Читать книгу Обреченные пылать - Anne Dar - Страница 5

Ирма Риордан, как я и ожидала, оказалась обычным подростком – без звезды во лбу, без короны на голове и без радуги под ногами. Но если исходить из того, как она себя ставила – она явно чувствовала у себя под ногами если не радугу, тогда точно алую ковровую дорожку.

Вот уже битый час я слушала, как она ломает французский язык, и пришла к выводу о том, что девчонка вовсе не жаждет доканать преподавателя, просто Ирме не интересно. Она повторяла за миссис Ришар, судя по всему, чистой француженкой, заученные ею наизусть монологи, но не старалась хотя бы немного поработать над произношением или ударениями. Когда в очередной раз наступил момент, в который казалось, будто Ирма сквернословит на ломаном латинском, а не разучивает “Из Макиавелли” Вольтера, не выдержала даже я. На строке “…В смертельной схватке вепрь не будет с вепрем биться…” – я закатила глаза к небу и отвернулась в сторону. Прежде я даже представить себе не могла, что столь мелодичные строки Вольтера смогут буквально выцарапать мой слух.

…В три часа дня мы с Кристофером подъехали к зданию частной старшей школы, в которой училась Ирма. Впрочем, на стандартную школу данное заведение никак не походило, напоминая собой больше неоготический мини-дворец.

– А вот и она, – криво улыбнулся Крис, бросив взгляд на девчонку в короткой юбке. – Прежде её было не дождаться, но всё изменилось после того случая, как одна из её “надзирательниц” решила оборвать наше ожидание своим походом в школу. Ирма так громко и слёзно жаловалась мистеру Риордану на то, что одноклассники теперь считают, будто к ней приставили няньку, что он едва ли не впервые в жизни решил её игнорировать. Кажется, они тогда неделю не общались – Риордан не из тех, кого можно заставить плясать под дудку. Тем более это не по силам сопливому подростку. С того случая прошло уже пару лет, а Ирма до сих пор не позволяет себе опаздывать, если знает, что за ней приедет одна из новых нянек. – Кристофер немного помолчал, а потом вдруг добавил. – Она этого, естественно, не покажет, но она была в предвкушении тебя.

– Ждала свежего мяса, – ухмыльнулась я в момент, когда мы затормозили напротив девчонки в школьной форме в виде белоснежной рубашки с гербом и синей клетчатой юбки. Я не оторвала свой взгляд от планшета с нашим расписанием, чтобы одарить её своим вниманием, что, похоже, сразу же задело её тонкую душу.

– Вообще-то, я не должна самостоятельно открывать себе дверь автомобиля, – возмущенно заявил подросток, бросив свой портфель на заднее сиденье и громко захлопнув за собой дверь.

– Если у тебя есть руки, значит есть и определенные способности, – с присущей мне безразличностью отозвалась я, что, по-видимому, привело в замешательство не только подростка, но и сидящего слева от меня Кристофера.

Сделав вид, будто не заметила тишины, повисшей в салоне автомобиля, я продолжила ознакомление со своим рабочим графиком.

– Вообще-то я обращалась к водителю, а не к опустившейся до должности няньки особе, – еще более воинственно отозвалась Ирма, порядочно зарядившись злостью и наконец найдя правильные слова для дерзкого ответа.

– Да мне плевать, – хладнокровно констатировала правду я.

Весь оставшийся путь мы проехали в абсолютном молчании, но я уже знала, что девчонка моё хладное отношение к своей персоне просто так не оставит – в то время как Кристофер старался притвориться невидимкой, план мести наверняка уже начал созревать в голове этого пышущего негодованием подростка.

Что касается внешности моей подопечной, Ирма оказалась весьма симпатичной девушкой, с большими голубыми глазами и волосами цвета варёной сгущенки. Её блестящие волосы были подстрижены до плеч идеальной лесенкой, выступ каждой ступеньки которой был слегка завит в сторону, отчего они напоминали собой острые иглы. Что ж, пожалуй это был самый симпатичный дикобраз из всех тех, что мне доводилось встречать в своей жизни.

Наблюдая за тем, как Ирма занимается французским, я случайно пересеклась взглядом с миссис Ришар. Молодая женщина, на вид не старше тридцати пяти, казалось, была уже изрядно измучена. И это не смотря на то, какие деньги мистер Риордан платил ей за образование своего чада. Что ж, я её понимала так, как может понять лишь человек, час слушающий скрежет неисправной скрипки.

Взяв в руки планшет, я открыла онлайн-блокнот и зашла в раздел отчётов. Я должна была составить доклад о проделанной Ирмой работе, но совершенно не знала, как это делается. Попытавшись найти отчеты своих предшественниц и ничего не отыскав, я прикусила нижнюю губу и, сдвинув брови, быстро набрала в разделе “ПОНЕДЕЛЬНИК -> ФРАНЦУЗСКИЙ ЯЗЫК” следующие строки:

«Занимается неохотно. Возможно, не до конца понимает, зачем ей это нужно + не жаждет из кожи вон лезть на глазах у новой “надзирательницы”. И всё же склонность к языку определенно есть».

Еще немного подумав, добавила:

«Произношение как у шахтера из-под земли».

Закрыв планшет, я вновь встретилась взглядом с миссис Ришар. Она преподавала на дому и на данный момент мы все втроем находились в её гостинной. Судя по фотографиям, висящим в углу комнаты, миссис Ришар была замужем и имела двух сыновей приблизительно десяти и восьми лет. Спортивная семья – футбол, настольный теннис, рыбалка…

К окончанию занятия с миссис Ришар Ирма практически убила во мне всяческую любовь к французской поэзии.

– Итак, ты, должно быть, хочешь знать, как будут складываться наши отношения, – бросив портфель в дальний угол своей комнаты, Ирма обрушилась на кровать и начала стаскивать с себя белоснежные гольфы, окаймлённые синими полосами. – Ты мне не подруга и никогда ей не станешь. Ты – обслуживающий персонал, и я даже имени твоего знать не должна. Всё, что от тебя требуется – это исполнять мои прихоти и…

– Твой отец уехал всего лишь на две недели и, если у меня возникнет надобность, по его возвращению я обсужу с ним подробности того, что от меня требуется, – невозмутимо оборвала собеседницу я, скрестив руки на груди.

– Мой отец, – криво ухмыльнулась Ирма, явно взволнованная моими словами. – Значит, мой отец… – она явно не ожидала, что я буду шантажировать её возможностью своего “неблагожелательного” для неё разговора с одним из её родителей. – Замечательно! На момент, когда мой отец вернется из Швейцарии, тебя здесь уже не будет.

Девчонка делала ставки. Что ж, я не была из тех, кто отклоняет вызовы.

– Насколько я понимаю, – сдвинула брови я, – тебе необходимо отцовское одобрение. Ты ведь из кожи вон лезешь, чтобы поднять свой рейтинг в его глазах. Видела бы ты себя со стороны на французском – жертвенный ягненок, не иначе. Хочешь испортить мне жизнь? Дерзай. Но только не думай, что твоя в это время будет слаще моей.

– Не хватает еще, чтобы ты сказала мне, будто здесь и сейчас нет моего папочки, чтобы заступиться за меня! – подпрыгнув с кровати, воскликнула Ирма, сжав свои ладони в кулаки и отведя их назад, словно готовясь взять прыжок в длину.

– Я знаю всё о твоих планах на ближайшие две недели, – невозмутимо повела бровью я. – Ты, вроде как, хотела попасть на какую-то вечеринку своей подруги? А что, если я тебя обломаю?

– Ты не сможешь!

– Почему же? – продолжала источать абсолютное спокойствие я. – Просто твой отец узнает о том, что ты пытаешься прогулять занятия в конном клубе.

– Но я не… – разъяренно начала Ирма, но сразу же осеклась, неожиданно осознав, о чем идет речь. – Ты не посмеешь! Я здесь хозяйка! – неожиданно топнула ногой девушка, что со стороны выглядело очень смешно.

– Возможно ты здесь и хозяйка, – холодно, но не без капли удовольствия от победы, начала я, – но я управляю твоим расписанием. Захочу заменить занятие гольфом дополнительным уроком французского, потому как сочту, что второе у тебя получается хуже первого, и будешь зубрить иностранный язык всю последующую неделю.

– Мой… – начала Ирма, но почему-то осеклась. – Отец тебя уволит! – закончила начатое предложение девушка, явно возмущенная моей дерзостью и напуганная столь резким напором. Похоже мои предшественницы не догадывались загнать девчонку в угол столь вескими аргументами, явно страшась своего преждевременного увольнения.

– И всё же советую меня опасаться, – прищурилась я, что окончательно выбило Ирму из колеи. Похоже, она впервые в жизни встретила достойного противника, и всё же я не обманывалась, прекрасно осознавая, что в любой момент могу оказаться слабее нее.

Захлопнув дверь спальни Ирмы, я спустилась на первый этаж, чтобы посмотреть на раздавленного Кристофера.

– Ну как там? – уже спускаясь с лестницы, поинтересовалась я, заметив вошедшего в прихожую парня. Десять минут назад Ирма специально расплескала по всему заднему сиденью автомобиля литровую бутылку спрайта.

– Начистил до блеска. Главное, чтобы липкость со временем не проявилась.

– Мне еще домашние задания у неё проверять, – тяжело выдохнула я. – Нужно сообщить Джине о том, что Ирма вернулась и готова есть.

– Думаю, Ирма откажется от приема пищи. Она часто выражает своё недовольство подобным образом.

Мне повезло, что Кристофер не ошибался – Ирма отказалась от еды, благодаря чему мне достался её сибас с тушеными овощами на пару. Насладившись вкусным ужином, я решила, что, пожалуй, мне стоит почаще сподвигать свою подопечную на голодный протест.

Исходя из контракта, мой рабочий день заканчивался сразу после того, как Ирма сдавала мне все свои домашние задания. А так как она, по всей видимости, хотела избавиться от меня поскорее, сегодня я вернулась домой уже в семь часов вечера.

Я знала, что наши отношения не заладятся с самого начала, и знала, что Ирма ещё придумает, как выжить меня со своей территории, но сегодня мне не хотелось об этом думать. Поэтому я проигнорировала жвачку, приклеенную к моему рабочему лэптопу, хладнокровно оформив и приклеив аналогичную к планшету своей подопечной, пока та выходила в туалет. Что ж, даже если она проткнет мне ногу ножницами, я знаю где достать в ответ спицы поострее.

Уже завернув на свою улицу, я увидела свет полицейских мигалок прежде, чем заметила автомобиль правоохранительных органов у родительского дома. Не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, что именно происходит. Тяжело вздохнув, я заехала в арендованный вместе с домом гараж, как всегда припарковав свою клячу слева от байка Нат.

Этот дом я стала снимать несколько месяцев назад, заехав в него в конце января. Причин моего переезда из Лондона обратно в эту глушь было слишком много, и дешевая арендная плата не являлась основным показателем, хотя и приятно грела душу.

Подобие дома, который мы с Нат арендовывали напополам, стояло на самом краю “заброшенной” улочки, в трехстах метрах от отличной, просторной “семейной” улицы с красивыми двухэтажными особняками и детскими горками за белыми заборчиками. Улица, на которой я родилась, выросла и, с некоторых пор, продолжила своё проживание, считалась не просто отщепенцем города, но и единственной, на которой жил самый настоящий призрак, которого, естественно, никто никогда не встречал. По легенде, Белая Дама была убита здесь в конце девятнадцатого века собственным ревнивцем-мужем, вот только никто не учел того факта, что эта улица возникла в середине двадцатого века. Хотя, может быть ревнивец-муж прикончил Белую Даму прямо посреди поля – кто его знает? И всё же, если верить нашему восьмидесятилетнему мэру, тело неизвестной молодой женщины и вправду было найдено в окрестностях нашей улицы в конце девятнадцатого века, что было задокументировано местной полицией и обнародовано в начале нулевых, после чего нашу улицу накрыла новая волна легенд и загадок.

На самом же деле это была обыкновенная, наполовину заброшенная улица, и ничего на ней интересного не происходило. За исключением моей семьи. Она разбавляла скучную жизнь порой не только этой улицы, но и целого города. До сих пор помню реакцию Нат, когда она узнала о том, что я являюсь членом громко известной на весь город семьи, чей дом красовался через дорогу слева от нас (напротив арендованного нами домика грустила пустая поляна, заросшая сорной травой).

– Одна из этих чокнутых?! Ты ведь не серьезно?! – едва не взвизгнула моя компаньонка, но было уже слишком поздно – дело было сделано, мы уже две недели как жили вместе. И всё же, если бы Нат узнала о моем происхождении сразу, едва ли она согласилась бы делить кров с одной из Грэхэмов, о чем она, спустя месяц после своего открытия, мне честно сама и призналась. – Погоди, но ведь твоя фамилия Палмер, а не Грэхэм! – восклицала первую минуту над моими вскрытыми картами Нат. Бедняга, откуда ей было знать, что я сменила фамилию? Ей следовало уточнить обо мне побольше информации, прежде чем соглашаться делить со мной крышу над головой лишь потому, что я не против алкоголя и сигаретного дыма.

Следующие сутки после моего откровения Нат ходила в явном трансе от того, что связалась с одной из семейства “чокнутых”, однако не прошло и трёх дней, как она с новым огнем в глазах продолжила своё хобби – каждый вечер по моему возвращению из Лондона, огневолосая рассказывала мне свежие новости о моем семействе, от которых у неё порой мурашки по всему телу бегали. И не только у неё одной.

– Что на этот раз? – поинтересовалась я у знакомого полицейского, ожидающего своего напарника в машине у дома моих родителей.

– Действующая миссис Грэхэм в очередной раз сцепилась с еще не вступившей в свои официальные права миссис Грэхэм, – подняв на меня взгляд из-за опущенного окна, поджал губы Тэн.

Тэну Бенсону было двадцать девять лет – я знала это точно, так как он, в своё время, учился на класс младше Энтони и сейчас время от времени обновлял о себе информацию в социальной сети, в которой значился у меня в друзьях. Когда-то этот застенчивый голубоглазый блондин с весьма завидным телосложением был влюблён в меня, но боялся мне в этом признаться, постоянно впадая в краску при каждом моем появлении на его горизонте. При таком цвете лица только круглая дура не поймёт, что именно у парня в голове, но он был слишком уж “хорошим” для меня, и так как я не хотела ранить хорошего человека, я делала вид, будто не замечаю его чувств. Благо он так и не набрался смелости мне признаться в своих душевных муках, а позже и вовсе наши пути разошлись на почве моей учебы в Лондоне.

Тэн, как я уже сказала, был хорошим парнем, а хорошие парни, как известно, долго не пылятся на холостяцких антресолях. Едва ему исполнилось двадцать четыре года как он женился на первой же своей девушке, которая сразу разглядела в парне неограненный алмаз. Так уже в свои двадцать девять лет Тэн Бенсон успел дважды стать отцом – вторая девочка родилась чуть больше года назад.

– А-а-а, Таша, – тяжело выдохнул мистер Иден, неслышно подошедший ко мне сзади. Этот грузный пожилой мужчина шестидесяти лет не имел на голове ни единого седого волоска не смотря на то, что уже успел обзавестись дюжиной внуков. Что поделаешь – в нашем маленьком городке все знали друг о друге порой даже больше, чем о себе. – Пришла поинтересоваться, что вновь произошло? Миссис Грэхэм сцепилась с миссис Элмерз. Подозреваю, что первая разбила губу второй, однако вторая решила умолчать о данном факте, так как отомстила своей обидчице серьезной царапиной на щеке. Вызов вновь оформили Фултоны.

– Снова выписали штраф? – приподняла бровь я, заметив шевеление в кустах за отцовским гаражом.

– Фултоны на вас разбогатеют, честное слово, – тяжело фыркнув, мистер Иден протер лоб белоснежным платком, после чего добавил. – Сочувствую, Таша. Ладно, нам пора ехать. На Цветочной улице подрались подростки, нужно разобраться…

Моё внимание уже было всецело приковано к кустам, поэтому в ответ собеседнику я лишь положительно кивнула головой, после чего аккуратным шагом направилась к цели. Прежде чем полицейская машина развернулась, я успела подкрасться к кустам впритык.

– Бум! – попыталась не слишком громко воскликнуть я, чтобы не перепугать детей больше необходимого, но меня, по-видимому, караулили с самого начала. Пятилетняя Жасмин с криком “А-а-а!” кинулась на меня из кустов словно маленький львёнок, в то время как двухлетняя Мия сидела на траве чуть поодаль и давилась смехом в свои крохотные ладошки.

– Тётя Таша, тётя Таша, отпусти меня! – Жасмин бросалась смехом, словно цветным бисером, пока я, схватив девочку сзади, щекотала её бока.

– Тётя Таша, тисе, у нас тут уклытие! – прошептала малышка Мия, приложив указательный пальчик к своим губкам. Для своих двух лет и девяти месяцев Мия весьма хорошо разговаривала, хотя, по сравнению с Жасмин, и была очень тихим ребенком.

– У вас тут укрытие? – переступив через старый, неподстриженный куст кизила, переспросила я. – От кого вы укрываетесь? – окинув взглядом аккуратно разложенные вокруг разросшегося кустарника пластмассовые игрушки, поинтересовалась я, совершенно наплевав на тот факт, что забыла переодеться в домашнюю одежду.

– Ото всех, – многозначительно ответила Жасмин, приподняв вверх указательный палец.

– Вот как? Ото всех… Но я слишком большая для этого куста, так что предлагаю перенести штаб за дом. Согласны? – подтянув к себе Мию и взяв её на руки, предложила я, после чего встала на ноги и отправилась, как и предлагала, за дом. Жасмин, идущая рядом быстрым шагом, тут же схватила меня за свободную левую руку, чем отвлекла меня от указательного и среднего пальца Мии, которые она, по вредной привычке, вновь засунула себе в рот.

– Мия, не засовывай пальцы в рот, – попросила я и как бы мимолетом добавила. – Где ваша мама?

– Она в гараже спит, – не сбавляя шага, ответила Жасмин, увлекающая меня вперёд за собой.

Уже спустя полминуты я с племянницами сидела на старой, почерневшей от проливных дождей лавочке, прислоненной к той самой стене дома, которая пятнадцать лет назад пострадала от энтузиазма Энтони. Правда черное пятно на стене располагалось слева, намного дальше от нас, так что сейчас оно не привлекало моего внимания.

– Ну, малышки, как у вас дела? – улыбнулась я, усадив спокойную Мию к себе на руки и заглянув в глаза рядом сидящей Жасмин.

– У нас как всегда всё хорошо, а у тебя как? – заулыбалась Жасмин, явно радуясь моему обществу. Желая честно ответить на вопрос племянницы, я вспомнила не лучшее знакомство с Ирмой Риордан, после чего нахмурилась и ушла в себя буквально на несколько секунд, как вдруг Мия выдернула меня из тяжелых мыслей о том, что в недалеком будущем мне определенно придется искать себе новую работу.

– Потему Элизабет и Шилли лугаютя? Они так мешают спать маме, – тяжело выдохнула девочка.

Даже портовые пушки не помешали бы их матери спать, но я не хотела разговаривать со своими племянницами на языке сарказма, поэтому решила не оглашать все свои мысли вслух.

– Почему Ширли и Элизабет ругаются? – задумчиво переспросила я. – Просто они из одного теста, – попыталась улыбнуться я.

– Из одного теста? – округлила глаза Мия.

– Да, это как я с тобой, – убедительно кивнула головой Жасмин.

– Мы с тобой никогда не лугаемся, – нахмурилась Мия.

– Я имела ввиду, что ты моя сестра, значит мы слеплены из одного теста, – с нотками безнадежности вздохнула Жасмин. И вновь я мысленно заметила, что и здесь Жас права лишь фифти-фифти*, так как хотя у них и была общая мать, отцы-то у них были разные, и вновь мне пришлось сдержать свой сарказм (*50 на 50).

Как объяснить детям отношения взрослых? Ведь объяснить подобное бывает даже сложнее, чем понять.

Ширли, жена дяди Генри, буквально выжила своего мужа из дома, который он купил в молодости сразу после их свадьбы. Генри перебрался жить в дом к своему брату, который, по совместительству, являлся его соседом и моим отцом, а Ширли, уже спустя два месяца, заселила на его место своего любовника. Вместо того, чтобы разобраться с первой женой, развестись с ней и разделить имущество, наш добродушный дядя Генри попал в расставленные сети другой женщины – Элизабет Элмерз.

У Генри и Ширли не было детей, зато у Элизабет было две дочери одна другой краше. Роканера, старшая дочь, работающая стриптизершей в Лондоне, дружила с головой куда лучше своей матери и сестры. Не смотря на свою профессию, Роканера была неплохой женщиной – по крайней мере я уважала её за честность. Вторая же дочь Элизабет, Хлоя, была сущим ходячим наказанием своей матери и, что-то мне подсказывало, что она являлась точным отражением её собственной молодости.

Генри буквально запутался в сетях Элизабет, а когда понял это, было уже поздно – Элизабет, вместе со своей младшей дочерью, на данный момент пребывающей на шестом месяце беременности, переехала под крышу, которую ему благодушно и безвозмездно уже несколько лет предоставлял мой отец. Моему отцу, собственно, уже давно было безразлично, что именно происходит в его доме, так как он дни и ночи напролет проводил в своей мастерской. На его месте я бы погнала весь этот табор куда подальше из своего дома, за исключением дяди Генри конечно, но отцу действительно было наплевать. Как ни странно, но и в этом я его тоже понимала.

Став соседками, Ширли и Элизабет начали бессмысленную и беспощадную войну за территорию, которая им даже не принадлежала. Ширли не желала отдавать Элизабет дом Генри, Элизабет же, в свою очередь, жаждала заполучить эти заманчивые квадратные метры. И только Генри оставался в стороне, не обременяя себя войной за территорию, которая, по факту, принадлежала ему.

Все любили Генри за его добрую душу, но его добродушие зачастую перерастало в мягкотелость. Ему давно следовало вышвырнуть Ширли с её приживальцем из своего дома и избавиться от глупостей со стороны Элизабет и её младшей дочери, но он словно не находил в себе сил сказать твёрдое “нет” всем тем вздорным женщинам, которые облепили его, словно злобные осы бесплатный мёд.

В сложившейся ситуации мне хотелось защитить всех своих близких людей, однако я сомневалась в том, что в силах защитить хотя бы себя. Я была правнучкой, внучкой, дочерью, сестрой и даже тётей, но едва ли я справлялась на отлично хотя бы с одной из этих многочисленных ролей. Все эти роли – это одно единое я, раздробленное на острые осколки. Кажется, у меня в душе никогда уже не будет покоя. А всё потому, что осколки прежде были цельной мозаикой, от которой внезапно отделились и потерялись пазлы, без которых картина уже никогда не сможет стать прежней.