Читать книгу Периметр-2020. Неоновая угроза - Антон Павлович Кротков - Страница 18

Шаркая по проходу, к нему приближались тапочки. Обычные, домашние такие шлёпанцы в крупную клетку. Это первое что Легат увидел, разлепив веко правого глаза (левый не открывался). Сквозь звон в ушах, будто от разорванной гитарной струны, пробивались голоса, но как-то смутно: говор нескольких человек сливался в один гул, так что слов не разобрать. Сильно ломило затылок, видать крепко его хряпнули по черепушке, если он даже отключился.

Тапочки прошаркали вплотную к лицу Стаса и здесь остановились. Голову пленника немного приподняли за самурайскую косичку, и он увидел над собой морщинистое лицо «Монаха». Будто пергаментная, бледная кожа на высохшем лице старика была разодрана многочисленными шрамами, грубовато заштопанными. Но особенно выделялось два шрама: один кривой жутковатым зигзагом рассекал лоб, другой – проходил через нос и убегал за скулу. Лицо старика, особенно глаза, создавало впечатление большой жизненной умудрённости. Снисходительная насмешка и любопытство читались в нём. Дед слегка похлопал Стаса по щеке шероховатой, как рашпиль ладонью, и, обдавая тяжёлым старческим дыханием, засипел:

– Что, убедился, козявка, кто ты есть? Запомни: ты тут букашка, стоит мне мизинцем пошевелить и тебя размажут по стене или отправит к петушкам на насест. Понял, олень безрогий?

Из коридора донеслись близкие голоса охранников.

– Ладно, отпустите его пока, – велел «Монах».

– Надо бы сделать МРТ, чтобы убедиться, что в вашем мозге не образовалось опасных сгустков крови, – осмотрев пациента, озабоченно пробормотал тюремный врач. – Только у нас такого оборудования всё равно нет, а чтобы свозить вас на томографию потребуется специальное разрешение начальства.

– Обойдусь. А что у меня с глазом?

К счастью заплывший левый глаз не был серьёзно травмирован. Доктор сказал, что обработает гематому специальным гелем и наложит швы на рассечённую бровь. Правда, обезболивающего у врача не оказалось. «Наверное, продаёт казённые медикаменты на сторону» – мрачно решил Стас.

– Вы не молчите, – сочувственно предложил доктор.

– Ничего, потерплю, – глухо ответил Стас.

– Давайте я вам заодно сделаю прививку от бешенства, – неожиданно предложил чудак в медицинском халате, желая, вероятно, хоть как-то компенсировать отсутствие необходимых медикаментов. И с таинственным видом заверил пациента: – Ещё благодарить будете…

Пока Легата «штопали», в кабинет вошёл человек в форме. Весь какой-то квадратный, с крупной головой, – он выглядел немного карикатурно. На широком лице каким-то недоразумением смотрелись маленький рот с губками бантиком и аккуратный носик. Впрочем, мелкие, «не серьёзные» черты физиономии незнакомца компенсировались надменным властным выражением.

Деликатно подождав, пока доктор закончит обработку ссадин пациента, он взглядом велел ему выйти. После чего сразу, без обиняков, перешёл к делу:

– Здравствуйте, Станислав Игоревич, я здешний оперуполномоченный, ваш коллега, младший лейтенант Афанасий Жгутов. Вас ведь избили. Сможете указать кто именно вас бил?

– …Я сам упал по неловкости, – ответил Стас.

Опер понимающе покачал головой. Он быстро пересёк кабинет, чтобы включить на полную мощность радио, настроенное на музыкальную волну, после чего многозначительным жестом предложил Легату следовать за собой. В глубине медицинского отсека имелась небольшая туалетная кабинка, предназначенная только для медперсонала. Двое мужчин едва в ней уместились. Зато здесь можно было говорить совершенно спокойно, не опасаясь, что их могут подслушать. Для верности Жгутов ещё периодически спускал воду из сливного бачка унитаза.

– Я всё знаю о вашей тяжёлой ситуации, капитан, – снова доверительным тоном заговорил Жгутов с сочувственным выражением голоса и лица. – И хочу помочь. Кстати, не я один… То, что с тобой случилось, капитан, – легко перешёл он на «ты», – это форменный беспредел.

Но Стаса мелодраматическое начало речи «коллеги» в заблуждение не ввело, он ведь заранее знал, к чему приведёт их задушевная беседа. Должность оперуполномоченного в уголовно-исполнительной системе ФСИН России имеет чёткую функциональную направленность. Являясь работником оперативного отдела (оперчасти) тюрьмы или лагеря, опер занимается агентурно-оперативной работой в среде зеков, то есть, проще говоря, вербует стукачей. С их помощью опера расследуют случаи серьёзного криминала (прежде всего убийства), а также заранее сообщают руководству о готовящихся побегах, бунтах, актах массового саботажа. Мужичок явно засиделся в младшем офицерском чине, и потому рвёт себе задницу, чтобы сдвинуть застопорившуюся карьеру с мёртвой точки.

Только причём же здесь он? Неужели тюремная служка думает, что от безысходности он подастся в сексоты?!

– Ты наш, капитан! К тебе полное доверие, – давил на чувство корпоративной солидарности младший лейтенант. – А этот сброд понимает только силу, сам ведь знаешь. Поэтому для начала опиши подробно, что с тобой произошло. Так же укажи, какие разговоры ведутся в твоей камере, чтобы мы смогли подчистить гадюшник. Нам надо знать, через кого из сотрудников они получают «дурь» и другую контрабанду. Одним словом, мне нужен полный расклад по твоей камере.

Стас скривил разбитую физиономию в почтительной улыбке. Подделать манеру речи блатных особого труда ему не составило:

– …Не врубаюсь я что-то… о чём это вы, гражданин начальник?

– Да брось! Ты же офицер! Должен знать, что такое работа под прикрытием в качестве внедрённого агента… А я обеспечу тебе такое прикрытие. Имея материал от тебя, мы сможем выйти на руководство МУРа, подготовим ходатайство в суд… глупо отказываться, когда за тебя по-товарищески хотят похлопотать. Надо только подписать согласие на сотрудничество. Формальность, конечно, но так положено, сам ведь знаешь, как у нас заведено. – Младший лейтенант изящно выхватил из прихваченной с собой папочки бланк с предусмотрительно заготовленным текстом и протянул Легату ручку, предлагая поставить подпись. А чтобы ему было удобнее, подложил под лист свою папку, держа её навесу над очком унитаза. Оставалось только подмахнуть согласие на сотрудничество.

Но Стас демонстративно убрал руки за спину:

– Прости, командир, не по адресу ты обратился. Мне эта наша с тобой «тёрка» – сплошные непонятки, ведь я ни за кого ничего не слышал. А гнать порожняк, это извини – полная туфта. Так только сявки развлекаются.

– Ну, как знаешь… – разочарованно сник опер. – Я лишь хотел тебе помочь.

Он сердито сдвинул брови и предупредил:

– Теперь они тебя дожмут…

На Стаса от его слов будто могильной сыростью повеяло. В принципе он уже знал, как это будет. На него снова нападут. Их будет целая кодла. Так что придётся отбросить в сторону все понятия о том, что допустимо, а что нет, и действовать так же, как и нынешние его враги.

Устало прикрыв глаза, Легат ясно всё увидел:

– Чмо, бля, за-мо-очу!!! – неслось из перекошенного рта «неандертальца», который первым снова решится поглумиться над ним. Урка так истошно будет голосить потому что фраер, казавшийся почти сломленным, вдруг быстро нагнётся к нему и чем-то очень больно обожгёт. Ещё с полминуты умирающий бандит будет пытаться побороть внезапно охватившую его тело страшную слабость, чтобы вновь броситься на обидчика. Бедняга, – он так и не поймёт, что раскалённое прикосновение было вовсе не ожогом, а смертельным тычком тускло блеснувшей в полумраке обыкновенной ложки, остро заточенной о перекладину кроватной спинки. Этим нехитрым оружием Стасу надо обзавестись как можно скорее. Как профессионал, прошедший отличную школу убийств, он умел делать оружие из любого подручного материала. Как профессионал, он почти точно нанесёт единственный смертельный удар. Длинное тонкое жало лишь слегка царапнет ребро и пронзит сердце, на синей майке сокамерника расплывётся вишнёвого цвета пятно.

Других соседей по камере убивать возможно и не придётся, – те поймут, что их ждёт и инстинкт самосохранения возьмёт в них верх над мстительной злобой. Их самый борзой дружок на виду у всей камеры будет корчится от боли, но, несмотря на это, вероятно, найдёт в себе силы попытаться ударить присевшего перед ним на корточках легавого. Стас отстранится от немощного кулака и грустно улыбнётся: вот она – цена его гнилому интеллигентному гуманизму. Даже умирая, этот человек пытается его лягнуть.

– Ты сука – с усилием произнесут посиневшие губы вора. – Я тебя кончу… когда…

Стас тяжело вздохнул и до боли сцепил зубы, так что свело скулы. Этот человек в его видении – оставлять его в живых будет крайне легкомысленным поступком. Надо добить врага, чтобы его дружки видели, что мент безжалостен и готов пойти до конца. Легат ясно ощутил в своей руке стальное лезвие, с его помощью он сможет легко исправить допущенную ошибку. Он немного поколебался, но даже в воображении так и не смог добить беспомощного врага…

– Посмотрим, – взглянув в глаза оперу, произнес Стас.

Поздно вечером «Монаху» внезапно стало плохо с сердцем и его перевели в лазарет. После ухода «смотрящего» в камере начались загадочные перемещения, урки словно готовились к чему-то. Проходивший мимо Легата «Счастливчик» незаметно сунул что-то ему под матрас. Улучив момент, когда в его сторону никто не смотрел, Стас нащупал заточку. Самодельный нож был завёрнул в записку. Недавнее видение оказалось в руку. Что ж, значит это судьба. В маляве «Счастливчик» предупреждал, что дед неспроста покинул камеру, теперь случись что в его отсутствие, «Монах» будет считаться как бы не при делах. «Отмазать тебя может только „Гарик Маленький“, – писал „Счастливчик“. – Раз Гарик подпустил тебя к себе, значит „пробил“ тебя и имеет к тебе какой-то интерес».

Стас был благодарен «Счастливчику» за пёрышко и за совет, однако ещё предстояло как-то пережить эту ночь. Для «мокрых» дел лучшего времени не придумаешь. Заключённые предоставлены сами себе: сонные надзиратели ходят редко (амбразура на двери почти не открывается). Старший дежурный офицер по этажу вполне может, запершись у себя в каморке, глушить горькую.

О сне, естественно, речи быть не могло, он только делал вид, что глубоко спит. Вскоре Стас услышал поблизости тихую настораживающую возню. По проходу к нему крались сразу несколько человек. Сердце капитана бешено заколотилось. Он нащупал изуродованной старым ранением левой рукой нож под матрасом, осторожно потянул его к себе. Имея в руках оружие, сразу почувствовал себя увереннее. Однако пороть горячку не следовало, надо подпустить их поближе.

А теперь пора! Стиснув зубы, он сам бросился на убийц. Первого, ближайшего, оглушил ударом кулака, вырвав у него из рук удавку в виде скрученного петлёй длинного махрового полотенца, другого – отшвырнул от себя ударом ноги в живот, а двоих оставшихся сшиб с ног самбистками подсечками…

– Всем стоять!!! Порешу каждого кто приблизится!!!

Угроза была нешуточной – бывший спецназовец обращался с ножом так же уверенно, как опытный хирург со скальпелем, и не сдерживай он себя, на полу бы уже корчились в предсмертных судорогах с полдюжины тел. Правда в темноте и суматохе ближнего боя чья-то рука с заточкой всё же сумела полоснуть его самого, разрезав футболку и отставив кровавую борозду на груди. И всё же на этот раз он вышел победителем из схватки! Отчаянной атакой ему удалось сбить кураж с атакующих и вырвать у судьбы еще несколько часов жизни. Теперь Стас готов был драться за каждую секунду бытия.