Читать книгу Дочки-матери. Пьеса - Антонина Евстратова - Страница 9

КАРТИНА СЕДЬМАЯ
ПОВИТУХА

Лица: Мария, Нюра, Василий, Семен, повитуха.

В доме на пасеке. Затем во дворе. Обстановка та же, что и в шестой картине.

В доме.

Мария лежит на топчане, рядом с ней сидит Нюра, поглаживает её живот. Внезапно послышался лай собак и голос Семёна.

Г о л о с. Тр-р-р. Вот и приехали!

Н ю р а (вскакивает с топчана). Мария, Бородиниху привезли!

М а р и я (возбужденно). Умоляю, Нюрочка, не уходи, я боюсь, сейчас будет, матюгать, ты же знаешь, какая она матерщинница?

Н ю р а (крепко сжала её руку). Не уйду, Мария, не бойся!

Еще со двора, Бородиниха прогремела басистым, звучным голосом.

Г о л о с. Ну, где тут роженица?

Появляется Бородиниха, следом Василий и Семён.

На голове Бородинихи белый в крапинку платок, завязанный узлом под тонкой морщинистой бородой, серая кофта обтягивала ее упитанную фигуру, а из-под напольной широкой юбки не было видно, во что она обута.

Б о р о д и н и х а (подходит к Марии, изумленно смотрит на неё, широко раскрывает узкие уже отцветшие бесцветные глаза, с нескрываемым удивлением). Мария, ты что ли?

М а р и я (стыдливо закрывает ладонями лицо). Я, бабушка!

Б о р о д и н и х а. Не плачь, милая, с кем не бывает? Не бойся меня, все будет хорошо! (Оглядывается на мужчин). А вы, мужики, идите на улицу, нечего вам тут глазеть!

Мужчины виновато переглядываются. (Уходят).

(Удовлетворено). Ну, вот порядок! (Поворачивается к Марии).

Ты не стесняйся меня, я перевидала на своем веку всяких и продольных, и поперечных, так что твоя красавица меня не удивит! Теперь слушай только меня, я буду тебе говорить, а ты исполнять, поняла?

М а р и я (смущенно). Да, бабушка, поняла.

Б о р о д и н и х а. Вот и хорошо! «Подними подол повыше и раздвинь шире ноги! (Помогает Марии). Вот так, молодец!» (Заглядывает). Ну, что мы имеем? (Спросила себя, засовывая свои кривые пальцы в промежность Марии, после пробасила). Хорошо, хорошо!

От прикосновения рук отвратительной старухи, Марию передернуло, но в ее положении выбора не было.

Кого ждешь дочь, или сына?

М а р и я (почти беззвучно). Не знаю.

Б о р о д и н и х а. А кого бы ты хотела?

М а р и я. Никого!

Б о р о д и н и х а (изумленно выкрикнула). Как никого?

М а р и я. Я тятю с мамой боюсь, они убьют меня!

Б о р о д и н и х а (сжала свои тонкие губы, поправила платок на своей седой голове и туже завязала концы). Бояться надо было, когда ноги раздвигала перед отцом ребенка, теперь никуда не денешься, ребенок у тебя будет, и не бойся родителей, не ты первая так рожаешь! А таких родителей, как у тебя, редко встретишь, повезло тебе с ними!

М а р и я (стала ежиться). Бабушка, мне на двор хочется, пустите меня! (Резко приподнимается, ее светло-русые волосы рассыпаются на подушке).

Б о р о д и н и х а. Нет, Мария, вставать нельзя, это потуги, а не то, что ты думаешь! (Убирает пряди её волос с подушки). Лежи спокойно! (Заглядывает под юбку, снова щупает).

Марию передергивает. Повитуха замечает.

Ничего, Мария, потерпи, ты думаешь, я не знаю, как тебе неприятны мои прикосновения? Ну, что поделаешь? Все роженицы проходят через это! Ну, вот твоя красавица подготовилась к родам, ребенок идет правильно головкой к выходу!

М а р и я (через несколько минут, ощутила, что-то горячее, испуганно). Что это?

Б о р о д и н и х а (пояснила). Так и должно быть, не бойся. Это воды отошли!

И вдруг Марию резанула пронизывающая боль, она пыталась сдержать крик, но не смогла. На ее крик забежали собаки, сели у порога и стали жалостно скулить.

(Оглядывается на них). Что и вы такое испытали? Не скулите, все уже хорошо! (Нюре). Нюр, неси воду и тряпки, мы рожаем!

А Нюрка давно уже стоит за её спиной и ждет указаний.

М а р и я (очень громко). О- о- о – ой! Ой, бабушка, больно!

Б о р о д и н и х а. А ты кричи, дочка, кричи! Это отвлечет боль!

М а р и я (лицо Марии покрыли капельки пота, усилились потуги). У-у, когда же это кончится, Господи?

Б о р о д и н и х а. Тихо, Мария, не тужься, отдохни! (Через мгновение). Теперь давай еще немного!

И так несколько раз пока из Марии не выскользнуло, что-то большое и живот сразу же исчез. От изнурительной боли и напряжения она, наконец, почувствовала облегчение.

(Пробасила). Ну, слава Тебе, Господи! Все прошло отлично! Поздравляю, Мария, у тебя дочка! Молодец, помощницу себе родила! (Держит ребенка на одной руке).

От растерянности Мария не знала, что ей сказать и смотрела на неё, как она держит на руках ее девочку, она напоминала ей живую куклу.

Повитуха, вдруг поддаёт шлепок по её попке, и она пискливо кричит.

М а р и я (впервые услышала крик младенца, сердце у нее сжалось от жалости. Зачем вы ударили её, бабушка?

П о в и т у х а. Шлепок нужен, для того, чтобы ребенок закричал, тогда из него выйдет воздух, и он задышит своими легкими, поняла, мамочка?

М а р и я (робко). Поняла.

Затем повитуха обработала малышку, запеленала и положила под бок Марии.

П о в и т у х а. Корми, худенькая она у тебя! Вставать не торопись, отлежись вначале! А – я поеду домой, пора мне! Тебе я больше ненужна!

М а р и я (берет её руку, умоляюще смотрит ей в глаза). Спасибо, бабушка, и, пожалуйста, не говорите в деревне, что я.

П о в и т у х а. Мария, не переживай, я все понимаю, за меня не бойся, я никому не скажу! Поправляйся, а мне надо домой! (Уходит).

Дом Василия погружается во тьму, двор набирает свет.

Во дворе.

Лошадь запряженная в телегу жует сено, Василий и Семён ждут повитуху.

Она медленно подходит к ним, они помогают ей занять удобное место в телеге.

За труды повитухи, Василий подает трехлитровую банку меда.

П о в и т у х а (довольна щедростью пасечника). Василий, если надумаешь ещё рожать, зови, всегда помогу!

В а с и л и й (тоже шуткой). Непременно позову!

Семен и Василий прощаются.

В а с и л и й (Семёну). Ну и, когда теперь ты снова надумаешь навестить друга?

С е м ё н (улыбается). Как съем твой мед, так и приеду! (Смеётся, запрыгивает в телегу, лошадь сразу тронулась с места и совсем скоро повозка скрылась за кустарниками).