Читать книгу Шестерка – девятка. Девятка – шестерка - Антон Сергеевич Лемешев - Страница 4

.

Бориса с утра разбудила мать.

– Сынок, к тебе там пришли, – сказала она, когда убедилась, что сын окончательно проснулся.

– Кто там в такую рань? – неохотно спросил Боря, продолжая лежать в постели.

– Серёжа, старший брат Толика.

– Наверно, расспрашивать будет, что вчера произошло, – проговорил сонный парень, вставая с кровати и направляясь к двери.

– Ой, сынок, – жалобным голосам, положив правую руку на грудь, распереживалась женщина, – ты совсем бледный. Ведь и выпивал вчера и в драке пострадал, и смерть друга, может, не пойдёшь сегодня в школу?

– Да, я и не собирался, – с повышение голоса в конце из-за того, что уже вышел из комнаты, ответил Борис.

Пройдя в прихожую, он увидел Сергея, худое лицо которого было хмурнее неба при грозовых тучах. Его черные волосы были коротко острижены, а на щеках и верхней части шеи росла темная как смола щетина, сквозь которую выпирали из-за худобы лица скулы. Глаза, белки которых пронизывали красные сосуды, выражали неудержимую боль. Он стоял в черной куртке и синих джинсах, а на ногах был коричневые зимние ботинки.

– Здоров. Ты чего в комнату не заходишь? – обратился Борис к гостю, протягивая ему руку.

– Привет, – Сергей слабо пожал протянутую ему руку, – Пошли на улицу, поговорим. – сказал он, дёрнув голову к левому плечу.

– Да, что ты Серёж? Проходите на кухню, я чаю налью, – пыталась быть гостеприимной хозяйка, вышедшая из комнаты.

– Нет, мам, пойдём мы, – сказал Боря, продолжая смотреть на Сергея, – Сейчас я только оденусь, в трусах же не пойду.

Когда ребята вышли во двор, Борис увидел сидящего на лавочке Гошу, которого знал только из-за того, что тот общался с Сергеем и Толиком. У него была небольшая температура, поэтому школу он уже несколько дней пропускал. Серёжа шёл впереди, а Боря молча следовал за ним. Увидев, что брат друга сел подле Григория, он молча пожал тому руку и сел по другую сторону, ожидая разговора.

– Я понимаю, что тебе уже надоело, – безэмоционально начал Сергей, – Но я прошу тебя, расскажи без всяких преувеличений и приукрашенный, просто правду, как все было.

Борис облизал разбитые губы. голова его жутко болела и от побоев, и от алкоголя. Несколько секунд он молчал, а потом заговорил.

– Ну, что рассказывать, стояли мы в парке, выпевали. Видим, Костя Яров идёт с Маринкой своей, ну ты её, наверное, не знаешь. Решили деньжат занять. Остановили, – Боря говорил немного дрожащим голосам с некой неуверенностью, – Спросили. Он послал нас красиво. Толик попросил, чтобы он не грубил. Ну, правильно, мы же просто попросили, мог просто сказать: « Нет», и всё. После этого Яров сразу с кулака Толику, ну, и там началось. Если бы мы знали, что он такой отмарозок. не стали бы трогать.

– А поточней, кто и что говорил, – холодно произнёс Сергей.

– Да это, – рассказчик немного потупился, боясь показать свою и Толину вину, – Я уже и не помню – пьяный был, по лицу получил, полицейские прям там же трясли, и ещё будут, нервничал, перенервничал уже, а ты такие подробности спрашиваешь.

– Ну, ясно: драку Яров начал.

– Разговор-то мы затеяли, но с кулаками он первый полез, – пытался отбить впечатление будто себя выгораживает Борис.

– Понял, – говорил Сергей, поднимаясь с лавочки, – Ладно, мы пойдем. Что вот вам дома не сидится, будние дни, а вы бухать! – с некой злостью почти крикнул он в конце.

– Так мы ж думали чутка, да и допоздна не собирались… Кто ж знал, – оправдывался Боря.

Он пожал обоим руки и направился к подъезду, а те двое в сторону дома родителей Сергея, семьи Давкиных.

– Как думаешь, его засадят? – шагая наравне с другом, спросил Гоша. – Всё-таки их двое было, тем более пьяных, плюс тёмное время суток – человек не может адекватно оценить ситуацию и всё такое. Да и потом, адвокат будет грамотный – у его бати магазин, он абы кого нанимать не будет.

– Мама совсем плохо перенесла, её в психлечебницу отправили, батя с ней поехал, дома никого. Придём и там поговорим.

Дальше ребята шли молча. Мороз был довольно сильный для той поры. Гоше резало щёки, а по спине то и дело пробегала дрожь.

Сергей же не чувствовал холода вовсе. Его голову занимали воспоминания о брате. Он был старше от него всего на три года, однако, Всегда считал его несмышленым ребёнком, о котором всегда нужно заботиться. Боль изнутри ломала рёбра. Сердечный плач усилился, когда Серёжа вспомнил, как на последнем дне рождения своего брат вручал ему подарок, и тот с искрами в счастливых глазах протягивал к нему руки. По правой щеке начала скатываться ледяная слеза. Серёжа рукавом куртки вытер её. После первой выступившей из потухших глаз слезы он словно опомнился, удивился, что они с Гошей уже подходили к его подъезду.

Заходя в дом, поднимаясь на второй этаж, и открывая дверь своей квартиры Сергей пытался увести направление своих мыслей от произошедшего, несмотря на обещанный разговор, но всякий раз связывал их с Толей. Так думая о предстоящем новогоднем празднике, он пришёл к воспоминаниям, в которых его брат, будучи маленьким, замотался в гирлянду, в голове прокручивался образ, когда он малого учил кататься на коньках посреди новогоднего украшенного полыхающими огнями катке.

Зайдя в квартиру ребята разделись и направились на кухню. Гоша сел за стол, а Сергей начал набирать в чайник воды. Друзья по-прежнему не разговаривали. Гость глядел по сторонам: то на одну стену, то на другую. Обои были светлые с рисунком в разные цветочки. Когда посмотрел в окно, он услышал звук зажжённой плиты. Сергей сел напротив него.

– Посадят его или нет? – начал он. – Я не знаю, Гога. Да и знать не хочу. Всё равно до суда он у меня не доживёт.

– Всмысле? – в испуге удивился Гоша, – ты его убить хочешь?

– Да, – очень уверенно произнёс Сергей.

– Ты… Ты уверен. Убить человека в жизни – это не убить в игре или посмотреть американский боевик.

– Я уверен. Я хочу этого. И думаю, что это будет справедливо, – холодно и спокойно говорил Серёжа.

– А ты прям вот так просто возьмёшь и убьёшь человека? – давался диву Григорий, чувствуя как по его спине пробегают мурашки. Он испугался такого смелого и серьёзного разговора.

– А по твоему он не заслужил! – диким голосам закричал Давкин, подаваясь к Гоше, – Брат мёртв, мать в психлечебнице, а он будет спокойно себе жить! В драке кто виноват?! – Сергей кричал так сильно, что его слюни летели прямо в лицо собеседника, но тот терпел, стесняясь вытереть или сказать об этом, – Да, пускай они его сами зацепили! Пускай! Пускай вся вина на брата ляжет, пусть в драке он виноват! Но убивать! Убивать-то зачем?!

– Да его, скорее всего посадят, – смущённо и тихо говорил Георгий, вытирая правую щёку.

– Так всё равно не надолго! – не унимался Давкин, – Тоже мне посадят! Смерть и несколько лет заключения, не знаю как у тебя, а лично у меня знак равно в голове никак не ставиться! – потом продолжал уже спокойным тонам, – ты сам-то веришь, что это справедливо?

– Ты говоришь, что нужно убить, но ведь ты тогда сам будешь как он.

– Нет. Он убил брата за то, что тот видите ли докопался до него, а я хочу справедливости… Буду как он… конечно, тебе легко рассуждать – ты ничего из-за этого не потерял.

– Я его тоже любил … – не успел закончить Гоша, как его криком перебил Сергей.

– Не сильнее меня!

Воцарилось недолгое молчание. Чайник уже начинал шуметь.

– Так он же не специально… защищался, – снова завёл разговор Григорий.

– Да, убивать, может, и не хотел… скорее всего, не хотел … – прерывисто говорил Давкин, – он же не дурак, понимал, чем обернётся… не хотел… убивать, может, и нет, а вот позабавиться над слабыми… Согласись, что для защиты настолько сильно бить не обязательно, а он залупил, небось, ещё и перед девушкой своей повыпендриваться хотел.

– Может ты и прав, – неуверенно согласился Гоша.

– Нету никакой справедливости. Бог, видимо, плевал на нас всех. Если он и существует, то он просто ребёнок, который забавляется глядя на нас.

– Я просто в голове не могу уложить: вот просто взять и пойти убить человека.

– Да он заслуживает это, как никто другой, – настаивал на своём Сергей.

– Скажи честно, ты хочешь, чтобы я помог тебе, – Григорий посмотрел прямо в глаза Сергея, которые отливали серо-голубым цветом.

– Да. Ты же, вроде. в жизненных рассказах упоминал о неком Ярове, он одноклассник твой?

Гоша положительно кивнул.

– Ну, вот я и подумал, что, может, ты сходишь к нему, ну, типа, поддержать, а там между делом узнаешь, когда он выходить куда-нибудь собирается. Просто, чтобы знать где и как его можно выцепить. Караулить сутками слишком рискованно, да и потом, медлить нельзя – там суд, приговорят к заключению, и не достанешь его потом никак.

– Я особо не общался с ним и его компанией, а тут вдруг приду с поддержкой… нет… да и потом, я жить с этим после не смогу, – начал отговариваться Гоша.

– Он Толю убил. Сам же говорил, что любил. Вспомни его жизнерадостный нрав, как он радовался мелочам. Вспомнил? А теперь подумай о том, что этот подонок сейчас целуется с этой Мариной, он должен сдохнуть.

Гоша задумался. Его взгляд также выражал сожаление и скорбь.

– Ты пойми, я его всё равно убью, просто тогда без тебя, но тогда у меня больше шансов попасть в тюрьму. И если попаду, с этим ты как будешь жить, нормально? Человек всё равно убит, в любом случае умрёт, а вот друг к тому же в тюрьме оказался… Ну же… помоги мне, – Серёжа уже не знал как подтолкнуть друга, – Ты ж как брат мне, теперь единственный.

Снова воцарилось молчание. Чайник засвистел. Сергей поднялся со стула и, подойдя к плите, выключил его, как услышал слова Гоши.

– Хорошо… всё-таки вот так взять и до смерти залупить мальчишку… Тварь последняя, – дрожащим голосам произнёс Георгий.

– Он заслужил это. Что он может дать человечеству, убийства? Бешенный шакал нафиг никому не нужен, – сказал спокойно Сергей, хотя внутри он был рад, что одержал победу над Гошей.

– Только давай убивать ты будешь, – каким-то обессиленным голосам выдавил из себя Георгий.

– Конечно, брат… я бы и не позволил тебе руки марать. Это моя битва, – почти шёпотом сказал Давкин, ставя бокал с чаем перед гостем.

Ребята молча пили чай. Георгий от переживания поглощал одну конфету за другой.

– Скоро, наверное отец приедет, – заговорил Сергей, бросив взгляд на наручные часы, – Начнёт с похоронами решать… Блин… Я вот как представлю его лежащего в гробу…

– А когда мне до Ярова идти? – с набитым ртом спросил Гоша.

– Чем быстрей тем лучше.

– Сегодня, всё равно я не смогу найти себе места, думая о том как ещё предстоит рисковать.

– Хорошо, – поддержал решение друга Серёжа, допивая чай.– Сейчас, подожди.

Давкин вышел из кухни, но вскоре вернулся. Он протянул Георгию деньги.

– Зачем? – в удивлении спросил Гоша.

Купишь компьютерную игру, ну, чтобы вместе поиграли там. а между делом и сделаешь. что нужно.

– Думаешь у него игр не будет? – спросил Георгий, разворачивая конфету, продолжая смотреть на деньги.

– А ты как, Гога, себе это представляешь? То есть придёшь такой ни с чем и заявишь: « Я вот поддержать припёрся». Нет, так не пойдёт.

– Да у меня в куртке есть, – говорил Гоша, закладывая конфету за щеку.

– Ещё возьми, – Сергей положил деньги на стол, после его обошёл и снова сел, – Чипсы купишь, шоколадок, игр побольше. Ты всё-таки другу поддержку идёшь оказывать.

– Хорошо, – Георгий поднялся, засунул деньги в карман джинсов, – Ну, я пойду.

Сергей выпроводил гостя, и тот пошёл по магазинам. Сначала отправился в продуктовый. « То, что Серёга пойдёт на это, в принципе, можно было ожидать. Брата он сильно любил, сильнее чем отец. Тот постоянно на работе был, из офиса не вылазил, поэтому мужское воспитание на себя взял Серёга. Можно сказать отца у них не было. Мать наоборот была излишне заботливой и своей заботой немного даже раздражала, только они понимали друг друга… И всё-таки убивать человека… Серёга его всё равно прикончить, поэтому мой отказ ничего бы не изменил, можно только спасти его от тюрьмы… Я ведь только узнаю куда, а самое главное, когда Яров будет выходить и всё… Убьёт его-то Серёга.» – думал по дороге Гоша.

В магазине он отвлёкся от размышлений, выбирая всякие вкусности. Купив сухарики, чипсы, конфеты и несколько шоколадок, Георгий отправился за компьютерными играми. Он старался больше не думать, правильное ли решение принял. Юноша просто шёл делать то. что требовалось.