сейчас ты у меня быстренько замолчишь! От шоколадного мороженого любая совесть враз замерзает!

Она испуганно запищала. Что-то там о чести и достоинстве. Но я уже и не слушал. Потому что зашёл в магазин.

* * *

Наспех прикончив мороженое, я наконец почувствовал что-то вроде умиротворения.

Нет, до этого, конечно, было ещё далеко. В сё-таки свежие раны долго не заживают. Но на душе у меня и правда немного полегчало. Прямо светло стало!

Поэтому-то я и решил, что самое время идти домой.

«Сейчас забацаю гигантский бутерброд и как залягу вместе с ним и книгой – все мои печали одной левой снимет», – бодрыми мыслями убеждал я сам себя.

Возле самого подъезда у меня затрещал телефон. «Опять мама!» – подумал я и без всякой радости сказал:

– Алло?

Но мне никто не ответил.

– Алло? – терпеливо повторил я. – Говорите!

Тишина. Я пожал плечами и отключился.

«Надо папе позвонить, – внезапно поду мал я, поднимаясь на наш этаж. – Напомнить, что у него есть сын. А вдруг он меня узнает?»

Смешного, конечно, мало. Папа ведёт себя так, как будто меня вообще нет на свете.

Я помотал головой, чтобы отделаться от грустных мыслей, открыл ключом дверь и с порога крикнул:

– Ба! Я уже дома!

И только потом вспомнил, что бабушки нет. Она же на занятиях.

Разувшись, я потопал в ванную мыть руки. Попутно заглянул в зеркало. Ну и видок! Вся физиономия в шоколадных разводах. Хорошо хоть, бабушка не видит. Представляю, что бы она мне на это сказала.

Я наклонился над раковиной и хорошенько умыл лицо. Умываться я люблю. Сразу себя моржом представляю, милым и усатым.

Сквозь шум воды я услышал настойчивое треньканье.

«Телефон!»

Рюкзак валялся в прихожей на полу, и я побежал к нему сломя голову. Мало ли кто там звонит.

Да! Стыдно признаться, но я всё ещё надеялся. Вот такой непоправимый человек.

– Алло? – пропыхтел я в трубку.

Молчание.

– Да что же это такое! – отругал я ни в чём не повинный телефон. – Ничего не слышно! Алло! Говорите!

Пи-пи-пи – связь оборвалась.

– Странно. – Я слегка поёжился. – Может, кто балуется?

«Юрка?» – кольнула меня внезапная мысль. Но я сразу её отмёл. Бред какой-то!

Я бросил телефон куда попало и промаршировал на кухню. И, конечно же, сразу свернул к холодильнику.

Трагедии трагедиями, а обед по расписанию.

– Ну-ка, посмотрим, что тут у нас есть!

В животе у меня приятно заурчало от пред вкушения. Мороженое там давно растаяло, а голод остался.

– А обед греть надо! – вспомнил я бабушкин наказ. – Значит, решено – бутерброды!

Я схватил кусок сыра, упаковку ветчины и, пританцовывая, закружился с ними по кухне. Видела бы меня сейчас Вероника Павловна! Это наша учительница по народным танцам. Она хорошая. Очень! Хоть и заставляет плясать гопак. А это ужас как непросто!

Я начал жонглировать в танце ветчиной и сыром, но, конечно, уронил и то и другое. Ну, когда-нибудь получится. Пусть и не сейчас.

Нагнувшись, я подобрал с пола продукты и тут заметил записку. Она лежала на столе, придавленная солонкой.

– Ничего себе, – удивился я. – С каких это пор? Бабушка в жизни не оставляла никаких записок.

Я отложил ветчину с сыром и взял листок. Странно! Почерк был явно не бабушкин. Неразборчивый и весь в каких-то закорючках.

«Может, сантехник приходил? – ещё не начав читать, подумал я первую попавшуюся глупость. И тут же сам от себя отмахнулся. – Ерунда!»

– «Сава Сан, – я с трудом распутал первую надпись, – если хоцес… увидеть… свой бабуска зывым…» Чего-о-о? – Я попытался осмыслить прочитанное. – Что значит…

В голове у меня страшно загудело. Как будто в ней застрял паровоз: «Чу-чу-у-у! Ч-ч-ч… Чу-чу-у-у!»

Я помотал ею в разные стороны и быстро начал читать по новой:

– «Сава Сан! Если хоцес увидеть свой бабуска зывым, позвони на этот номер. Его похитили!» Его? Это кого? – Я оторопело таращился в листок. – Номер или бабушку?

Сердце у меня колотилось с такой скоростью, что, казалось, сейчас выскочит и полетит, как какой-то голубь.

Я схватил телефон и дрожащими пальцами выбил бабушкин номер. Даже если она на занятиях – плевать. Пусть ругается! Главное, услышать её голос.

Я прижался к экрану трясущимся ухом.

«Ну же, бабушка, ответь!»

Но бабушка не отвечала.

– Небось в деканате сидит, – осенило меня. – С деканом чаи гоняет!

Я почувствовал лёгкий приступ злости. И жутко обрадовался! Пусть лучше злость, чем страх.

– Ну где же ты, ба? Ну ответь, пожалуйста!

Я набирал её номер снова и снова, но бабушка упрямо не отзывалась.

«Может, на кафедру позвонить? – Я в панике заметался по квартире. – У нас где-то был номер».

Я наугад пошарил в тумбочке и выудил оттуда записную книжку.

– Сейчас-сейчас! – листая страницы, успокаивал я сам себя. – Где – то он точно есть.

У меня снова заверещал телефон. Так внезапно, что я чуть из кожи не выпрыгнул от неожиданности.

И тут же с облегчением вздохнул. На экране высветился бабушкин номер.

– Алло, ба! – радостно закричал я. – Ну ты чего молчишь? Тут у нас такое творится!

Бабушка молчала.

– Алло? Бабушка? – Я начал медленно покрываться инеем. – Ты чего молчишь? Что-то случилось?

– Сава Сан, – в трубке послышался чей-то свистящий шёпот, – твой бабуска у нас. Если рассказес кому-нибудь – позалеес.

– Кто вы такие? – не помня себя от страха, завопил я. – Что вы сделали с бабушкой?

– Твой бабуска у нас, – зловеще прошелестел голос. – Если сказес хоть слово, то всё – харакири!

– Хара… что? – У меня от ужаса чуть глаза не полопались. – Не смейте её трогать!

– Бели телефон и выходи на улису, – велел голос. – Мы тебе есё позвоним.

Я схватил телефон, пулей выскочил на площадку и побежал по лестнице. Но на середине пути вспомнил, что не закрыл дверь на ключ. Пришлось возвращаться.

– Что же ты за человек такой! – на чём свет ругал я себя, топая по ступенькам. – Бабушка в беде, а ты ведёшь себя как последний недотёпа.

Я запер дверь и на бешеной скорости полетел вниз. Даже куртку не надел. Ну, теперь чего уж?

Выбежав из подъезда, я растерянно посмотрел по сторонам.

«А дальше что? Куда?»

Меня начало трясти, как от холода.

«Это просто чья-то дурацкая шутка. – Я увещевательно клацал зубами. – Такого просто не может быть!»

И всё равно трясся как осиновый лист.

Телефон опять зазвонил.

– Алло? – без промедления ответил я. – Говорите!

– Садись в масыну и еззай по адлесу: Плизлачный пелеулок, сэссот сэсдесят сэсть.

– Призрачный переулок, дом шестьсот шестьдесят шесть? – автоматически повторил я. – Правильно?

– Плавильно! Холосо сечёс! – прошепелявил невидимый злоумышленник.

«Да уж, секу!»

Призрачный переулок, 666? Меня не покидало странное чувство нереальности происходящего. Может, это и правда Юрка дурачится? Но откуда у него бабушкин телефон?

Телефон тренькнул снова.

– Алло? – с дрожью ответил я.

– Если сказес кому-нибудь хоть слово – позалеес, – страшно прошептала трубка.

– Я не скажу! – сдавленно прошептал я в ответ. – Пожалуйста, не трогайте бабушку.

Но трубка уже замолчала.

Я бросился бежать. Потом остановился: «Стоп! А куда я бегу, дуралей эдакий? Нужно, наверное, такси вызывать!»

Меня вдруг как током ударило: «А деньги? Всё же на мороженое ушло!»

Я метнулся обратно в сторону подъезда. «Надо посмотреть в зимней куртке. Может, там что-нибудь завалялось?!»

И тут возле меня тормознула машина. Точнее, передо мной.

На самом-то деле я чуть под колёса не попал. Ещё бы пара сантиметров – и всё. Спасибо дядьке за рулём – среагировал.

– Тебе что – жить надоело? – Водитель, высунувшись из окна, погрозил мне кулаком.

– Простите, – жалобно пискнул я. – Это случайно получилось.

И, совершенно раздавленный, сел на бордюр. Я понимал – медлить нельзя. Нужно бежать – спасать бабушку. Но ноги отказывались слушаться.

Я решил подышать минутку и сунул голову между колен.

– Пш-ш-ш-а, пш-ш-ш-а! – старательно запыхтел я, как настоящий паровой двигатель.

– Ты чего расселся? – крикнул мне водитель.

Я сразу прекратил пыхтение. Вот так раз! Он же вроде уехал давно. А оказывается, что нет. Стал и стоит – животом дверь подпирает.

– Болит что? – участливо спросил он.

Я помотал головой.

– Ты точно не ударился? – Водитель сделал шаг в мою сторону. – Руки-ноги целы?

Я кивнул и, выставив перед собой руки, повращал ими в знак доказательства. Потом ещё и ногами крутнул, чтобы он поскорее отвязался.

«Мне о бабушке надо думать, а не о руках-ногах!»

– Ч то-то ты мне не нравишься, – не отставал водитель.

Потоптавшись немного на месте, он вдруг решительно зашагал в мою сторону и с разгона плюхнулся на бордюр.

– Вы чего? – удивился я.

– А ничего. – Он небрежно пожал плечами. – Сижу себе. Загораю.

Я понял, что он не отстанет. Ну, есть такие люди. Пока им всю правду не выложишь, они с тебя не слезут. Вот бабушка как раз… Та будет до победного давить.

Я проглотил сухой ком в горле и сказал:

– Мне ехать надо. А денег нет.

– Так чего же ты молчишь? – Он тут же обрадованно вскочил. – Давай, поехали!

Я с сомнением покосился на его ботинки. А вдруг это маньяк? Бабушка меня такими часто пугает!

– Шире шаг, парень! – Водитель наклонился и настойчиво хлопнул меня по плечу. – Давай запрыгивай, ну?

Я кое-как поднялся и поплёлся к машине. Если смотреть со стороны, то вид у меня наверняка был обречённый.

Водитель взгромоздился на своё законное место и включил зажигание. Я сел рядом, вжавшись в кресло, и начал исподтишка изучать его профиль. Ничего особенного. Кожаная кепка с козырьком, продолговатый нос, широкий подбородок. Обычный мужик.

– Выше клюв, орлёныш! – Он внезапно повернулся и подмигнул мне чёрным глазом.

Я в своём кресле даже осел. Сам не знаю, как это у меня получилось. Просто на какой-то миг мне вдруг показалось, что я его уже где-то видел! Но, присмотревшись, понял, что нет. Такой глаз я бы наверняка запомнил.

Глаза то есть. Он же не какой-нибудь там циклоп.

Машина дёрнулась, и мы медленно покатили через двор. Я сидел ни жив ни мёртв, прижимая к себе рюкзак, и думал о бабушке. Как её найти? Как спасти? И кто этот ужасный похититель?

– Ты адрес хоть скажешь или будешь молчать по-партизански? – весело прогудел водитель. Голос у него был низкий и грозный, как у полярного медведя.

– Призрачный переулок, шестьсот шестьдесят шесть, – выдал я скороговоркой и отвернулся к окну, чтобы не видеть его реакцию. Ну правда, даже самому смешно. Звучит как бред, честное слово!

– Вас понял, – сказал водитель как ни в чём не бывало. – Призрачный переулок, шестьсот шестьдесят шесть.

«Что? Он это серьёзно?»

Я ещё специально на него посмотрел, чтобы убедиться: нет, издевается!

Но чёрные глаза смотрели в лобовое стекло без всякого подвоха.

Я немного приободрился и уже открыл рот, чтоб спросить: неужели у нас в городе и правда есть такой переулок? Но вовремя образумился. Хорошенькое дельце – ехать туда, не знаю куда. Смотрится слишком подозрительно!

– Ты на пожар опаздываешь или просто в школу? – как бы между прочим поинтересовался водитель.

Я решил не отвечать. Пусть что хочет, то и думает. Может, я вообще глухой. Имею право!

И всё равно сказал:

– Школа закрыта. Сейчас же каникулы.

Он сделал вид, что осмысливает, и в итоге удовлетворённо кивнул:

– Значит, на пожар.

– Вот и нет! – не удержался я.

«Это ж надо! Повёлся как маленький!»

– Ну-у-у, – водитель сосредоточенно изучал зеркало дальнего вида, – неспроста же ты так бежал. Видать, шибко опаздывал, раз нёсся как угорелый.

Я поджал губы.

«Всё – больше не скажу ни словечка. Он же меня специально подначивает. Хочет разговорить!»

– Музыку включить или в тишине поедем? – перевёл разговор водитель.

– В тишине хорошо, – сказал я с намёком.

– Понял, не дурак. – Он миролюбиво хмыкнул.

И дальше мы поехали в полной тишине.

* * *

Дорогу я, конечно же, не запомнил, хоть и смотрел всё время в окно. Но так – бездумно. Все мои мысли были о бабушке. Как она там – в плену? Наверное, плачет.

Но вообще нет – вряд ли. Она же волевой человек. И дипломат в придачу. Вот даже на рынке… Мы с ней как пойдём – все продукты за полцены купим. Потому что её хлебом не корми – дай поторговаться.

Если честно, я держался за эту мысль как за соломинку. Что бабушка сможет договориться. О выкупе или я не знаю… Но она точно выпутается из этой передряги самостоятельно!

Я почувствовал, как у меня стало жарко в груди. Ну конечно! Сейчас мы приедем, а там никого нет. Потому что бабушка уговорила похитителя отпустить её домой и давным-давно пьёт свежезаваренный чай с лимоном и финиками у нас на кухне. А может, ещё лучше! Похититель уже в тюрьме, а бабушка даёт против него показания. Потом ещё выяснится, что она сама же его и скрутила!

«Хотя… кого я обманываю?!» Жар в груди снова сменился лютым холодом. Во-первых, бабушка бы мне уже сто раз телефон оборвала, если бы могла. Значит, не может. Ну и, судя по мерзкому голосу, шепелявый – тот ещё делец. Явно прожжённый преступник. А такого разве скрутишь?

– Приехали! – объявил водитель и аккуратно притормозил.

– С-с-спасибо. – Я со страхом выглянул в окно.

«Что это? Какая-то заброшка?»

– Тут раньше был литейный завод. – Он как будто прочитал мои мысли. – А теперь вот не знаю. Наверное, что-то другое строить будут.

Я прерывисто вздохнул и взялся за ручку.

– Ну, я пошёл.

А сам сел и сижу, как будто меня к креслу пришили.

Водитель, конечно, давно догадался, что я сюда не лимонад пить приехал. Зря он, что ли, так на меня посматривал? Не с подозрением, нет. Скорее с сочувствием.

– Тебе точно помощь не нужна? – спросил он напрямую. – Я же вижу – есть проблема.

– Всё нормально. – Я рывком приподнялся над сидением и услышал треск. Натуральный треск, с которым лопнули воображаемые нити, удерживающие меня на месте. Теперь уже всё – хочешь не хочешь, а придётся идти.

– Ну давай, – он протянул мне руку, – не поминай лихом!

Мы обменялись крепким рукопожатием. Хороший всё-таки человек. Вот бы всем такими быть!

Я выбрался из машины и на негнущихся ногах отошёл в сторону.

«Забирай меня скорей, увози за сто морей», – полилось из открытого окна мне в уши. У водителя запел телефон.

– Алло, – пробасил он. – Да, буду.

Я держался за его голос как за последний лучик солнца. Пока он здесь – всё ещё куда ни шло. С ним не так страшно.

Бж-ж-ж – оконное стекло с ужасающим звуком поехало вверх.

Дзынь! – и я услышал, как об него с разлёту разбивается моя последняя надежда.

– Стой! – не своим голосом заорал я и в отчаянии замахал руками. – Остановись!

Но машина резко дала задний ход, подняла густую тучу пыли и, развернувшись, улетела. Именно улетела – так по-ракетному он газанул. И всё это у меня на глазах! А ведь я только-только решился попросить о помощи.

Вот ведь дуралей! Непроходимый тупица! Надо было всё рассказать. Это же взрослый человек! Он бы точно помог – с таким-то басом.

А теперь всё – пиши пропало!

Я весь съёжился и втянул голову в плечи. С опаской посмотрел по сторонам. Нет, с виду ничего страшного. Заброшка и заброшка. У нас в городе миллион таких. Я во «Вконтакте» своими глазами видел!

Но вот этот номер… Шестьсот шестьдесят шесть!

Я крадучись поднялся по крошащимся ступенькам и боязливо толкнул металлическую дверь. Удивительно, но она довольно легко поддалась – такая-то махина – и с душераздирающим скрипом поехала в сторону.

Я дрожал, как подзаборная мышь, вглядываясь в заброшенный сумрак. А если там призраки внутри? Или ещё кто? Не зря же переулок так называется. Призрачный!

– Литейный завод, как же! – специально громко сказал я. – Не удивлюсь, если на этом месте было трёхэтажное кладбище.

«Интересно, а такие вообще бывают?»

– Ау? – позвал я. – Меня кто-нибудь слышит?

«Даже если и слышат, ни за что не признаются, – совершенно некстати подумал я. – Они же в засаде сидят».

Страх давил на меня с такой силой, что, казалось, ещё чуть-чуть, и я уйду в землю, как какой-то шампиньон. Ну или дымовуха! Как там этот гриб правильно называется? Который сначала мягкий внутри, а потом – пш-ш-ш…

«Сейчас тебе будет дымовуха! – зловеще предрекла моя интуиция. – И будешь ты тогда как дождевик. Чпок и пш-ш-ш!»

«Точно! Дождевик!»

Я с трудом перевёл дыхание и переступил порог. И даже прошёл немного, как вдруг какая-то жуткая вонь резанула мне нос.

– Что за… – Я глянул под ноги и скривился от отвращения: – Фу-у-у! Наверное, бродячие собаки или ещё кто.

«Ну, призраки на такие вещи точно не способны!» – старательно обойдя грандиозную кучу, рассудил я. И даже немного успокоился.

– Бабушка? Ты здесь? – Голос у меня всё ещё звенел от напряжения.

Г де-то наверху что-то громко лязгнуло. Или клацнуло? Нет, звук был точно металлическим.

«Цепи? – От внезапной страшной догадки у меня задрожали колени. – Неужели и правда призраки? Это они! Лязгают мистическими кандалами!»

Я ударился в настоящую панику. И заверещал, как последний истерический человек на земле:

– Бабушка! Ты меня слышишь или нет?

Слева мелькнула чья-то тень. Я резко повернулся, разворошив ногами гравий. Вгляделся в полумрак.

«Наверное, показалось».

И вдруг справа – фьють! А потом у меня за спиной:

– Фьють – фьють!

И «хи-хи-хи» – со всех сторон на меня поползли противные смешки. Как мерзопакостные шуршащие тараканы!

– Что вы делаете? – зажав уши, крикнул я. – Немедленно прекратите!

И всё прекратилось.

«Фух! Кажется, послушались».

Я отнял руки от ушей.

Званц! – снова лязгнуло где-то. И не где-то, а прямо у меня над головой.

– Ты смелый, – лихорадочно зашептал я. – Ты храбрый. Ты супергерой!

И боязливо посмотрел наверх.

Я увидел её почти мгновенно – тень, колышущуюся над дряхлой металлической лестницей.

«Мамочки, – похолодел я. – Что это такое?»

«Это» слегка приосанилось, и я понял – там что-то другое. Не тень, нет, а чья-то фигура! Чёрный силуэт, закутанный в плащ! Преступник? Маньяк? Чудовище?

Одно было ясно – он самый что ни на есть настоящий!

– Эй ты! – бесстрашно выкрикнул я. – Что тебе нужно?

И чуть не обмочился от страха, когда Чёрный Силуэт вдруг зашевелился.

Клянусь бабушкой, я думал – он сейчас взлетит и набросится на меня, как какой-нибудь вампир. Ну или просто убьёт одним взглядом.

Но Чёрный Силуэт вдруг склонился в церемонном поклоне.

«Как? Это он мне, что ли?»

– Сава Сан, – раздался знакомый свистящий шёпот. – Ты всё-таки плисол.

Я как безумный закивал головой. Да! Пришёл! Теперь отдайте мою бабушку!

– Сто с, – заключил Чёрный Силуэт и торжественно взмахнул крылом. – Добло позаловать!

* * *

На самом деле никакого крыла у него не было. Это он так плащом дёрнул, а мне показалось.

Дождавшись, пока злоумышленник спустится с лестницы, я угрожающе выставил перед собой кулаки. Пусть не воображает, будто я не смогу его отлупить. Я ради близких на всё способен!

– Где моя бабушка? – грозно спросил я. – Немедленно отпустите её!

Он явно задумался. Наклонил капюшон и завис – в зловещем молчании.

Минута. Две. Я уже с ума начал сходить от этой тишины!

– Холосо! – Похититель вдруг кивнул капюшоном. – Так и быть!

«Хорошо? – не поверил я. – Это какая-то уловка?»

Чёрный Силуэт величественно взмахнул рукой.

– Ступай за мной, сын мой!

«Сын мой? Он что – монах? – Во мне проснулось жгучее любопытство. – Или масон? Эти вечно какие-то аферы устраивают. Ни в чём не повинных людей похищают!»

Чёрный Силуэт медленно двинулся вглубь здания по узкому коридору. Так медленно, что, казалось, заскользил. А я, спотыкаясь, побрёл следом.

Мы шли и шли, и, казалось, этому не будет конца и края. Во рту у меня так пересохло, что даже язык скукожился. Ещё немного, и он бы треснул и рассыпался в пыль.

– Где моя бабушка? – Я с трудом сглотнул слюну.

И вдруг увидел свет. Сначала тоненький и узенький. Не свет, а просвет! Но чем ближе мы подходили, тем шире он становился. И в конечном итоге вырос в широкий проём.

«Дверь! – догадался я. – Там открытая дверь».

Чёрный Силуэт зашёл первым, а я за ним. И почти сразу заметил бабушку. Она сидела на полу, привязанная к широкой колонне, с кляпом во рту.

«Бабушка?» – Я остановившимися глазами смотрел на её волосы. Они были страшно перепутаны! Не причёска, а гнездо какое-то!

Вот это меня больше всего ужаснуло. Бабушка и волосы – это ведь отдельная история. Даже утром, когда ба только встаёт, они у неё уже причёсаны. Волосок к волоску лежат! А тут…

– Бабушка! – Я бросился к ней со всех ног, но случайно зацепился за что-то и полетел носом вперёд. – Ай-яй! – и ударился животом об пол.

– Хи-хи-хи, – противно захихикал Чёрный Силуэт.

Может, это он сам мне подножку и поставил! Подлец!

Я смерил негодяя гневным взглядом и тут же забыл о его существовании. Потому что вспомнил о бабушке!

Она что-то кричала через кляп, демонически выпучив глаза.

– Ба! – Я подполз к ней на четвереньках, как краб, и крепко обнял.

Бабушка уткнулась мне головой в плечо и задрожала.

«Бедная моя. Сколько она всего пережила!»

Я бережно вытащил кляп у неё изо рта.

– Савушка! – счастливо рассмеялась бабушка. – Дорогой мой человек. Ты пришёл!

– Конечно, пришёл! – Я отметил этот её странный смех и снова с силой стиснул в объятиях. Она, наверное, совсем обезумела от страха.

– Ты думала, что я тебя брошу? Испугаюсь? – Я испытующе заглянул ей в глаза.

Бабушка резко мотнула головой и тут же натужно застонала:

– О-о-о, моя бедная шея…

Я оглянулся на Чёрный Силуэт. Он стоял, засунув руки в карманы плаща, и покачивался – с пятки на носок, туда-обратно.

«Ну и ну, – я ошеломлённо уставился на его дурацкие загнутые туфли. – Подозрительно знакомые башмаки!»

Я изо всех сил напрягся и тут же вспомнил:

«Точно! Совсем как у Маленького Мука – в мультике!»

Но чтобы Чёрный Силуэт?..

– И что вы теперь с нами сделаете? – Я с трудом оторвался от башмаков и заглянул Силуэту в лицо. Оно было скрыто тенью от капюшона, но кое-что я всё-таки рассмотрел. Как он вдруг хищно ухмыльнулся неестественно белыми зубами!

– Я отпускаю вас домой. – Похититель церемонно кивнул. – Сава Сан, ты и твой бабуска – свободны.

«Ага, как же! – Я еле сдержался, чтобы не фыркнуть. – Сейчас мы, как два дурачка, обрадуемся, а он скажет, что пошутил. Это же ясно как божий день – по его чёрному капюшону и невидимой физиономии. Наверняка такой же издевательской, как и он сам!»

– Что вам нужно? – выпалил я. – Говорите!

– А я и говолю! – Чёрный Силуэт недовольно повысил голос. – Сё! Свободны! Идите домой.