Читать книгу Миры Артёма Каменистого. S-T-I-K-S. Окаянный - Антон Текшин - Страница 5
Глава 5
ОглавлениеТварь снова я почувствовал уже под утро, когда перебирался через очередную невысокую сопку. Пронзительно заломил затылок, по коже прошла волна мурашек, а в груди резко и противно похолодело, как перед прыжком с высоты. Против воли я обернулся и, естественно, ничего не увидел. Во-первых, стояла предрассветная мгла. Во-вторых, обзор сильно сужали кроны деревьев, а раз преследователя не было слышно, то до него ещё далеко. Пока что.
Или там, в темноте, никого нет, а просто моя крыша постепенно съезжает? Но на берегу безымянного озера симптомы были похожие, и предчувствие в итоге не подвело – промедли я тогда пару минут, и в праздничном меню у здоровяка-мутанта одним пунктом стало бы больше. Получается, это у меня интуиция, что ли обострилась, на фоне непрекращающегося стресса? Третий глаз на пупке открылся? Никогда в такую бодягу не верил, а вот надо же…
Хотя, знающие изнанку жизни люди рассказывали за рюмкой, мол, на будущую жертву загодя лучше не смотреть – может почувствовать твой взгляд и не вовремя обернуться. Никто в тот момент за столом даже не хмыкнул скептически, в том числе и я. Как-то раз у меня приключилось подобное, с одними крайне борзыми браконьерами. Но сам я до этого момента был уверен, что просто неосознанно, на самом краю слышимости, различил щелчок затвора. Всё-таки проще было на свой исключительный слух ответственность возложить, чем опираться на паронормальщину.
А потом меня, будто в насмешку, зашвырнуло на другой край Вселенной.
С чего я так решил? Для этого достаточно было разок взглянуть на ночное небо. В прошлую ночь как-то не догадался, занятый поиском ночлега, а вот нынче про сон пришлось забыть.
Взглянуть было интересно, но не критично – доказательств, что это не Земля, уже и так выше крыши. Не знаю, кому как, а мне в первые же часы довелось увидеть такое, что наблюдение за небесными телами само отпало за ненадобностью.
Хоть я и основательно подзабыл школьную программу, особых астрономических знаний не понадобилось, чтобы оценить размеры задницы, в которую меня засосало. Какие, к Большому Псу, созвездия?! Тут даже Млечного Пути не было! Редкие небесные светила, которые я поначалу принял за планеты, ехидно подмигивали жалкому человечку, застрявшему на задворках чужой галактики. Спутников типа Луны не наблюдалось, но света от самых крупных звёзд и газовых туманностей вполне хватало, чтоб не расшибить себе лоб об ближайшую сосну. И на том спасибо.
Я брёл по лесу практически всю ночь, организм грозил вот-вот развалиться на части, ноги подкашивались, хотелось лечь хоть куда-нибудь и притворится дедушкой Лениным. Но самое поганое, что в тот самый момент, когда мне удалось, наконец, подыскать подходящую ложбинку для ночёвки, за мной кто-то увязался. Может, стоило всё же переждать ночь на островке?
Я привалился спиной к шершавому стволу ближайшего дерева, и попробовал выровнять дыхание. Нет, всё правильно, со скалы нужно было немедленно убираться, иначе пришлось бы там торчать до собственного посинения. Гигантская тварь хоть и побоялась сунуться в воду, но спокойно могла меня дождаться на берегу, а так тела несчастных туристов дали мне, какую-никакую, но фору. Поэтому я воспользовался дрейфующим у камней обломком ствола в качестве плотика, и, держась за него, доплыл до противоположного берега, как заправский кораблекрушенец. С собой получилось прихватить лишь рюкзачок с бесполезными женскими тряпками и единственный ценный подарок от убитых туристов – топорик. Правда, я не задумываясь отдал бы его за флягу с настойкой, только вот обменных пунктов поблизости не наблюдалось. Где же вы, люди, когда так мне нужны?
Положение хуже некуда – прилично оторваться за ночь так и не получилось. Сто к одному, что у меня на хвосте висит настырный гигант, умявший четыре трупа за один присест. Или же это сородич-конкурент, чьи охотничьи угодья я умудрился пересечь? В принципе – какая разница, сейчас мне и от свежего медлительного перерождённого не отбиться, хвати у такого мозгов на скрадывание добычи. Нечего утешаться надеждой, что противник слаб, лучше его загодя переоценить, избавив себя от неприятных сюрпризов.
Тяжело вздохнув, я заковылял дальше.
Зря не выбросил одежду, как изначально задумывал. Понадеялся, что вода хоть частично смоет свежую кровь, но не тут-то было. С другой стороны – далеко ли я по тёмному лесу ушёл бы в костюме Адама в ботинках?
На востоке начало понемногу светлеть, видимость улучшалась с каждой минутой и я, осмотревшись, заметил невдалеке просвет между стволами деревьев. Очередная поляна или…
Дорога! Обычная раздолбанная грунтовка, с промоинами и колдоёбинами через каждый метр, но до чего же родная. Я вывалился из зарослей вереска, росшего вдоль узких обочин, и припал к прохладной земле. Есть след!
Машина проехала здесь давно, по хорошей погоде, всего в одну сторону. Не густо. Отпечаток протектора тяжело было опознать спустя столько времени, но мне отчего-то показалось, что это был именно родной «Уазик». С другой стороны, на чём ещё колесить по таким дорогам?
Вопроса о направлении бегства больше не стояло, тем более, дорога постепенно шла вниз. Тяжело поднявшись на ноги, я захромал в ту же сторону, куда направлялся одинокий автомобиль. Плевать, что отстаю от него на несколько недель, зачем-то же он туда ехал? Вот и посмотрим.
В затылке продолжало настойчиво зудеть, приходилось постоянно сдерживать себя, чтоб лишний раз затравленно не оглянуться. Какого же лешего со мной творится? Одни вопросы, подустал уже от них…
Но пока странное ощущение ещё не набрало достаточную силу, как тогда, на озере, так что немного времени в запасе у меня было. Распорядиться бы им по уму, а то, боюсь, только насмешить зверушку получится. А хочется именно удивить.
Через полчаса ходьбы на глаза начали попадаться первые признаки цивилизации. В основном это был, конечно же, мусор на обочинах. Никогда бы не подумал, что буду так искренне радоваться полиэтиленовым пакетам и сигаретным пачкам с окурками, но вот до чего жизнь-злодейка довела.
Пересиливая тупую боль в ногах, я ускорил ковыляние. Сколько ещё так смогу выдержать – час, два? А потом что, ползком?
От усталости кружилась голова, снова начал донимать проклятый голод. Хвала вовремя подвернувшимся консервам с батончиками, а то лёг бы в районе озера вместе с остальными. И к живительной фляге не зря приложился напоследок…
Хм, а это не от неё меня так вштырило?
Между тем дорога, после очередного плавного поворота, вывела к разбитому асфальтовому полотну. Судя по его состоянию, ремонтных бригад здесь не видели со времён товарища Горбачёва. «Форд» бы здесь точно не проехал бы, даже верхом на эвакуаторе.
Стоило только ступить на полустёртую разметку, как сразу на горизонте забрезжила надежда. Один конец потрёпанного шоссе терялся в тёмном бору, контур которого подсвечивало восходящее солнце, а вот другой круто забирал вправо через лиственную рощицу и упирался в небольшую деревеньку, дворов на двадцать. Бинго!
Виднеющимся двускатным крышам домов я радовался как старым знакомым, уже не удивляясь тому, чего они забыли на чужой планете. Если сюда без проблем переносит часть дороги прямо с автомобилями, то почему бы туману не телепортирнуть к чертям на рога и капитальные строения? Не вижу никаких препятствий.
Село выглядело так, будто жители узнали, что в соседнем райцентре поймали скрывающегося бывшего председателя, проворовавшегося в лихие девяностые, и всем миром рванули туда. Двери, ворота и калитки – нараспашку, повсюду мусор и ни единой живой души вокруг. Будь на улице снег, можно было предположить, что наступило страшное и беспощадное первое января.
Дома вразнобой торчали по обеим сторонам шоссе, рассекавшим посёлок на две половины. Большинство из них были построены в обычном русском стиле, без какой-то экзотики – деревянные стены, на высоком фундаменте, обилие узких двухстворчатых окон, крыши с обязательным резным коньком. Лишь вдалеке, на другом конце населенного пункта, виднелся остов недостроенного кирпичного коттеджа.
Я захромал к ближайшей к околице избе, держа наготове топорик. Судя по внушительному слою пыли на окнах в резных ставнях, исход случился несколько недель назад. Прислушался – вроде тихо, а долго тянуть кота за хвост сейчас не в моём положении. Я выдохнул, поднялся по скрипучей лестнице к входной двери и осторожно заглянул внутрь.
«Всё уже украдено до нас», – пришла на ум сакраментальная фраза. Дома царил кавардак похлеще, чем на улице – все шкафы выпотрошены, пол вперемешку усеян одеждой, посудой и прочим, не приглянувшимся мародёрам, мусором. М-да, тяжеловато здесь будет найти что-то полезное.
Я даже не стал заходить и терять время. Судя по увиденному, здесь жила обычная деревенская чета, старшие дети которых наверняка свалили в какой-нибудь близлежащий городок. Оружие тут если и водилось, то его наверняка уже прибрали к рукам. Нет, мне нужен настоящий нелегал, с таким ещё можно будет поработать.
Где тут логово одинокого волка?
Среди ближайших домов подходящего не нашлось, одни семейные гнёздышки, да крепкие хозяйства, иногда пустые, иногда с останками. От немногочисленных сельских жителей уже остались лишь обглоданные кости, попадающиеся тут и там. Многие оказались с пробитой черепной коробкой – мародёры сильно не церемонились при зачистке деревни. Интересно, они провели выборку иммунных или решили, что на небесах разберутся за них?
Во время беглого осмотра в одном из сараев я услышал подозрительные звуки, но это оказалась лишь тощая курица, невесть как выжившая посреди разорённых дворов. Ловить её пока не стал, но для себя сделал зарубку в памяти. Остальные же домашние животные были съедены или вовсе отсутствовали.
Интересно, а собаки со свиньями тоже перерождаются?
Изредка попадались автомобили. В основном – наша отечественная классика, с напрочь севшими аккумуляторами и высушенными топливными баками. Какие же здесь основательные мародёры – ничего не упустили.
Нужный дом нашёлся ближе к противоположному концу деревни, когда я всерьёз уже подумывал баррикадироваться в одном из срубов покрепче для последнего и решительного боя.
Вроде то, что надо. Основательно заросший приусадебный участок, пустые обветшавшие сараи, даже сама изба выглядела запущенной – облупившаяся краска свисала неровной бахромой, а дерево от времени серьёзно потемнело. Ворота оказались нараспашку, автомобиля внутри двора нет. А судя по глубокой незарастаемой колее, раньше он там точно был. Итак, внимание, главный вопрос – хозяин обычный алкоголик или с тягой к охоте?
С замиранием сердца зашёл в дом и уже в сенях по разбросанной одежде понял – есть попадание! Камуфляж на любую часть тела в ассортименте, высокие ботинки вперемешку с резиновыми сапогами, даже армейская плащ-палатка нашлась. Ещё накануне ночью в обморок от счастья хлопнулся бы от такого богатства, сейчас же затопал по бесценной амуниции дальше, не обращая на неё никакого внимания. Ощущение постороннего взгляда усиливалось с каждой минутой, так что в экипировке потребность временно отпала.
Нужно прежде всего оружие – хоть что-нибудь, плюющееся пулями.
Уже не скрываясь, влетел в жилую часть, разделённую перегородкой на две неравные части. В той, что поменьше, располагалась кухонька и, как ни странно, мастерская. Естественно, все ящики оказались нараспашку, только холодильник не тронули. Значит, еда у них в избытке, раз уж все крупы и прочую галантерею оставили здесь на расправу грызунам. Инструменты тоже мародёров не прельстили, а вот оружейный сейф, стоявший в спальной части, они вскрыли со всей тщательностью. Внутри кроме пыли ничего не обнаружилось, да я на это и не рассчитывал. Топчан, где отдыхал хозяин, тоже оказался выпотрошенным, что заставило меня против воли улыбнуться. Ну кто так нелегал ищет, дилетанты?
Бегло осмотревшись, я вернулся на кухню. Не зря же здесь инструменты хранились – мужик прямо тут и работал, за узким обеденным столом, застеленным потёртой клеёнкой. Почему бы и нет, особенно лютой русской зимой, хотя уверен – в своём обшитом металлопрофилем гараже он тоже немало времени проводил. Среди прочего нашлись здесь и скребки с разнокалиберными ножами – от крохотных скальпелей до широких скорняжих резаков, с наборными рукоятями. Получается, он и выделкой шкур занимался? Любопытно.
Я взял в руки небольшой молоточек, расчистил широкий участок пола напротив колченогого табурета и принялся тщательно простукивать доски. Удобство – вот к чему стремится каждый русский мужик, всё должно быть под рукой, ибо лишнее движение – грех. Оно сбивает концентрацию и заставляет отвлекаться от творческого процесса. Мы не ленивая нация, мы – эргономичные.
В подтвержденье этому очередная половая доска на постукивание отозвалась куда звонче, чем её предшественницы. Ну вот, не потерял я ещё хватку, могу, когда сильно припечёт.
Поддеть крышку тайника оказалось делом нескольких секунд, благо инструмента под рукой просто завались. Правда, лак пострадал и на деревяшке остался скол – ну так я и не хозяин, это он наверняка наловчился делать это аккуратно и незаметно. Задержав дыхание, отбросил в сторону доски и… Разочарованно выдохнул.
Пусто. А судя по размерам, здесь покоился хороший карабин. Вот и обрывки разорванной пачки патронов…
– Семь шестьдесят два. Мой любимый калибр, – грустным голосом ослика Иа констатировал я. – Так, а это что такое?!
Схрон под полом оказался двухсекционным. Во второй части обнаружились не понадобившиеся хозяину силки, крупная пачка денег в полиэтиленовом пакетике и странный тяжеленный свёрток из мешковины, обмотанный простой бечёвкой.
Я не без труда достал его и положил перед собой. Внутри отчетливо металлически брякнуло, несмотря на несколько слоёв ткани. Да неужели?! Сердце радостно забухало в груди, я непослушными от вечной трясучки руками принялся развязывать верёвку, будто малыш, нашедший на утро своего дня рождения коробку с подарком возле своей кроватки.
Через несколько томительных секунд моему взору предстал огромный самодельный капкан, с самыми что ни на есть браконьерскими зубьями. Судя по размеру тарелки, предназначался он исключительно на товарища Топтыгина. Я уважительно цокнул языком, проведя пальцем по стальной пружине, выполненной, скорее всего, из сердечника высоковольтного провода ЛЭП. Нет, такие и перерождённый Крепыш голыми руками не взведёт, тут без подходящего инструмента делать нечего. К счастью, среди царящего здесь бардака мне на глаза как раз попадалась струбцина.
Самолов внушал уважение, хотя раньше за такое непотребство я любого морально изнасиловал бы. Терпеть их не могу, насмотрелся в своё время на замученных насмерть зверей, врагу такого не пожелаешь. Даже парочку горе-охотников, напоровшихся на собственные ловушки, тоже приходилось оттуда доставать, одного так и вовсе холодного – такая вот кармическая справедливость. Правда, классического капкана сейчас редко у кого встретишь, ещё с Сибири нынче пошло модное веяние куда более простых в изготовлении самоловов – «варежки» и «баяна». Состоят они из обыкновенной широкой трубы, в которой установлены подпружиненные зубья. Мишка лезет внутрь лапой за приманкой, да так и остаётся в захвате. Ежели труба с одной стороны заварена – это пресловутая «варежка», а если нет, и зубья располагаются по обоим концам, тогда перед вами «баян». И после такого ещё умудряются спрашивать, почему я ненавижу людей.
Теперь оставалось одно – выбрать подходящее место и можно ждать преследователя.
На все приготовления ушло около тридцати минут. Едва успел занять позицию, как ощущение чужого присутствия стало нестерпимым, затылок начало просто припекать. Неплохой у меня оказался пеленг, прям диву даюсь.
– Это что за покемон…? – пробормотал я тихо, разглядывая преследователя через монокуляр.
Монстр мелькнул за околицей и резко ушёл во дворы, предпочтя не высовываться на открытую проезжую часть. Устроившись на втором этаже кирпичного особняка, который наверняка строил себе местный авторитет, я успел отметить, что чудовище явно уступало размерами своему собрату с озера. Да и двигалось оно на четырёх, вполне себе развитых, конечностях, никакого намёка на антропономию. Вот, пожалуй, и ответ – перерождаются ли плотоядные звери. Теперь очередь за бурёнками.
Ощущение перестало набирать обороты, но стоило прикрыть глаза и сосредоточиться, как мне казалось, что я могу даже засечь примерное направление, откуда нужно ждать незваного гостя. Чёрт, хоть в «Битву экстрасенсов» теперь записывайся.
Криво усмехнувшись, я заковылял вниз, к приготовленному сюрпризу. Не знаю, был ли такой странный проект у дома изначально, или просто заказчику нравились зарубежные фильмы про райскую жизнь состоятельных гангстеров, но на заднем дворе располагался внушительный бассейн. К нему, по всем канонам тропических стран, из незастеклённой открытой веранды спускались вымощенные светлым мрамором ступени. Смотрелось это великолепие на фоне соседних деревянных изб так же инородно, как накрашенная тощая модель посреди крепких русских доярок.
Саму ёмкость полностью облицевать до переноса на чужую планету не успели, работа была брошена на полпути – судя по всему, хозяин велел расширить сооружение. Соревнования по плаванию хотел там устраивать или же рыбок решил разводить? Непонятно.
Ближе к противоположной, более глубокой, части бассейна, попадалась ещё несрезанная арматура, оставшаяся после дополнительной заливки бетона. Там и покоилось окровавленное тело.
Я устроился рядышком, среди ящиков с тяжёлой мраморной плиткой. Сначала хотел залечь подальше и не отсвечивать, но в голову тут же полезли всякие мысли. А что, если тварь влечёт ко мне не только запах? Вдруг она тоже как-то чувствует меня и наведётся не на приманку, а на засидку?
Пришлось рисковать и добровольно лезть в монстроловку. Пойдёт что не так, тут и останусь.
Я укутался в плащ-палатку и постарался дышать как можно реже, больше ничего умного в голову не пришло. Потекли томительные минуты ожидания. Хищник явно не спешил, разведывал обстановку, перед тем, как приступить к трапезе. Матёрый, зараза.
Наконец, я услышал цокот когтей по мраморной плитке. Что характерно, тварь не урчала, почуяв вожделенную добычу, а молча накинулась на лежащее в луже крови тело, преодолев расстояние от веранды до бассейна одним могучим прыжком. Да уж, хрен бы я от такой зверушки в запертом доме отсиделся.
Отчётливо клацнул металлический сторожок, и капкан с влажным хрустом захлопнулся. Пойманный хищник отреагировал сдержанно, лишь тихонько зашипел. Похвальный болевой порог, я-то думал, что будет реветь до дребезжания стёкол в ближайших домах. Звякнули стальные цепи, но попытка освободиться успехом не увенчалась – самолов был надёжно прикован к арматуре, которая в свою очередь, уходила в бетон. В этом деле лучше перестараться, а то я в своё время наслушался историй, как взрослый мишка выворачивал молодые деревья, к которым привязывали капкан, и шёл в плохом настроении искать своих обидчиков, волоча за собой ствол. Можно было, конечно, попробовать разорвать цепь, но местный браконьер постарался на совесть – таким стальным чудовищем и катер не стыдно заякорить.
Я осторожно выглянул из-за ящика, но опасения были напрасны – голодный монстр влетел в ловушку передними лапами, которыми он собирался схватить огородное пугало, которое я облачил в свои больничные шмотки. Увидев меня, перерождённая тварь, бывшая, судя по всему, в прошлой жизни кем-то из собачьих, отреагировала куда эмоциональнее – низкочастотно заурчала и угрожающе клацнула клыками в полуметре от моего лица. Ближе подобраться ей не позволила короткая цепь.
Всё возвращается на круги своя.
Размером она оказалась с годовалого телёнка, вытянутое тело, лишённое волосяного покрова, просто бугрилось от мышц, а зубастой челюсти позавидовал бы любой взрослый аллигатор. Загнутые когти на лапах оставляли царапины на бетоне, но с бездушным металлом ничего поделать не могли, хотя поначалу мутант пытался даже грызть капкан, но с тем же успехом можно пососать шарик от подшипника вместо конфеты. В его положении оставалось вести себя, как обычное привидение в старинном замке – греметь цепью и тоскливо подвывать.
– Не понимаю суть твоего недовольства, Шарик, – я поднялся на ноги и, прижавшись к боковой стене, стал боком смещаться к выходу из бассейна. – Курицу мы по-братски разделили, я себе одну несчастную култышку оставил.
Силки, найденные в тайнике, тоже пригодились – не в жизнь бы не поймал резвую птицу голыми руками. Кто смеялся над подобным эпизодом тренировки Рокки в одноимённом фильме, тот просто не жил в деревне и не знает, какой долгий путь проходит магазинное мясо, прежде чем попасть к тебе на обеденный стол. Голодную курицу, прельстившуюся пшеничной крупой из запасов браконьера, пришлось принести в жертву ради порции свежей крови, но тут уж либо она, либо я. Законы выживания всегда отличаются простотой и жестокостью.
К счастью, манёвренность перерождённого из-за фиксации передних конечностей существенно упала, и я смог без потерь добраться до мраморных ступеней. На случай же, если путь к отступлению будет перекрыт, вниз был сброшен конец найденной на стройке верёвки, которую я привязал к массивной бетономешалке. Не уверен, что в таком состоянии мне удалось бы совершить акробатический номер, но как говорил один мой старый знакомый – «пути отступления наше всё».
Тварь, наконец, оставила в покое массивный капкан, и принялась яростно рвать чучело, добираясь до спрятанных под одеждой останков курицы.
– Приятного аппетита, Шарик, – пожелал я, выбравшись наверх. – Смотри не подавись.
В ответ раздалось приглушённое урчание и хруст раздрабливаемых лёгких костей. Сомневаюсь, что эта небольшая порция белка ему существенно поможет, но и оставлять его в таком состоянии тоже не по охотничьему кодексу. Поэтому, несмотря на то, что от усталости уже практически спал на ходу, я сделал над собой очередное усилие и пошёл к соседям разматывать резиновые шланги.
Естественно, никакого электричества в деревне не наблюдалось, водопровод тоже переноса на другую планету не пережил, и вода из обычных кранов литься отказывалась. Но наш народ не зря считается сметливым – большинство жителей приноровились использовать протекающий рядышком ручеёк для полива и прочих разных технических нужд, дабы не нагружать счётчики. Остальное было делом техники, только прежде чем сращивать шланги, я набрал воду в небольшую кастрюльку, где хранилась оставшаяся куриная ножка.
К происхождению жидкости я отнёсся спокойно – ручей, так ручей. Кипячение, кстати, убивает большинство микробов, даже от излишков радиации помогает, и вообще – не в моём положении отравления бояться. Так почему бы не сварить супчик?
Шлангов аккурат хватило до недостроенного бассейна, на дне которого возился пойманный перерожденный. Я убедился, что вода поступает без перебоев, а сливное отверстие надёжно закупорено, и кивнул злобно уставившемуся на меня хищнику:
– Не скучай!
В качестве временного пристанища мне приглянулся один из соседних домов, с крепкой, обитой железом дверью и небольшими окнами, закрывающимися толстыми ставнями на внушительный засов. Пока я возился с оросительной системой, кастрюлька на керосиновом примусе успела закипеть, и по избе пошёл приятный аромат.
Пошурудив в разорённой кухоньке, я разжился упаковкой отечественных макарон и пачкой универсальной приправы. Где-то здесь по-любому должен быть погреб, со всякими разносолами да закрутками, но искать туда вход совершенно не было сил.
Дождавшись, пока мясо окончательно приготовится, я высыпал в кастрюльку макароны, и машинально зашарил взглядом по стенам, в поисках часов, чтобы засечь положенное на их варку время. Увы, но циферблат замер на грустной для любого мужчины отметке – половина шестого, а вот рядышком обнаружился отрывной бумажный календарик на гвоздике, утверждающий довольно странную дату.
Двадцать шестое сентября две тысячи восемнадцатого, от рождества Христова. Практически год спустя, как меня сюда затянуло.
– Интересно девки пляшут… – пробормотал я, беря в руки календарь.
Ничего необычного в нём не было – листы самые обыкновенные, с христианскими именинами и прочей православщиной. Может, здесь просто люди с большим приветом жили? Спохватившись, я поднял с пола пачку макарон и всмотрелся в дату их изготовления – июнь того же восемнадцатого, срок хранения – один год.
– Свежие, твою мать, – пришлось констатировать мне, бросив упаковку обратно.
Похоже, местному механизму межпространственной телепортации глубоко положить на временной континуум, выражаясь строгим научным языком.
Решив, что загадки мирозданья лучше решать на свежую голову, я выключил примус и приступил к трапезе. Меня никогда не смущал крутой кипяток, остывший чай вообще за напиток не считаю, так что долго ждать не стал и сразу заработал ложкой.
Организм простецкую еду принял благосклонно, но высказал настоятельную просьбу не несколько часов отключиться. Я не стал с ним спорить, лишь убедился, что надёжно всё запер, и завалился в незастеленную хозяйскую кровать на железных ножках.
Заснул, наверное, ещё до того, как голова коснулась подушки. Часы в царстве Морфея пронеслись незаметно, но даже сквозь дрёму я отчётливо ощущал, как тянут натруженные мышцы. Проснулся чуть отдохнувшим, но всё равно каким-то заторможенным, как обычно и бывает с людьми, отсыпающимися днём. Поставил на огонь остатки супа в кастрюле и заковылял к соседскому коттеджу, проверить, не отрастил ли жабры перерождённый, превратив бассейн в обитаемый аквариум.
Оказалось, нет – дрейфует мирно под водой, вроде не шевелится. Я потыкал в него длинной рейкой, валявшейся неподалёку, и сделал заключение, что клиент скорее мёртв, чем жив.
Чтоб вынуть затычку пришлось немного понырять, но холодная вода только взбодрила. Дренаж строители сделали на совесть, хоть я и подозреваю, что слив они вывели в тот же злополучный ручей, из которого был сварен суп. Пока бассейн вновь мелел, мне удалось наскоро перекусить и немного привести себя в порядок.
При взгляде в зеркало на собственное отражение никаких приличных слов не нашлось.
Заросший бомж. Надо это как-то исправлять.
Со времён последней химиотерапии прошло уже немало времени и волосы на голове успели прилично отрасти. Их я кое-как постриг, хоть и неровно. Получилось, как у героев японских аниме – клок сюда, клок туда.
Было у меня пара знакомых, у которых этот фокус ещё с армейских времён выходил на отлично, я же всегда предпочитал отдаваться в опытные руки парикмахера. К тому же, первая и третья жена неплохо стригли сами, чем немного экономили наш семейный бюджет.
Эх, машинку бы…
Благо бритва подходящая нашлась, и я с облегчением избавился от надоедливой щетины, грозившей превратиться в густую бородку. Нет уж, нынешняя мода не по мне. Я даже в самых долгих осенних рейдах старался поддерживать кожу лица в чистоте, и сейчас не собирался изменять привычкам.
Но даже после всех процедур отражение мало напоминало меня прежнего. Кожа под глазами потемнела, перебитый нос заострился, щёки впали. Человек-сухофрукт получился, мать родная не узнает. Единственно – глаза остались теми же янтарно-зелёными, как у некоторых бесстыжих котов. Девушкам нравилось, хотя многие упорно считали, что это у меня линзы такие.
Закончив с гигиеной, я переоделся в заранее найденную чистую «горку», оставив от прошлого облачения только хорошо себя зарекомендовавшие ботинки. В деревне нарядную одежду трудно найти, а вот камуфляжа и джинсов – в ассортименте. Хоть и опостылела мне до невозможности форма за годы службы, но выпендриваться в гражданке на пересечённой местности я не стал. Нечего отсвечивать, люди разные на свете бывают, а тут, скорее всего, в большинстве мест анархия царит. В лучшем случае.
Тем временем вода из бассейна успела уйти и я, прихватив хороший охотничий нож, направился за трофеями.
Перерождённый тихонько лежал на мокром полу, не подавая признаков жизни. Я осторожно зашёл со спины, тщательно выбирая место, на которое собирался опускать ногу. С моей нарушенной координацией и трясучкой смотрелось это наверняка смешно, но мне только грохнуться перед тварью на скользкой плитке не хватало.
Вспомнив вскрытого Крепыша, я нащупал такой же нарост на затылке утопленника и сделал первый надрез. Сначала пошло туго, но потом кожистая оболочка новообразования с хрустом поддалась, и лезвие провалилось в вязкую пустоту. Раздвинув края разреза, я проник внутрь и нащупал всё те же спутанные нити, похожие на подсохший грибной мицелий. Ломтя они тогда не заинтересовали, а, значит, и мне не пригодятся. Продолжив поиски, я кончиками пальцев нащупал нечто гладкое и округлое. А вот этого в Крепыше точно не было!
Предмет на поверку оказался небольшим твёрдым продолговатым шариком серо-зелёного цвета. На виноградину похож, хоть и твёрдый на ощупь. Я задумчиво покатал его в ладони и вдруг неожиданно почувствовал странное желание попробовать его на вкус. И это несмотря на то, что я только что вытащил эту штуку из распотрошённого монстра, похожего на ожившие галлюцинации тяжёлого наркомана. Да что ж со мной такое?
Определив находку в нагрудный карман, что стоило мне существенного волевого усилия, я снова зашарил в кожистом наросте и почти сразу наткнулся на ещё один шарик. Рассматривать его уже не стал, положил к собрату, но больше ничего интересного в нитях не оказалась.
Итак, нашёл ли я то, что мне было нужно? Судя по странной реакции организма – вроде да. Ведь у меня даже к обезболивающим такой тяги не было, а тут вообще не пойми что, которое я, вдобавок, ни разу не пробовал. Даже если лекарство настаивают исключительно на этих виноградинках, всё равно непонятно, почему тело так сильно реагирует на ингредиент. Хотя в этом спятившим мире может быть что угодно, уже устал удивляться. Здесь вообще понятия «норма» практически не существует, нужно срочно учиться мыслить нестандартно.
Шарики я нашёл за несколько минут, а вот с алкоголем неожиданно вышла заминка. В обысканных мной погребах оказался лишь деревенский самогон разной степени замутнённости. Но вот подойдёт ли он? Поразмыслив, я не стал рисковать, отходя от канона. В лекарственной настойке отчётливо ощущалась именно водка, уж мои натренированные вкусовые рецепторы довольно сложно провести.
Наконец, заветная бутылка была найдена, в одном из размороженных холодильников, превратившихся за время простоя в химическое оружие немедленного действия. Продукты в нём устали ждать своего часа и отдались бактериям, а грибковая плесень, кажется, грозила основать свою собственную цивилизацию. Матерясь сквозь кашель, я выскочил из заражённого дома с бутылкой под мышкой, от которой смердело на несколько метров. Тару потом пришлось долго драить песком, щедро поливая его водой, но мерзкий запах прочно въелся в стекло и так до конца не был побеждён.
– А теперь, детишки, у нас время экспер-р-риментов! – заявил я, занося бутылку в избу, где накануне ночевал.
На вкус, крепость настойки составляла градусов двадцать пять, не больше. Вопрос в том, как именно растворять ингредиент, если это действительно он? По-идее, хвати одной чистой водки, разводить раствор особого смысла не было – знай себе, прихлебывай понемногу концентрат из фляжки и радуйся здоровой жизни. Раз так не делали – нужно снижать крепость.
Поставив на стол литровую банку, я вылил туда содержимое бутылки, затем понемногу стал добавлять воды, сверяясь с общим уровнем жидкости. Тут даже спиртометр не нужен.
Виноградинку я на всякий случай тщательно протёр, снова испытав невольное желание положить её за щёку, и решительно булькнул её в жидкость.
Есть реакция! Непонятная субстанция зашипела и пустила пузыри, как импортная таблетка ацетилсалициловой кислоты. Уперев подбородок в ладони, я пару минут заворожено наблюдал за процессом, после чего на время оставил банку в покое.
Чтобы как-то занять себя и дать раствору настояться, я принялся понемногу собираться в дорогу. В одном из домов нашёлся приличный рюкзак, в который при должном мастерстве можно было поместить кучу полезного барахла, так необходимого путешественнику на чужой планете или в ином измерении.
Прежде всего – съестные припасы, предпочтение здесь нужно отдавать калорийным продуктам, которые мало весят. Крупы, макаронные изделия и всё то, что для приготовления требует лишь банальной воды. Многие начинающие туристы совершают ошибку, грузясь исключительно тяжеленными консервами, а потом выбрасывают их по пути, в тщетной попытке хоть как-то разгрузится. Ребята, работавшие по популярным маршрутам, в магазины заходили исключительно за хлебом, а до меня, наконец, дошёл глубинный смысл фразы: «В лесном хозяйстве денег не заработаешь, но и с голоду никогда не умрёшь».
Ещё в рюкзак поместилось несколько смен одежды на все случаи жизни, и всякая полезная мелочёвка, типа марли, верёвки, зажигалок, скотча, предметов гигиены и прочего. Котелок ещё неплохой нашёлся – знаменитая армейская «матрёшка», образца восемьдесят девятого года. Отдельным пунктом шла аптечка, в которой особое внимание я уделил перевязочным пакетам и средствам для обработки ран, а вот презервативы, универсальность которых нахваливают эксперты на многих туристических форумах, не стал даже искать. Не знаю как кому, а лично мне они нужны были только в тех случаях, когда брал с собой в горы грелку во весь рост.
С остальными лекарствами я решил пока повременить и похромал к обеденному столу, на котором доходила до готовности якобы панацея от всех болезней.
Шарик полностью растворился, оставив после себя на дне отчётливые хлопья осадка. Сам напиток чуть помутнел, но полностью прозрачность не потерял. Отлично. Я осторожно взял в подрагивающие руки банку и стал понемногу переливать жидкость во фляжку от «матрёшки», попутно процеживая её через марлю, свёрнутую в несколько слоёв. Помнится, никаких посторонних фракций в настойке не наблюдалось, значит, осадок однозначно идёт в отходы.
Наконец, все приготовления были завершены. Я отсалютовал фляжкой куда-то в сторону небес, укрытых от меня низким потолком, и шутливо произнёс:
– Господи, прими за лекарство!
Где-то технология производства была всё же нарушена – вкус получился похуже, чем у Декана, вызвав короткий непроизвольный спазм. Может, плохо процедил?
Но эффект почувствовал моментально – перестали ныть воющие хором и на голоса мышцы, тело налилось энергией, а тяжесть в голове рассосалось, словно утренний туман. Сработало!
Я невольно похлопал себя по груди, где лежал второй шарик, в ожидании своего часа. Вот так из полуголого беглеца без шансов на спасение становишься обеспеченным человеком. Раздобыть бы огнестрел, и вообще можно ходить, не оглядываясь.
Оставаться в деревне больше не было смысла, еды тут, конечно, мне на год хватит, но судя по тому, что сюда наведывались лишь единожды, о контактах с выжившими тогда можно будет забыть. А у меня стойкое ощущение, что я не въехал и в десятую часть того безумия, которое здесь творится. Случись что – и знать не буду, как реагировать.
Жаль, с колёсным транспортом беда – автомобили да мотоциклы годились для езды исключительно с горки, а на велосипеде я неожиданно не смог проехать и пары метров, навернувшись на ровном месте. Благо приняла на себя удар моего тела Мать – Сыра Земля, а не батюшка-асфальт. Проклятая вестибулярка так и не успела окончательно восстановиться – держать равновесие не получалось, хоть ты тресни.
Я уже было смирился, что продолжу своё путешествие снова пешком, как неожиданно наткнулся в одном из гаражей вполне современный взрослый трайк, с двумя вместительными корзинами для перевозки маленьких детей или другого какого багажа. Сел, сделал пробный круг по двору – вроде нормально, хоть и пошатывало меня в кресле, но пара задних колёс прибавила устойчивости, и вся конструкция не переворачивалась при малейшем крене. Всяко лучше, чем на своих двоих.
Сборы заняли куда больше времени, чем рассчитывал – дополнительное место в багажнике следовало заполнить чем-нибудь полезным, а потом это всё тщательно закрепить, чтобы не вывалилось по дороге. Так незаметно подкрался вечер, и я решил не выезжать на ночь глядя, а отдохнуть в тепле и комфорте.
Деревню «Сосновка» я покинул ранним утром, обнаружив, наконец, первый указатель в этом мире – он сиротливо стоял у дороги за пределами населённого пункта. Компас, найденный в домике у браконьера, однозначно определиться со сторонами света не мог, поэтому снова пришлось ориентироваться по местному светилу. Направление тоже менять не стал – восток так восток.
Потянулись однообразные километры, таявшие за спиной. Менялся лишь ландшафт – иногда постепенно, но чаще всего строго по одной линии. Дорога тоже претерпевала изменения, то становясь полноправным шоссе, то превращаясь в узкую просёлочную грунтовку.
По пути иногда попадались брошенные машины, чаще всего – в плачевном состоянии, а несколько вообще напоминали измятые консервные банки, по которым долго и упорно били ломом. Если несколько автомобилей без крыш и с оторванными дверьми ещё можно было списать на проделки матёрых перерождённых, то остальные носили отпечаток вполне конкретных повреждений.
Притормозив у очередного сгоревшего остова, я с уважением осмотрел сквозные отверстия в кузове. Здесь явно работал крупный калибр, хотя какой смысл обстреливать из него легковушку, которая спасует перед любым обычным винтовочным патроном?
По правде сказать, обычных дырок от пуль в машинах тоже хватало, особенно впечатлил рейсовый междугородний автобус, напоминающий дуршлаг, на котором зачем-то решили пожарить барбекю. Дружелюбный здесь народ живёт, однако.
Участившиеся находки заставили всерьёз задуматься, а не покинуть ли мне дорогу от греха? Да, удобно, но как-то не хочется сдохнуть от шальной пули, проделав такой путь. Судя по всему, местные явно не церемонились отбором иммунных, расстреливая всё подряд, что двигалось по дороге. Практически во всех машинах обнаружились их почившие водители и пассажиры, в разной степени сохранности. А стоило мне выехать на приличную широкую трассу, как автомобили начали попадаться уже за обочиной – их явно сталкивали, расчищая полотно.
Явный признак близости цивилизации, но вот надо ли мне туда?
Через несколько километров, проведённых в тяжёлых раздумьях, я увидел технику и посерьёзнее – подбитый трёхосный бронетранспортёр. Модель из-за сильных повреждений опознать так и не смог, мне до специалиста далеко. Боевая машина выглядела под стать остальным клиентам пункта приёма металлолома – борт пробит прямым попаданием, внутри всё спеклось в однородную массу, даже асфальт на месте нападения застыл чёрными подтёками. Единственное отличие – размашистая надпись на корпусе, сделанная белой краской из баллончика:
«STRONG».
– И не поспоришь. Серьёзно, – согласился я, разглядывая остатки бронетехники. – Весело вы тут время проводите, с огоньком.
Итак, здесь ведутся боевые действия. Кто с кем воюет – непонятно, иностранный язык на граффити только добавлял вопросов. Опять же, сама машина непонятная, среди наших «бэтээров» таких точно не припомню. Хм, а кто сказал, что она должна быть именно отечественного производства? Наивно полагать, что туман забирает исключительно россиян, Земля ведь большая, государств на ней – под двести штук. Вдруг я к иностранцам каким заехал?
От размышлений отвлёк до боли знакомый звук ревущих тяжёлых моторов, донесшийся со стороны дороги. Точно не легковушки – они шумят скромнее. Схватив монокуляр, я выглянул из-за закопченного борта и увидел вдалеке военную колонну, двигающуюся с приличной скоростью мне навстречу. Впереди уверенно катила пара броневиков на колёсах, укрытых низкой «юбкой» – родные братья подбитого. За ними шли четыре приземистых грузовика, а замыкал процессию странный тяжёлый агрегат, ощетинившийся орудийными стволами, который я, недолго думая, определил к зенитным самоходкам. Вся техника была выкрашена в болотно-зелёный камуфляж, какие-либо знаки отличия на бортах отсутствовали.
Хотел контакта с местными – вот, получите и распишитесь.
Выходить на дорогу, маша руками, и крича «Спасите-помогите!», категорически не хотелось. Не внушали мне эти машины доверия и всё тут, пускай себе едут по своим делам.
Благо, металлический отбойник в этом месте оказался вырванным с корнем. Я быстренько спустил трайк с откоса и спрятал его в густом придорожном кустарнике. Сам пополз дальше, на случай, если там кто будет сканировать обочины из тепловизора в поисках притаившихся перерождённых или новых диверсантов с гранатомётами.
Убраться на приличное расстояние не хватило времени, слишком уж неожиданно выскочила колонна. Чертыхаясь, я устроился в высоких зарослях дикого сорго – того самого, из которого вяжут веники, стоящие практически в каждом доме России.
У подбитого броневика армейские машины резко сбросили скорость, а потом и вовсе остановились. Да ладно вам, ребята, он ведь тут уже давно стоит, чего вы там не видели? Надпись не понравилась?
Из грузовиков рассыпанным горохом выкатилось десятка три бойцов в тёмном камуфляже, упакованных так, что хоть сейчас отправляй их для заморозки любой горячей точки. Вместо шлемов у них были настоящие полусферы, как у космонавтов в фантастических фильмах. Военные тактично рассредоточились на местности, но к подбитой боевой единице никто так и не приблизился. Вместо этого броневики синхронно развернули дула орудий в мою сторону, и под их прикрытием часть пехоты понемногу пошла вперёд, к моим зарослям сорго.
Похоже, всё-таки придётся нам познакомиться.