Читать книгу Валерия. Триумфальное шествие из катакомб - Антуан де Вааль - Страница 6

На дороге из катакомб домой Валерия присоединилась к Ирине. Та тоже с величайшей радостью узнала о превращении, которое совершалось в Руфине, и обе женщины обдумывали вместе, как поступить, чтобы растение, пустившее отростки веры, могло развиваться в тиши, безмятежно защищенное от уличной пыли общественной жизни и всепоглощающих забот и занятий службой.

Разговаривая таким образом, обе женщины перешли мост и достигли Транстиберинского квартала, который был в то время, как и теперь, населен преимущественно беднейшим классом. По некоторым улицам с трудом отважился бы пройти патриций, а тем более приличная дама; однако обе женщины были желанными для тамошних бедняков; с уважением и любовью приветствовали их со всех сторон.

Могильщик Минций жил со своей супругой Рустикой и слепой матерью в убогом жилище, но все там было чисто и опрятно. Приветливо смотрело солнце через окно, перед которым стояли цветущие астры, и на растущих впереди кустах поспевали красные райские яблоки. Ворон, которого Минций выучил говорить, повторял время от времени:

– Здравствуй, Рустика! Добрый день, Рустика!

Роженица сидела уже у ткацкого станка и умелой рукой перебрасывала челнок через нитку; возле нее в люльке дремал грудной ребенок. Слепая мать пряла, выделывая из прялки пальцами правой руки нитки, и намотанный на веретено клубок ниток опускался вниз и подымался вверх в непрерывном кругообразном движении: она работала с такой уверенностью и проворством, что нельзя было заметить ее слепоты.

– Я целых четыре дня ленилась, – сказала Рустика улыбаясь, когда Ирина упрекала ее в еще утомительной теперь для нее работе у ткацкого станка, – я должна это наверстать. Когда я устаю, то смотрю на этого маленького балагура в люльке: тогда я думаю, что сижу в Вифлееме у ясель, в которых лежало такое же дитя – бывшее Богом, и как сладка тогда работа.

Молодая женщина оставила на минуту работу и устремила с матерински-радостной улыбкой темные выразительные глаза на спящего младенца.

– Я положила, – продолжала Рустика в благочестивой словоохотливости вследствие своего счастья, – моего первенца мысленно у подножия ясель и просила Пречистую Матерь Марию обращать иногда на него милостивый взгляд: ведь он должен запечатлеться в молодом сердце, как священная печать. И Иосиф, охранявший так верно божественное дитя, будет охранять и моего младенца.