Читать книгу Играя выбери игру - Антология, Питер Хёг - Страница 12

В жилых кварталах рабочих окраин Питера есть удивительные места. Называются они иностранным словом «хостел», а попросту говоря – общежитиями. В одном таком богоугодном месте автору этих строк и приходилось проживать. Так складывались обстоятельства…

Общежитие-общага, пристанище для всех обездоленных граждан и некоторых гражданок. Но второй категории мало. Их почти не заметно. Заведение называется – «Муравейник». И бегут, и ползут сюда «муравьи» едва ли не со всего города. К свету и теплу. Хоть уюта в «Муравейнике» не так уж и много. Главное – тепло, и есть где выспаться и приготовить поесть. Если, конечно, у вас имеются в наличии продукты. В общем холодильнике свою снедь оставлять без присмотра не рекомендуется – вмиг «уйдет» в чужую кастрюлю, на сковородку, а затем уже и в совершенно не дружественный вам желудок. Один раз я так опростоволосился. Вечером купил вареников с грибами, луком и картошкой. Думаю, будет мне и завтрак, и обед. Зря я так думал. Искать следы пропавших вареников было делом бесполезным, оставалось лишь предаться сладостным грезам, кои уводили меня в мир гастрономического наслаждения.

Пошел за своими ботинками (поставил у батареи на ночь) – не нашел. Моя обувь каким-то чудесным образом «сама вылетела в окно». Благо что недалеко. Конечно, все это такие смешные мелочи для нашего «Муравейника».

Нас в комнате четверо. Стараемся друг друга поддерживать и продуктами, и деньгами. У кого что есть. Так проще, так можно продержаться определенное время. Правда, деньги, если они появляются, заканчиваются очень быстро.

О себе говорить не стану. Скажу лишь, что возвращение к писательскому труду очень сильно затянулось. А работать на предприятии или в каком-либо супермаркете пока не могу. Боли в позвоночнике и суставах на левой ноге не позволяют мне полноценно трудиться.

Приблизительно такие же проблемы испытывает и мой первый сосед – Виктор. У него проблемы с ногами. Говорит, что анемия, что не чувствует ног. Он постоянно делает какие-то уколы, лишь бы ноги двигались. Витя дважды сходил на работу, и все. Снова никуда не ходит. Второй сосед – Геннадий, мужик серьезный. Вкалывает ежедневно, от зари до зари. Не пьет, не курит, раньше, конечно, он и пил, и курил. Так вот, чуть что не так, можно от Гены и крепко получить. Данное «удовольствие» с завидной регулярностью получал четвертый житель нашей комнатухи Сеня – мужичок невысокого роста с длинной куриной шеей и маленькой головой. Как Семен не пьет, так душа душой. А как выпьет, так тут же ночью и обделается. Мокрота и запахи преследовали нас еженощно. Геннадий сначала Сеньку жалел. Вскоре стал предупреждать:

– Еще раз выпьешь и обоссышься, пойдешь в коридор спать.

Конечно, Сеня не придал значения словам серьезного соседа. И как-то с пятницы на субботу произошел с Семеном очередной конфуз. Скрыть следы виновному не удалось, хотя он очень старался. Проказник получил от Геннадия по лбу, обиделся и отправился искать себе иное место жительства.

Чего греха таить, здесь, в «Муравейнике», большинство жителей прикладывалось к бутылке. Кто меньше, кто больше – зависит от имеющихся средств. Работают, и не просто работают – пашут. Большую часть личных денежных сбережений отправляют семьям. А на сэкономленные по вечерам «квасят». Надо же как-то получать моральную разрядку. Правда, «расслабон» изредка дурно заканчивается. Требования, обиды, споры-раздоры. На тебе по морде! Получи обратно. Ссора с Ильнуром, жителем другой комнаты, получилась весьма тривиальной. Все из-за глупости:

– Ильнур, мы у тебя в холодильнике оставили продукты, надо нам забрать, ужин приготовить.

– Не отдам, пока пиво не принесете. Я что, просто так их хранил?

– Ах ты гад такой, сволочь, – произнес в сердцах Витек.

– Я гад и сволочь?! Пошли выйдем.

– Пошли.

И понеслось. Палкой по голове. Кулаком в лицо. Борьба в партере. Валяние на клумбе. Ильнур потом произнес: «Да ты что, Витек, я же шутил насчет пива». Ничего себе шутил, люди хотели поужинать, а этот стопятидесятикилограммовый слон не хотел возвращать и требовал пиво за хранение.

А в воскресенье двадцать четвертого марта к нам забрел музыкант. Играл в нашей комнате на саксофоне мелодию из кинофильма «Крестный отец». Сидели, общались, выпивали, разговаривали о литературе. Хвалили Эриха Марию Ремарка, вспоминали произведения великого гуманиста. Как-то даже не верится – саксофон, Ремарк, водка…

Да уж. Оплачивать мне нужно за койко-место. Четыре дня просрочки. Могут выгнать на улицу. Деньги на банковскую карточку мне пока не капают. На улице, что ли, буду ночевать? Так не хочется. Никогда такого со мной не было.