Читать книгу Череда многоточий. Итог за 5 лет - Антон Боровиков - Страница 10

Но миру плевать на правила, плевать на наши убеждения. Нет правил, которые распространяются на всех, Вивиан. И никогда не будет. Наши убеждения – они ничего не значат. Мир с нами попросту случается, вот что я думаю. И мы можем только принять это и жить дальше.

Фрэнк Грекко, персонаж романа

Элизабет Гилберт, «Город женщин»

Когда мне рекомендовали этот роман, сразу предупредили: это исключительно женская книга. Памятуя снятый по другому роману Гилберт фильм «Ешь, молись, люби», я приготовился к чему-то подобному, однако действительность, как это обычно бывает, оказалась совершенно иной. Но обо всем по порядку.

Кратко сюжет (без спойлеров): Вивиан Моррис, девятнадцатилетняя девушка, выросшая в провинциальной семье богатых консервативных WASP (белых протестантов-англосаксов, которые в свое время считались олицетворением типичных американцев), отправляется в Нью-Йорк, «под крылышко» своей тёти. Тётя Пег содержит вполне себе заштатный театрик, развлекающий рабочий люд из эмигрантского района непритязательными водевилями с бурлеском и шоу-гёрлс. Собственно, с этого и начинается вхождение Вивиан в богемный и гедонистический мир Нью-Йорка.

Вспомним, что это было за время – сухой закон кончился, обогатившиеся бутлегеры и гангстеры легализовывали свои капиталы, начинали влиять на профсоюзы (это еще сыграет свою роль в сюжете). Страна выползла из Великой Депрессии благодаря Президенту Рузвельту и не было повода это не отпраздновать. Как писал в свое время Билл Уилсон, «в клубах играл джаз, все швырялись тысячами и болтали о миллионах». «У тебя есть свой идеальный Нью-Йорк, у каждого он свой, – но тот город навечно принадлежит мне.» – говорит Вивиан.

Гилберт очень хорошо описывает театральную семейку тётушки Пег – её давнюю партнершу, суровую англичанку Оливию, алкоголика Дональда Герберта, который пишет для театра те самые водевильчики и гэги и танцовщиц кордебалета во главе с великолепной Селией Рэй, которая и станет для Вивиан проводницей в мир запретных удовольствий.

Вся атмосфера пресыщенных удовольствий описана с точностью и во всех подробностях. Стараниями автора картинка складывается просто кинематографичная, сразу вспоминается мюзикл «Чикаго» или бессмертное «Кабаре» Боба Фосса.

Но вся затхлость и любительский душок театра улетучиваются, когда из Англии прибывает знаменитая театральная актриса Эдна Уотсон с мужем-недотепой, а из Калифорнии приезжает бывший муж тетушки Пег – знаменитый сценарист Билли Бьюэлл. Интересно, что, когда Гилберт описывает Билли, сквозь строки так и сквозит желание автора быть похожей на Билли, который никогда не проигрывает. Его сценарии всегда бьют точно в цель. Он тончайший знаток женской натуры и тот редкий пример плейбоя, который «искренне ценит женщин».

Компания решает поставить тот самый «Город женщин», мюзикл, сюжет которого у меня вызвал ассоциации с брехтовскими «Мамашей Кураж» и «Трехгрошовой оперой».

И тут в жизни Вивиан появляется первое настоящее чувство. Вот здесь, к сожалению, Гилберт сбивается на типичную штампованную лексику бульварных романов: «А потом я почувствовала. Я даже не подозревала, что такие ощущения вообще бывают. Я сделала самый резкий в жизни вдох и не выдыхала, кажется, следующие десять минут. На время я утратила способность видеть и слышать, у меня в мозгу словно что-то замкнуло – подозреваю, что и до сих пор полностью не разомкнуло. Все мое существо было потрясено.» Уф!

С другой стороны, автор демонстрирует прекрасное знание женской натуры: «Разве я когда-то предъявляла на него права? (Разве что заставляла переехать в отдельную квартиру, тут не поспоришь. И еще просила его одеваться и говорить иначе. Меньше использовать жаргон. Поприличнее укладывать волосы. Отказаться от жвачки. И ругалась, когда он любезничал с танцовщицами. Но если кроме всего этого? Да я дала парню полную свободу!)»

Но тем не менее, как говорит Эдна, «Живи как угодно, ягодка моя, но не позволяй эмоциям сорвать чертово шоу».

Вот после постановки того самого шоу начинается череда драматических событий, о которых я, естественно, говорить не буду, чтобы не плодить спойлеры.

По большому счету, дальнейшие события – очень хорошо описанная картина того, как наши действия и ошибки влияют на всю последующую жизнь: «После определенного возраста все мы бродим по этому свету с израненными душами, неспособными исцелиться, носим в сердце стыд, печаль и старые тайны. Эта боль саднит и растравляет нам сердце, но мы как-то продолжаем жить.» Здесь, конечно, надо отдать должное автору – сюжетные повороты, описание чувств героев, их диалоги – выше всяких похвал.

Действие происходит в военное время, в пятидесятые и шестидесятые годы. Забавно, что, глядя на «сексуальную революцию» хиппи, Вивиан снисходительно говорит – да у нас такая свобода была еще в сороковых. И это правда, как говорит сама Вивиан, «в жизни каждой женщины наступает момент, когда ей просто надоедает постоянно стыдиться себя. Только тогда женщина обретает свободу и может наконец стать собой.» То есть степень раскрепощенности главной героини совершенно нехарактерна для пуританской Америки тридцатых – пятидесятых. Так что по сравнению с Вивиан Кэрри Брэдшоу и ее подруги – просто монашки-бенедиктинки.

Еще в первой части романа Эдна говорит Вивиан: «– Ты, Вивиан, – не личность, а типаж. Точнее, типичная женщина. Удручающе типичная.» Позволил бы себе с этим не согласиться. Вивиан Моррис – незаурядная героиня. И уж никоим образом роман Элизабет Гилберт нельзя назвать «удручающе типичным женским романом». (NB – маленькая ремарка: все-таки по профессии Вивиан портниха и дизайнер, так что детальные описания платьев и туалетов придется все-таки, дорогие джентльмены, потерпеть).

Я вообще считаю, что нет мужской и женской литературы, есть плохая и хорошая. Роман «Город женщин» я бы однозначно отнес к хорошей без всяких гендерных привязок.

Photo courtesy of Nastya Gepp / pixabay.com / Лицензия СС0