Читать книгу Эра бумажных мостов - Антон Николаевич Рундквист - Страница 10

***

По прибытии в Москву они остановились там же, где и Степанченко, в гостинице «Атлантика». Алекс заодно решил осмотреть комнату 619, но ничего необычного там не обнаружил, только чемодан с ноутбуком, сменной одеждой, бритвой и зубной щеткой.

Затем Алекс отправился на поиск телефона, попросив Юлю остаться в гостинице, на случай, если отец вернется. Чтобы как-то скоротать время в ожидании, девочка решила проверить папин компьютер, вдруг что-нибудь прояснится. Естественно, чтобы войти в систему, надо было ввести пароль, которого Юля не знала. Зато она знала своего отца, великого программиста, неспособного при всех своих навыках, умениях и заслугах запомнить код на двери в подъезде. Следовательно, пароль на ноутбуке должен быть предельно простым. Знать бы еще, сколько в нем символов – это сильно облегчило бы задачу. Юля попыталась поднапрячь свою память, ведь она не раз видела, как папа включал ноутбук и набирал этот пароль. Но точно вспомнить никак не удавалось: слишком уж быстро двигались отцовские пальцы по клавишам, как у пианиста, исполняющего Шопена. Так что ничего не оставалось, кроме как пробовать разные варианты. Юля последовательно вводила такие слова: «Петр», «Степанченко», «Юля», «Юлия», «Юленька» (только после третьей вариации своего имени она поняла, что пароль вряд ли связан с ней, так как ноутбук был у отца еще до того как они с дочерью познакомились – странная ситуация, конечно, но лучше поздно, чем никогда), «Татьяна» (имя мамы), «Иванова» (фамилия мамы), «Парадокс», «ЭВээМма» (имя суперкомпьютера, который испытывал к отцу нежную привязанность; узнав об этой истории, Юля сказала папе, что мачеха-компьютер – это, конечно, круто, но уж слишком безумно, да и на родительское собрание такую не отправишь). После неудачных попыток со словами Юля стала пробовать различные числовые комбинации, имеющие значение для отца: даты, номера телефонов и так далее. Но и это не помогло. Тогда девочка вспомнила, какое слово по статистике является самым часто используемым в качестве пароля. Маловероятно, что сработает, но попробовать стоило. Юля ввела слово «пароль» и неожиданно получила допуск.

К ее разочарованию, ей не удалось найти в отцовском ноутбуке ничего, что могло бы пролить свет на его исчезновение. там в основном содержались материалы, связанные с работой. Юлю заинтересовали данные об ЭВээМме: такого программного кода девочке до сих пор видеть не приходилось, но ясно, что это уже не просто компьютер, а нечто принципиально иное – самостоятельно мыслящее существо. Еще внимание девочки привлекла папка с интригующим названием «Проект Ф», но там содержались только какие-то непонятные расчеты и математические выкладки без каких-либо пояснений.

Около пяти часов вечера завибрировал Юлин коммуникатор – это звонил Алекс.

– Я нашел телефон, – сообщил детектив. – Признаться, это была грязная работа, и я рад, что не взял тебя с собой. У телефона треснул экран, но аппарат работает.

– Что-нибудь о папе узнал?

– Ничего. По крайней мере, ни на свалке, ни в ее окрестностях никаких его следов я не обнаружил.

– Понятно, – по голосу было слышно, что Юля ожидала другого результата.

– Слушай, я сейчас заеду кое-куда, а потом вернусь в гостиницу. Поесть что-нибудь принести? Ты же наверняка проголодалась.

– Можно роллы или пиццу.

– Хорошо. Скоро буду.

Алекс приехал через полтора часа (для Москвы это очень быстро) с коробкой пиццы в руках.

– Роллы не любишь? – спросила Юля.

– Скажем, из весьма странного выбора между итальянской кухней и японской я предпочитаю итальянскую.

– Ты выяснил что-нибудь? – решила узнать Юля, взяв в руки кусок пиццы.

– Ничего существенного. Твой отец приехал в Москву на встречу с представителями здешнего отделения «Парадокса». Они всего-навсего вместе согласовывали дальнейшие планы. Твой отец поехал на встречу около полудня, закончилась она ближе к четырем. Больше его никто не видел.

– И никто не знает, куда он мог дальше поехать?

– Он никому не сказал…

– И что же теперь делать?

– Ждать и думать. Я уже обратился за помощью в полицию, и если им станет что-то известно, то они нам сообщат. И хотя я обычно негативно отношусь к правоохранительным органам в том состоянии, в котором они находятся сейчас, но вынужден признать, там работают и нормальные люди тоже. Человек десять, не больше, но они есть. А я же пока буду думать.

– То есть ты будешь сидеть и ничего не делать? – слегка обиделась на Алекса Юля.

– Не ничего не делать, а думать. Это две большие разницы, как говорят в Одессе. И построение логических рассуждений, между прочим, зачастую приносит больше пользы, нежели лазание по помойкам в поисках улик. Хотя последнее тоже важно. А раз сегодня я уже успел полазать по помойке (хорошо еще у них там душ был оборудован и сменную одежду выдавали), то сейчас настало время наконец-то сесть и хорошенько подумать. Рассмотреть различные варианты, разработать стратегию на тот или иной случай, в зависимости от того, как будут в дальнейшем развиваться события. так что это не безделье. По мне так это и есть настоящая работа детектива.

– Ладно, тебе, пожалуй, виднее, – согласилась Юля. – Ну а мне что делать?

– Можешь еще раз проверить компьютер своего отца.

– Откуда ты знаешь, что я его смотрела?

– Когда я уходил, он был выключен, а сейчас включен. Некоторые логические выводы настолько просты, что даже не стоит акцентировать на них внимание.

Следующие пару часов они так и провели: Юля копалась в отцовском компьютере, Алекс, сидя на полу по-турецки и вертя в руках ту же самую головоломку, что и ранее у себя в кабинете, продолжал думать. Если ему что-то приходило в голову, он это записывал в электронный блокнот на своем коммуникаторе (Юля про себя отметила, что это какая-то совсем незнакомая ей модель, при том что в технике девочка, как мы уже успели узнать, разбиралась очень хорошо).

Наконец раздался телефонный звонок, Алекс на него ответил, поговорил с кем-то недолго, а потом обратился к Юле официальным тоном:

– Юлия Петровна, нам надо проехать в морг на опознание…

В эту секунду девочка почувствовала, что земля уходит у нее из-под ног. Она только и смогла проговорить:

– Нет… – И из глаз ее брызнули слезы.