Читать книгу Черный кабриолет, или кабриолет без дверцы. Из четверологии романа «Франсуа и Мальвази» - Анри Коломон - Страница 10

* * *

Эртени, уж коль себя он так называл, очнулся лежа в кровати во вполне сносном, подвальном помещении, определенном по тому немного влажному и тяжелому воздуху, который образуется только в подвалах.

Комната в которой он находился не имела доступа свежего воздуха и солнечного света, но была освещаема прежде затушенной свечкой, стоящей рядом на бочке. На ней же он обнаружил и чашку с вполне сностным содержимым для человека не евшего вот уже несколько дней и потерявшего столько крови.

Без ложки оприходовав похлебку потянулся за стаканчиком красного вина, но глотнув, выплюнул и отставил сей горячительный напиток в сторону.

– Вы привыкли к хорошим винам? – спросил его узкоглазый азиат из-за двери.

– Кроме морса ничего не пью! – отрезал он, отвернувшись к стене, не желая поддерживать обременительный для его сил разговор, желая хоть немного отдохнуть наедине.

В следующий раз Саидка пришел, когда лежащий на постели о чем-то громко взывал, точнее он и пришел именно на зов.

Лежавший на кровати в бессилии дергал ногами рискуя перекрасить свои пока еще белые, а кое-где уже серые перевязки в красно-алый цвет.

– Э! Я не вынесу этого ужаса лежать таким грязным, я хочу вымыться, черт возьми!

– Сейчас вам нельзя, у вас открытые раны.

– Это что, я буду ждать пока они закроются?! У меня за спиной и на голове земля, ты понимаешь какие муки мне приходится ощущать, дурак?

В сей же момент обозвавшийся получил такой резкий удар в место, где рождается вздох, что после этот вздох у него не родился, пока тот кого звали Саидкой куда-то не ушел. Вскоре затем с чем-то вернулся. Эртени с ужасом понял, что его раны сейчас будут прижигать.

– Духов изгонять?… (далее осекся и на всякий случай не договорил, мало ли за что он получил в последний раз).

Чтобы отвлечь хоть чем-то мысли от предстоящей экзекуции он стал лихорадочно подытоживать свои знания о том месте, где он находится и о шайке, главарем которой являлся Картуш, и где кроме него есть некий Дармаглот и вполне приближенный к нему азиат под кличкой Саидка. Они содержат базу на хорошем уровне с домом и территорией обнесенной высокими стенами и охраняемой злыми собаками. На большом дворе есть нечто похожее на колодец, а в особых случаях и клумбу, от которой будет проложен к подвалам дома подземный ход (без его помощи).

…«убийца, убийца – не дрогнет рука»… – вспоминал он вслух детскую считалочку, чтобы было немного легче переносить доставляемую боль.

После экзекуции, по безжалостному методу восточной медицины, для того чтобы боль прижженных двойным способом ран от возможной заразы с собачьих зубов стала забываться, снова стал вспоминать все то, что ему известно и из-за чего его отсюда просто так не выпустят.

Прошло дней пять, самых мучительных и тяжелых дней, не столько от болящих ран, сколько от того невыносимого состояния на которое он жаловался еще в первый день.

Раны, а тем более покусы затянулись и после проверки Саидка уже не имел возражений, и натаскал в бочку горячей воды.

Дверь осталась открытой, ноги у Эртени развязанные, а в доме почти никого нет. Но он все-таки решил сначала вымыться. За несколько дней, что он ожидал этой приятной процедуры, его желание выросло настолько, что он не мог устоять перед искушением.

После же омовения на чистое тело одеть грязную одежду было просто невозможно, пришлось стирать и полоскать. После смехотворного отжимания еще не набравшими силу слабыми руками, он стал напяливать на себя свои мокрые латы, как вошел с ведрами Саидка.

– И куда вы собрались? – спросил вошедший сникшим голосом, отчерпывая из бочки ведрами.

– Какое тебе дело? В город я собрался.

С ведрами полными воды Саидка бросился за ним. Выходя Эртени даже не стал за собой закрывать дверь на массивную задвижку, наоборот даже открыл дверь пошире.

Выйдя и поставив ведра на пол Саидка вцепился в него, стал заворачивать обратно.

– Пошел отсюда! – оттолкнул его Эртени обратно к ведрам. Но тут же почувствовал за собой полет Саидки, обернулся и при всем своем желании не смог увернуться от удара ногой в бок в прыжке… Врезавшись в стену, Эртени сразу же с разворота напал на обидчика, и даже нанес как-будто два сильных удара… впрочем по непоколебимой голове. Далее ему и самому пришлось отражать поток ударов, от прыгающего перед ним в борьбе как в танце Саидки, который в конце концов доканал его на столько, что он подставился и был подсечен на обе ноги самым дурацким образом.

Сетуя на свою вялость, что он не смог совладать с каким-то маленьким человечком, Эртени со злости налетел на того и начал уже вроде выправлять дела, но кончил более чем плачевно. Его руку как-то вдруг неожиданно свело в судорогах и далее получая страшные удары, уже в лежачем положении схватился за ногу.

– Все, хватит драться… – вынужденно попросил он. Пришлось встать и возвратиться обратно. Руку все так же тянуло и Эртени уселся на корточки, облокатясь спиной на бочку. Саидка подошел к нему, дернул руку как костоправ, ущипнул. Сразу стало легче.

Эртени сразу нашел оправдание своему поражению.

– Ну, ничего, станет мне легче, ты допрыгаешься…

Саидка только посмеялся над ним, отчего его глаза еще более сузились.

– Вы, месье – хвастун!

У Эртени снова повело (уже правую) руку, (после тычка) и раздираемый судорожной болью он через силу вскричал. Снова прежним методом был избавлен от мучений и почувствовал свою руку.

– … Сайдка всегда всех биль и всех училь бить. И Саидка никогда больше не будет бить цыпленка (то есть его, Эртени), если он будет хорошо себя вести у Саидки. Если Эртени будет плохо себя вести я буду его бить как эту бочку.

Возле уха Эртени после удара вытянутыми пальцами дощечка бочки проломилась и на его плечо потоком полилась вода. В течение минуты Саидка уделал деревянный сосуд вместе с содержимым так, что по полу валялись только переломанные и разбросанные рейки, кое-где они плавали.

Эртени представилась еще одна возможность бежать. Ночью он как и полагается спал, пока не был разбужен.

– Кто здесь? – вопросил стоявший перед ним в темноте человек. Он очевидно пришел только что со стороны и ничего не зная, захотел переночевать там, где обычно это делал раньше.

Эртени не растерялся и вышел в оставленные ему открытые двери (открытые в том смысле, что они не были заперты снаружи на засов). Выйдя на улицу он пошел не к воротам, а в право.

Почувствовавшая его собака, одна из уцелевших шарахнулась от него в сторону поля, оправдывая свое действие предупредительным лаем.

После схватки с Саидкой тело его трещало, руки слушались вяло и поэтому когда он ухватился за гребень стены и ногами соскользнул с того на чем стоял (на чем-то покатом и скользком), руки его не выдержали нагрузки и он свалился вниз, сильно зашибившись головой.

Наутро его нашли лежащим в беспамятстве у собачьей конуры и дровянника.

Не поняли – почему он не вышел за ворота? Неудачи как-будто не отпускавшие его на волю.