Читать книгу Деньги - Антон Андреевич Любич - Страница 5

Цивилизованные страны мира75 с древности и до конца XIX века в целом можно разделить на три большие группы: первые использовали серебряный стандарт денежного обращения, вторые – золотой, а третьи – смешанный, основанный на узаконенном соотношении цены между главной золотой и серебряной денежными единицами, находящимися в одновременном обращении (золотосеребряный стандарт или по-другому – система биметаллизма). Следовательно, так или иначе, но цивилизованные народы в качестве денег стали уже с античного периода почти повсеместно: от Пиренейского полуострова до Китая76, – использовать благородные металлы: серебро и золото. При этом характерно, что благородные металлы независимо были выбраны в качестве денег во всех обособленных очагах цивилизации в Евразии по мере появления в них феномена денег (и в римско-эллинической цивилизации Средиземноморья, и в семитских государствах Передней Азии, и в Индии, и в Китае), о чём подробнее речь шла в предыдущей главе. Медь в денежных целях также широко использовалась, но лишь как разменная монета для серебряных или золотых денег.

Победа серебра и золота в споре за то, чтобы стать основным материалом для производства денег, была обусловлена физико-химическими свойствами этих металлов: достаточной редкостью в земной коре, низкой окисляемостью, высокой плотностью. Эти свойства помогали благородным металлам наилучшим образом исполнять функции денег: быть удобным средством платежа и обмена, выступать средством накопления.

В отношении редкости золота и серебра можно привести следующие цифры: исследования геохимического состава земной коры показывают, что золота в ней содержится примерно в миллион раз меньше, чем, например, железа или меди, а серебра только примерно в 14 раз больше, чем золота. Месторождения золота и серебра редки и концентрированы, отчего их поиск, разведывание и извлечение из недр занимают определённые временные отрезки: от одной «золотой лихорадки» до следующей. Здесь можно выделить всплески золотодобычи: всплеск после открытия Америки с её бразильскими и перуанскими месторождениями в XVI веке, открытие месторождений в Калифорнии, на Аляске, в Восточной Сибири и в Южной Африке в XIX – XX веках. Редкость и сложность извлечения благородных металлов повышают их ценность и позволяют эту ценность сохранять для хозяйственной деятельности человека на протяжении всей истории цивилизации. В настоящее время всё большее число геологов говорит о том, что легко-извлекаемые запасы благородных металлов преимущественно будут исчерпаны к середине XXI века77. Дальнейшее увеличение запасов серебра и золота может быть достигнуто только за счёт извлечения металлов из руд с меньшим содержанием металла (а также отвалов прежних лет), а также за счёт извлечения металлов из запасов Мирового океана, что потребует новой технологической революции и поддержит или даже повысит относительную ценность этих металлов для человечества в обозримой исторической перспективе на 100 – 200 лет.

Золото – наименее окисляемый из металлов. Серебро уступает в этом свойстве только золоту, платине и палладию. Для сравнения, медь им в этом серьёзно уступает, отчего бронзовые памятники на воздухе со временем покрываются патиной – слоем оксидов и карбоната меди, – приобретая зелёный окрас. Железо и вовсе относится к высокоокисляемым металлам, отчего стальные и чугунные изделия подвергаются коррозии, если предварительно не прошли специальной обработки.

За счёт низкой окисляемости благородные металлы без ухудшения своих свойств (если говорить химическим языком, без вступления в реакции с атмосферным кислородом и образования оксидов вместо чистого вещества) сохраняются на протяжении достаточно долгого времени, что позволяет использовать их как средство накопления стоимости.

Наконец, серебро и особенно золото обладают высокой плотностью. Плотность золота выше, чем у стали, примерно в 2,5 раза и выше, чем у серебра, в 1,84 раза. Это позволяет хранить достаточно компактно по объёму существенные запасы этих благородных металлов по массе. Кроме того, изготовляемые из этих металлов монеты соответствующей массы оказываются меньше по диаметру и толщине, чем у других металлов.

Однако процесс выбора между серебром и золотом занял у человечества примерно 2300 лет.

Первоначальное доминирование серебряного стандарта обусловливалось целым комплексом факторов.

Во-первых, серебро в Европе было более распространено, чем золото. Особенно, в Средиземноморье, где располагались основные очаги цивилизации Античности – Рим, Афины, Финикия и Карфаген, а со смещением центра европейской цивилизации в Средневековье из Средиземноморья в Германию (Священную Римскую империю) особое значение приобрели принадлежавшие империи серебряные рудники вокруг Хемница в Судетских горах (ныне – на границе Германии и Чехии). До открытия в 1492 году Христофором Колумбом Америки это имело существенное значение в условиях общей ограниченности количества драгоценных металлов в торговом обороте европейских стран.

Во-вторых, серебро имеет более широкое применение в быту и ремесле, что обусловливало более устойчивый спрос на него. Причём, по мере развития производства в ходе промышленной революции с XVIII и особенно XIX веков широта применения серебра только возрастала: решающим фактором стало осознание человеком силы электрического тока и начало использования серебра в качестве проводящего материала, когда это экономически оправдано (по электропроводимости серебро существенно превосходит медь, обыкновенно используемую в проводах в целях экономии).

По совокупности указанных причин, выражаясь современным научным языком, серебро обладает более высокой ликвидностью по сравнению с золотом.

Основные монеты Древнего Востока – серебряные. Как было отмечено в предшествующей главе, первая в истории человечества денежная единица – лидийский статер – была отчеканена из электрума: природного сплава золота и серебра. Однако неудобство в оценке стоимости таких монет (природный сплав не гарантировал единства в пропорции металлов разной ценности в разных монетах) вынудило довольно быстро отказаться от использования электрума. Основная монета Древнего Востока – персидский сикль78 – чеканилась из серебра. Из серебра же чеканились древнегреческая драхма и римский денарий79.

Но в то же самое время, поскольку золото в силу большей стоимости позволяло за счёт меньшего объёма перевозить одновременно больше ценностей, то все основные страны Европы имели в одновременном хождении и более дорогую золотую монету, и более дешёвую, но относительно стандартную серебряную монету. Первой эту практику внедрила Римская республика: в 80 году до Р.Х. в дополнение к денарию (серебряному) был введён золотой денарий80, часто именуемый в исторической литературе ауреусом (от латинского «золотой денарий» – denarius aureus), то есть «золотым» (аналогично происхождение названия польской валюты – злотый, złoty, то есть золотой81), равный 25 серебряным денариям. Монеты были одинакового размера, что позволяет легко определить соотношение цен золота и серебра в начале христианской эры. Поскольку плотность золота на 84% выше, чем плотность серебра, то золотая монета аналогичного размера весит на 84% больше, чем серебряная. Следовательно, золото стоило примерно в 13,6 раза больше, чем серебро (25/1,84). Стоит отметить, что это соотношение примерно соответствует соотношению содержания золота и серебра в земной коре. До промышленной революции при сходном использовании золота и серебра в быту соотношение их цен соответствовало де-факто только соотношению их предложения. До появления промышленной добычи извлечение их из коры было близким к среднестатистическому.

Такое соотношение цен золота и серебра (около 1:14 – 1:15), наблюдавшееся, как будет сказано далее, на протяжении долгих веков и соответствующее соотношению нахождения этих металлов в земной коре, часто именуют «естественным паритетом». Его резкое нарушение произошло только в XX веке и сохраняется в настоящее время.

На несколько веков после падения Западной Римской империи в 476 году золото практически полностью было вымыто из денежного обращения Западной Европы, где наступили «тёмные века» зарождения варварских государств. Возвращение там золота в денежное обращение связывают с относительной стабилизацией границ, повышением безопасности торговли и ростом благосостояния только на рубеже эпох Высокого и Позднего Средневековья. Не удивительно, что первые западноевропейские золотые монеты появились в самой богатой части Европы того времени – Северной Италии, а именно, во Флоренции – тогдашней финансовой столице западного мира. Этой валютой стал флорин, введённый в обращение в 1252 году82.

Для сравнения в Восточной Римской империи, чаще в историографии именуемой Византией, являвшейся самым цивилизованным и передовым государством того времени (V – X веков), золото продолжало оставаться основой денежной системы, как и в позднеантичный (императорский) период общеримской истории. На Востоке империи была сохранена денежная система единой Римской империи, сохранён металл чеканки (золото) и вес монеты (4,5 граммов), поменялось лишь наименование монет: ауреус стал именоваться солидом, что по-латыни значит «прочный», «надёжный» (solidus). Серебряная монета, именовавшаяся по-прежнему денарием либо по-новому милиарисием (от латинского miliarensis – «тысячный»), имела такой же вес, как солид, но разменивалась на него по курсу 1:12, что задало новое значение паритета цен золота и серебра. Сохранение в Византии золотого обращения было следствием развитости торговли, богатства и относительно стабильной для неспокойного времени Раннего Средневековья государственности Восточной Римской империи.

Появление на западе Европы флорина не случайно совпало с установлением во Флоренции торговой республики, то есть установлением власти купцов и ремесленников, а в конечном итоге – банкиров83. Крепкая валюта – необходимость для торгового сословия, чтобы сохранить и закрепить накопленное богатство, а также расширить оборот. Поэтому, с одной стороны, накопление богатства потребовало появления более ценной и устойчивой (в силу большей устойчивости ценности золота по сравнению с серебром) денежной единицы, но, с другой стороны, появление такой валюты стимулировало дальнейшее ускорение накопления богатств, поскольку вовлекло в денежный оборот существенное количество финансового капитала, до того в обороте не участвовавшего. Поэтому флорин появился, когда для этого появились исторические предпосылки в виде завершения эпохи активного противостояния гвельфов и гибеллинов84 за власть над Северной Италией, и оказался в самом начале эпохи обогащения северо-итальянских городов-государств: Венеции, Генуи, Флоренции, – связанной с разграблением нанятыми Венецией крестоносцами Константинополя в ходе IV Крестового похода (1204) и ослаблением тем самым важного конкурента за торговлю с Востоком в лице Восточной Римской империи, а также на развитии финансовых операций и банковского дела85, существенно ускорившегося с появлением такой денежной единицы.

Именно чеканка флоринов привела к широкому переходу европейских стран от ставшего привычным в «тёмные века» серебряного стандарта к системе биметаллизма, то есть сосуществования монет из двух металлов. Так, в Англии флорин дополнил серебряный стерлинг, а в Священной Римской империи – серебряный талер. В Испании и Португалии в дополнение к серебряным монетам (песо в Испании и реал в Португалии) в оборот ввели золотые эскудо.

Франция и вовсе при короле Людовике IX Святом в 1266 году перешла на золотой стандарт, в основу которого легли золотые экю86. Из серебра чеканили серебряные экю иного веса (более массивные, чем золотые), а также разменные монеты.

На фоне хлынувшего в Европу из новых испанских и португальских колоний в Новом Свете золота и серебра соотношение их стоимости резко изменилось, нарушив узаконенные прежде соотношения, примерно соблюдавшиеся на протяжении веков. Если со времён Античности соотношение цен золота и серебра колебалось примерно на уровне 10:1 – 12:1, то к XVIII веку серебро подешевело до 15:1 на фоне хлынувшего из Америки потока дешёвого серебра. Окончательный удар по серебру нанесло активное развитие новых серебряных рудников во второй половине XIX века. Если ещё в 1865 году при заключении Латинского валютного союза87 стороны заложили декретное соотношение металлов 15,5:1, то к началу XX века соотношение цен золота и серебра достигло уже 31:1, к концу Великой депрессии – 62:1, а к 1990-м годам – 100:1. В начале XXI века серебро подорожало до примерно 70:1, но затем вновь начало дешеветь по отношению к золоту (до 80:1 на конец 2018 года).

На этом фоне в мире стало развиваться два стандарта: доминирующий, но угасающий серебряный стандарт и постепенно набиравший вес золотой стандарт.

В начале Нового времени серебряный стандарт изначально упрочился за счёт мирового военного и политического господства Испании в XVI – XVII веках, поскольку Испания владела гигантскими месторождениями серебра в вице-королевстве Перу (современные Перу, Боливия и, конечно, провинция Ла-Плата – современная Аргентина88), а основной мировой серебряной валютой стал испанский песо.

В континентальной Европе доминировала возглавляемая династией Габсбургов (правивших до начала XVIII века и в Испании) Священная Римская империя, которая не имела золотых рудников, зато, как уже отмечалось, имела значительные серебряные рудники и, следовательно, также поддерживавшая серебряный стандарт. В 1486 году австрийский эрцгерцог Сигизмунд Габсбург начал чеканку серебряного талера. Окончательно талер был стандартизирован в 1741 году императрицей Марией Терезией: как «талер Марии Терезии» эта серебряная монета активно использовалась в расчётах и как стандарт стоимости во многих частях мира (Вест-Индия, Ближний Восток, Эфиопия и др.) даже до середины XX века. Его чеканка, как средства сбережения, продолжается Венским монетным двором до настоящего времени.

Постепенный отход от серебряного стандарта стал наблюдаться по мере ослабления Испании и усиления использовавших золотой стандарт Франции и Великобритании с конца XVII – начала XVIII веков. Отправной точкой в этом процессе справедливым будет считать Войну за испанское наследство 1701 – 1714 годов.

Основные золотые месторождения достались при разделе колоний Португалии (в современной Бразилии), союзнице Великобритании – главной торговой державы XVII – XIX веков. Поэтому не удивительно, что золотой стандарт начал своё торжественное шествие по миру именно из Англии, перешедшей на него в 1717 году по инициативе сэра Исаака Ньютона. К тому же главный конкурент Англии – Франция, как уже отмечалось, – использовал его ещё раньше.

В 1871 году с серебряного стандарта на золотой перешла Германия, в 1873 – Испания, в 1881 – Османская Империя, в 1892 – Австро-Венгрия, в 1897 году – Россия, а в 1900 году – Соединённые Штаты. Последним от серебряного стандарта отказался Китай (в 1935 году), где серебряный стандарт утвердился за счёт распространения испанских (а после обретения Мексикой независимости от Испании – мексиканских) серебряных монет (в свою очередь, Мексика перешла на золотой стандарт в 1931 году).

Без ограничений обмена бумажных денег на золотые монеты золотой стандарт просуществовал до 1914 года, когда в связи с началом Первой мировой войны ведущие мировые державы прекратили такой свободный обмен. В полной мере свобода обмена несмотря на ряд проб в рамках так называемого «золотодевизного стандарта» периода 1920-х – 1930-х годов так и не была восстановлена, чему помешали как послевоенная разруха в Европе, усугублённая существенными долгами европейских держав перед США, так и Великая депрессия 1929 – 1933 годов, а затем и начавшаяся в 1939 году Вторая мировая война.

Ближе к концу войны, уже убеждённые в своей скорой победе, союзники из антигитлеровской коалиции (США, Великобританией и ещё 42 страны, включая СССР) в 1944 году в американском Бреттон-Вудсе подписали соглашение, гарантировавшее свободный обмен на золото долларов США и британских фунтов стерлингов, но только для центральных банков других государств, также учреждались Всемирный Банк и Международный Валютный Фонд (СССР соглашение подписал, но не ратифицировал; из социалистического лагеря соглашение ратифицировали только Польша и Чехословакия, которые позже под советским давлением из него вышли в 1950 и 1954 годах соответственно).

4 февраля 1965 года президент Франции Шарль де Голль на пресс-конференции заявил следующее:

«Мы считаем необходимым, чтобы международный обмен был установлен, как это было до великих несчастий мира, на бесспорной основе, не носящей печати какой-то определённой страны. На какой основе? По правде говоря, трудно представить себе, чтобы мог быть какой-то иной стандарт, кроме золота. Да, золото не меняет своей природы: оно может быть в слитках, брусках, монетах; оно не имеет национальности, оно издавна и всем миром принимается за неизменную ценность. Несомненно, что ещё и сегодня стоимость любой валюты определяется на основе прямых или косвенных, реальных или предполагаемых связей с золотом. В международном обмене высший закон, золотое правило (здесь это уместно сказать), правило, которое следует восстановить, – это обязательство обеспечивать равновесие платёжного баланса разных валютных зон путём действительных поступлений и затрат золота»89.

Последовавшее после этого выступления решение сперва французского, а затем и западно-германского правительств воспользоваться правом на обмен долларов на золото вызвало серьёзный кризис в США. В 1968 году по загадочному «совпадению» во Франции произошла «цветная революция», свергнувшая де Голля90, а в 1971 году США в одностороннем порядке вышли из Бреттон-Вудского соглашения в части тех положений, которые были не в их пользу, в частности: отказались от обмена долларов США на золото. Мир вступил в эпоху необеспеченных товарной ценностью, так называемых «декретных» денег. Данная система, действующая и поныне, называется Ямайской, поскольку была закреплена на международной конференции, состоявшейся в январе 1976 года в столице Ямайки Кингстоне.

События 1914 – 1971 годов могут рассматриваться как предыстория дня сегодняшнего, наполненная активной научной дискуссией на предмет, должны ли деньги быть товарными, необходим ли товарный стандарт денежной эмиссии либо количество денег в обращении государство (в лице правительства или независимого от правительства центрального банка) вправе произвольно определять в зависимости от своих краткосрочных (чаще на практики) или долгосрочных (чаще в теории и пропаганде) потребностей. На глазах рушились конструкции экономистов классической школы, возведённые за два столетия, превратив научные трактаты по теории денег, написанные до 1914 года, в неактуальные исторические архивы, представляющие интерес только для историков науки. С одной стороны в этом научном споре выступили сторонники товарной природы денег и необходимости её сохранения: Людвиг фон Мизес, Фридрих фон Хайек, Мюррей Ротбард. С другой стороны были те, кто отстаивал нетоварную природу денег и инфляционные методы стимулирования экономического роста: лорд Мейнард Кейнс, Франко Модильяни и сэр Джон Хикс.

Новаторские идеи лорда Кейнса и его последователей наиболее полно были отражены в изданной в 1989 году работе сэра Джона Хикса «Рыночная теория денег», ставшей для её автора последней. Резюмируя идеи кейнсианцев, можно сказать, что деньги они видели во всём, что может исполнять функции денег. Это может быть товар, а может быть и не товар.

Сегодня кейнсианские представления о деньгах как чём-то, что государство вправе и может создавать директивно, произвольно и по собственному ничем не ограниченному усмотрению, переродилось в «современную денежную теорию» американского экономиста Уоррена Мослера и его австралийского коллеги Билла Митчелла. «Современная денежная теория» довела кейнсианство до логического абсолюта и одновременной идейного тупика, «обосновав», что государственные расходы можно наращивать, не сообразуясь с государственными доходами. Мечта поколений людей о философском камне и вечном двигателе снова приобрела в глазах сегодняшних мечтателей наукообразную форму, как и у алхимиков прошлого. Практическое воплощение этих идей можно видеть на полках магазинов сегодняшнего Каракаса – не самое весёлое, признаться, зрелище.

Изменение восприятия людьми смысла денег было бы невозможно или, по крайней мере, существенно затруднено, если бы не произошло изменения формы денег. С конца XVII века в Европе появились бумажные деньги. Причём отношение к ним было весьма неоднозначным. Достаточно упомянуть, что в одном из величайших художественных произведений мировой литературы – трагедии Иоганна-Вольфганга фон Гёте «Фауст» – изобретение бумажных денег автор приписывает сатане91:

Объявлено: означенный купон —

Ценою в тысячу имперских крон.

Бумаге служат в качестве заклада

У нас в земле таящиеся клады.

Едва их только извлекут на свет,

Оплачен будет золотом билет92.

Считается, что бумажные деньги возникли в Китае в VII веке от Р.Х. в эпоху династии Тан в виде расписок о готовности заплатить по выписанному счёту при предъявлении таких расписок выписавшему лицу. По сути дела это был прообраз современного чека. В XI веке уже в эпоху династии Сун такие «чековые» деньги модифицировались до уровня переводных векселей.

Посетивший Китай в конце XIII века (когда Китаем правила монгольская династия Юань) венецианский путешественник Марко Поло в «Книге о разнообразии мира» описывал китайские деньги фактически как современные бумажные деньги:

«В Канбалу93 монетный двор великого хана, да такой, что про великого хана сказать можно – алхимию он знает вполне, и вот почему. Приказывает он изготовлять вот какие деньги: заставит он набрать коры от тутовых деревьев, листья которых едят шелковичные черви, да нежное дерево, что между корой и сердцевиной, и из этого нежного дерева приказывает изготовить папку, словно как бумагу; а когда папка готова, приказывает он из неё нарезать вот как: сначала маленькие [кусочки], стоящие половину малого ливра, или малый ливр, иные ценой в пол серебряный грош, а другие в серебряный грош; есть и в два гроша, и в пять, и в десять, и в безант94, и в три и так далее до десяти безантов; и ко всем папкам приложена печать великого хана. Изготовляется по его приказу такое множество этих денег, что всё богатство в свете можно ими купить. Приготовят бумажки так, как я вам описал, и по приказу великого хана распространяют их по всем областям, царствам, землям, всюду, где он властвует, и никто не смеет, под страхом смерти, их не принимать. Все его подданные повсюду, скажу вам, охотно берут в уплату эти бумажки, потому что, куда они ни пойдут, за всё они платят бумажками, за товары, за жемчуг, за драгоценные камни, за золото и за серебро: на бумажки всё могут купить и за всё ими уплачивать; бумажка стоит десять безантов, а не весит ни одного. Приходят много раз в году купцы с жемчугом, с драгоценными камнями, с золотом, с серебром и с другими вещами, с золотыми и шёлковыми тканями; и всё это купцы приносят в дар великому хану. Сзывает великий хан двадцать мудрых, для того дела выбранных и сведущих, и приказывает им досмотреть приносы купцов и заплатить за них, что они стоят. Досмотрят мудрецы все вещи и уплачивают за них бумажками, а купцы берут бумажки охотно и ими же потом расплачиваются за все покупки в землях великого хана. Много раз в году, сказать по правде, приносят купцы вещей тысяч на четыреста безантов, и великий хан за все расплачивается бумажками»95.

Как мы видим, описанные Марко Поло бумажные деньги, изготовленные из шёлка, целиком соответствуют нашему представлению о деньгах. Увы, китайский опыт целиком повторил опыт банковской деятельности с частичным резервированием и предвосхитил аналогичный европейский опыт на несколько веков: желание изготовить и пустить в оборот больше бумажных денег, чем имелось обеспечивающих их ценностей, приводило к бунтам и нежеланию принимать бумажные деньги по заявленной в них стоимости. Неоднократно китайские власти проводили денежные реформы: например, в 1020, 1160, 1166, 1217, 1236, 1448 годах. Наконец, в 1455 году император Чжу Циюй отменил хождение бумажных денег в Китае, после чего они исчезли почти на пять веков. Характерно, что посмертное имя этого императора – Дай-цзун (代宗), что по-китайски означает «сверкающее благоденствие». Также характерно, что отказ от бумажных денег в Китае совпал с победами нового императора (Чжу Циюй принадлежал к имевшей китайское происхождение династии Мин) над монголами, тогда как ранее бумажные деньги активно использовались для изъятия ценностей у населения через механизм инфляции для выплаты монголам дани, а при правлении монгольской династии Юань – просто для грабежа покорённого монголами Китая.

Об этой китайской «алхимии»: умении превращать шёлк в золото, – и поведал европейцам Марко Поло.

Тем не менее в Европе в виде единообразных выпусков однотипных по номиналу и внешнему виду купюр бумажные деньги появились только через четыре века после путешествия Марко Поло в Китай – в 1661 году в Швеции. Причиною их появления стало желание короля Карла X Густава упростить оборот разменных медных денег, которые приобретали всё более и более увесистый вид на фоне удешевления меди по отношению к основной шведской денежной единице – серебряному талеру. Эксперимент не стал удачным – уже через три года выпуск бумажных денег в Швеции был прекращён, а банкноты обменяны на монеты.

В 1690 году начался выпуск бумажных денег в английских колониях в Северной Америке – первой стала колония Массачусетского залива (ныне – штат Массачусетс в США).

С 1695 года постоянный выпуск бумажных денег наладил Банк Англии.

Первые бумажные деньги – это документы, удостоверявшие право требования их держателя к казне страны (или к центральному банку) выдать их держателю по требованию соответствующее число золотых или серебряных монет (как правило, с указанием их веса). Когда такое обязательство отменялось или не исполнялось, то цена таких денег многократно снижалась относительно заявленного номинала. Удостоверяющую природу бумажных денег подтверждали не только правовые акты, но и их внешний вид: на банкнотах (от английского bank’s note – вексель банка) содержалась надпись об обязательстве центрального банка разменять банкноту на золотые монеты.

Примечателен случай времён Гражданской войны в США (1861 – 1865): на банкнотах Конфедеративных Штатов Америки, отстаивавших в войне интересы южных штатов, содержалось обязательство оплатить банкноты золотом под определённым условием – «через 6 месяцев со дня подписания мирного договора с США». Данное основание так и не наступило вследствие поражения конфедератов в войне, капитуляции и принуждения южных штатов возвратиться в состав США.

Опыт Конфедерации достаточно интересен уже хотя бы тем, что её деньги не были обеспечены золотом (только обещанием его заплатить в случае победы в войне), но тем не менее служили средством платежа на всей подконтрольной конфедератам территории. Этот опыт затем получил широкое распространение в европейских странах после Первой мировой войны.

Впрочем, стоит сказать, что фон Гёте, будучи не только поэтом, но и одним из самых ярких учёных своего времени96, в «Фаусте» пускай и в поэтичной форме, но за сто лет предсказал подобное развитие денежного вопроса97. Деньги, которыми император в трагедии расплачивается с поставщиками и военными по совету Мефистофеля (сатаны), не обеспечены казной, но только будущими богатствами – кладами, которые потом извлекут из земли и которые будут принадлежать короне. Конечно, клад – это в данном случае поэтическая аллегория. Говоря прозой, фон Гёте в сценах «Императорский дворец» и «Сад для гулянья» описал современные нам бумажные деньги: обеспеченные «будущими доходами» государства, но оплачивающие уже сегодняшние расходы. Своё отношение к этим финансовым новеллам он выражает словами императора, называя бумажные деньги «сором», но подчёркивая при этом и заинтересованность казны в подобных манипуляциях:

И вместо золота подобный сор

В уплату примут армия и двор?

Я поражаюсь, но не протестую98.

С началом Первой мировой войны все великие державы были вынуждены отказаться обменивать бумажные деньги на золото в военное время. Если на протяжении первых лет войны курс ещё держался, то ближе к концу войны особенно в неминуемо близящихся к поражению государствах Четверного союза99 и охваченной революцией и гражданской войной России он обвалился100.

К концу войны государства имели большую бумажную денежную массу, не обеспеченную золотом по довоенному курсу: цены в Великобритании и Франции практически удвоились по сравнению с моментом начала войны, а в проигравшей Германии – утроились. На этом фоне после подписания грабительского и унизительного для проигравших Версальского мирного договора в Германии разразилась гиперинфляция: «Задача обеспечения страны [Германии] нужным количеством денег превратилась в крупную логистическую операцию, в которой были задействованы „133 типографии с 1783 печатными станками… и более 30 бумажных фабрик“. В 1923 г. инфляция продолжала набирать силу, порождая жажду денег, которую Рейхсбанк не мог утолить даже после привлечения частных типографий. В стране, которая и без того захлёбывалась бумажными деньгами, раздавались жалобы на нехватку денег в муниципальных образования, и в результате города и частные компании тоже стали печатать банкноты». Так, в 1922 году цены поднялись в 40 раз, а курс марки упал со 190 до 7600 марок за доллар США. В августе 1923 года доллар стоил уже 620 тысяч марок, а к началу ноября того же года – 630 миллиардов марок. «Страну затопили бумажные деньги – их носили в сумках, бельевых и продуктовых корзинах, возили в тележках и даже детских колясках»101.

В ещё более бедственном положении находилась Россия, где вследствие февральского и октябрьского переворотов 1917 года и победы красных в Гражданской войне 1917 – 1922 годов установилась политика военного коммунизма. Достаточно отметить, что во время денежной реформы 1924 года обмен денег, выпущенных до 1921 года включительно, проводился по курсу 1 новый рубль за 50 миллиардов старых рублей. Характерно, что после окончания Гражданской войны темпы обесценения денег в России, как и в Германии после окончания Первой мировой войны, только нарастали. С начала Первой мировой войны до февральского переворота 1917 года, то есть при сохраняющейся власти царя, рубль обесценился лишь в три раза (что немного для условий войны), среднегодовая инфляция достигала 60% в год. После прихода к власти либерального Временного правительства, а затем и большевиков в 1917 – 1922 годах среднегодовая инфляция составляла уже около 420%, в 1922 году – 9900%, а в 1923 году (непосредственно перед реформой) – 4 миллиона процентов!

На этом фоне Великобритания предприняла при канцлере казначейства102 сэре Уинстоне Черчилле и управляющем Банка Англии лорде Монтегю Нормане попытку восстановить курс фунта стерлингов (против чего активно выступал лорд Кейнс). Если до начала войны фунт стерлингов стоил 4,86 доллара США, то к концу войны курс снизился до 3,20 доллара США. Правительству Его Величества и Банку Англии, начав политику дефляции (снижения номинальных цен), удалось добиться возвращения курса к уровню 4,35 доллара США, а 28 апреля 1925 года премьер-министром Стэнли Болдуином103 было объявлено о возвращении к золотому стандарту.

Советская Россия, где правительство большевиков порвало юридические связи со старой, царской Россией, не имела нужды искусственно восстанавливать курс бумажных денег, в отличие от Великобритании. К тому же, учитывая масштаб российской инфляции того времени, это было бы и нереалистичным. Поэтому был избран путь создания новой устойчивой валюты. В этой связи хотелось обратить внимание на доклад, сделанный в июне 1921 года в народном комиссариате финансов РСФСР крупным банковским деятелем царской России Владимиром Тарновским. В докладе, среди прочего, отмечалось: «Основной задачей правильной финансовой политики является такая постановка государственного хозяйства, при которой денежная система страны всегда остаётся устойчивой… Здоровая денежная система может быть построена только на металлическом основании… Потребность в деньгах, при современном масштабе и строе хозяйственных отношений всего культурного человечества, не может быть удовлетворена благородными металлами в чистом виде, то есть монетами, почему повсюду в помощь металлу создаётся система бумажно-денежных знаков, банкнот и всяких суррогатов денежного обращения»104. Тарновский де-факто призвал к восстановлению денежного обращения на основании бумажного обращения, размениваемого на золото, как таковое существовало в царской России. При этом автор проекта предлагал обесценить новый советский рубль к старому царскому рублю в 4 раза.

В 1921 году реформа была отвергнута, преимущественно, поскольку бюджет РСФСР был глубоко дефицитным, на Дальнем Востоке ещё продолжалась Гражданская война, и расходы красных финансировались необеспеченной эмиссией тогдашних денег – так называемых «совзнаков». Однако к 1923 году Гражданская война завершилась победой красных, дефицит был уменьшен до 10% от доходной части бюджета, а продразвёрстка105 заменена продналогом, что позволило существенно повысить товарность экономики в первые годы объявленной большевиками в 1921 году новой экономической политики по сравнению с периодом военного коммунизма и начать выпуск золотых червонцев.

Примерно через год параллельного хождения совзнаков, ничем не обеспеченных, и обеспеченных золотом червонцев удалось перейти на основанное на золотом червонце денежное обращение. При этом золотое содержание советского червонца соответствовало аналогичному золотому обеспечению царского рубля. Золотое обращение в СССР начало плавно сворачиваться с 1925 года и окончательно прекратилось с завершением новой экономической политики в 1929 году. Это привело к быстрому обесценению советской валюты по отношению к иностранным валютам. Если дореволюционный курс царского рубля составлял 1,94 рубля за доллар США, и к 1925 году этот паритет был восстановлен, то уже к 1936 году курс упал до 5 рублей за доллар, а к 1937 году – до 5,30 рубля.

Наблюдавшаяся в Великобритании в период послевоенного восстановления золотого стандарта дефляция сопровождалась существенным ростом безработицы, который достигал 15 – 17%, а после 1929 года, когда началась Великая депрессия, перевалил за 25%. Как правило, этот пример считающейся неудачной британской дефляционной политики приводится как один из случаев, доказывающих вредность дефляции. Однако неслучайно говорят «всё познаётся в сравнении»: ещё худшие показатели, чем у Великобритании, по безработице имели те страны, которые избрали путь инфляции, а не дефляции – Франция, Италия или, тем более, проигравшие войну Германия, Турция и Венгрия. В то же время США, которые также, как и Великобритания, избрали путь дефляции, снизив цены по сравнению с 1921 году к началу Великой депрессии примерно на 25% (вследствие активного притока иностранного капитала в страну, не претерпевшую превратностей войны), наоборот переживали экономический бум, продолжавшийся до самого 1929 года («ревущие двадцатые»). Из этих сопоставлений можно заключить, что самая по себе ни дефляция, ни инфляция не являются причиной экономического роста или спада, но действуют лишь в составе совокупности разнонаправленных экономических факторов. При этом утверждение о безусловной пагубности дефляции не проходит очевидную проверку историческими фактами.

Другой исторический пример долговременного сохранения стабильных цен при значительном экономическом росте – мир после наполеоновских войн до Первой мировой войны (1815 – 1914). В это время индекс цен, если принять за 100% уровень 1914 года, не отклонялся ни в сторону повышения, ни в сторону понижения более чем на 30%. Ценовые и конъюнктурные циклы менялись. Дефляция сменялась инфляцией, но неизменным был экономический рост, наиболее яркий – в США на фоне долговременной дефляции после окончания войны Севера и Юга (среднегодовое снижение цен – 3,8%, рост экономики – 4,5% в год)106. Там дефляция наблюдалась как реакция экономики на избыточное предложение денег в военное время, а также экстенсивного роста экономики за счёт освоения Дикого Запада, сопровождавшееся золотой лихорадкой в ряде осваиваемых территорий (Южная Дакота, Колорадо, Невада и др.), а также на Аляске и в канадском Клондайке.

В аналогичных условиях долговременного снижения уровня цен росла экономика России в 1861 – 1914 годах, что обыгрывалось позже в белоэмигрантском фольклоре: «Тогда свободной была Русь и три копейки стоил гусь».

Одним из последствий частой и достаточно продолжительной дефляции, наблюдавшейся в XIX веке, среди прочего, было общее снижение уровня реальных процентных ставок в экономике и удлинение кредита. Например, в Российской Империи Дворянский земельный банк выдавал кредиты под залог земли на срок до 66 лет со ставкой до 3,5% годовых. Стоимость бессрочных консолей Британского Казначейства снизилась с 4% годовых в конце наполеоновских войн до 2,5% к 1903 году.

Две мировые войны прошли своеобразной границей между Старым строем и Новым мировым порядком. В отношении денег – они провели временную границу между эпохой стабильных денег, золотого стандарта и периодических продолжительных дефляций и эпохой искусственного изменения стоимости денег, бумажной эмиссии и целенаправленной инфляции.

Вторая мировая война привела к повторению опыта начала XX века. Венгрия побила межвоенный рекорд Германии по скорости обесценения денег: если в Германии 1921 – 1923 годов цены удваивались каждые 49 часов, то венгерский пенгё обесценивался в 1945 – 1946 годах в два раза каждые 15 часов107.

Как уже отмечалось ранее, мировая финансовая система после Второй мировой войны была стабилизирована на основе Бреттон-Вудских соглашений, действовавших с 1944 по 1971 год. В соответствии с ними, все мировые валюты были привязаны по курсу к доллару США или британскому фунту стерлингов, а те, в свою очередь, были привязаны к золоту. Однако, учитывая тяжёлое послевоенное положение Великобритании, это фактически означало начало долларовой эры: к фунту стерлингов оставались привязаны только курсы валют государств Содружества наций и некоторых других бывших британских колоний (важнейшие – Индия, Австралия и Южная Африка), многие из которых де-факто перешли к привязке валют к доллару США после девальвации фунта стерлингов в 1967 году (среди них – Австралия и ЮАР). Таким образом, фактически США получили в свои руки единоличный контроль за средством международной торговли и существенной частью международных резервов всего капиталистического мира. Возник золотодолларовый стандарт.

Золотодолларовый стандарт означал, что центральные банки могли в Казначействе США обменять доллары на золото по фиксированному курсу 35 долларов США за 1 тройскую унцию металла. За период с 1944 по 1965 год таким образом США утратили примерно половину золотого запаса, в результате чего в свете описанных ранее событий, а именно, предъявления Францией и Западной Германией для обмена на золото более 1,5 млрд долларов США, 15 августа 1971 года президент США Ричард Никсон объявил о прекращении конвертируемости доллара США в золото. Сделано это было мимоходом, несколькими предложениями во время телевизионного обращения, посвящённого вопросам безработицы:

«Я поручил министру Конналли108 временно приостановить конвертируемость американского доллара, за исключением сумм и обстоятельств, обусловленных интересами финансовой стабильности и с максимальным учётом интересов Соединённых Штатов.

Итак, что эта мера – которая является очень технической – означает для вас?

Позвольте положить конец воображаемому страху, называемому девальвацией.

Если вы хотите купить автомобиль иностранного производства или поехать за границу, конъюнктура рынка может слегка ослабить ваш доллар. Но если вы относитесь к подавляющему большинству граждан, покупающих американские продукты, завтра ваш доллар будет стоить столько же, сколько и сегодня.

Иными словами, эта мера позволит стабилизировать доллар».

Оставлю на усмотрение читателя – судить о верности и правдивость этих слов президента Никсона.

На упоминавшейся Ямайской конференции совета управляющих Международного Валютного Фонда 7 – 8 января 1976 года была установлена современная международная денежная система, основанная на ряде принципов:

– демонетизация золота: золото не может рассматриваться как деньги, а курс валют не должен быть привязан к золоту;

– плавающие курсы обмена: курс обмена валюты одной страны на валюту другой страны устанавливается рыночными методами, как на любой другой товар.

Бывшие социалистические страны, включая Россию, де-юре присоединились к этой системе на фоне краха социализма в 1989 – 1991 годах.

Банкноты стали признаваться деньгами, имеющими самостоятельную ценность, безотносительно их обмену на драгоценный металл. Такие деньги стали называть декретными, поскольку они имеют ценность лишь в силу декрета (закона), издаваемого властью. Такой термин используется в русском и сербском языках. Схожий термин «законные деньги» применяется в итальянском, греческом и китайском языках. В германских языках используется понятие «фиатные деньги» от латинского fiat, что означает «да будет»: «пускай это будет деньгами», что подчёркивает условность, волюнтаризм признания бумажных знаков в качестве денег. В романских (кроме итальянского) языках преобладает термин «фидуциарные деньги» от латинского fiducia, что означает «доверие»: им доверяют, как истинным деньгам (золотым, серебряным). В японском языке такие деньги именуют «неразменными», то есть не подлежащими обмену на золото или серебро. Наконец, в арабском языке используется понятие «обязательные деньги»: этот термин подчёркивает необходимость принимать такие деньги против воли, хотя внутренней ценности они не имеют (об этом аспекте банкнот, как мы помним, сокрушался ещё фон Гёте в «Фаусте»).

С началом эпохи декретных денег доллар США стал основной мировой валютой международных расчётов и резервов, при этом США утратили какие-либо обязательства в этой связи, сохранив все преимущества, связанные с обладанием статуса единственной подобной валюты в мире. К 2012 году 87% международных торговых операций совершалось с использованием доллара США, на активы в этой валюте приходится более 60% международных резервов. При этом, доля США в мировом товарном производстве составляет только 22,5%. Диспаритет очевиден. Но этот диспаритет является не следствием злой воли, как будет видно из дальнейшего изучения вопроса, а результатом отказа ряда стран, которые способны были бы это соотношение нарушить, от проведения политики стабильного валютного курса и свободного размена, в результате чего широкого международного доверия к их валютам не возникает (порою, даже в самих этих странах).

Могут также сказать, что «прогресс» пошёл дальше, и в прошлое уходят уже банкноты, как бумажные деньги, а им на смену приходят «электронные деньги», или записи по счетам – деньги на банковском счёте. В Швеции в начале 2013 году появилась инициатива нескольких крупнейших банков109 о полной отмене банкнот и переходе на расчёты только банковскими карточками110.

В 2016 году аналогичные предложения были озвучены главным исполнительным директором крупнейшего банка Германии и одного из крупнейших банков мира «Дойче Банк» Джоном Кряном: было заявлено о перспективе отказа от наличных денег в течение десяти лет в связи с их «дороговизной и неэффективностью», якобы «наличные деньги помогают только отмывающим доходы и прочим уголовникам»111. При этом в Германии было предложено ввести ограничение на совершение сделок с использованием наличных денег, ограничив их суммой в 5 тысяч евро112 (похожие ограничения (от 1,5 до 3 тысяч евро) уже действуют в некоторых странах Европейского Союза: Франции, Италии, Испании, Польше, Греции и Португалии113). В связи с этим заявлением Кряна и последующими инициативами правительства крупнейшая оппозиционная партия Германии «Альтернатива для Германии» начала кампанию с лозунгом «Наличные деньги – это чеканенная свобода!» (Bargeld ist geprägte Freiheit!)114. Бывший в 2002 – 2010 годах председателем Федерального Конституционного Суда Германии Ханс-Юрген Папир назвал инициативу правительства по ограничению обращения бумажных денег «неоправданным вмешательством в право на свободу, в частности, в свободу договора и личную автономию»115.

Однако на сегодняшний день «электронные деньги» ещё не являются деньгами в полном смысле этого слова. Более того, проблема замены наличных денег «электронными» порождает правовые и морально-этические проблемы, связанные с неравнозначностью этой подмены, а также пределами человеческой свободы воли и возможности использования права пользоваться деньгами как инструмента принуждения. Эти вопросы будут рассмотрены далее.

Таким образом, на сегодняшний день мы живём в мире, где каждое государство суверенно определяет форму своей валюты, выпуская либо национальную валюту, либо вступая в валютный союз, либо используя иностранную валюту на своей территории. Каждая такая валюта не имеет товарного обеспечения и находится в обращении лишь постольку, поскольку население верит в платёжеспособность своего правительства (и центрального банка) и соглашается принимать декретные деньги, объявляемые на соответствующей территории законным платёжным средством, к обмену на товары и услуги. Важным последствием такого положения вещей, на которое следует обратить внимание, является ограничение обращения каждой валюты лишь территорией, на которой такая валюта является законным платёжным средством. Если агент располагает иной валютой, то для совершения сделки на территории, где располагаемая им валюта не имеет прав законного платёжного средства, ему необходимо совершить валютно-обменную операцию по курсу, который сложится на рынке к соответствующему моменту времени. Возникает валютный транзакционный риск. До перехода на систему плавающих курсов такой риск отсутствовал, а транзакционные издержки равнялись комиссии за обмен (как правило, заранее известной) либо комиссии за переплавку монеты.

Резюме. На протяжении веков роль денег выполняли золото и серебро, которые связывали собою реальный (через стоимость своей добычи) и финансовый (через стоимость процента) сектора экономики. В результате потрясений XX века (двух мировых войн, Великой депрессии и ряда других экономических кризисов), а также существенно увеличившегося объёма производства, произошёл отказ от монетарного стандарта, окончательно – в 1971 году. Установившаяся вскоре Ямайская финансовая система подразумевает самоценность бумажных денег и запрещает привязку их стоимости к драгоценным металлам. Деньги выпускаются центральными банками стран, не имеющими обязательств по их обмену на фиксированное число драгоценного металла, а стоимость денег определяется путём плавающего курсообразования, подобно формированию цены на любой иной товар.