Читать книгу Питомник. Будь осторожен с мечтами… - Антон Павлович Кротков - Страница 25

Платон очень торопился, и всё же, садясь в машину, снова отчётливо уловил на себе чей-то пристальный изучающий взгляд. Даже показалось, будто в верхнем окне дома дантиста что-то блеснуло. Всё это уже стало порядком доставать его. Впрочем, сейчас не до рефлексий, ведь предстоит ещё отыскать посреди незнакомого леса нужное место. Можно сказать, придется искать иголку в стоге сена, тут ведь не город: навигатор может и не выручить.

…Воронцов сам удивился, когда через какие-то полчаса уже вылезал из машины посреди довольно большой поляны. Место лишь недавно расчистили от леса. Похоже на делянку «чёрных» лесорубов: вокруг десятки пней, по краям вырубленного пространства сложены штабеля готового к вывозу кругляка, под ногами месиво из грязи вперемешку с опилками. Вероятно, артель расчищала площадку под незаконное коттеджное строительство, место-то козырное! Вон за лесом возвышаются башенные краны высотных новостроек, там подмосковный город-спутник, наукоград. Да и до самой столицы отсюда каких-то двадцать километров, даже слышен отдалённый гул МКАДа.

А может и просто нахрапистые ребятки лес «по-дикому» валили, тоже бизнес наверняка прибыльный.

Но самих «старателей» и след простыл, можно лишь понять в каком направлении они сбежали по следам гусениц, да всё ещё тянет запахом приготовленной пищи со стороны их бытовки. Но кто же тогда сообщил о находке?

Неподалёку стоял тёмно-синий микроавтобус с красной полосой по борту и надписью «криминалистическая лаборатория», полтора десятка сотрудников полиции в форме и в штатском с сосредоточенными лицами прочёсывали поляну.

Ещё человек десять копошились в центре поляны, возле ямы, образовавшейся в основании выкорчеванного огромного пня. Похоже, что именно там происходило главное, если судить по резиновым перчаткам на руках экспертов и раскрытым на бруствере раскопа чемоданчикам-«дипломатам» с какими-то инструментами или реактивами. Платон предположил, что кто-то среди них вероятно представляет археологическое сообщество, ибо трогать древнее захоронение без «специалистов по древностям» нельзя. Так можно непоправимо нарушить целостность исторической картины.

Двигаясь вдоль полосатой ленточки полицейского оцепления, репортёр снимал на камеру всё, что на его профессиональный взгляд представляло интерес, и одновременно продолжал осматриваться. Брать интервью пока было не у кого. Хотя вон возле копошащихся вокруг ямы полицейских неприкаянно ошивается какой-то парень, по виду трудовой мигрант: с тёмным азиатским лицом, в простой рабочей одежде, в грязных сапогах. «А ведь он их единственный свидетель! – осенило Воронцова. – Похоже, паренёк не успел сбежать с остальными, а может и специально остался, а перед этим втайне от дружков вызвал полицию, когда, выкорчёвывая пни, лесорубы случайно наткнулись на человеческие кости». Платону очень захотелось переговорить с ценным источником информации.

Пока Воронцов размышлял, как бы это сделать, к нему подошли двое – мужик лет сорока пяти, суровой угловатой внешности, с ямочкой на мужественном подбородке, и молодая девица – большая и нелепая в своей безразмерной форменной куртке и вероятно оттого смущённая. Более несочетаемых персонажей и придумать было трудно.

– Что вы тут делаете? – сурово прожевал мужик, не вынимая папиросы из угла рта и враждебно сверля красными от недосыпа глазами Воронцова, кожа у него была плохая бугристая, словно на барабан натянута на острых скулах, пальцы правой руки пожелтели от табака. Одним словом, типичный мент! Наверное он родом с рабочей окраины и по молодости воспользовался службой в «органах» как социальным лифтом. И выражение лица у него, ну прям самец гориллы, готовый порвать чужака, посмевшего нарушить границу его территории.

– А разве здесь запрещено? – попробовал «качать права» Платон.

– Ваш паспорт предъявите, – процедил мужик, неприязненно разглядывая Воронцова, словно перед ним стоял преступник, которого неудержимо потянуло на место совершённого злодеяния.

– Я журналист!

– Да хоть Папа римский, – с хамской усмешкой передразнил мужик.

– Да по какому праву вы так разговариваете со мной?! – возмутился Платон.

– Я следователь по особо важным делам Василий Иванович Кащеев, – нехотя представился мужик, после чего небрежно кивнул на напарницу: – А это стажёр Анастасия Смашная. А теперь предъявите редакционное удостоверение.

– …Понимаете, – Платон растерянно перевёл глаза на напарницу мужлана, ища признаки простого человеческого сочувствия на её широком, будто налитом, розовом лице, – я пока работаю внештатно, а внештатникам удостоверения не полагаются.

Девица смущённо поправила на переносице солидные очки в прямоугольной оправе, промямлила что-то невразумительное и словно собачонка взглянула на своего куратора, тот же хищно ощерился, продемонстрировав на удивление ровные белые зубы.

– Документы показывать будете или нам вас задержать до выяснения вашей личности?

– У меня с собой только права, – признался Воронцов, таращась на крепкие «клыки» волкодавистого мента. Они производили впечатление не фарфоровых, а самых настоящих, хотя при явной любви их обладателя к крепким дешёвым папиросам, у него во рту давно должны были остаться лишь коричневатые пеньки.

«Важняк» взял протянутое Воронцовым пластиковое удостоверение и, даже не взглянув, небрежно передал стажёрке.

– «Пробей» по нашей базе.

Толстушка с энтузиазмом отправилась к микроавтобусу выполнять поручение, хотя из-за своей комплекции двигалась она довольно неуклюже и медленно. Провожая напарницу неприязненным взглядом, Кащеев не сдержал мысли вслух (а может, просто не счёл нужным стесняться присутствия какого-то «полурепортёра»).

– А поживей шевелить своими батонами ты можешь, мисс очарование? – пробурчал он. – Такой кобыле неплохо бы дать шенкелей (пришпорить – прим. автора), чтобы понудить её пойти галопом. И за что мне такое счастье?!

…Через пятнадцать минут следователь вернул Платону права и разрешил уехать, но Воронцову от него нужно было другое. Подходящую «картинку» он уже набрал, но без записанного интервью с кем-нибудь из присутствующих должностных лиц и свидетелей цена такому репортажу будет невысокая.

Набравшись наглости, Платон поднырнул под полосатую ленточку и стал нагонять неторопливо возвращающегося к раскопу следователя. Ближе к яме он отчётливо уловил жутковатые миазмы разложения, но лишь ускорил шаг и окликнул «важняка»:

– Василий Иванович, один вопрос.

Кащеев остановился и повернул к нему удивлённое лицо. Не давая следователю опомниться, Платон сунул ему под нос микрофон и буквально выстрелил вопросом:

– Конечно, прошло, вероятно, тысячу лет, и всё же, как специалист, скажите: была ли смерть этих людей насильственной?

– Я же сказал: без комментариев! – отрезал «важняк» и раздражённо приказал подчинённым, чтобы постороннего немедленно выпроводили обратно за периметр.

Настойчивого стрингера корректно, но решительно выдавили обратно за ленточку, но прежде Платон всё же успел заметить некоторые важные детали. На расстеленном по земле брезенте лежали два черепа. Один похож на стариковский с жёлтыми старыми зубами, второй же будто принадлежал ещё достаточно молодому человеку, но почему-то он был без нижней челюсти, да и верхние зубы тоже отсутствовали, словно их аккуратно извлёкли, за исключением коронки из белого металла…

…Вечерело. Солнце, ярко-светившее весь день, клонилось за горизонт. Снова позвонили с телеканала.

– Как у вас там дела? – бодро осведомился знакомый женский голос выпускающего редактора.

– Что мог, я снял, – устало доложил Платон.

– А какие-нибудь интересные артефакты они случайно не подняли из земли – мечи или золотые украшения? – живо поинтересовалась редакторша. – Вот бы нам в выпуск заполучить такие «крупняки»!

– Понимаете, Анна, тут что-то не так, – скрепя сердце, признался в собственных сомнениях Воронцов. – К тому же эксперты, работающие в яме, надели респираторы…

Редакторша будто не поняла его, бойко сообщив, что они выслали к нему передвижную телевизионную станцию (ПТС) для выхода в прямой эфир прямо с места событий.

– Вы готовы?

– Сначала я хотел бы дождаться официальных комментариев экспертов и официальных лиц, – предупредил Платон.

– За это не волнуйтесь, у нас в студии скоро появится большой авторитет в этой области, академик, – затараторила Анна. – Он как раз специалист по норманнской версии, уже много лет занимается темой варягов на Руси. Как мы его откопали, это отдельная история. В общем, мужик занятный. В своих книгах он выдвинул гипотезу существования в наших краях тайной могилы знаменитого варяжского конунга, прибывшего по княжескому приглашению со своей дружиной. Якобы его дружинники-викинги могли устроить своему вождю временное захоронение как раз в ваших местах. Чтобы потом откопать прах и увезти на родину, а уж там устроить всё по правилам, чтобы далёкое плавание их «пахана» в Вальхаллу было удачным. Но что-то у них там пошло не так… Кстати, можете использовать всё сказанное мною в своём стендапе, – предложила Воронцову коллега и предупредила, что уже через полчаса ему предстоит выйти в прямой эфир.

– История грандиозная, – согласился Платон, – только я хотел сказать вам о другом…

– Простите, Платон Юрьевич, – вежливо остановила его теленачальница, – я должна срочно идти. У нас ещё много работы до выхода в эфир. Сами ведь знаете, какой бедлам твориться накануне итогового выхода. Ведущие свяжутся с вами через инженеров за пятнадцать минут до вашего включения, мы на вас очень надеемся. Успеха вам!

В этот момент на поляну, светя мощными фарами, вполз тяжёлый фургон ПТС с массивной складной антенной спутниковой связи на крыше.

…Платон мог гордиться собой: после такого профессионального перерыва он уверенно вышел в эфир на огромную аудиторию со словами «прямо тут, на этой поляне, возможно, рождается археологическая сенсация. Хотя ещё недавно человека, который её предрекал, многие коллеги-учёные отказывались воспринимать всерьёз. Но ведь и открывателя знаменитой Трои тоже в своё время объявили фантазёром…». Одним словом, всё прошло успешно. Пока инженеры собирали аппаратуру, Платон принимал по телефону поздравления коллег-журналистов. В двух шагах от него двое техников возились с осветительным прибором, случайно один из них развернул включённый софит в сторону раскопа, там – в луче яркого света – криминалист только что вылез из ямы с оранжевым кроссовком или лыжным ботинком в руке. Через несколько минут над ямой была установлена специальная криминалистическая палатка…

Домой Платон возвращался в превосходном настроении. «Всё ол-райт, – объявил он по телефону жене, – я им понравился, не исключено, что скоро они предложат мне настоящий контракт. А ведь многие из прежних знакомых записали меня в „сбитые лётчики“…».

Когда некоторое время назад бесконфликтный Воронцов после незначительной стычки с руководством неожиданно взбрыкнул и подал заявление об уходе из новостей, коллеги лишь покрутили пальцем у виска.

«Интересно, что обо мне сейчас говорят в останкинских курилках? – размышлял он. – Наверное, шутят про то, что мол „иногда они всё же возвращаются“, а ещё называют „ловким ублюдком, который без мыла в задницу влезет“, и это будет ещё мягко, ведь я могу занять чьё-то место. – Платон поднял глаза и подмигнул своему отражению в зеркальце, – А я и в самом деле не так уж плох».

Впрочем, залихватское настроение вскоре покинуло его. Возвращаться обратно в посёлок приходилось медленно из-за ям и выбоин. К тому же Платон плохо запомнил дорогу от посёлка, а теперь в ночном лесу и вовсе потерял ориентиры! Навигатор же вёл себя крайне подозрительно, в конце концов пришлось обходиться без его сомнительных советов. «Господи боже! Как я мог быть так беспечен? – ругал Платон себя. – Допустим, ты понадеялся на навигатор, но где были твои рассудительность и дальновидность? Признай, приятель, это была полная авантюра, мимолётный успех вскружил тебе голову и ты забыл про осторожность. И ещё неизвестно, чем всё это закончиться для тебя…».

…Из-под самого бампера вылетали непуганые дикие птицы, мощный внедорожник начал цеплять днищем грунт и пробуксовывать в вязкой болотистой жиже. И никакого просвета впереди, наоборот, впечатление, что дорога окончательно вот-вот закончится. Через километр пришлось остановиться и выйти, чтобы осмотреться. Две глубоких колеи вели в глухую чащу, похоже на заброшенную лесовозную дорогу. Если продолжать движение на свой страх и риск, можно прочно сесть…

Платон тревожно озирался, местность была абсолютно незнакомая. В голову лезла всякая дрянь. Вспомнилось как сын, стоя возле окна и глядя на лес вдали, сообщил, что нечто следит за ними оттуда; а тот олень с жутким взглядом! Воронцову стало по-настоящему не по себе, он набрал номер жены и обрисовал ей ситуацию.

– Только не паникуй, я сейчас всё выясню и перезвоню, – пообещала Марина.

Через десять минут телефон вновь зазвонил, но определился незнакомый Платону номер.

– Это говорит заместитель начальника службы безопасности посёлка – сообщил некто голосом уверенного в себе человека. – Можете описать место, где находитесь? Дайте хоть какие-нибудь ориентиры.

– Да нет тут никаких ориентиров! – от нервного напряжения сорвался Воронцов.

– Хорошо, я вас понял, берегите нервы. Теперь слушайте меня внимательно: закройтесь в машине, погасите фары и держите телефон включённым.

– А зачем фары то гасить?

– Делайте то, что я вам говорю, и избежите проблем. В течение часа мы вас найдём. И чтобы не случилось, не покидайте машину! Зафиксируйте мои слова очень хорошо: ни при каких обстоятельствах, слышите меня? Ни при каких! Не выходите из автомобиля, если хотите встретить завтрашний рассвет…