Читать книгу Провинция Кранц - Антон Владиславович Хапилов, Антон Хапилов - Страница 10

«Нет ничего прекрасней, чем жизнь на берегу моря». Примерно такую фразу произносит любой абориген прибрежной полосы. Здесь даже спорить не приходится, просто надо выйти на высокий берег и посмотреть на морскую гладь, простирающуюся под твоими ногами. Море благоволит к внимающим звукам морской стихии, стоящим у самой кромки прибоя, в том самом месте, где вода бурно взаимодействует с землей, обрушиваясь шумной массой на берег, растекаясь, пенясь, шипя и шурша, поднимая песок и двигая камни. Сила необузданной водной стихии несет с собой страх и трепет. Когда великая масса воды снисходит на бренную землю, житель побережья застывает в благоговейном экстазе, неловко придерживая одной рукой шляпу на своей голове, что бы ее ни сбило внезапным порывом ветра. Надо запомнить этого пытливого созерцателя, отождествляющего себя с самым разгаром стихии, где эпицентр природных и душевных сил проходит по кромке неистового прибоя, призрачной границе двух стихий, воде и земле.

Но это еще не ураган, не вселенский потоп и полное окончание света, а лишь легкая преамбула природного светопреставления. Затем вода смывает все на своем пути. Тогда человек прячется в своем жилище и слушает стон ветра и нескончаемый шум бушующего моря.

Но непогода имеет свойство, рано или поздно, заканчиваться. Утихает ветер, проходит волнение, на небе растворяются тучи и миру является солнце, в ореоле своих ослепительных лучей. На берегу видны следы былой стихии. Это отточенные водой коряги, сплющенные консервные банки, пакеты, старая обувь, мертвые рыбы. Вся кромка прибоя «инкрустирована» случайными вещами, выброшенными на песок в момент бури. Вода уже успела стать прозрачной, и теперь еле колышется, почти дремлет, отдыхая после своего буйства накануне. Море сетует на ветер, набежавший с запада, на давление воздуха, на жару на юге и непогоду на севере, на тоску и печаль вечной жизни, хотя ему всего четыре тысячи лет. На дне мягкий песок и разноцветные камни, и еще янтарь, застывшая смола древних деревьев.

Все местные жители считают море своей личной собственностью, ревнуют и скупо делятся им с приезжими и отдыхающими. Вернее, совсем не делятся, находя возможность не лежать на общем пляже, культивируя свои заветные места, подбирая время и длительность индивидуально, по личному распорядку. В результате встречи аборигенов с морем становятся редкими, но теплыми. Созерцание большой воды воодушевляет и дает надежду, которую маленький человек трактует как абсолютно необходимую и важную. И если бушующее море вызывает эмоциональный трепет, то закат во время штиля, дает душе свою толику чистоты и спокойствия. Необходимо спуститься к самой воде и идти вдоль берега неспешно, чуть отрешенно, ступая босыми ногами по мокрой поверхности песка, оставляя за собой следы ступней, которые смывает набежавшая на берег волна. Некоторые видят в этом действии непреходящую бренность мира, необратимый бег времени, невосполнимость и хрупкость мироздания. Аллегория стирающегося на твоих глазах следа босой ноги стала классикой, где даже самые прожженные материалисты, старательно вышагивают по мокрому балтийскому песку, в легкой, возвышенной задумчивости.

Человек, лежащий на покрывале, у самой кромки воды, есть само олицетворение вселенской лени. Что заставляет его приходить на пляж рано утром и быть здесь в течение дня, до самого вечера, как не желание побездельничать, позагорать и покупаться. Именно эти слова произносят отдыхающие дома, после дня проведенного на песке. «Мы хорошо позагорали, и покупалась…» Опуская за скобки свою усталость от подобного отдыха, когда тело горит от ожогов прямых лучей солнца, а в ушах скопилась соленая вода от частого купания.

Приходить к морю лучше всего в приближающихся сумерках, когда солнце, на исходе дня, готово покинуть этот мир, исчезнув за горизонтом. В ясную погоду, закат вполне может превратиться в эпическое действо, озаряя небо лучами звезды в спектре от ярко золотого, до темно багряного, и заставляя наблюдателя непрерывно рассматривать эти необычные оптические эффекты. Вполне возможно, что прекрасный закат, благотворно влияет на ночной сон, улучшая настроение и снимая накопившуюся за день психическую нагрузку. Но для полноты вечера, необходимо совершить позднее купание, когда воды моря становятся темны и загадочны, чуть прохладны и не узнаваемые на ощупь. Визуальная обстановка действительности резко меняется и под водной гладью купальщику уже чудятся сильные морские чудовища, старые и забытые утопленники, коварные русалки, скользящие чешуей хвоста по самому низу его ноги. Древние страхи выходят наружу, поднимаются вверх и растворяются в ночном небе, позволяя человеку беспрепятственно выйти на берег, обтереться полотенцем, снять мокрые плавки, накинуть халат и подняться на променад, где спокойно отряхнуть от мокрого песка ноги, надеть шлепанцы, и уйти домой спать.

Самое лучшее время для прогулок по берегу моря, наступает зимней порой. На Балтике зимы бывают разные настолько, что угадать будет снег и мороз, или будет дождь и слякоть, невозможно. Однажды был такой мороз, что море замерзло до самого горизонта. Тогда люди, бросив ходить по берегу, пошли по льду, открывая для себя тропы, лавируя между прибрежных ледяных торосов. Иные из них заходили так далеко, что становились похожи на черные точки, среди белой ледяной пустыни. Следующую зиму лил дождь, проделывая это с небольшими перерывами, давая время подсохнуть и чуть подмерзнуть земле. Тогда прибрежный песок покрывался тонкой ледяной пленкой, которая уходила и под воду, покрывая все прибрежное дно. Я узнал об этом, когда в ночь крещения, вместе с другими верующими, бросился в воду, чтобы произвести священное омовение. Именно тогда, мои ноги заскользили по замерзшему на дне песку. Зимняя вода сковала мои члены, перехватила дух, заставила тело так дрожать, что на берег я заскользил уже разгоряченный холодом, испытывая легкое жжение тела и обретя новые надежды на будущее.

Здесь я понял, что и морю тоже холодно. Именно по этому, в суровую пору, оно становится таким медленным, стылым и осторожным. Меняется даже его цвет, вода зеленеет, сереет, отражая зимнюю мглу неба, теряя привычный голубой окрас, затем смешивая эти холодные краски с помощью сезонных штормов, поднятых колючими ветрами, приходящими с северной стороны. Вода пенится, раскачивается в беспорядочном волнении, и бьется о берег. Зимние шторма длятся долго, монотонно, но затем, вдруг, мгла рассеивается, появляется синь неба, ветер стихает и наступает полный штиль.

Будни моря целиком зависят от наличия наблюдателя. Его восхищенный взгляд оценивает силу шторма, чистоту воды и глубину дна, и особенно, температуру воды. Этот параметр волнует наблюдателя больше всего. А еще важен морской улов рыбы, сезонная миграция птиц, цветение воды летом, закаты солнца в морскую воду, сила течения, затопленное химическое оружие, боеприпасы, вновь штормы, прогулки по берегу, аспекты разрушения берега, количество волнорезов, вымывание песка с побережья. Нет, морю не прожить без нас. Оно не поймет своей красоты. Будет маяться бесполезными закатами, а после, заболеет и зачахнет, оставшись без жителя прибрежной полосы, стороннего созерцателя, эгоиста, присвоившего себе море, по простой необходимости, целиком и навсегда.