Читать книгу Амнезия - Антон Сергеевич Лисицын - Страница 3

– Мнда раньше тут по пятницам не протолкнуться было. Помнишь, как кто-то сказал, что зарезервирует столик и забыл о своей наиважнейшей и одновременно такой простой миссии?

– Ага, мы даже не смогли уместиться за барной стойкой, и бармен был лишен удовольствия весь вечер выслушивать наш пьяный бред.

– Да Джем, это был ты, ты и этот косяк тебе, никогда, не искупить.

Будучи уже в хмельном веселье, Саня, (он сегодня, раньше всех пришел в ПАБ), поднял вверх бокал пива и произнес:

– За моих друзей, и за все их косяки.

– За то что бы мы почаще собирались вместе и что бы тут было людно как прежде!

Макс, продолжил тост, с бокалом красного пива в руке.

Джем, Давид и Тимофей присоединились к тосту.

Все дружно смеялись, не замечая ничего и никого вокруг, друзья громко стукнулись бокалами. Не заметна была и тень печали в Сашиных глазах после того как его старый друг, Макс повторил: " И что бы мы чаще собирались».

Пробелы в пустующих столиках, заполняла громко играющая музыка, было ясно, что и бармен уже подвыпил, что ему от чего-то тоскливо, и он тоже решил пропустить пару рюмок в этот пятничный вечер.

Макс и Саня были знакомы ещё со школьной скамьи, именно тут, несколько лет назад, в этом баре им однажды посчастливилось встретить Джема, Давида и Тимофея.

«ДДТ» Так они прозвали веселую троицу, которая решила отметить свой переезд в новый город.

Макс, в тот знаменательный вечер, наткнулся на тяжелое плечо Джема, и по своей природе, не стал извиняться, а наоборот пригрозил здоровяку своими «друзьями». За что сразу получил кулаком под дых, был поднят за шкирку и выброшен в угол зала, в полете задев парочку столов. Сидящие за этими столами гопники решили не разбираться и с кулаками налетели на беднягу Макса. А тот еще не успев опомниться от предыдущего удара, только и смог прикрыть, свою рыжую, голову руками.

Но не успел он получить и двух-трех ударов, пряча лицо, умело выставляя блок. Как в потасовку ввязался все тот же Джем, а за ним в толпу прыгнули Давид и Саня.

Тимофей стоял в стороне, он не вмешивался до тех пор, пока администратор ПАБа не решила вызвать полицию. Он лишь аккуратно схватил её за запястье и забрал мобильный. Со словами:

– Милая моя, не переживай ты так сейчас все закончится.

Потасовка оказалась славной, в конце концов этой пятерке пришлось бежать из ПАБа до приезда полиции. Пьяные и слегка побитые они решили зайти в заведение по соседству.

Там и познакомились: Макс и Саня вместе заканчивали местный вуз. Потом вместе работали на стройке. Давид и Джем познакомились с Тимофеем в маршрутке по дороге из Харькова.

И вот сегодня, уже по старой традиции, они сидели в том самом ПАБе, еще не зная, что вместе они собрались в последний раз.

Саша, обремененный своими мыслями, задумчиво смотрел в одну точку стола, вновь и вновь хватаясь за свой любимый Джин-Тоник.

– Ребята, по-моему, Я влюбился, и нужно чтобы вы пришли, сюда в это Воскресенье. Я приведу свою девушку, она просто прекрасна.

Джем громко стукнул бокалом пива по столу, и крикнул.

– Ахахах, наше Солнышко скоро женится!!!

– Никто не говорит о свадьбе, мы познакомились совсем недавно. Покрылся багровой краской Макс, залив ею все веснушки. Что вызвало безудержный смех его друзей

– Ну что братец я очень рад за тебя.

Наконец-то заговорил Давид, весь вечер он лишь немного поддерживал разговор, но на самом деле был погружен в свои мысли, и стакан ржаного виски.

– Мне в воскресенье пьянка не к чему.

Протестовал Тимофей. Я вас упыри знаю. С вами нельзя просто выпить по бокалу пива, в итоге как обычно нажремся в сопли. А у меня в понедельник важные дела. Потом меня познакомишь со своей девушкой.

– Ну ты и…

Макс разочарованно поставил пустой бокал пива на стол. И махнул официантке.

Та не обернулась, продолжая заниматься своими делами, всматривалась в экран смартфона.

– Макс, ты ведь знаешь у меня тренировки, я не могу их пропускать.

Джем был заядлым спортсменом, в компании алкоголиков и лишь изредка позволял себе выпить пивка, обычно каждую вторую пятницу месяца.

– Не переживай брат, я позову с собой Мэри, думаю нам будет полезно выйти куда то и немного развеяться. Последнее время мы с ней мало общаемся, и мне кажется, мы отдаляемся друг от друга.

– Ну что Саньок, а у тебя какие отмазки?

Не зная, что и делать (оставался только сарказм) обхватив рукой голову Саши, Макс уперся в него своим лбом и пристально, в упор смотрел пьяными глазами, на своего лучшего друга.

Саня оттолкнул его, сделал еще один глоток джин-тоника и сказал:

– Друзья мои, Я сегодня праздную свою последнюю пятницу, я теперь безработный. Я не приду в это воскресенье, потому что забираю жену и ребенка в село к матери. Грядут тяжелые времена, а там, в селе, думаю, протянем на домашнем хозяйстве.

– Подожди как это безработный, да как тебя уволили?

– Да так же как и всех. Всё, нет больше предприятия, мы закрываемся. Ни кому сейчас не нужна декоративная плитка.

В воздухе застыла тишина. В который раз, казалось, что кризис уже достиг дна, и огромным, прожорливым сомом погрузился в грязный ил. Но все помнили, что это дно пробивалось не раз. И давно не ожидали перемен к лучшему.

– Дела плохи, нас тоже ждут сокращения. Поглядывая на дно «олд фэшна», пробормотал Давид. – Шеф назначил собрание менеджеров, на понедельник.

– А меня отправляют в Днепр, везу вашу красотку из отдела продаж.

Джем и Давид работали в одной компании, Давид был менеджером среднего звена, а Джем сначала был охранником, а потом получил должность «корпоративного водителя», возил руководство, на служебной Ауди.

– Эта проклятая война, высасывает из нас все соки, повезло тем, у кого нет семьи, мы то холостяки ещё протянем, а если уже совсем плохо станет и сами запишемся в солдаты, как моя бабушка говорила, «там оденуть, обують и накормят».

– Рыжий, не мели ерунды, какая армия?

– Тим, тебе хорошо говорить, народ как бухал водяру и дешевое пиво, так и будет. А в твою наливайку ещё больше, наверное, заходят теперь. Сам вот ты почему не бухаешь у себя? Водяра то паленая.

– Нормальная водка, сейчас пойдём ко мне на точку, будем дальше пить горилку.

– Нет, спасибо я пас. Мне нужно домой, поговорить с Мэри. Пока я ещё не сильно напился.

– Не сильно напился? Да ты в хлам.

– Макс прав, подключился Джем, сегодня уже точно не нужно ничего делать, лучше продолжать пить, а завтра проспишься и поговоришь со своей Мэри.

– Нет, я боюсь, что когда я проснусь, её уже не будет рядом. Извините, но мне надо идти.

Давид поднялся из-за стола, неуверенно пошатываясь, он одел куртку, проверил карманы: документы, деньги, немного сигарет и зажигалка «крикет».

Положив несколько купюр на стол, попрощался с друзьями и вышел в холодную ночь.

На календаре последние дни апреля, зима должна быть уже давно позади, но Давид всем своим телом чувствовал наступление холодов.

Мысли путались в его пьяной голове:

– Вдруг это то самое о чем предупреждали нас, «Зеленые». Что если лето больше не наступит никогда, и вдобавок к этой проклятой войне, нас всех ждет еще и голод?

– Нет, такого быть не может, просто теплые дни немного под задержались.

Успокаивал голос его любимой Мэри.

– Мэри, моя милая Мэри мне нужно с ней поговорить, я должен знать, что происходит с ней, с нами.

«Какая то аномальная погода»…повторяется в голове.

– Чушь все, не раз за свою жизнь я слышал это, уже и не все вспомню, сколько, но каждый раз, задумываешься, а вдруг это то самое аномальное, что положит начало концу. Все проходит и возвращается вновь.

Наконец то, добравшись к своему подъезду, Давид еле поднялся по ступенькам на первый этаж и понял, что на третий он точно не доберется пешком. И что нужно вызывать лифт.

Огромные и тяжелые механизмы послушно заработали после нажатия на маленькую кнопку. Слушая, постукивание шестеренок и как гудит лебедка. Давид уперся одной рукой к стене, а другой рукой доставал смартфон из кармана, что бы глянуть на часы.

– Она наверное уже спит, может не стоит её будить.

Телефон выскочил из рук и уголком приземлился на бетонный пол. Дверь лифта открылась одновременно с тем как, покрываясь паутинкой, погас его экран. Матернувшись сквозь зубы, Давид поднял телефон и зашел в кабину лифта. Нажав на кнопку, он приказал механизмам поднять его на третий этаж. Двери захлопнулись и под ногами, нервно, задрожал пол.

Давид почувствовал страх, подобной тому страху, что настигал его во время авиаперелетов, когда самолет плавно набирал высоту, заставляя вжаться в кресло и крепко стиснуть пальцы, схватившись за подлокотники. Также хотелось, ухватился руками за стену, и прижаться спиной в угол дрожащей коробки. Давид старался собраться, и откинуть безосновательный приступ паники, а лифт продолжал свое движение.

Лифт тянется слишком долго, вызывая неприятное ощущение, того что это все сон. Очень даже реалистичный сон, брезгливо-страшно прикасаться к грязной и холодной фанере. Рывок, мигание лампочки, на мгновенье пропал свет.

Давида разбудил шум встречного поезда метро.

Сложно вспомнить все, о чем он думал однажды, а может быть и несколько минут назад, все мысли выворачивались в центрифуге турбулентности. Он, беспомощный пассажир, летящий в пропасть, цепляясь пальцами за гладкую поверхность, грязной фанеры. Лифт продолжает тянуться в верх, мигают лампы, тень давит с потолка… паника и сердце бьётся так, что вот-вот взорвётся.

На мгновенье все затихло, не слышно движения тросов. Вибрация стен и все вокруг, исчезло. Мигающий свет снова погас. Тьма и невесомость на короткое мгновенье охватили тело Давида…

– Станция «Золоти ворота». Прозвучало из динамиков.

Тусклый свет ламп резко ворвался в глазницы Давида, он интуитивно схватился за поручень, вокруг рядом стояли люди, кто то сказал:

– Смотри ка проснулся, удивительно, как это его в депо не заметили

Давид не услышал этого.

– Метро? Стоп я же на лифте поднимался…

Все ещё не понимая, что происходит, поддавшись движению толпы, он вышел, толпа пассажиров вынесла его из вагона, каждый торопился куда то по своим делам, но все двигались в одном направлении. Словно косяк селедки вырывался из консервной банки, организованным потоком, направляясь в новые сети…

Эскалатор, рекламные борды, лица встречных людей. Давид вцепился руками за поручень и изо всех сил пытался устоять на дрожащих ногах. Тошнота подходила к горлу, а голова болела, так как будто он пропустил несколько ударов от боксера тяжеловеса. Яркий свет раздражал глаза, картинка вокруг была смазанной, лишенной четких очертаний.

Где то играет скрипка. Ноты разлетаются и бьются о стены. Музыка звучит особенно магически. Давид проходит мимо комнаты, дверь приоткрыта, Мэри в своей смешной пижаме сидит на диване и в слезах слушает, как играет на скрипке David Garret. Давид делает еще несколько шагов, он хочет, но не может зайти к ней в комнату, толпа людей снова заталкивает его на ступень следующего эскалатора.

Выскочив на улицу, раздвигая людей в стороны, он вырывался из толпы, бежать не было сил, но он убегал, убегал прочь от собственного страха, от того что ему никак не понять. Окончательно выдохнувшись, он присел на холодный каменный парапет, голова все еще продолжала кружиться и пытала тошнота.

Давида вырвало прямо у подножья исторической достопримечательности. И вот пара рук подхватила его за плечи и куда-то повели.

– Давид, это ты. Я не сразу тебя узнал, Ты очень изменился, постарел, всего за пару лет. Прекращай так бухать дружище.

Они остановились возле памятника коту. Второй человек протянул бутылку воды и сказал.

– На прапалащи рот.

– Тебе повезло, что мы тебя встретили, а не менты.

Давид понемногу уже приходил в себя, головная боль затихала, но картинка все еще была расфокусирована. Он прищурил глаза и пристально всмотрелся в лицо стоящего напротив него человека.

Иван Петров, старший брат его одноклассника весело улыбался дырявыми от кариеса зубами, а рядом с ним стоял невысокого роста мальчуган в низко посаженной на уши и брови черной шапке.

Давид принял бутылку из рук мелкого, открутил крышку и влил прохладную жидкость в рот. Прополоскав полость, он выплюнул её под основание памятника.

– Ты откуда такой взялся, что случилось, рассказывай.

– Я…Я не знаю.

– Да он не пьяный, он же абдолбаный, ты пасматри на его зрачки.

– Ого и вправду, как два больших бильярдных шара. Ты вообще хоть, что то видишь такими глазищами?

– Очень плохо. Все так же тихо и еще больше пугаясь, ответил Давид.

– Так, нужно его вести на квартиру, нельзя его бросать здесь. Замерзнет ведь, не май месяц уже.

– Сагласен.

Они пошли вверх по Ярославому Валу, позади все также невозмутимо стояли древние ворота, по бокам красовались гламурные рестораны и гостиницы, мимо проезжали дорогие авто, жизнь шла своим чередом, и абсолютно никому не было дела до этой странной троицы, спокойно шагающей по тротуару.

– Вот почти пришли, улыбнувшись с сигаретой в зубах, сказал Петров.

Они свернули налево, спускаясь по узкой извилистой улице, стараясь обходить лужи.

Прогулка пошла на пользу, и Давид чувствовал себя уже намного лучше, они свернули в одинокий дворик и он, наконец-то смог поднять голову, и разглядеть старое здание.

Это был дом сталинской эпохи, пять этажей с высокими потолками, повидавшим жизнь фасадом, и пропитанным целым веком подъездом.

Взбираясь на второй этаж по обшарпанной лестнице, Давид рассматривал пожелтевшие перила и осыпавшуюся штукатурку стен. Но в подъезде было тихо и чисто, ни бычков, ни шприцов, ни пустых бутылок.

– Это очень спокойный дом и лучше продолжать здесь вести себя тихо. Я еще ни разу не встречал соседей и особо не горю желанием с ними встречаться.

Петров медленно проворачивает ключ в замочной скважине, открывает дверь в квартиру.

Это была двушка, кругом валялись кирпичи, некоторые стены наполовину разрушены, в оконные щели прорывался ветер. На улице уже стемнело,

Давид нажал на выключатель, желая рассмотреть весь интерьер.

– Нет электричества, уже давно отключили за неуплату, а счетчики на воду и газ внутри, так что если будут стучать, двери не открывай.

– Мы тут делали ремонт, а хазяен квартиры, куда-то исчез.

– Он резко собрал вещи и уехал с семьей за границу, не заплатив нам за уже купленные материалы.

Петров легонько стукнул ногой по лежавшему на полу мешку.

– Вот мы и решили остаться тут. Пока он не вернется. Днем работаем на объектах, а ночуем здесь.

– Он не вернется. Тихо сказал Давид.

– Ну тагда мы останемся тут на долго, все равно этот чёрт, задалжал нам кучу бабла.

Петров продолжил экскурсию, квартира немного освещалась уличными фонарями. Но в ванной комнате царила кромешная тьма.

– Вот есть надувной матрас, можешь заночевать на нем, его иногда приходится подкачивать, но все же лучше чем спать на полу.

Давиду хотелось умыться, и смыть с себя всё это наваждение холодной водой. Присветив зажигалкой он увидел интересный интерьер, новые трубы и раковина, все утилизировано под 20 е годы. Ванна была чистой, а из медного крана бежала горячая и холодная вода. Пока он, омывая лицо холодной водой, стучал себя по мокрым щекам и совал голову под кран, на кухне уже вовсю пылали горелки газовой плиты, а Петров, с фонариком на лбу, разогревал картошку в старой сковородке.

– Я уже купил пивасик, стоит в холодильнике, достань.

Давид открыл холодильник, в котором лежал мешок картошки.

Ребята дружно засмеялись.

– Халадильник у нас теперь балкон.

Мелкий стоял в пролете и держал в руках двух литровую бутылку пива.

– Меня кстати Сергей завут.

И протянул Давиду руку.

– Давид, очень приятно.

– Ты что еврей?

– Наполовину.

– На половину не бывает, ты либо еврей либо нет.

– Как сказал один классик «не все евреи – евреи. А иной раз евреем оказывается тот, о ком этого и не подумаешь.»

– Ты сматри. пришел в себя. Рассказывай давай на каких барбитуратах сидишь.

– Серый, отстань от него, Давид мой старый приятель, к тому же все мы любим иногда позависать.

Поев картошки и хорошо запив её пивом, Давид отправился в пустую комнату, с трудом накачав свой матрас, он рухнул на пол и мгновенно уснул. Спал он, крепко не видя снов, но как будто спал в двух местах одновременно.