Читать книгу Ларденгрод - Антон Колесников - Страница 4

Хальдор засучил рукава потрепанной мантии и со всей возможной осторожностью полез рукой в самое сердце колючего кустарника. Там, за буйно сплетенными шипастыми ветвями сноркса, как называли это растение странники Глухомани, виднелся темно-красный бутон. Это был круглый цветок, состоящий из плотно сомкнутых толстых лепестков, бордового цвета, увенчанный темным пятном аккурат в центре бутона. Око сноркса. Довольно редкое растение в самой Глухомани, а также на юге и в большинстве других земель Миртвальда. Как гласит справочник Североземья, этот цветок используется в приготовлении самых сложных лекарственных зелий из всех известных современной алхимии. Благо, что он подолгу сохраняет целебные качества даже в сорванном виде. На его поиски нередко снаряжают целые экспедиции, а лекарства, полученные при помощи него, могут позволить себе лишь самые состоятельные жители королевств. Форинвальд сказал, что за один бутон ока сноркса на юге можно было выручить не меньше сотни золотых монет. Сумма приличная. На эти деньги в Берегонде можно было купить маленький домик или оплатить учебу в купеческой школе. В сумке гнома было уже три таких бутона.

«Удивительно, что жители Алтареса сочли эту землю такой бесполезной» – подумал гном. Стиснув зубы, он потянулся вперед и схватил красный цветок. В тот же миг от его неосторожного движения несколько колючих стеблей впились в руку, и гном охнул. Он попытался было аккуратно вытащить пострадавшую конечность из чрева куста, но колючки плотно зацепились за кожу, и его действия только ухудшили ситуацию. Пот стекал по лбу гнома, он шумно перевел дыхание. В конце концов, выругавшись на чем свет стоит, Хальдор рванул руку к себе, с треском таща за ней колючие ветки.

Неподалеку, с ветвей невысоких редких деревьев вспорхнула стайка птиц, испуганная диким воплем, полным искренней досады и боли. Хальдор качался взад-вперед, прижимая к груди израненную руку и продолжая сквозь зубы охаживать злосчастный куст крепкими выражениями. Ощупав здоровой рукой пояс, гном снял с него маленький мешочек, издававший резкий, но приятный запах экзотических трав, похожих на мяту. Это были остатки целебной мази, которую Хальдор изготовил под руководством Форинвальда для тана Ульфредина.

Поспешно развязав узел, молодой гном зачерпнул пальцем едва ли не все содержимое мешочка и обильно нанес мазь на исполосованную руку. В тот же момент он почувствовал будто горящая от боли кожа погрузилась в холодную воду. Боль стихла почти сразу, и Хальдор перевел дух. Продолжая втирать мазь, он внимательно осмотрел порезы и решил, что несмотря на их глубину, в швах все же нет нужды. После обработки ран мазью гном оторвал кусок грубой ткани от полы своей мантии и перевязал пострадавшую руку.

Удовлетворенно осматривая перевязку, Хальдор внезапно услышал отдаленный звук, напоминающий орлиный крик. Гном встал на ноги и посмотрел на северо-запад, откуда, как ему казалось доносился, этот неясный звук. Среди тяжелых грозовых туч его глаза не смогли разглядеть ничего. Лишь редкие вспышки молний вдалеке, над вершинами Гранитных гор, предвещающие бурю или сильный снегопад. Крик раздался снова. Однако теперь он звучал ясно и прямо над головой гнома. Хальдор поднял глаза вверх, и в этот самый момент из темно-серого одеяла туч вырвались одна за другой пять крылатых фигур. Они стремительно летели на юг, то выныривая, то снова скрываясь в толще пасмурных облаков. Гном так и стоял рядом с колючим кустом, провожая взглядом исчезающий вдали летучий отряд. Эти силуэты были однозначно знакомы юному гному, и он вспомнил где впервые увидел нечто подобное. Ведь это было совсем недавно, когда караван пересек границу Алтареса и вошел в Остролиственные Долы. Тогда гномы и увидели такую фигуру, парящую над пиками Лентрийских гор. Мастер Скорвид рассказал в тот день самым любопытным гномам, в числе которых был и Хальдор, об ордене Грифоньей Стражи. Тот рассказ вместе с видом величественного существа, парящего в небесной выси, произвели на юный ум неизгладимое впечатление. Хальдор и сейчас не верил, что над его головой только что пронесся отряд рыцарей Грифоньей Стражи.

– Забери меня камень, – выдохнул он наконец, не отрывая глаз от стального неба, в котором несколько мгновений назад скрылся последний грифон. – Но… куда они… Ба! Да они летят в лагерь! – Хальдор хлопнул себя ладонью по лбу и бросился собирать брошенные на земле вещи.

Он подхватил висящую на ветке куста сумку и забросил в нее маленький стальной серп, пустой мешочек из-под целебной мази и аккуратно свернутый в ткани четвертый бутон сноркса. Убедившись, что ничего не забыл, гном со всех ног бросился на юго-запад к побережью реки, где был расположен их основной лагерь.

Хальдор исследовал равнину по указанию Форинвальда. Тот подробно рассказал ученику как выглядит око сноркса и как его лучше всего искать. Поначалу юный гном не мог обнаружить ни намека на искомое растение и постепенно отдалился от лагеря достаточно, чтобы из виду скрылась даже река. Теперь, чтобы вернуться, ему предстояло преодолеть чуть больше мили. Однако, он бежал довольно быстро, огибая редкие рощи чахлых карликовых деревьев. Тренировки в военной академии не прошли даром, и к удивлению самого гнома, он понял, как же ему не хватало простой пробежки с препятствиями по скользкой от росы траве. Хальдор, пожалуй, мог бы бежать быстрее, если бы не висящие на нем лохмотья, гордо именуемые Форинвальдом ученической мантией, и сумки, висящей через плечо, всякий раз подпрыгивающей выше головы Хальдора на поворотах.

Вскоре впереди показались столбы сизого дыма. Хальдор остановился, чтобы немного перевести дух, и шагом направился к скоплению шатров, растянувшемуся вдоль берега широкой реки. В нос ударил аромат жареного мяса и свежего хлеба. Часовой на окраине лагеря рассеянно махнул ему рукой, и Хальдор направился вглубь стоянки. Судя по тому, что половина лагеря опустела, грифоны были уже здесь и своим прибытием произвели самый настоящий переполох. Перед палатками лежали брошенные инструменты, а над кострами висели забытые давно кипящие котлы с похлебкой.

Впереди послышался шум множества голосов. Хальдор обошел палатку картографа Фурдара и вышел к просторной поляне образованной перед шатром тана. Почти все гномы были здесь. Большинство из них столпились поодаль, на краю площадки, с восхищением и страхом наблюдая за существами, занявшими почти все свободное пространство перед большим шатром. Из пяти могучих всадников, восседавших на грифонах, спешился лишь тот, чей шлем венчали серебряные крылья. У входа в шатер стояли тан Ульфредин и мастер скаутов Скорвид. Хальдор протиснулся вперед через столпившихся гномов и, как все, стал наблюдать за происходящим на поляне.

– Мы рады, что смогли вам помочь. – обратился к тану воин с крылатым шлемом, хотя в его голосе не было никакой радости. – Теперь же нам нужно заняться и своими делами. Я передам лорду Райну вашу благодарность. Возможно, нам еще предстоит видеться в будущем, так как командор нашего ордена приказал расширить территорию патрулирования, включив в нее Снежную Долину. В хорошую погоду, разумеется. Да, и кстати, насчет погоды. В Долине собирается буря. Мы видели в небесах грозовые тучи. Ваш друг это подтвердит. И если вам нужен мой совет, то я рекомендовал бы вам повременить с походом. Снежные бури в этой долине могут быть очень сильными и долгими. Эти земли безлюдны не без причины. Впрочем, может быть, валкары и подскажут вам как выжить в бесконечном снегопаде. – закончил капитан рыцарей и на лице его мелькнула злорадная ухмылка. Он коротко поклонился тану Ульфредину и взобрался в седло своего огромного грифона. Управившись с цепями, он подал команду своим собратьям, и грифоны двинулись по кругу поляны, разгоняясь и поочередно взлетая.

Гномы подались назад, не отрывая глаз от завораживающего зрелища. Когда же последний грифон с протяжным криком взмыл в небо и улетел вслед за другими, молчание, охватившее лагерь, наконец прервалось взрывом множества голосов. Все принялись бурно обсуждать увиденное, шумно восхищаясь легендарными птицами и их наездниками. Постепенно гномы начали возвращаться к своим делам и обсуждению новостей о снежной буре, надвигающейся из Долины.

Тан Ульфредин обменялся парой коротких фраз с мастером-скаутом и они скрылись в большом шатре. Хальдор стал выискивать в толпе своего учителя, когда за его спиной раздался скрипучий голос:

– Мальчик! Хальдор, ты здесь? Так и знал, что он запропастится с элементарным заданием.

– Вот же он! Давайте я помогу Вам, мастер Форинвальд. – раздался другой голос.

Молодой гном обернулся и увидел своего учителя, ведомого под руку рыжебородым квартирмейстером Дервульфом. Старик был одет в темную старую мантию, которую Хальдор раньше не видел. Глаза старого рунотворца были скрыты такой же темной повязкой из плотной ткани.

– Я здесь, учитель, – поспешно отозвался Хальдор.

Форинвальд повернул голову в сторону своего ученика и оттолкнул от себя Дервульфа. Тот недовольно хмыкнул и направился прочь, бормоча что-то о капризных, неблагодарных стариках.

– Итак, ты нашел то, о чем я тебя просил?

– Да, учитель. Четыре ока сноркса. Знаю, вы просили три, но уже на обратном пути в лагерь я нашел в ложбине еще один куст…

– Не тот случай, когда мое задание должно быть исполненным дословно. – нетерпеливо отмахнулся старик, – Держи их пока при себе, позже они нам понадобятся. А сейчас мы идем в большой шатер. Давай, помоги же мне, хватит стоять столбом!

Хальдор спохватился и повел старого гнома по направлению к шатру тана.

– Тан Ульфредин прислал за мной сенешаля, велел быть сию же минуту. Ба! Легко приказывать немощному, слепому старцу. – проворчал Форинвальд.

– Должно быть, всадники ордена принесли какие-то важные вести, – предположил Хальдор, осторожно обходя место, где, судя по всему, справил нужду один из грифонов.

– Да, пожалуй, что так. Наш повелитель обеспокоен. В последнее время происходят странные вещи, а ведь он едва успел прийти в себя после падения Берегонда. Сейчас на его плечах лежит огромный груз ответственности за гномов, которые, доверившись ему, пошли против воли Совета Танов и отправились в этот поход. Теперь наш тан терзается сомнениями, хватит ли ему воли и мудрости, чтобы провести свой народ через все препятствия, уготованные нам в пути. Впрочем, я слишком разговорился. Долго еще идти?

– Нет, учитель, мы на месте. Входите, я подожду вас у входа.

– Что? Нет, ты не понял меня, юный гном. Ты пойдешь со мной. Смелее, заходи же!

Гвардеец, дежуривший у входа в шатер, распахнул перед ними полог и учитель с учеником вошли внутрь. Хальдор был слишком удивлен, чтобы возражать рунотворцу. Он решил вести себя как можно незаметнее и сделал вид, что просто помогает старику передвигаться.

В шатре было гораздо теплее, нежели снаружи, где безраздельно властвовали все более суровые день ото дня ветры. Посреди просторного круглого помещения стояла большая жаровня, где все еще тлели несколько углей с прошедшей ночи. Хальдор уже слышал от одного из младших хускарлов, что с тех пор, как шатер тана посетил странный колдун, владыка приказал поддерживать огонь в шатре постоянно. Гвардейцы даже выстроили свое предположение, будто это был вовсе не колдун, а злой дух, который перевоплощался в людей и мог мгновенно перемещаться в ночной темноте. Хальдор, хоть и не был сведущ в подобных вещах, все же склонялся не воспринимать эти домыслы всерьез. Тем более, что сам Форинвальд их решительно не разделял.

Когда глаза молодого гнома привыкли к полумраку, он разглядел в дальнем конце шатра сидящего в массивном резном кресле тана Ульфредина. Рядом с ним стоял мастер Скорвид и они о чем-то тихо и напряженно говорили. Заметив вошедших, они прервали беседу.

– Почтенный Форинвальд, – кивнул старику тан.

– Приветствую тебя, владыка, – проскрипел в ответ маг. – Прости мне мою медлительность. С годами даже небольшие расстояния стали для меня настоящим испытаниям. Я пришел так быстро, как смог. Полагаю, у тебя есть новости о бродячей труппе, которая чуть не погубила наш поход.

– Верно. Капитан Грифоньей Стражи Парелл сообщил, что поиски музыкантов окончены. Их обнаружили на восточной окраине леса, в котором и была устроена засада гоблинов. Сначала патрули грифоньего ордена облетели половину королевства, но не смогли ничего обнаружить. Тогда лорд Саладор Райн приказал начать поиски с самого начала, от поля битвы, и призвал в помощь Лестранских егерей. Спустя день они обнаружили растерзанные трупы артистов.

– Рас.. растерзанные? – удивленно проговорил Форинвальд, – Кем?

– Скорее всего, гоблинами. – отозвался Скорвид, – Таким образом зеленокожие вымещают свою злобу за поражение. Когда любая армия этих дикарей, неважно будь то орки, огры, тролли или гоблины, терпит неудачу, то, отступая, они сметают на своем пути все, не особо разбираясь друзья перед ними или враги. В Осмарской войне дошло даже до того, что наголову разбитые отряды армии огров по возвращении в свою столицу разрушили ее до основания в приступе невообразимого гнева. Поэтому я склонен предположить, что артистов убили именно гоблины. Об этом говорят и следы пыток на телах.

– А что же сами зеленокожие? Их удалось найти?

Тан Ульфредин покачал головой. Скорвид ответил за него:

– К тому моменту прошло уже слишком много времени. Егери прошли по следам выживших гоблинов до Пограничного леса. Дальше никто идти не отважится. За этим сумрачным лесным массивом начинаются Угрюмы Топи. Они несут гибель всем, кто туда попадает. Валкары говорят, что стародавние времена они ссылали туда своих преступников, в качестве страшнейшего наказания. – Скорвид погладил седую бороду и продолжил – Не думаю, что гоблины еще живы. В тех местах таится истинное зло, от которого не будет пощады никому.

– А что насчет колдуна? Его имя, кажется, Неандр? – спросил рунотворец.

– Так он мне назвался. – угрюмо сказал Ульфредин, – Нет, его среди убитых не было. Я полагаю, что он расстался со своими спутниками сразу после того, как мы разбили гоблинов на опушке леса.

– Ну конечно, – рассеянно произнес Форинвальд, – Этот чародей не так прост. Боюсь, что мы еще услышим о нем.

Все трое задумались. Форинвальд вдруг покачнулся, но устоял опершись на вовремя подошедшего Хальдора. Скорвид, опомнившись от раздумий, взял стоявший неподалеку табурет и усадил на него старого рунотворца. Тан, казалось, ничего на замечал. Он смотрел прямо перед собой, но его взгляд был где-то очень далеко.

Ульфредин вспомнил ту ночь, когда обнаружил в своем шатре незваного гостя. Ему припомнились произнесенные тогда слова: «Весь твой народ на волоске от гибели. Их от нее отделяет только размер твоей гордости. Подчинишься, будет тебе мир. А если нет, то недоразумение с гоблинами покажется тебе детской шалостью, после того, что сделает со всеми вами мой господин». Тан так и не поведал никому о послании, которое передал тот странный незнакомец. Более того, он не рассказал никому о том, как легко этот колдун изменил свою внешность. Ульфредин действительно опасался того, что среди его подданных пойдут разговоры о том, что их правитель помутился рассудком. Колдуна ведь никто не видел. Все, что было известно о том ночном посещении, поведал сам Ульфредин. Большинство гномов, конечно, поверили своему повелителю, но гордость гвардейцев, стороживших его шатер, была сильно задета. Они клялись, что той ночью не сомкнули глаз, и между собой выражали сомнения по поводу произошедшего. Например, не приснился ли тану очень яркий и правдоподобный кошмар?

От тяжких раздумий Ульфредина отвлек голос Скорвида.

– Думаю, эту тему можно пока оставить. Так или иначе, обнаружить колдуна нам сейчас не под силу. Но мы будем готовы к его следующему появлению. Теперь же необходимо обсудить дальнейшие действия.

В этот момент полог шатра откинулся и внутрь вошел крупный полноватый гном с рыжей бородой, раскинувшейся по всей его обширной бочкообразной груди.

– Мой тан, прошу простить мне мое опоздание. – воскликнул квартирмейстер. – Стоило многих усилий заставить всех вернуться к работе. Народ у нас достаточно впечатлительный, они все еще обсуждают великолепие этих гордых существ. И я их не виню, зрелище поистине величественное!

– Ты пришел вовремя, Дервульф. Настала пора решить, что делать дальше и нам нужен твой совет, так как ты лучше любого знаешь о том, на что способен сейчас наш караван.

– Что ж, тогда таить не буду, мой тан. Мы слишком задержались в Необжитых землях. В остальном королевстве наступает осень, но здесь погода уже подобна началу зимы. С дальнейшим продвижением нам будет становиться все труднее, так как уже сейчас мы пополняем запас провианта куда медленнее, чем он расходуется. Охотиться здесь практически негде, лесов для заготовки древесины мало. Поэтому я считаю, что нам нужно как можно скорее выступить на север. Будем надеяться, что живности и дерева там окажется больше.

Ульфредин расчесал пальцами бороду и обернулся к стоящему подле него Скорвиду.

– Что думает наш мастер скаутов?

– Я согласен с почтенным Дервульфом, но лишь отчасти. Нам не стоит входить в Снежную долину неподготовленными. Когда я летел с капитаном Пареллом над равниной, – при этих словах Дервульф и Хальдор посмотрели на него с нескрываемым восхищением, – то увидел, что над пиками Гранитных гор сгустились небывалые грозовые тучи. Близится буря, с какой едва ли сталкивался хоть один гном. Боюсь, что обильные снегопады не редкость для долины. Дар короля Вальдариса не так прекрасен, как нам хотелось бы верить.

Дервульф скрестил руки на груди и посмотрел на тана.

– И что ты предлагаешь, мастер Скорвид? – спросил скаута Ульфредин.

– Я считаю, что нам нужно спросить совета у валкаров, повелитель.

Тан откинулся на спинку кресла и задумчиво оглядел присутствующих. Дервульф что-то тихо проворчал, а Форинвальд молча покачал головой. Скорвид продолжил:

– Я знаю, что после всего случившегося среди нас вряд ли найдется кто-то способный доверять собаколюдам, но иного выхода для нас я не вижу. Учитывая сколько их поколений называют долину своим домом, кроме них никто не сможет рассказать нам о выживании в столь суровом краю. К тому же, Вокхог сам желал говорить с тобой, тан, прежде чем мы войдем в долину.

Скорвид замолчал, сцепив руки за спиной, прошел через весь шатер к выходу, слегка отодвинул полог и выглянул наружу. На какое-то время в шатре воцарилась тишина. Лишь снаружи доносились голоса гномов. Вдруг издали снова донесся неясный гул. Через пару мгновений он превратился в низкий рокот и казалось, что даже земля едва заметно содрогнулась. Форинвальд прочистил горло и проговорил:

– Времени на раздумья у нас почти не осталось. Дружба с валкарами нужна нам, хотим мы ее или нет. Владыка Ульфредин, я надеюсь, что твои раны достаточно затянулись и мы сможем продолжить путь. Потому что, если не выступить сейчас, нам придется ждать когда снега снова сойдут. А при здешнем климате это может произойти через пару месяцев, а может, и больше.

Ульфредин поднял взгляд на рунотворца, затем перевел его на стоявшего у выхода Скорвида. Тот встретился взглядом с таном и кивнул. Тан посмотрел на Дервульфа, тот шумно вздохнул, всплеснув руками, и снова что-то проворчал.

– А что думает твой ученик, мастер Форинвальд? – внезапно спросил Ульфредин.

– Мой кто? – растерявшись, проговорил старик, – А, Хальдор! Где ты там, парень? Тан хочет слышать твое мнение.

Молодой гном, потупив взгляд, вышел из-за спины старого мага и встал перед креслом тана. Тот осмотрел начинающего рунотворца с головы до ног, и на его губах заиграла улыбка, надежно скрытая от присутствующих густой бородой.

– Клянусь Камнем, Форинвальд. – проговорил тан, – этот мальчик напомнил мне одного мага явившегося ко двору моего отца в поисках службы. Одет во что попало, держится неуверенно, да и борода темна как ночь. Огненные Недра! Да я уверен, что на нем те же самые лохмотья!

– Боюсь, что так, мой повелитель. Эта та же мантия. – сконфуженно сказал Форинвальд, – Я не особо слежу за своими вещами, и уж тем более, редко приобретаю новые. Эта привычка у меня осталась с молодых лет, впрочем, ты это и так заметил. А мантию я хотел выбросить, да все руки не доходили.

Все присутствующие гномы, кроме Хальдора, рассмеялись. Молодой гном совсем не привык к подобному вниманию, поэтому ему было вовсе не до смеха, он все еще гадал, чего же хочет услышать от него тан.

– Ну, будет. – отсмеявшись, проговорил Ульфредин и обратился к Хальдору. – Тяжело иметь такого учителя как наш Форинвальд. – он бросил веселый взгляд на старика-рунотворца. – Поэтому я распоряжусь, чтобы наши портные дали тебе что-нибудь подходящее для твоей службы. А сейчас вернемся к нашему разговору. Ты присутствовал на малом совете и слышал все, что здесь говорили эти почтенные гномы. Как ты думаешь, что же нам стоит предпринять? У нас, как я понял, всего три возможных пути. Первый, это выступить через день, и решительным марш-броском самостоятельно пройти как можно дальше вглубь долины до того, как снег заметет проход в нее. Второй путь предложил наш мастер-скаут, и он заключается в том, что мы можем обратиться за помощью к валкарам и пройти в долину с их помощью. Если первый вариант несет в себе риск погибнуть в непроходимых снегах, то во втором к этому добавляется еще и наша беспомощность перед стаей собаколюдов. Доверившись им, мы окажемся полностью в их власти, и если тем захочется с нами расправиться, у нас не будет ни единого шанса их остановить.

При этих словах Ульфредин мельком встретился взглядом со Скорвидом, но тот быстро отвернулся.

– А третий? – робко спросил Хальдор.

– Третий? Наш третий путь, юный гном, это свернуть лагерь, перебраться на западный берег Безымянной и переждать бурю среди людей. Несомненно, это будет большим испытанием для нашего народа, так как охотиться в обжитых землях нам не дадут, и на пропитание придется зарабатывать ручным трудом, производя для местных жителей оружие и инструменты. Позор, что и говорить.

Тан замолчал, снова откинулся на спинку стула и выжидающе глядел на Хальдора. Тот стоял, все так же потупив взгляд, и пытался понять зачем тану спрашивать его мнения в таком важном деле. Что хорошего и разумного мог посоветовать владыке молодой гном, едва знавший законы жизни и мира? Однако же, какое-никакое, а мнение у него на этот счет, как и у любого другого гнома, имелось.

– Повелитель, то, что я скажу может показаться глупым или даже смешным. Но, раз ты спрашиваешь моего мнения, я подчиняюсь, и вот оно. Здешние люди мне нравятся, они честны, добры и любознательны. Не думаю, что они со злорадством будут относиться к нашей просьбе переждать бурю у них. И уж тем более, не станут злоупотреблять тем положением, в котором мы оказались. Однако, – Хальдор перевел дух, – мне не по нраву их образ жизни. Их извечная торопливость во всем, будь то дела или отношения друг с другом. Сегодняшние друзья завтра могут стать кровными врагами. Они спешат разбогатеть, не особо заботясь о тех, кому при этом могут навредить. Нет, не со зла, но все же такое у них не редкость. Я слышал много подобных историй на стоянке в Касгарде. Поэтому, я думаю, что на нас пагубно скажется долгое пребывание среди людей. Возможно, позже, когда пройдет достаточно времени, наши культуры станут больше подходить друг другу . Но сейчас я считаю, что третий путь нам не подходит.

Все гномы ошеломленно уставились на Хальдора. Никто из них, включая сидящего с раскрытым ртом Форинвальда не ожидал подобных речей от молодого гнома. Их поразила та наблюдательность, которой, как оказалось, обладал юный ученик. Как истинно по-гномьи, основательно и с расстановкой он излагал свое видение ситуации.

– Продолжай. – тихо сказал Ульфредин.

Хальдор переступил с ноги на ногу и заговорил дальше:

– Из оставшихся двух путей для меня очевиден выбор второго. Я считаю, что если валкары желают нам зла, то они легко смогут атаковать нас и при быстром марш-броске. Один старый учитель в Военной Академии однажды сказал, что потенциального врага всегда лучше держать в поле зрения. Хотя я и не считаю валкаров нашими врагами. Более того, я думаю, тебе, владыка, действительно следует обратиться к их вождю за советом. Это может стать началом нашего союза, построенного на доверии. Не говоря уже о том, что с этими собкаколюдами у нас гораздо больше шансов благополучно пересечь долину. И вот мое мнение. Я выбираю второй путь.

В шатре снова повисла тишина. Гномы обдумывали доводы Хальдора, дивясь их очевидности и поражаясь, как они сами не дошли до них в своих размышлениях. Хальдора смутило наступившее молчание. Он ожидал, что его прервут или высмеют, но выражения лиц присутствующих говорили о том, что они были смущены не меньше, чем он.

Наконец, тан произнес:

– Сейчас прозвучали, пожалуй, самые весомые аргументы из всех,. Я благодарю тебя, юный Хальдор, ты можешь вернуться к учителю.

Хальдор коротко поклонился тану и отошел назад, снова встав за спиной Форинвальда. На губах рунотворца играла улыбка, Дервульф пробормотал что-то одобрительное, а Скорвид, казалось, и вовсе повеселел.

* * *

Итак, решение было принято, и в течение часа совет продолжал обсуждение вопросов по подготовке каравана к последнему переходу. Скорвид отправил одного из скаутов договориться с валкарами о месте и времени, где их вождь будет говорить с предводителем гномов.

Погода портилась, и далекие гулкие раскаты грома все чаще достигали лагеря. Однако надвигающаяся буря вовсе не страшила гномов. Более того, в лагере царило небывалое воодушевление, и оно не иссякало на протяжении двух дней, с тех пор, как Гройн зычным голосом объявил всем приказ тана о скором выступлении. Гномы были необычайно рады, что настало время покидать негостеприимную холодную пустошь. Хоть впереди их ждало место еще более суровое, но все таки это были горы, и среди них любой гном мог чувствовать себя дома.

Телеги выстроили на окраине лагеря. Началась погрузка провизии. За время стоянки продовольствия у гномов стало заметно меньше, но по расчетам Дервульфа его должно было хватить до окончания пути. Как только гномы достигнут гор, им не нужно будет беспокоится о еде, так как в их недрах обитает множества разных существ, часть из которых, гномы научились приручать еще на заре своей истории. Запасы подземных культур Форинвальда так же уцелели в походе, и приложив толику рунной магии старый рунотворец сможет быстро вырастить в горных пещерах первые урожаи серых грибов и каменной лозы. Дервульф же надеялся в короткие сроки отыскать подземные пастбища клоттеров – свиноподобных слепых существ, которые были куда крупнее своих наземных собратьев. Эти животные обитают в глубинах гор, поблизости от подземных рек и озер. Питаются они в основном жухлым мхом, но серые грибы являются для них изысканным деликатесом. Этим-то гномы и пользуются в приручении этих смирных существ. Клоттеры, и то, что успеет вырастить рунотворец составят основной рацион гномов, покуда не будет налажена торговля с людьми.

В течение дня в лагерь вернулись последние охотники, с тем немногим, что удалось выследить на равнине. Женщины принялись готовить ужин, и вскоре над лагерем потянулись ароматы запеченной дичи и наваристой похлебки. Под умелым руководством Дервульфа гномы управились с погрузкой провизии еще до темноты. С наступлением сумерек в лагере заиграла лютня и забили барабаны. Следом зазвучали первые песни, возвещая о начале скромного пира. Между двумя большими кострами в два ряда выстроили столы, а вместо стульев подкатили пустые бочки из под пива.

– Эх, знал, что они пригодятся! – довольно сказал Дервульф подошедшим к нему Форинвальду и Хальдору. – В любом случае, стоит захватить эти бочонки с собой, посмотрим, быть может в будущем мне удастся сварить немного черного эля!

– Удастся, если ты не забыл погрузить семена каменной лозы и прочих растений, которые мы упаковали и приготовили у моего шатра. – проскрипел Форинвальд.

– Все сложено в особой повозке, почтенный мастер, как вы и просили. Банки с семенами плотно обмотаны шкурами и связаны друг с другом. Ящики с арзалитом мои ребята поместили на самое дно повозки. Остальные порошки и травы рассортированы по мешкам, в соответствии с вашими инструкциями.

Дервульф почтительно поклонился, тщательно скрывая гордость за безупречно выполненную работу.

– Что ж, замечательно. Тогда, не знаю как вы, почтенные гномы, а я пожалуй сяду за стол. Уж больно вкусно нынче пахнет мясо. Хальдор, помоги мне сесть.

Молодой гном отвел учителя к краю еще почти пустого стола и усадил старца на бочонок. Тут же, к ним подбежала темноволосая девушка-гном в запачканном кровью и жиром фартуке и в закопченном от дыма платке, небрежно повязанном на голове. Она поинтересовалась с чего Форинвальд хотел бы начать ужин. Тот пожелал запеченный в углях картофель, пару кусков жаренной баранины и запить все это теплым вином, из запасов Гнезда Грифона. Выслушав старика, девушка поклонилась и бросив короткий озорной взгляд на Хальдора поспешила к южному костру готовить заказ. В это время напротив Форинвальда сел картограф Фурдар и завязал с рунотворцем оживленную беседу на тему возможной растительности Снежного Предела. Удостоверившись, что учитель пока не нуждается в его услугах, Хальдор направился вслед за убежавшей молодой прислужницей.

Лагерь бурлил. Уже совсем стемнело, и повсюду зажигались установленные на шестах факелы. Гномы постепенно стекались из своих палаток к центру лагеря, принося с собой остатки продуктов и столовые принадлежности. На окраине поляны, рядом с большим шатром расположились музыканты и принялись настраивать инструменты.

Хальдор прошел мимо все нарастающей горы бочек с элем, и маневрируя среди снующей под ногами детворы направился в сторону южного костра. По пути он чуть не столкнулся с несколькими младшими хускарлами – его бывшими соратниками, однако вовремя накинул на голову капюшон и те прошли мимо, не обратив на него внимания. Хальдор избегал встречи с ними с тех пор, как пал Бервидольф. Ибо вместе со званием оруженосца, он потерял и уважение своего сословия.

У южного костра было многолюдно. По кругу от него были выставлены небольшие столы, за которыми и кипела основная работа. От запаха жарящегося мяса, свежих нарезанных овощей и специй у голодного Хальдора закружилась голова. Он сглотнул слюну и стал искать взглядом ту, за кем он сюда пришел. Женщины поглощенные готовкой всевозможных блюд не обращали внимания на то, что происходило вокруг них. Девушки помоложе занимались разносом еды к столам, хотя у них пока работы было немного. До начала пира оставалась еще пара часов, поэтому большинство из них сидели в сторонке и опасливо поглядывали на главную среди поварих. Килра Кормилица возвышалась над прочими поварихами практически на голову, и ростом была вровень с некоторыми гвардейцами тана. Ее огненно рыжие волосы были сплетены в толстую короткую косу спадавшую на спину. Тяжелые черты лица придавали ее внешности еще более грозный вид. Лишь отсутствие бороды отличало ее от мужчины.

Она проходила вокруг костра уперев крепкие руки в бока и оценивающим взглядом окидывала то, что готовили ее подопечные. Иногда, обнаружив у одной из поварих какую-либо оплошность, она немедленно краснела и низким гулким голосом исторгала поток ругательств, достойный разве что не самого воспитанного горняка. О ее суровом нраве было широко известно всем жителям Берегонда и даже некоторым, за его пределами. Поварихи и служанки боялись ее пуще Подземных Повелителей, но при этом нужно отдать должное тому, как ее характер отражался на работе ее подчиненных. Хоть еда гномов и была довольно простой, поварихи Кормилицы умели так приготовить и приправить свои блюда, будь они из мяса, овощей, серых грибов или каменной лозы, что на пиры Берегонда часто приезжали представители людской аристократии из соседних стран. Поэтому она всегда была на хорошем счету у старейшин кланов, хоть гостям ее никогда и не представляли.

Хальдор подошел как можно ближе к поварским столам, стараясь при этом не привлекать внимания. Дождавшись, когда Килра пройдет мимо он прошмыгнул мимо двух работниц, свежевавших тушки кроликов и оказался у стола той самой служанки, которая приняла заказ у Форинвальда. Ее звали Нэн. Пока что она была служанкой на подхвате у своей патронессы, но уже совсем скоро, она и сама сможет стать поварихой. Склонившись над измазанным жиром и рыбьей чешуей столом, она ловко орудовала длинным стальным ножом, разделывая очередного лосося, прежде чем бросить мясо в стоящую рядом на скамье корзину и потом отнести его на жарку.

Отбросив тыльной стороной ладони выбившуюся из-под платка прядь волос, она подняла взгляд и увидела стоящего неподалеку молодого ученика рунотворца. Улыбка появилась на ее лице и она подала ему знак, чтобы он подошел ближе. При этом она опасливо посмотрела на Кормилицу, но та попробовала томатный суп, сваренный одной из поварих, и судя по все более нарастающим крикам, сварен он был далеко не так, как полагалось.

Хальдор приблизился к девушке и снял с головы капюшон.

– Я знала, что ты придешь! – весело сказала Нэн. – У тебя все время на лице написано, что ты умираешь от скуки. Наверное, нелегко приходится постоянно терпеть общество старика Форинвальда, да?

– Это не так. – возразил Хальдор, – То, чем я теперь занимаюсь, гораздо интереснее унылых лекций в Академии или бесконечных боевых тренировок, где ты лупишь оппонента, пока у тебя не останется сил, а потом он точно так же лупит тебя. А после вы сравниваете свои синяки и делаете выводы кто из вас лучший вояка.

Нэн, прищурив глаза, недоверчиво посмотрела на Хальдора и вернулась к разделке рыбы.

– Так ты теперь и книги умные читаешь? – спросила она после небольшой паузы.

– Да, мастер Форинвальд заставил меня вызубрить два справочника по целебным травам, сейчас я уже перехожу к теории рун.

– Так быстро? – спросила Нэн. – Никогда не понимала, как можно что-нибудь разобрать среди всех этих закорючек. Зачем придумывать и держать в голове все это, если гораздо легче пользоваться обычными словами? Вот, как мы сейчас с тобой говорим. Только представь, как было бы тяжело, если бы мы общались записками. Тоже мне, наука!

– Ты права, общаться лучше словами. Но бывают случаи, когда нужно передать какие-то слова через поколения, чтобы потомки могли узнать, что говорил тот или иной мудрый гном. Но если передавать слова из поколения в поколение, общаясь как мы с тобой сейчас, то часть драгоценных знаний может быть утеряна или искажена. Вот скажи мне, что я пожелал тебе на твое тридцатилетие, тогда, в Четырех Печах?

Нэн хотела было что-то быстро ответить, но запнулась и задумалась. Потом она смутилась, и под копотью на ее щеках проступил стыдливый румянец. Вопрос явно застал ее врасплох.

– Прости, Хальдор. – смущенно проговорила она, – Я, кажется, забыла.

– Ничего страшного – с ободряющей улыбкой сказал молодой гном, – Зато я теперь знаю, что пожелать тебе на следующее десятилетие. И теперь-то ты понимаешь, что если бы я записал эти пожелания и вручил их тебе вместе с подарком, то, умей ты читать, могла бы напомнить себе о том, что я говорил тебе семь лет назад.

– Нуу, – протянула Нэн, – Может, ты и прав. А сложно это – учится читать?

– Для этого нужно много терпения, но раз ты так сносно переносишь работу у Килры, то, думаю, вполне сможешь научиться читать. Быть может, когда мы достигнем конца пути, мы выгадаем немного времени, и я постараюсь тебя научить.

– Здорово! – обрадовалась девушка. – Другие поварихи и служанки умрут от зависти, если узнают, что неумеха Нэн научилась читать!

– Ты говорила, что слышала, будто тебя могут сделать поварихой. Эти слухи подтвердились?

– Еще не точно, но вчера я сама слышала, как Килра говорила моей патронессе, чтобы та искала себе новую помощницу.

– А патронесса ничего тебе не сказала?

– Нет, но относиться ко мне она стала гораздо прохладней, чем обычно. Должно быть, ей не нравится, что вскоре я буду с ней наравне. – на лице Нэн снова появилась веселая улыбка. – Когда меня произведут в поварихи, я смогу тоже взять себе помощницу из девочек.

– Думаю, из тебя выйдет отличная повариха, Нэн, – с теплой улыбкой ответил Хальдор. – Твои родители гордились бы тобой, это точно.

Заметив, как после его слов посерьезнело лицо подруги, гном быстро добавил:

– Прости… Не стоило мне говорить о них.

– Нет, не извиняйся, – успокоила его девушка, – Да, их больше нет, но не только я потеряла своих родных в Берегонде. Отец часто говорил моим братьям, что те, кто погибает в бою, становятся духами предков и способны защищать своих близких после смерти. Я верю, что теперь они всегда рядом, и от этого мне становится легче о них вспоминать.

– В моей семье тоже верят в это. – тихо проговорил Хальдор.

– Ты скучаешь, по своим родным? – спросила его Нэн.

– Я думаю о них иногда. Мы расстались как-то неправильно. Слишком быстро. Когда Бервидольф объявил, что присоединяется к походу тана Ульфредина, меня поставили перед фактом и отправили собирать вещи. Родители просто стояли и молча смотрели, как я набивал свои сумки. В последний миг отец подошел ко мне и положил руку на мое плечо. Его взгляд бегал по моему лицу, будто он силился запомнить каждую деталь. Но тут меня окликнул Бервидольф, и я спешно покинул семейный шатер. Мы так и не сказали ничего друг другу на прощанье. А сейчас я даже не знаю добрались ли они до крепости Хмельной Песни.

Хальдор замолчал и вздохнул. Затем его губ едва коснулась печальная улыбка.

– Боюсь даже представить, что сказал бы отец, если бы узнал о том, что военная карьера для меня закрыта.

– Думаю, что ты неправ. Ты ученик первого рунотворца, а уж это чего-то да стоит!

– Моя семья, весь мой клан всегда шли путем воителей. Я должен был продолжить эти традиции: с блеском окончить Военную Академию и поступить на службу в гвардию одного из танов. Падение Берегонда и гибель Бервидольфа навсегда закрыли для меня эту возможность. Наши законы тверды и должны соблюдаться во что бы то ни стало. Не знаю, каково мне было бы смотреть отцу в глаза, но может оно и к лучшему, что наши пути разошлись. – сказав это, Хальдор приободрился. Улыбка снова озарила его лицо, а в глазах появился задорный огонек.

– Оставим эти разговоры. Скажи лучше, ты сможешь припасти немного вкусностей и что-нибудь, чем их можно запить? Если тебе это удастся, то обещаю, что после пира прочитаю тебе пару историй из книги, которую Форинвальд дал мне для чтения на досуге.

– Правда? – восторженно воскликнула девушка. Затем, испугавшись, что могла привлечь внимание Кормилицы, Нэн огляделась, и увидела, что та уже давно перестала распекать нерадивую повариху и почти завершила обход вокруг костра, находясь всего в трех столах от нее и Хальдора. – О, нет! Нам очень сильно попадет, если Килра заметит, что мы разговариваем. К тому же, патронесса давно ждет эту лососину. Я постараюсь, что-нибудь припрятать на вечер. А ты не забудь книгу. Ну все, тебе пора!

– Хорошо, тогда увидимся после пира! – сказал Хальдор и, накинув капюшон, быстрым шагом направился прочь от костра.

Разговоры с Нэн всегда поднимали ему настроение. Они дружили уже очень давно. С самой юности, когда их семьи тесно общались, Хальдор, Нэн и ее два брата были самыми неразлучными друзьями в Берегонде. Война с людьми изменила все, что в то время казалось им незыблемым. Своды их родных чертогов рухнули, похоронив под собой все их мечты и надежды. Пути назад, к прежним дням не было.

* * *

Луна и звезды надежно укрылись за нависшими в небе тучами. В ночной тишине вереница из пяти гномов продвигалась среди холмов, освещая себе путь тусклым светом факелов. В неверном отблеске пламени идти было трудно, но среди путников был мастер Скорвид, поэтому они уверенно шли по бездорожью, обходя многочисленные ухабы и валуны, в изобилии рассеянные в этих местах.

Следом за мастером-скаутом, заметно хромая, шел тан Ульфредин. Он был облачен в свою чешуйчатую кольчугу, умело залатанную одним из кузнецов каравана. На плечи был наброшен шерстяной плащ, а на голове поблескивал серебряный обруч, инкрустированный дивным изумрудом великолепнейшей огранки. Седая грива волос, будто снег, лежала на его плечах. Густая борода, по обычаю благородных гномов, была заплетена в две толстые косы. Хоть его наряд и нельзя было назвать парадным, да и хромота не придавала великолепия, но выглядел тан все же по-королевски. Взгляд его был суров и бодр, несмотря на то, что не прошло еще и двух дней, как он оправился от ран и встал на ноги.

Следом за ним шагали Гройн и двое самых надежных гвардейцев. По традиции сенешаль нес в одной руке штандарт клана Камнебородов, а в другой держал короткий клинок с обоюдоострым широким лезвием. Таким образом гномы давали понять, что они готовы к любому исходу переговоров.

Они выступили из лагеря в сумерках. Не привлекая внимания других гномов, их небольшой отряд отправился на север, вдоль Безымянной и успел преодолеть почти милю, прежде чем раны Ульфредина и наступление ночи замедлили их движение.

Скорвид, идущий впереди, забрался на небольшой холм и, оглянувшись, сказал:

– Вижу огни! Мы почти на месте.

– Пора бы уже, – переводя дух, проговорил Ульфредин, – Почему он просто не согласился прийти к нам на пир, как мы ему и предлагали? Вот уж за что я невзлюбил этих валкаров, так это за их причуды.

– Они не пришли к нам по той же причине, по которой ты отказался бы идти в их лагерь, дружище. – весело ответил скаут. – Все наладится, как только вы перестанете подозревать друг друга во всяких темных замыслах.

Ульфредин наконец одолел подъем на вершину холма и, вынув из за спины топор, тяжело оперся на его рукоять. Взглянув на север, тан увидел желтое пятно света на самом берегу реки. У костра сидели двое валкаров.

– Я ожидал, что их будет больше. – промолвил тан.

Скорвид усмехнулся.

– Твои ожидания частенько подводят нас в последнее время. – с усмешкой произнес он.

Ульфредин, все еще тяжело дыша, бросил усталый взгляд на друга и покачал головой.

– Я бы и рад перестать ждать отовсюду подвоха, Скорвид. Да вот не могу. Годы не те, чтобы меняться.

– Да ну? Еще год назад я знал совершенно другого Ульфредина. Тот гном любил жизнь и те сюрпризы, которые она преподносила.

На этот раз тан посмотрел на скаута хмуро.

– Не забывай, Скорвид, к чему привел последний такой сюрприз. Да, в то время я был куда беспечнее. На меня не давил грузом ответственности титул тана. Порой мне казалось, что мы, гномы, владыки своих судеб. Что нам не грозят никакие беды, покуда наши сокровищницы полны, а горы крепки. Но все оказалось не так. Изнеженные годами спокойной жизни в недрах родных пещер, мы позабыли о том, как суров и изменчив наш мир. И беда не заставила себя ждать.

– Я помню это, старый друг, – сказал скаут. – И все же, не опасения и не подозрительность, в свое время, привели наш народ к процветанию. Мы устали бояться, Ульфредин. Твой народ жаждет иметь надежду на достойное будущее, на величие, пусть и самую ничтожную. И все они смотрят на тебя. Сейчас именно ты олицетворяешь в их глазах все те качества, коими должен обладать истинный тан.

Ульфредин выпрямился и спрятал топор на перевязь за спиной. Оглянувшись он увидел, что Гройн и гвардейцы стоят поодаль и выжидающе смотрят на него.

– Знаешь, Скорвид, мне в пору было сделать тебя своим сенешалем, а не заставлять бегать по лесам в поисках приключений. – при этих словах, на лице тана промелькнула улыбка. – Твои слова уже который раз возвращают меня из того омута, в котором мой разум пребывает весь последний год.

Скорвид рассмеялся и подойдя к тану положил руку ему на плечо.

– Когда мы доберемся до гор и отстроимся, ты будешь волен назначить меня хоть придворным шутом. Только бы чаще видеть тебя в хорошем расположении духа. А теперь, пойдем. Покажешь нашим новым соседям, каковы на самом деле владыки гномов.

Скорвид подал знак стоящей в стороне свите, и отряд двинулся по пологому склону холма к костру. Двое валкаров уже заметили свет их факелов и один из них вышел гномам навстречу. Подойдя поближе старый скаут узнал в собаколюде Ауфа. Тот медленно кивнул Скорвиду и обратился к Ульфредину:

– Мы приветствовать тебя, повелитель клана Ульди. Мой вождь ждать тебя у огонь. Я остаться здесь с остальные. Мы не участвовать в разговор вожди.

Ульфредин перевел взгляд с Ауфа на силуэт у костра, а затем тихо сказал Скорвиду:

– Как я понял, это тот самый валкар, с которым тебе удалось сдружиться?

– Вряд ли это можно назвать дружбой, но, думаю, что мы друг другу доверяем.

– Хорошо. Пока я буду говорить с вождем, попробуй разузнать у этого верзилы побольше о Долине. Возможно, их вождь попытается от нас что-то скрыть, поэтому любые знания будут полезны. Кто знает, может, тебе он расскажет больше.

– Ты неисправим. – покачал головой старый скаут. – Ладно, посмотрим, что я смогу выяснить.

Тан направился к костру. Жар огня приятно окутал его словно толстое шерстяное одеяло. Вокхог поднял взгляд на приближающегося гнома. Ульфредин заметил это и постарался скрыть болезненную хромоту.

– Прошу, – сказал валкар, указав на укрытый козьей шкурой камень слева от себя, – сесть рядом. Ты погреться у мой костер, повелитель клана Ульди.

Тан присел на предложенное место и, сняв толстые меховые перчатки, с удовольствием протянул руки к огню, разминая закоченевшие пальцы.

– Ты желал говорить со мной. Итак, я здесь и готов выслушать тебя.

– Слушать меня? – с оттенком удивления в голосе проговорил Вокхог. – Нет, Ульди, это я сегодня тебя слушать.

Валкар потянулся к поясу и снял с него небольшой кожаный мешочек, туго перевязанный сушеной жилой. Он развязал его, вынул горсть светлого порошка и бросил ее в огонь. Раздался треск, и в холодный ночной мрак тут же взвилась россыпь ярко красных искр. В воздухе чувствовался приятный аромат незнакомых Ульфредину трав.

– И что же ты хочешь от меня услышать? – выждав паузу спросил гном.

Валкар перевел взгляд с пламени на гнома и оскалился в некоем подобии усмешки.

– Все. – коротко ответил Вокхог.

Ульфредин молчал. Его взгляд был прикован к пламени костра, потрескивающим сухими сосновыми ветками. Казалось, холодный пронизывающий ветер окончательно стих, и белесый густой дым тонким столбом поднимался от огня в черную пропасть беззвездного неба. Неподалеку слышался тихий плеск Безымянной. Ульфредин вздохнул. Ему совершенно не хотелось ничего рассказывать валкару, хоть тот и вправе был знать больше о своих новых соседях.

Вокхог, тем временем, раз за разом бросал перед собой несколько выточенных в форме кубиков костей с вырезанными на них странными символами. Вождь валкаров как будто позабыл о присутствии Ульфредина. Но гном понимал, что это вовсе не так. Валкар просто терпеливо ждал, пока его собеседник решится продолжить беседу, словно понимая, как тяжело ему это сделать.

– Снег вот-вот пойти. – прервал молчание валкар. – Но мы быть здесь пока я не услышать твой рассказ.

Ульфредин поднял на него взгляд.

– Что именно ты хочешь от меня услышать?

– Ты начать с рассказа о свой родина. Откуда ты прийти? Рассказать мне.

Тан поджал губы. Меньше всего на свете ему сейчас хотелось бередить воспоминания. И все же он решил покончить с этим.

– Становится холодно. – проговорил он – Думаю, стоит позволить нашим людям присоединиться к нам и погреться у огня.

Вокхог склонил голову в знак согласия и на его волчьей морде промелькнуло нечто похожее на одобрение. Он рыкнул в сторону стоявших в стороне силуэтов и пролаял:

– Ар офр грос надеир.

Самый высокий силуэт махнул рукой остальным, и в освещенный костром круг вошли четверо гномов и могучий валкар. Вокхог швырнул Ауфу лежавшую подле него кожаную сумку и тот вынул из нее две толстые козьи шкуры. На одной из них разместились гвардейцы, на другой Скорвид и Гройн. Сам Ауф сел прямо на землю рядом со своим вождем.

Ульфредин вынул из-за пояса флягу с вином и сделал два больших глотка. Затем вернул флягу на место и оглядел присутствующих. Гномы кутались в плащи, и поглядывали на своего тана, усердно пытаясь скрыть свое любопытство. Лишь Скорвид смотрел на своего правителя и друга взглядом полным скорби и понимания. «Они слышали наш разговор с Вокхогом» – понял Ульфредин.

– Ну, что ж. – проговорил он, – Вождь Вокхог попросил меня рассказать ему о моей… нашей родине. Я постараюсь сделать свой рассказ не слишком длинным, упомянув при этом самые важные на мой взгляд события. Если кто-то заметит неточность в моем повествовании или решит, что существует событие, которое так же следует упомянуть, тот может прервать и поправить меня прямо по ходу рассказа.

Гномы одобрительно закивали, Ауф подбросил в костер еще несколько веток, а Вокхог продолжал смотреть в пламя. Ульфредин вынул из поясного кармана короткую, почерневшую от времени трубку, привычным движением набил ее табаком из того же кармана, и, чиркнув трутом раскурил, выпустив в воздух целое облако сизого густого дыма.

– Мой рассказ начнется за тысячу сто пятьдесят два года до сегодняшнего дня. Ровно столько просуществовало гордое королевство Бер-Годор-Агонд, именуемое другими народами Берегондом. В землях Простора царила красно-золотая осень, когда на скалы западного перевала Титанова Хребта ступили ноги первых гномов. Они пришли с запада, откуда-то со стороны утраченного Морфазарга. То был огромный караван, во много раз превышающий наш нынешний. Везли они разнообразные диковинные вещи: от искусно сделанных величайшими мастерами Седоруков хитроумных игрушек, до зачарованного рунного оружия, равного которому знавали далеко не все короли тех лет. Поход насчитывал свыше полсотни кланов. Представители практически всех знаменитых и малоизвестных семей шли рука об руку, ведомые вперед лидером, о котором в то время можно было только мечтать. Вел их тан Осгурд Велеречивый – легендарный правитель и один из самых умелых торговцев в истории гномьих королевств. Именно он, потомок королей Морфазарга, сумел отыскать и сплотить гномов, оказавшихся за пределами родной страны, когда ее врата на веки закрылись. Он пообещал своим соратникам найти горы, богатству которых позавидуют гордые и скупые правители Селевъярда и Паледора. Зная непреодолимую тягу людей к богатству и власти, они нагрузили сотни повозок товарами невиданными доселе в землях Простора. Итак, пройдя через продуваемый безжалостными ветрами западный перевал, караван спустился в Изумрудную долину, и был встречен жителями зарождавшегося королевства людей – Исталар. Летописи не сохранили имени их предводителя, ибо жизнь людей хрупка и скоротечна. Жители Исталара ранее не встречавшие гномов, были крайне изумлены, однако же, повели себя достаточно гостеприимно и правители обоих народов объявили о заключении первого торгового союза. Люди предлагали пищу, древесину и меха в обмен на ремесленные инструменты и оружие, коими были полны запасы гномов. Народ Осгурда помогал людям в строительстве их первых каменных городов и крепостей, большая часть из которых стоят и по сей день, выдержав испытание временем и войнами. Сами же гномы нашли укромную долину между двумя южными отрогами горы Беросс, в нижней части Титановой гряды. И там, в тверди гранитных скал, они прорубили врата в Бер-Годор-Агонд, что с гномьего языка означает – Дом новой надежды. Велико было их усердие и не меньшим оказалось их мастерство. За несколько десятилетий чертоги Берегонда расширились и приобрели великолепие сродни самим Селевъярдуу и Морфазаргу. В недрах гор были открыты богатейшие залежи драгоценных камней и металлов. Печи и кузницы работали беспрестанно, рождая все больше новых великолепных творений. Это было золотое время мира и процветания, продлившееся почти семь сотен лет, покуда на западе, в диких землях Глухомани не стали собираться племена кровожадных варваров. Нам не известно кому именно удалось объединить столь разные племена под одни знамена, ибо гномы не участвовали в войне, что последовала позже. Набеги варваров участились, угрожая границам королевства людей, и те выдвинули свою армию на битву с дикарями. Они проиграли то сражение. Люди были не готовы встретиться лицом к лицу с необузданной яростью разношерстной орды. Тогда король Исталара обратился к Осгурду за помощью. Тот согласился снабдить войско людей оружием и доспехами, однако своих воинов в бой посылать не стал. Вооруженные лучшим по тем временам оружием воины Исталара постепенно начали одерживать верх над варварами. Как гласят наши летописи, война окончилась спустя семь лет после ее начала, в бою у Сумрачного брода, глубоко в землях Глухомани. Вождь орды пал в тот день, сраженный неизвестным до той поры солдатом, вооруженным гномьей секирой. Именно эта секира в последствии решила судьбу Исталара, когда в разоренных войной землях королевства из-за голода вспыхнуло восстание. Обладатель секиры, сын плотника по имени Таренн, убил короля и при помощи своих боевых товарищей захватил власть в королевстве. Осгурд был вне себя от гнева и заявил новоявленному правителю, что своим поступком тот осквернил благородное оружие гномов. Король Таренн ответил гномам довольно грубо и на этом многовековой дружбе между народами людей и гномов пришел конец. Осгурд отозвал своих мастеров, помогавших людям восстанавливать города. Прекратились поставки оружия и инструментов. Некогда бурная торговля свелась к простому обмену металлов и драгоценных камней на пищу и меха. Тем не менее, Берегонд процветал. Его склады и сокровищницы полнились богатствами, велась торговля с Селевъярдом и соседними с ним королевствами людей. Все больше гномов стекались в чертоги Берегонда, привлеченные его сказочным великолепием. Спустя семьсот двадцать три года со дня основания чертогов на девятисотом году жизни умер тан Осгурд Велеречивый. С его смертью закончилась Золотая Эпоха. Хотя Берегонд и именовался королевством, Осгурд так и не был коронован, и не оставил после себя наследника. На смену великому тану пришел Совет Кланов, состоявший из представителей пяти крупнейших гномьих родов. Спустя еще десять лет умер король Таренн и на трон Исталара взошел его сын Нальфир, которому, в отличии от отца, удалось восстановить прежнюю силу своего королевства. Постепенно отношения между государствами людей и гномов потеплели, и по дорогам снова пошли торговые караваны. Единственным запретным товаром оставалось оружие, которое так страстно желал получить король людей. Нальфир, хоть и относился к гномам с недоверием, все же понимал необходимость поддержания дружеских отношений с ними. Он осознавал, что в случае повторного нападения орды, без помощи Берегонда люди не справятся. Население Исталара росло, как и его потребности, а срок службы полученных некогда гномьих инструментов и оружия, сколь надежны они ни были, подходил к концу. И тогда, на закате жизни, король Нальфир лично отправился к гномам и просил Совет прислать в столицу Исталара мастеров, чтобы те обучили людей мастерству кузнечного дела и строительства. Речь его была страстной и пламенной. Он приводил множество аргументов, просил, давал обещания, даже умолял. Совет выслушал его и все же ответил отказом. Тогда Нальфир взял из рук своего стражника большой сверток, сбросил с него ткань и дрожащими старческими руками поднял над головой ту самую секиру, с длинной резной рукоятью и обоюдоострыми лезвиями. Члены совета, все до единого замерли, увидев проклятое оружие. Старый король окинул безумным взглядом весь зал, а потом что было сил ударил секиру о гранитный пол. Раздался оглушительный звон, и лезвие раздробилось на несколько частей, а рукоять раскололась надвое. Кровь отлила от лица Нальфира. Он тяжело вздохнул, покачнулся и упал замертво подле осколков злосчастного топора. С великой скорбью встретил весть о смерти своего короля народ Исталара. Его похоронили в родовой гробнице, сложив в ногах осколки раздробленной секиры. Через год Совет Кланов пересмотрел свое решение и в Кодор, столицу Исталара, были направлены несколько мастеров, для обучения людей основам кузнечного дела гномов. На протяжении трех столетий гномы передавали свои знания народу Исталара. Но чем больше люди узнавали, тем больше росла их жажда знаний. И однажды они потребовали, чтобы гномы открыли им секрет рунной ковки. Этот, тщательно скрываемый от посторонних, способ изготовления оружия знали лишь избранные и искуснейшие мастера гномов. Рунное оружие очень могущественно. Помимо прочих магических свойств рунный клинок никогда не требовал заточки, и его практически невозможно было уничтожить. Но все его преимущества имели свою цену: создавалось такое оружие очень редко, так как его изготовление требовало времени и редких ресурсов. Разумеется, Совет Кланов дал людям решительный отказ и отозвал ремесленных наставников назад в Берегонд. На этом дружба этих двух народов прекратилась навсегда. Через несколько десятилетий Исталар вновь был атакован. На сей раз это было большое племя орков из Глухомани. В жалкой попытке откупиться от их набегов, король Таренн Второй указал вождю орков путь в чертоги Берегонда. Более того, его люди участвовали в нападении. Хорошо зная наши обычаи, они идеально выбрали время для атаки. В ночь окончания пивной недели у главных врат раздался какой-то шум. Стражники решили, что это разгулявшиеся гости из Исталара никак не могли остановится и продолжали веселье. Когда караульные попробовали их усмирить, оказалось, что те лишь притворялись пьяными. Как только ворота открыли, чтобы выдворить буянов, пещеру огласил ужасный вой десятков боевых рогов. Врата закрыть так и не успели. Люди набросились на стажу и не давали им добраться до затворного механизма врат, покуда в город не ворвались орки верхом на громадных вепрях. Весь гарнизон был поднят по тревоге, но было уже поздно. Злобная орда успела преодолеть большую часть укреплений и оказалась в жилых кварталах города. Множество достойных гномов пали в ту ночь, сдерживая натиск врага, прикрывая бегство женщин и детей. Больше половины населения города, включая солдат, были убиты орками и вероломными людьми. Они грабили и жгли наши дома, крушили статуи и гробницы предков. Мы так и не смогли, даже примерно, оценить численность орочьего племени. Тысячи свирепых тварей до рассвета бесчинствовали на развалинах нашего дома, оскверняя все то, что было нам так дорого. Но своей главной цели они не достигли. Сокровищницы гномов строятся таким образом, что в случае угрозы их можно быстро и надежно скрыть от глаз неприятеля. Отступая из разоренного города тайными ходами, гномы задействовали защитные механизмы, и хранилища, вместе со всеми богатствами Берегонда, опустились на сотни футов вниз, на самое дно вырытых для них шахт, где оказались надежно укрыты каменной твердью, а на месте былого входа в кладовые оказались глухие гранитные стены. Орки снова и снова обыскивали каждый зал, каждый туннель и каждую шахту, но так и не нашли следов несметных богатств, о которых им рассказывали люди. В гневе вождь орков обвинил людей во лжи и расправился сначала с теми, кто помог им взять Берегонд, а затем черная орда хлынула на земли самого Исталара, сметая на своем пути деревни и разоряя города, убивая всех, кто попадался на их пути. Сопротивление людей было сломлено за несколько недель и некогда гордое королевство Исталар прекратило свое существование. С тех самых пор эти земли зовутся Холмами Скорби, а орки живут в том, что осталось от нашего Берегонда. Насколько нам известно, они по-своему перестроили и укрепили часть пещер, и теперь их штурм повлечет за собой слишком большие потери. Даже Селевъярд признал, что пока не готов к такой кампании. Но я верю, что однажды настанет день, когда наши потомки уничтожат ту мерзость, что поселилась в чертогах Берегонда и вернут себе покоящиеся там богатства. Пожалуй, на этом можно закончить мой рассказ. И если кому-то из присутствующих есть что к нему добавить, вы можете сделать это сейчас.