Читать книгу Обнажённые души - Антон Беляев - Страница 14

– … Вот такая история, Марк, – мелодичный голос Изабель вырвал меня из плена развернувшейся перед глазами трагедии. Мне даже понадобилось какое-то время, чтобы придти в себя и вернуться в реальность, если можно так назвать моё общение с ангелом. Изабель, наблюдавшая за мной, улыбнулась.

– Я смотрю, тебя тронула эта история. Очень хорошо, но не забывай, что собственные эмоции надо отбросить в сторону….

Она замолчала, вглядываясь в моё лицо и, видимо, удовлетворившись результатами своих наблюдений, поинтересовалась:

– Итак, что ты думаешь об этом?

Что я думаю? Бесхитростный на первый взгляд вопрос поверг меня в замешательство. Мы с ангелом сидели посреди огромной площадки в белоснежных креслах, за накрытым молочного цвета скатертью столиком, и всё окружающее нас пространство превратилось в один широкомасштабный экран. Я будто участвовал в действии, проистекавшем перед моими глазами. И более того, я постигал чувства главных героев, ощущал то же, что и они. Я познал ненависть Рауля и боль его родителей, слёзы Марии текли из моих собственных глаз, её страх переполнял меня, кольцами сжимая мои внутренности. Их потеря стала моей потерей и оставила внутри меня самого неизгладимые впечатления, главенствующими факторами которых являлись горечь и внутренняя опустошённость. Я внимал их чувствам и сроднился с этими людьми. Как я могу судить несчастных родителей? Но в то же время я не мог винить Рауля в его естественном желании – найти настоящую мать. Вернее, женщину, которая его родила….

– Марк, тебе необязательно прямо сейчас выносить какой-бы то ни было приговор. Просто скажи – что ты обо всём этом думаешь?

А я продолжал прислушиваться к себе. Изабель предоставила мне величайшую в мире – да что там в мире – во вселенной власть, но облекла её в форму некой игры, пусть и абсолютно приближённой к реальности. Я же до сих пор не мог уловить ту зыбкую грань, что разделяет эту игру и жестокий – по своему замыслу – реализм. Почему жестокий? Да по отношению ко мне – избранному! Человеку, которому предоставлено беспрецедентное право – решать судьбы себе подобных. Даже в мире людей существуют суды присяжных, где люди могут обсудить виновность подсудимого. Мне вообще всегда казалось, что суд присяжных придуман для того, чтоб впоследствии можно было хоть в какой-то степени снять с себя ответственность за вынесенный приговор, то есть заранее разделить возможную ошибку на всех участников. Людям свойственно совершать ошибки, а тем более под воздействием первоначальных эмоций. И люди совершают их…. Но есть ли у меня такое право? Изабель говорила, что моё мнение будет учитываться в первую очередь, то есть будет доминировать при вынесении окончательного приговора. Не слишком ли велика ответственность для простого смертного? Или же….

Моя следующая мысль неприятно потрясла меня самого. А что, если я уже зря причисляю себя к простым смертным? Ведь я даже понятия не имею, что происходит с моей бренной оболочкой, оставшейся в мире людей? Где она – всё там же, в реанимационной палате, или уже предана земле на окраине старого Марселя? Я почувствовал поднимающуюся изнутри панику и бросил взгляд на застывшую в ожидании ответа Изабель.

– Всё в порядке…, – она коротко рассмеялась, видимо прочитав мои сумбурные мысли относительно собственного тела. Ну да, ей бы мои проблемы….

Я не выдержал.

– Изабель, мне трудно…, – я попытался подобрать слова, но на уже всё поняла. Поднявшись с кресла, она подошла вплотную ко мне и протянула руку. Я в ответ сжал её узкую ладошку и встал, оказавшись вплотную к ангелу. Странно, мне показалось, что я почувствовал её дыхание, тепло её близкого в этот момент тела, чуть слышное прикосновение шелковистых золотых прядей, перебираемых лёгким ветерком…. Но ведь такое невозможно!!?

Изабель отпустила мою ладонь и коротким жестом предложила следовать за ней. Окружавший нас экран пропал и в тот же момент во все стороны раскинулись заснеженные вершины гор. Мы находились на широком, идеально ровном плато, покрытом толщей многолетнего снега. Блики холодного солнца играли на молочной поверхности, но не в силах растопить бездушный покров, скользили и скатывались с него, теряясь в окруживших плато ущельях. И над всем этим великолепием тяжёлым, непроницаемым шатром нависала тишина.

– Где мы? – не удержался я. Скользившая впереди Изабель обернулась:

– В Гималаях. Нравится?

Я восхищённо огляделся по сторонам. Затянутые облаками вершины казалось протыкали голубой купол низкого неба.

– Никогда не видел ничего подобного….

– Ты не один такой. Многие люди не только не видели, но даже ни разу за всю свою жизнь не думали о том, что такая красота существует. Другие, если и имеют какое-то понятие о горах, то всё равно никогда в жизни не испытывали ни малейшего желания увидеть это воочию. Знаешь почему?

Я повёл плечами.

– Потому что вы замыкаетесь в себе. Для подавляющего большинства людей существует свой собственный мир, в котором они изо дня день и вращаются. Работа, дом, дети…. Замкнутый цикл со своими проблемами и радостями. Им абсолютно некогда размышлять о возможной красоте каких-то далёких мест, в то время как их одолевают реальные проблемы в ближайшем окружении. И вырваться на свободу, хоть на короткое время оторваться от дел насущных, способны далеко не все….

– А ты…? – не удержался я от вопроса.

– Что я?

– Ты сама при жизни много путешествовала? Или тоже в собственном мирке крутилась?

Изабель отвернулась, и мне показалось, что она даже немного обиделась на мои вопросы. Я решил, что ответа не последует, но через какое-то время услышал грустный голос ангела.

– Честно говоря, немного. Но моя жизнь и так была достаточно насыщенной….

– Приключениями? – мне показалось, что появился шанс разговорить мою молчаливую спутницу, и я поспешил им воспользоваться. – И где ты была…?

Изабель не ответила. Очередная попытка обернулась неудачей. Она остановилась на самом краю снежного покрова и вглядывалась куда-то вниз, на крутые уступы отвесных скал….

– Что-то не так? – мне её бледное личико показалось озабоченным. Во всяком случае, я сам ничего, кроме восхищения от окружающей панорамы, не испытывал.

– Пора заняться рутиной. Полетели….

– И куда…? – едва успел произнести я в тот момент, когда ангел взял меня за руку и мои ноги повисли над многокилометровой пропастью. Ощущение – мягко сказать – непривычное. Если до этого я по указке Изабель закрывал глаза и даже не пытался подглядывать до тех пор, пока не чувствовал приземление, то сейчас я просто не успел этого сделать. Смесь страха и неописуемого восторга переполнили меня изнутри и вызвали нечаянный, полный изумления крик. Изабель рассмеялась, и её мелодичный перезвон заставил меня смутиться. На какой-то миг я почувствовал, что вот-вот захлебнусь – то ли встречным ветром, то ли пьянящим ощущением свободы…. Раньше, порой наблюдая за проносившимися над головой птицами, я не раз задумывался над тем, какие чувства они испытывают, глядя сверху на распростёртое внизу раздолье. Теперь я познал эти ощущения, и они воистину оказались восхитительны….

– Марк, нам не туда, – услышал я далёкий голос ангела. Увлекшись собственными переживаниями, я отклонился довольно далеко в сторону и не заметил, как оторвался от Изабель. Ей пришлось остановиться, дожидаясь пока я приближусь. Широко раскинув руки, я спланировал и замер рядом с ангелом высоко над очередным массивом. Изабель улыбалась:

– Понравилось летать? – в её голосе не было ни малейшего намёка на иронию, и я совершенно искренне ответил: – Очень!

– Я тоже вначале была в восторге, а потом привыкла. Но всё равно, до сих пор помню свои первые ощущения. Не в тот момент, когда вышла из тела, а когда осознала сам полёт. Ничего подобного за всю свою жизнь не испытывала….

И вновь тень грусти накрыла светло-голубые глаза ангела. И вновь она моментально справилась с собой.

– Ладно, Марк, не отставай. Нам надо в Болгарию, в один маленький городок на юге. Так что давай поторопимся….