Читать книгу Диалоги снаружи и внутри - Антология, Питер Хёг - Страница 19

Любимый мой! Юный сентябрь. Лучший месяц за то,

что умерло вовсе не все иль погибло не вовсе

и что, не покрыв головы и пока не увязнув в пальто,

в желаньях скромна, вся подладясь под раннюю осень:

едва ли прошу у такого тебя оголенности веток,

бравурности алого цвета дерев, листовой позолоты…

По-зимнему скован и бел был далекий твой предок,

возможно; пусть ты невиновен: лишь вышел в него ты.

О, можно еще не запрятывать книжки, покуда

хранит чистоту и не тучно, безоблачно небо,

каким я люблю его, чтоб без фантазий. Неруда!

и мне, рыжий томик, земное подай на потребу!

Щенка двортерьера, что, родственность нашу учуяв,

за мной увязался и трусит, как я за тобою два года.

Но платят за преданность разве? Ведь будто плачу я

щенку колбасой – не берет! Что поделать, такая порода.

О, нужно быть проще, как в том разговоре старушек,

одна из которых, древнее, просила другую с балкона

купить ей пломбира! Пусть, если покой твой нарушу,

то только в святой простоте; наносное – за боны!

Любимый мой! Юный сентябрь. На древе надежды

еще не опали все листья, молящие цифр, но – в строчку.

О, весь этот ворох бумажный, подножный… не кончится

прежде,

чем ты будешь кончен.