Читать книгу Город Порока - Антонио Морале - Страница 4

Понедельник – день тяжелый. Ранний подъём, на час раньше обычного, утренняя молитва, медитация, завтрак и в бой.

Если выходные были больше похожи на жизнь в коммуне хиппи, то понедельник резко превращал всё это в стройбат. Кто-то из старших «братьев» поделил мужскую часть общины на группы по пять-шесть человек и раздал распоряжения: выкопать ров за стеной, поменять фильтры в водопроводе, убрать навоз в конюшне, выкопать новую яму для отходов…

Я примкнул к группе из пяти человек, отправленной на копку ямы, мы взяли инструмент и пошли выполнять свою работу. Двое мужчин из нашей маленькой группы поглядывали на меня с плохо скрываемой ревностью и недружелюбием после вчерашнего, а ещё один с лёгкой завистью. Кто говорил, что они тут все любят друг друга и поддерживают? Ничего подобного!

С Мишель после вчерашней групповой мессы мы ещё не виделись и пока даже не успели обсудить произошедшее. Да и что обсуждать? Ничего не было. Если не считать конечно того, что я держал обнажённое тельце своей начальницы в руках и тискал его во всех приличных и неприличных местах. От потери девичьей невинности и измены её бойфренду мы вчера были всего в паре сантиментов. Да уж…

Я вот не могу понять одного – её ко мне тянет, или мне кажется? Хотя, может и кажется, конечно. Не думаю, что она готова променять золотого мальчика Джефа на какого-то голодранца, работающего у неё в помощниках. Да, может мои физические данные и впечатляют местных дамочек, но будем честны – тут этого добра хватает. Загорелым, атлетичным телом в Голливуде мало кого удивишь – стоит выйти на пляж или зайти в один из многочисленных баров…

Ладно, проехали. Между нами ничего не было, так что и нечего забивать себе голову всякой ерундой…

Работа над ямой затянулась до самого полудня. Час ушёл на сам обед и ещё час на «круг откровений» в саду. К работе мы вернулись после двух часов дня и лишь к семи часам вечера, словно по команде, вся кипучая деятельность в общине начала постепенно сворачиваться.

Мы вернули инструменты на место, наведались в душ, переоделись и двинулись в столовую. Понедельник пролетел, словно один миг…

Я поужинал в гордом одиночестве, поглядывая на Мишель в компании других девушек в дальнем конце столовой, сдал миску и вышел на улицу, вдохнув слегка остывший от дневной жары вечерний воздух полной грудью. Присмотрел небольшое деревце с пышной кроной, неторопливым шагом пересёк разделяющее нас расстояние, опустился на землю у его корней, опёрся спиной о шершавый ствол, сунул сорванную травинку в рот и принялся лениво наблюдать за жизнью коммуны со стороны…

Мужчины, женщины и девушки сбивались кучками по интересам, обсуждали прошедший день, делились какими-то новостями и впечатлениями. На баскетбольной площадке подростки играли в мяч, громко комментируя удачные попадания в корзину, а дети помладше были заняты какими-то тихими играми с несколькими женщинами, усадившими своих подопечных за стол под навесом.

Пару раз я замечал фигурку Мишель в толпе девушек, провожал её задумчивым взглядом и снова предавался своему безделию.

Ближе к девяти народ стал неторопливо расходиться и количество людей во дворе заметно убавилось…

Я обратил внимание на парочку охранников, идущих целенаправленным шагом в сторону ворот, и с интересом проследил за мужчинами, под одеждой которых угадывалось наличие небрежно скрытого оружия, а в повадках и движениях проступало явно военное прошлое…

Минут через пять створки центральных ворот приветливо распахнулись, со стороны дороги донёсся шум двигателя, показался яркий свет фар, а ещё через минуту во двор въехал чёрный, блестящий свежим лаком и хромированными дисками «Jaguar XJ6».

Машина неторопливо проехалась по центральной дорожке, приковывая к себе внимание зевак, остановилась напротив центрального входа, и через несколько секунд двери автомобиля бесшумно распахнулись, выпуская наружу двух стройных, симпатичных девушек.

Блондинка с коротким каре окинула бывший мотель восхищённым взглядом и принялась что-то торопливо нашёптывать явно скептически настроенной брюнетке, жестикулируя руками и то и дело прижимаясь к подруге, словно боясь отпустить её от себя, а до меня донеслись приглушённые голоса и отрывочные фразы девушек нашей общины:

– Это же Эллисон…

– Та самая?

– Да…

– Это она снималась в фильме…

– Я её фанатка!

– Круто!

– Я не знала, что они…

Через минуту из дома вышли Отец и Мать, держась за руки и натянув на лица благочестивые выражения. Мать что-то сказала и приветливо улыбнулась гостьям, Отец поочерёдно обнял их за плечи, задержавшись взглядом на брюнетке, показал рукой в сторону дома и повёл девушек внутрь…

– Ну что, стажёр? Как дела? – бодрым голоском поинтересовалась Мишель, опустившись рядом со мной и ненароком коснувшись моего плеча своим. – Почему ты от коллектива отбиваешься?

– Откуда ты тут взялась? – удивлённо глянул я на незаметно подкравшуюся ко мне блондинку.

– Не важно, – отмахнулась она. – Так как? Почему не налаживаешь дружеские отношения с братьями и сёстрами?

– После нашего с тобой вчерашнего… единения душ, мои новоприобретённые братья как-то враждебно на меня поглядывают и почему-то не спешат со мной дружить, – вздохнул я. – Так что это не я отбиваюсь от коллектива, а коллектив от меня.

– Да? – удивилась юристка. – А ко мне наоборот стали лучше относиться. Пара девчонок даже интересовалась, не позволю ли я им выбрать тебя на следующей мессе.

– Рад, что ты завела подруг, – хмыкнул я.

– Угу.

– Что-то удалось узнать насчёт Ванессы?

– Я работаю над этим, – поморщилась Мишель. – Дай мне ещё пару дней. Ты, кстати, видел, кто к нам пожаловал? – кивнула девушка в сторону «Ягуара».

– Какие-то актрисы, – пожал я плечами.

– Какие-то? – удивлённо посмотрела она на меня. – Это звёзды очень популярного телешоу. Ты их не узнал?

– Да я не особо смотрю телевизор, – равнодушно пожал я плечами. – У меня его вообще нет.

– Ясно, – усмехнулась Мишель. – Что они здесь делают, как думаешь?

– То же, что и остальные. Хотят присоединиться к популярной религиозной организации и прикоснуться к мудрости её основателя…

– В смысле? Сами? Добровольно? – недоверчиво взглянула на меня Мишель.

– Угу…

– Как они ведутся на это? – покачала юристка головой. – Ладно я могу понять тех, кто очутился на дне или зашёл в тупик… Но у этих двух есть всё – деньги, слава, фанаты… Зачем им это?

– Сложно сказать… – произнёс я, глядя, как постепенно пустеет внутренний двор и расходятся по своим комнатам жители ранчо. – Поиск смысла жизни, пути к бессмертию, которые смело обещает каждая религия, саморазвитие, самопознание, усовершенствование, поиск единомышленников и семьи. К каждому человеку можно найти ключик, – вздохнул я. – Если знать как…

– Даже ко мне? – недоверчиво усмехнулась Мишель. – Меня бы никогда не смогли завербовать в секту.

– Ты – не наивная, глупенькая актриса, – согласился я, пожав плечами. – Ты и они – это как небо и земля. Это как сравнивать доверчивого домашнего котёнка и опытную хищную львицу. Ты слишком умна, рациональна, самоуверенна, образована и самодостаточна. Тебе не нужны костыли в виде веры или какого-то культа. Ты юрист – ты слушаешь голос разума и логики, привыкла всё анализировать и несколько раз перепроверять даже самые очевидные факты. Ты не купишься на лесть и примитивные приёмы самозванных гуру и не поверишь во все эти псевдо-религии. Я уверен, в Гарварде у тебя часто были проблемы с преподавателями, когда ты ставила их слова под сомнение и отстаивала своё мнение. Так что да – тебя сложно завербовать, и ты бы не купилась на примитивную попытку влезть тебе в голову.

– Пф-ф-ф! – фыркнула сбоку от меня Мишель.

– Я серьёзно, это не сарказм, – обиженно произнёс я. – Разве я в чём-то ошибся, дав твою краткую характеристику?

– Ну-у-у… – задумчиво протянула девушка. – Не ошибся… И с преподавателями у меня часто были проблемы… Хотя и не со всеми.

– Ну вот! Есть одна организация, – осторожно продолжил я. – В которую, я уверен, ты бы идеально вписалась с твоим упрямым характером и гипертрофированным чувством справедливости. Они ничего не обещают. Не вербуют. У них нет проповедей, нет «света истины», нет мистики, ритуалов, древних знаний и тайных знаков между своими. Это не банальные массоны, – опередил я Мишель, уже собравшуюся перебить меня, – с их костюмированным театром и заговором по управлению миром. Они не верят ни в богов, ни в свет, ни в судьбу. Они верят только в факты, интеллект и логику. И они действительно меняют мир и борются против несправедливости, не афишируя это. Но они принимают в свои ряды только тех, кто действительно достоин, и так просто к ним не попасть…

– И что это за организация? – с плохо скрываемым интересом, произнесла блондинка.

– Нет никакой организации, Мишель, – выдержав небольшую паузу, покачал я головой. – Я придумал её пять секунд назад. Но ты поверила, потому что я слегка польстил тебе, потешил твоё эго и похвалил твой острый ум, а потом описал то, к чему ты подсознательно стремишься – изменить мир и сделать его лучше. Вот так и работают культы. Понимают, чего именно ты хочешь – и делают вид, что могут тебе это дать. Именно так бы действовал Уэллс, если бы захотел влезть тебе в голову. А для актрис, у которых за плечами проблемы в семье, комплекс неполноценности и пара-тройка разочарований в личной жизни, найти подход и нужные слова ещё проще.

– Fuck! – выругалась юристка, осознав и переварив мои слова спустя долгие пять секунд тишины. – Я правда подумала, что ты рассказываешь о какой-то реально существующей организации.

– Угу… – усмехнулся я. – Добро пожаловать в клуб тех, кого «никогда бы не смогли завербовать». Мы все там…

– Да уж… – непроизвольно поёжилась Мишель, передёрнув плечами. – Прохладно как-то…

– Ты спать не собираешься? Уже все разошлись, – кивнул я в сторону опустевшего двора, приподнял руку, ощутил, как блондинка охотно нырнула мне подмышку, и осторожно положил ладонь на её плечо, прижав девушку к своему боку.

– А ты?

– Посижу ещё часик и пойду…

– Я тоже тогда посижу. Всё равно спать ещё не хочу.

– Окей… – незаметно кивнул я, откинулся затылком о стол дерева и уставился в звёздное небо, задумавшись о том, как лучше потратить припрятанные в лесу миллионы русских и куда их вложить…

– А это кто ещё припёрся? – спустя четверть часа удивлённо посмотрела Мишель в сторону всё ещё распахнутых ворот и показавшегося в проёме света фар.

– Спонсоры или благотворители, – задумчиво пробормотал я, глядя на четыре въезжающие друг за другом во двор ранчо солидные представительские автомобиля.

– Думаешь?

– Угу…

Авто остановились полукругом и заглушили двигатели. Из машин выбралось семь человек в бесформенных чёрных балахонах и капюшонах, скрывающих лица, а из дома в сопровождении двух актрис вышли Отец с Матерью, радостно улыбнувшиеся при виде скрытых под личиной инкогнито гостей.

Группка людей обменялись приветствиями, постояли, перекинулись несколькими фразами, Уэллс указал рукой в сторону конюшен и повёл эту небольшую делегацию следом за собой…

– Fuck! – удивлённо выдохнула у меня подмышкой Мишель. – Что у них здесь происходит? Глянем, что они там делают? – вопросительно выглянула она на меня снизу вверх.

– Ну, давай глянем, – пожал я плечами. – Мне, если честно, и самому интересно…

Я рывком поднялся с земли, протянул руку, помогая Мишель встать, и придержал её за талию, прижав к себе. Указал взглядом на парочку охранников, делающих вечерний обход по территории, сделал шаг назад, пытаясь слиться со стволом дерева и девушкой в моих руках в единое целое, и приложил указательный палец к губам, получив утвердительный кивок юристки в ответ.

Мы простояли в тишине несколько минут, дождались, пока охрана скроется из вида и двинулись в сторону конюшен, стараясь держаться в тени. Свернули за угол дома, осмотрелись по сторонам, заметили слегка неровный, желтоватый свет в окнах дальнего амбара, и понимающе переглянулись, поняв друг друга без слов.

Я взял Мишель за руку, покрепче сжал её ладонь в своей и потянул девушку за собой, перемещаясь короткими перебежками от стены конюшни к навесу для лошадей, от навеса к старому дождевому баку, от бака к сараю. Сотня метров открытого пространства между домом и амбаром казалась целым километром – сердце гулко билось в груди, а адреналин бурлил в крови, будто мы собирались ограбить хранилище золотого запаса США, а не подсмотреть за проделками сектантов.

Мы нырнули в тёмный узкий проход между стен двух зданий, остановились под небольшим окном, едва прикрытым деревянными ставнями, и осторожно заглянули внутрь амбара.

На наспех расчищенном от сена деревянном полу просторного амбара неравномерным кругом стояла пара десятков керосиновых ламп, отбрасывающих на стены и потолок неровные, слегка подрагивающие, причудливые желтоватые тени. В воздухе витал запах сухой травы, нагретого за день дерева и сгоревшего керосина.

В самом центре, привязанная длинными толстыми верёвками к потолочными балками за запястья и кожаными ремнями за щиколотки к полу, словно зависшая в воздухе в пяти сантиметрах от земли, парила одна из девушек, приехавшая на ранчо час назад в дорогом «Ягуаре».

Обнажённая, растянутая между полом и потолком в форме буквы «X», с дрожащими от напряжения мышцами, бледной, не коснувшейся загаром кожей, дерзко вздёрнутыми небольшими грудками, узкими, почти мальчишескими бёдрами, упругими ягодицами и упрямо держащейся осанкой.

Совсем рядом с обнажённой брюнеткой стояла блондинка с коротким каре, заботливо поглаживая подругу по волосам, прижимаясь лбом к её виску, и что-то тихо, успокаивающе нашёптывая ей на ухо.

Мужчины в чёрных балахонах обступили девушек тесным полукругом и с живым интересом рассматривали обнажённую актрису, откинув капюшоны и не таясь демонстрируя свои лица.

Уэллс небрежно прохаживался взад-вперёд, сложив руки за спиной и тихим, ровным, гипнотическим голосом говоря что-то о «боли, очищающей душу», «смирении» и «испытании», которое нужно пройти…

– Fuck! – тихо выругалась Мишель слева от меня, наморщив лоб и внимательно всматриваясь в происходящее в амбаре. – Мне кажется… Лицо того седого мне знакомо… – кивнула она в сторону одного из мужчин в бесформенных балахонах.

– Кто-то из коллег? Или клиент? – проследив за взглядом девушки, поинтересовался я.

– Нет… – помотала юристка головой. – Видела по телевизору. Какой-то политик, наверное…

Уэллс замолчал, закончив свою короткую речь. Неторопливым шагом приблизился к жаровне с раскалёнными углями, стоящей на треноге у стены, достал из неё длинный железный прут, со знанием дела рассмотрел раскалённый добела наконечник, похожий на какую-то витиеватую латинскую букву, вписанную в шестиконечную звезду, и таким же неторопливым шагом вернулся обратно.

Медленно обвёл взглядом стоящих перед ним людей и ткнул пальцем в коренастого, средних лет мужчину.

– В этот раз ритуал посвящения проведёшь ты, сын мой, – улыбнувшись уголками губ, проронил Уэллс, протянув прут с раскалённым наконечником перед собой.

– Это… Это честь для меня, Отец! – жадно облизнул пересохшие губы счастливчик, торопливо приблизился к Уэллсу, принял из его рук клеймо и обернулся к распятой в воздухе брюнетке, ещё раз жадно облапав её обнажённое стройное тельце липким взглядом.

Словно не веря своему счастью, он подошёл к девушке сзади, ещё раз взглянул на Отца, получил утвердительный кивок в ответ и с силой прижал раскалённый узор к правой ягодице резко дёрнувшейся в путах и выгнувшейся дугой актрисе…

– Тише, тише! – торопливо забормотала блондинка, прикрыв рот подруги ладонью и с живым интересом глядя на катящиеся из глаз девушки солёные слёзы. – Нужно потерпеть… Это скоро закончится…

Уэллс дёрнулся вперёд. Оттолкнул в сторону мужчину, выхватил из-за пояса короткий нож, полоснул по верёвкам и бережно подхватил упавшую в его объятия брюнетку, осторожно придержав её и уложив на деревянный пол перед собой.

– Ты как? – мягким, по-отцовски заботливым голосом произнёс он. – Всё хорошо?

– Всё хорошо, Отец! – устало улыбнулась девушка.

– Молодец! Ты прошла очищение плоти огнём и получила свою отметину… – кивнул Уэллс, погладив брюнетку по щеке и откинув непослушный локон её тёмных ворот в сторону. – Теперь ты одна из нас! Осталось очистить твой дух и закалить твою волю, дитя… Ты готова?

– Да… – покорно выдохнула актриса и прикрыла глаза.

Стоящие безмолвно мужчины, словно по команде, скинули балахоны, оголив свои тела, и нетерпеливо шагнули в сторону брюнетки…

– Ты же не думаешь, что они… – ошарашенно прошептала Мишель слева от меня.

– Да тут и думать нечего, – поморщился я, отстраняясь от окна.

– Дерьмо! – выругалась юристка. – Мы можем вмешаться? Может, вызвать полицию?

– И что ты им скажешь? Девушки приехали сюда по своей воле, и скорее всего, они обе знали, что их здесь ждёт. Да, им задурили голову, но по факту, никакого принуждения в этом нет.

– Дерьмо! – снова не сдержалась Мишель. – Ты прав… Да и полиция сюда не сунется без ордера и реального основания. Это частная территория…

– Угу, – согласился я.

– Fuck! – зло бросила юристка, следуя моему примеру и отворачиваясь от окна. – Ладно, пошли отсюда. Не могу на это смотреть!

– Угу, – снова повторил я. – И давай уже там интенсивнее узнавай насчёт Ванессы, пока сама не оказалась в сарае с клеймом на заднице.

– Да поняла я… И не командуй! – недовольно фыркнула Мишель. – Я всё ещё твоя начальница, а ты мой подчинённый. Забыл?

– Забудешь тут… – проворчал я, осторожно выглядывая из-за угла амбара и осматривая территорию ранчо. – Ты по пять раз на день мне об этом напоминаешь.

– Слушай, Алекс, – неожиданно озарилось очередной умной мыслью лицо блондинки, – а может проникнем в кабинет Уэллса, пока они все тут?

– Плохая идея, – покачал я головой.

– Почему?

– А если он вернётся? На втором этаже не так много мест, куда можно спрятаться. Да и отмычку я не нашёл… – признался я.

– Да уж… Толку от тебя, конечно… – недовольно поморщилась моя напарница. – Всё самой приходится делать… Завтра то хоть найдёшь?

– Найду, – пообещал я.

– Только сам не ходи! Я с тобой! – напомнила она мне.

– Да понял я, понял… Пошли уже спать, пока нас искать не начали…

– Уснёшь тут, как же… После всего увиденного я теперь всю ночь глаз не сомкну… Ладно, пошли, – согласилась моя начальница, вцепившись в мою руку, словно в спасательный круг, и уверенными шажочками, боясь отстать, засеменила следом за мной…

* * *

Утро началось, как обычно. Подъём, молитва, душ, столовая… Я взял миску овсянки, два куска хлеба, кусок масла, стакан горячего молока и уселся за свободный столик у окна, неторопливо отправляя в рот ложку за ложкой и поглядывая на поднимающееся над горизонтом яркое калифорнийское солнце…

– Алекс! Доброе утро! – небрежно бросила блондинка, усаживаясь напротив меня с точно таким же набором еды на подносе.

– Привет, сестрёнка, – хмыкнул я в ответ. – Как спалось?

– Ты знаешь, как ни странно, очень хорошо… – удивлённо пожала плечами Мишель, принявшись решительно опустошать свою миску с кашей.

– Это не удивительно. Облагораживающий труд, сытная еда, свежий воздух и режим… Прям как у твоих клиентов, дела которых ты проигрываешь в суде, – я не удержался и слегка подколол юристку.

– Я не проигрываю дела! – фыркнула девушка.

– Что с Ванессой? – осторожно напомнил я. – Есть новости?

– Есть кое-какие намётки… – недовольно поморщилась Мишель.

– Это я уже слышал.

– Алекс! – строго произнесла блондинка моё имя, нахмурив лоб, облизав ложку и с сожалением глянув в опустевшую миску. – Не торопи меня!

– Время поджимает, Мишель, – шёпотом напомнил я своей начальнице. – Чем дольше мы здесь, тем больше шансов на… на то, что нас рано или поздно раскусят. Да и не можем мы неделями сидеть и ждать непонятно чего.

– Мне вот интересно, почему я всё делаю, а ты прохлаждаешься? – проигнорировала мои слова юристка, отломив кусок хлеба, макнув его в кружку с молоком и отправив его в рот.

– Ты девушка.

– И?

– Ты не заметила охранников?

– Заметила, – непонимающе наморщила лоб Мишель. – И как это связано?

– Это не просто парни с улицы. Бывшие копы или военные, скорее всего, – терпеливо пояснил я. – Они стараются не попадаться лишний раз на глаза, но сами присматривают за жителями общины, особенно за новичками. Я постоянно замечаю на себе их изучающие взгляды. А вот к девушкам внимания меньше…

– Хм… – задумчиво хмыкнула юристка. – Значит, хорошо, что я решила пойти вместе с тобой. Сам бы ты точно не справился.

– Да пока не с чем справляться, – проворчал я. – Мы только спим, молимся и топчемся на месте.

– Не паникуй. Я же говорила, что у меня есть план…

– План? – подозрительно посмотрел я на сидящую напротив меня девушку. – Что ты задумала?

– Скоро узнаешь, – усмехнулась блондинка, повертев головой по сторонам, словно выискивая кого-то взглядом в толпе адептов. – Да, кстати… Если сегодня будет что-то происходить со мной – не вмешивайся…

– Что будет происходить? – замер я с так и не донесённой до рта ложкой.

– Увидишь!

– Не нравится мне это, – осуждающе покачал я головой. – Все твои неожиданные идеи обычно оборачиваются бедой. Без обид, – добавил я через секунду.

– Когда такое было? – удивлённо вытаращилась на меня юристка.

– Тело в холодильнике, клиника репродуктивной медицины… – принялся я загибать пальцы. – «Давай сходим на мессу, это так интересно!» – легонько перекривлял я её. – Русские…

– А русские тут при чём? Там вообще не моя вина была!

– То есть, с остальными пунктами ты согласна?

– Отчасти, – неохотно признала Мишель и тут же преувеличенно бодро добавила: – Не переживай, в этот раз всё железно! Смотри и учись, стажёр, – хмыкнула она, поднимаясь со своего места, – как действуют профессионалы…

Я проводил взглядом блондинку, стройную фигурку которой не мог скрыть даже бесформенный балахон, подвинул к себе чашку остывшего молока с пенкой, сделал глоток и отвернулся к окну, задумавшись о том, как поделикатнее намекнуть Отцу и Матушке, что нам здесь не понравилось и мы хотим уйти. Отпустят они так просто своих новеньких послушников, или придётся пускать в действие план «Б»?

Хотя, может даже не стоит ничего не говорить и сразу приступать ко второму варианту… Дождаться ночи, перелезть через забор и сделать ноги… Только нужно будет как-то охрану отвлечь или…

– Ах ты ж стерва! – донесся до меня истеричный женский вскрик от дальнего столика.

– Сама ты стерва! – выкрикнул второй голос, очень похожий на голос Мишель, заставивший меня отвернуться от окна и удивлённо посмотреть в сторону зарождающегося скандала.

– Дрянь! Ты зачем меня облила?

– А ты думала я не вижу, как ты на него смотришь?

– Да ни на кого я не смотрю!

– Ага! А улыбалась ему зачем?! И глазки строила? Сучка!

– Да пошла ты, тощая стерва!

– Сама ты стерва!

– А ну молчать! – прокатился по залу грозный голос Матери, возникшей на пороге столовой в компании двух молчаливых охранников за её плечами. – Что тут происходит? – строго произнесла она, приблизившись к проблемному столику.

– Новенькая на меня кружку молока вылила! – пожаловалась девушка с мокрыми волосами и характерными белыми потёками молока на лице.

– Мишель? – вопросительно повернулась Мать к моей начальнице.

– А нечего глазки чужим парням строить! – капризно фыркнула блондинка, нахмурив лоб и скрестив руки на груди.

– Мишель… – осуждающе покачала головой хозяйка коммуны. – Тут нет чужих парней или девушек. Мы одна большая дружная семья. И у нас не принято так себя вести.

– Она сама виновата! – пыталась настоять на своём юристка. – Нечего…

– Мишель! – слегка повысила голос Мать. – Ты наказана за неподобающее поведение!

– Что?! Эта стерва строит глазки моему парню, а наказана я?! – возмущённо выпалила блондинка.

– Ещё слово, Мишель, и наказание будет гораздо серьёзнее! – безапелляционным тоном произнесла Мать. – Джоуи, Стиви… – повернулась она к двум сопровождающим её мужчинам. – Отведите её в яму.

– Руки! Руки убрали от меня, дебилы! – истерично вскрикнула юристка, пытаясь вырваться из захвата охранников, взявших её с двух сторон под руки и двинувшихся вместе с ней в сторону выхода из столовой.

– Не дёргайся, малой, – опустилась на моё плечо тяжёлая мужская ладонь, незаметно подошедшего ко мне со спины мужчины.

– Брат Джозеф, – хмуро произнёс я вместо приветствия, мельком глянув на старшего брата, руководившего вчера нашей маленькой рабочей группой.

– Всё с твоей… сестрой будет в порядке, – поморщился Джозеф, не убирая руку с моего плеча и вместе со мной провожая всё ещё брыкавшуюся и недовольно фыркающую Мишель взглядом. – Посидит пару дней в яме, одумается и вернётся.

– В яме? – переспросил я.

– Да. Два дня за драку – это максимум. Не переживай. Лучше идём работать. Не нужно делать глупости, – чуть сильнее сжал он моё плечо своей ладонью.

– Ну идём… – вздохнул я, встретился взглядом с заинтересованно посматривающей в мою сторону Матерью, поднялся со своего места, кивнул стоящему рядом со мной Джозефу и двинулся следом за ним…

Работа сегодня выдалась непыльной – нужно было прочистить стоки, погрузить мусор в пикап и подмести двор.

Стараясь выглядеть самым обычным, обеспокоенным судьбой своей сестрёнки, девятнадцатилетним американским пареньком, я узнал у Джозефа чуточку подробнее о яме для наказаний, в которую сажают провинившихся, и сразу после обеда направился в сторону одного из амбаров, чтобы убедиться во всём собственными глазами. Прямого запрета на это не было, так что, по факту, никаких правил я не нарушил… Надеюсь…

Никакой охраны у самого амбара не было, я распахнул незапертые створки, просунул голову в дверной проём, бегло осмотрел просторное, почти пустое помещение с притрушенным соломой земляным полом, и шагнул внутрь.

Огромная, самая настоящая яма в земле, с горловиной диаметром метра три-четыре, наверное, расположенная в самом центре амбара, была прикрыта сверху толстой металлической решёткой с крупными ячейками и заперта на самый обычный засов без замка. Выглядело это странно. То ли кто-то слишком доверял пленникам, то ли…

Хотя если подумать, даже выбравшись из ямы, бежать было особого некуда, так что решётка выглядела скорее простой формальностью и служила каким-то психологическим фактором давления, чем реальной преградой.

Я бесшумно приблизился к краю ямы, присел на корточки, глянул сверху вниз, пытаясь разглядеть дно в кромешной темноте, и негромко выкрикнул:

– Мишель! Ты тут?

– Алекс?

– Нет, Санта Клаус, блин, – проворчал я. – Ты как там?

– Всё хорошо. Я тут с одной девочкой познакомилась, – торопливо затараторил голос Мишель, словно испугавшись того, что я могу взболтнуть лишнего. – Её зовут Ванесса…

– Рад за тебя. Значит, скучать ты там не будешь.

– Надеюсь, – усмехнулась Мишель.

– Может вам еды или воды принести?

– Нельзя! – донёсся до меня слегка охрипший, прокуренный, незнакомый голос.

– Это Клара, – тут же отозвалась Мишель.

– Вас там трое? – удивился я.

– Четверо.

– Хм… Понятно… То есть, кормить и поить вас нельзя?

– Нельзя. Нас кормят раз в день, – пояснил мне всё тот же незнакомый голос Клары. – Это часть нашего наказания…

– Ну и хорошо… – задумчиво кивнул я. – Приятная компания, питание, освобождение от работы… Неплохо вы там устроились, девчата. Ладно, тогда я пойду…

– Не делай там глупости без меня! – строго произнесла Мишель, наверняка отрабатывая легенду старшей сестры. – Я скоро выйду.

– И почему все думают, что я делаю одни глупости? – проворчал я. – Ладно. Жду.

Я поднялся на ноги, окинул внимательным взглядом амбар изнутри, отметил несколько окон в крыше, заднюю дверь, ещё раз убедился в отсутствии замков на решётке и неторопливым шагом двинулся к выходу…

Остаток дня прошёл как обычно. Небольшой послеобеденный отдых, групповая молитва, работа и ужин… Я сидел в столовой, без аппетита ковыряя ложкой в тарелке, рассматривал постепенно редеющих в зале адептов и мысленно перестраивал дальнейший план действий, отталкиваясь от того, что мы, наконец, нашли дочь Хейворда…

– Привет, братишка! Fuck! Я голодная, как гиена! – совершенно невозмутимо плюхнулась напротив меня Мишель. – Ты на меня порцию взял? А то там уже ничего не осталось…

– Держи, – подвинул я в её сторону свою миску с половиной каши и нетронутым кусочком варёного мяса.

– А чай?

– Прости, – пожал я плечами. – Чай я уже выпил.

– Ясно. Ну ладно, – пожала плечами Мишель, откусив от моей дольки хлеба.

– Тебя уже выпустили? – удивлённо посмотрел я блондинку.

– Ты, как будто не рад, – проворчала она.

– Странно это как-то… Я бы дал тебе пару ночей там посидеть…

– Ты нормальный? – с набитым ртом возмутилась Мишель. – Что я тебе такого сделала?

– Да не в этом смысле, – отмахнулся я. – Я просто думал, тебе дадут по полной. Да и брат Джозеф про пару дней обмолвился…

– А! Ну не знаю, – пожала Мишель плечами. – Значит, я уже искупила вину. Ну или проступок был не таким уж серьёзным. Матушка лично распорядилась выпустить меня.

– Узнала что-то интересное? – совершенно невинно поинтересовался я.

– Потом… – отмахнулась Мишель, отправляя в рот последнюю ложку и с грустью глядя в опустевшую миску. – Эх… Ладно, я в душ, а то от меня пахнет после этой ямы, как от бездомного… Идёшь?

– В душ? – недоверчиво переспросил я.

– В душ.

– С тобой?

– Со мной.

– Вдвоём?

– Ну, если там больше никого не будет, то вдвоём. Что не так? – укоризненно посмотрела на меня Мишель.

– Да всё так… – пожал я плечами. – Просто последнее время я вижу тебя обнажённой чаще, чем в одежде. Это странно…

– И что? – недоумённо посмотрела на меня блондинка. – Что ты там не видел?

– Тоже верно, – признал я. – Мне вот интересно… Твой бойфренд видел тебя голышом?

– Я тебе больше скажу… – тяжело вздохнула Мишель. – Ты не только видел больше, но и трогал… И меня это, если честно, смущает… Очень! Но не настолько, чтобы я сильно парилась по этому поводу… Так что, пошли, а то мне после этой ямы и после вчерашнего как-то боязно самой ходить…

– Ну пошли… – вздохнул я, поднимаясь из-за столика следом за Мишель…

Мы покинули столовую, прошли длинным, полутёмным коридором до абсолютно пустой, ещё пахнущей паром душевой, скинули грязную одежду и с наслаждением забрались под горячие струи.

Я старался не сильно пялиться на стоящую всего в полуметре от меня стройную, обнажённую блондинку, честно пытался смотреть в стену перед собой, но получалось у меня это откровенно плохо – взгляд постоянно соскальзывал на её упругую задницу, тонкую талию или тяжёлую, слегка покачивающуюся из стороны в сторону грудь…

Мы вышли из душевой минут через двадцать, заметно посвежевшие и порозовевшие, переоделись в чистую одежду и пошли прогуляться по двору, дыша вечерним воздухом и стараясь держаться подальше от братьев и сестёр, словно парочка влюблённых…

– Как ты про яму узнала? – первым нарушил я тишину.

– Девчонки рассказали.

– А просто нельзя было сходить и посмотреть? Обязательно было устраивать потасовку в столовой?

– И как бы я тогда втёрлась к девочке в доверие? – резонно заметила Мишель. – И поговорила с ней?

– Хм… Тоже верно… – согласился я.

– Она в этой яме уже три недели сидит! Представляешь?

– Три недели? – недоверчиво посмотрел я на блондинку.

– Угу… Может и больше. Там время идёт иначе…

– За что её туда посадили?

– Официальная версия – неповиновение, – скривилась Мишель. – Ослушалась Отца и Мать.

– Да уж… Жёстко, – признал я. – А две другие? Клара и…

– Саманта… – подсказала юристка. – Клара – бывшая… или не совсем бывшая наркоманка. Её держат там, чтобы исцелить. А Саманта подворовывала у своих. С воровством здесь строго – ей дали месяц ямы.

– Ясно…

– Эта твоя Ванесса… – неторопливо произнесла Мишель, взяв меня под руку и сворачивая вместе со мной на длинную дорожку, ведущую вокруг дома.

– Она не моя.

– Не важно. Откуда ты её знаешь, говоришь? – внимательно взглянула она на меня.

– Я её не знаю. Её отец попросил меня найти её. Сказал, что она малолетняя дурочка, которая связалась не с теми людьми и купилась на их сказки…

– Ну не знаю, что там говорил тебе её отец, – недовольно поморщилась Мишель. – Но она точно не дурочка! Она умна не по возрасту, дерзкая, напористая. Ванесса – любознательный ребёнок, который не любит несправедливость, а не просто глупая жертва сектантов…

– Что она тогда тут делает? – недоверчиво произнёс я.

– Сначала, она и правда пришла сюда, чтобы найти семью. Но быстро поняла, что здесь всё не так, как пытаются показать, попыталась раздобыть доказательства и разоблачить секту, но её быстро раскусили и бросили в яму. Они пытаются сломать её, – зло бросила юристка.

– То есть, проблем с ней не будет? Она не безумная фанатка? Она будет готова уйти с нами и её не придётся тащить силком?

– Ну-у-у… Она не фанатка – да. И силком тащить её не нужно.

– Ну и отлично! – облегчённо выдохнул я. – Значит, сегодня ночью забираем девчонку и валим отсюда. Верно?

– Не совсем… – замялась Мишель.

– Не совсем?

– Есть одна проблемка…

– Какая? – тяжело вздохнул я, предчувствуя неприятности одним местом.

– Она не хочет уходить, пока у нас не будет железных доказательств против Уэллса. Да и я, если честно, тоже.

– Да уж… А я всё думал – почему всё так легко и гладко складывается… – покачал я головой. – И когда начнутся проблемы…

– Ты же всё равно хотел пробраться в кабинет нашего преподобного…

– Хотел… – признал я и тут же нахмурился. – Погоди… А это всё она тебе там рассказала? В яме? Вывалила первой встречной в первые пять минут знакомства?

– Алекс! – устало вздохнула Мишель. – Поверь, я умею входить в доверие и быть убедительной. Особенно, если ты потерянная, одинокая шестнадцатилетняя девочка. Она там как дикий волчонок сидит – злая, на весь мир… И мне пришлось ей всё рассказать…

– Всё? – удивлённо замер я на месте.

– То, что нас послал её отец и мы вытащим её отсюда… – поморщилась Мишель.

– Не слишком ли ты много разболтала…

– Стоун!

– Что?

– Если я так сделала, значит, на то была причина! Не учи меня!

– Хм… Ну ладно, – признал я. – А остальные? Они тоже это всё слышали?

– Не держи меня за дуру, Алекс! – недовольно глянула на меня блондинка. – Я всё делала осторожно! Нас никто не слышал.

– Ладно, прости… – я тяжело вздохнул и на несколько секунд задумался. – Не нравится мне всё это…

– Но?

– Давай так – ещё пару дней, и если ничего не выйдет с кабинетом, то забираем девчонку и сваливаем.

– Ладно, договорились, – медленно кивнула Мишель. – Ты прав, чем дольше мы здесь, тем больше риски.

– Рад, что ты это понимаешь.

–Стоун! Я прекрасно это понимаю! – фыркнула юристка. – Просто я не могу уйти отсюда просто так.

– Да я уже это понял, – в очередной раз вздохнул я. – Яма глубокая?

– Футов десять-двенадцать, – задумчиво нахмурила лоб блондинка.

– Как тебя спускали и поднимали? По лестнице?

– Нет там никакой лестницы, – покачала она головой. – Спускали и поднимали по верёвке.

– Ясно… – кивнул я своим мыслям. – Значит, придётся ещё где-то верёвку раздобыть…

– Алекс! – осторожно дёрнула меня за руку Мишель, кивком головы указав в направлении уверенно идущей в нашу сторону женской фигурки в балахоне послушницы.

– Так, голубки… – приблизившись к нам и остановившись напротив, произнесла Рози, наша старая знакомая, встретившая нас в первый день нашего появления на ранчо. – Матушка хочет поговорить с вами.

– С нами? – удивлённо пробормотала Мишель, снова войдя в роль наивной простушки.

– Да!

– Сейчас? Поздно ведь…

– Сейчас! – недовольно посопела Рози. – Она ждёт вас в своём кабинете. Пойдёмте, я вас провожу… – развернулась девушка и уверенным шагом направилась в сторону дома.

– Идём? – вопросительно посмотрела на меня Мишель, взяв меня за руку.

– Идём, – подтвердил я и едва слышно добавил: – Не нравится мне это всё…

– Что именно? – так же шёпотом поинтересовалась блондинка, покрепче обхватила мою ладонь своей и непроизвольно переплелась со мной пальцами.

– Всё! То, что тебя так рано выпустили из ямы… То, что нас позвала Матушка на личную встречу на ночь глядя… Не нравится мне это всё… – повторил я, затравленно глянув по сторонам и мысленно прикинув пути отхода…