Читать книгу Рэя - Ари Миллер - Страница 7

Гигантский глобус своим блеском приманивал издалека. Давно она здесь не была. За много лет успела уже забыть размеры здания-музея, построенное, как идентичная копия Земли, внутрь которой можно было войти; выбрав свой зал, раскрыть тему и слушать голоса экскурсоводов, погружаясь в прошлое.

Сооружение вертелось, медленно вращалось вокруг своей оси, и высотой было с десятиэтажное здание, а на его стеклянном лице отражались бело-голубые небеса. Но, внутрь было не так-то просто зайти. Чтобы попасть в область внутреннего пространства, нужно было найти небольшие открытые двери, показывающие путь в длинные тоннели бывшего метро; пройти этап синхронизации с Системой здания, под управлением искусственного разума – условного директора музея. Показать глазкам сканеров свой браслет и нырнуть в эпоху реальности, которая могла бы мир до неузнаваемости изменить.

Она отправилась в Музей Будущего, которое могло бы наступить, чтобы посмотреть на ядерные грибы, в виртуальной мире провести закат цивилизации, постоять на краю Земли и воочию понаблюдать за катастрофой… Стать свидетелем конца света, которое могло бы быть. Ушла в мир фантастики, чтобы абстрагироваться от собственных проблем, попробовать забыть всю боль, первые неудачи, оттолкнуть от себя мысли про Джека, развеяться и подумать о чем-то слишком далёком, не касающееся скучной жизни.

Вход в музей всегда был открыт, и посетителей встречали широкие проёмы, и приветливый голос, который просил соблюдать правила сообщества, предупреждая об ответственности при нарушении, привносил ощущение общения с духом Земли. К своему проходу она подошла быстро; с полным доверием к сканеру, охотно прислонила запястье, которое, на мгновение, проглотило руку. Но, через секунду она была свободна и, на плоском мониторе, проснувшийся на стене, увидела информацию о себе.

Услышала голос, из неоткуда:

– Правила нашего сообщества вам известны? – спросил мягкий мужской голос.

– Да, напоминать не стоит. Ответственность за нарушение я принимаю.

– У Вас хорошая репутация. Но, ходите к нам очень редко.

– Знаете… – жизнь. Не часто, удаётся выбраться, чтобы подумать.

Секунд через десять, голос сказал:

– В таком случае, – пусть этот раз будет бесплатным.

– Спасибо! – поблагодарила и улыбнулась.

В музее люди не работали – он был под управлением искусственного разума, и на его содержание тратился существенный мизер вырученных средств. Виртуальный директор сам управлял внутренним распорядком, проводил синхронизации и корректировки данных, создавал виртуальных экскурсоводов, – эдвайзоров а также управлял машинками, поддерживающие чистоту и порядок, как снаружи, так и внутри.

И, одна из таких прошмыгнула между её ног.

Она оглянулась и увидела ещё одних посетителей, подошедших к воротам без дверей, расположенные по соседству. Это была женщина, лет сорока с маленьким мальчиком, с большущими тёмными глазами, которыми принялся с жадностью её пожирать. На секунду, ей стало неловко, от того, что глазеет посторонний. Но, это был не мужлан, а ребёнок. Лёгкое волнение выпустила мгновенно и улыбнулась ему, не ожидая взаимного отклика.

Небольшая черепашка с прозрачным панцирем обследовала пространство вокруг её ног и мигом направилась к тем двоим, у соседних ворот. Она посмотрела на женщину и, увидев её холодный взгляд и неприветливое лицо, представила, как будет отвергать помощь эдвайзора, пинать черепашку, проклиная машинки, как отдельный вид электронно-механических существ, обвиняя их в своих неудачах. Но трезвые мысли привели её в чувства:

«Нет, в такие места нищеброды не ходят. История им неинтересна, послушать и сделать выводы – тяжёлое испытание для их маленького мозга. Им бы – только пожрать, да на халяву, а еды бесплатной тут не раздают. Тут есть другой продукт, тут мысли продают. Этим их мозг не питается…».

– Пожалуйста, выберите своего помощника, – прервал её мысли голос.

Она внимательно посмотрела на список, пролистала его и выбрала одно симпатичное лицо, которое ей понравилось. Остановила свой выбор на молодом человеке, у которого никогда не было настоящего физического тела, но была электронная душа и полупрозрачное лицо – всего лишь составной образ, скомпилированный из тысяч мнений пользователей, с чертами, присущие молодым красивым парням, что радовали глаз посетителей больше всего.

– Спасибо за Ваш выбор! Меня зовут Сайлас. Я Ваш помощник на следующие два часа.

– Привет Сайлас! – поприветствовала она.

– Возьмите наушники и микрофон, чтобы было удобней общаться.

Она подобрала миниатюрные две ракушки и кругленькую наклейку в виде пластыря.

– Вы знаете, как этим пользоваться?

– О, да, Сайлас! – ответив голосу, тут же, позволила двум ракушкам пролезть в ушную раковину. И приклеила пластырь с микрофоном на шею, с левой стороны.

– Отлично! – на этот раз его мягкий, с призвуками цифровой идентичности, голос зазвучал у неё в голове. – Наш зал уже готов. Пойдёмте!

– Ну, пошли.

На пути к круглому залу, помощник молчал. Она с неподдельным интересом рассматривала трёхмерные изображения на стенах длинного коридора, извивающийся змейкой, вглубь. На них были люди, анимированные лица, запечатлённые события катастроф рукотворных: взрывы; разрушения высотных свечек и крушения первых космических лайнеров; гигантское оружие и война роботов против людей. А также – катастрофы, имеющие природное начало, как показатель безумного темперамента планеты Земля, как отдельного живого существа во Вселенной, у которого есть чувства и душа. Но, не её была вина, что родительская звезда к своим детям была настолько беспощадна.

– Пожалуйста, налево – на развилке, Сайлас указал ей путь.

Она прошла ещё шагов десять, в кромешной темноте, следуя признакам света, в конце коридора-тоннеля. По периметру просторного зала зажглись огоньки, по меридиану и параллели, и она остановилась посреди самого центра. Вокруг стали вырастать полупрозрачные объекты, образы, картинки, зависшие в воздухе, которые начал «перелистывать» её помощник.

Он спросил:

– С чего бы Вы хотели начать?

– Сайлас, покажи мне 2055 год. Я хочу посмотреть ещё раз на тот гигантский гриб.

– Конечно, – отреагировал помощник. В тот же момент, исчезло всё лишнее, и очутилась на краю обрыва.

Она стояла на вершине прошлого, – скалы, не чувствуя холодного дыхания ветра. Напротив, горел горизонт. Это не был закат, и солнце не собиралось всех озарить своим светом. Наоборот, оно висело у неё прямо за спиной. Это был взрыв, эпицентр которого был в нескольких тысячах километрах. Но был он настолько силён, что казалось: её заденет взрывная волна.

– Стоп! Это рождение «гриба»? – спросила Рэя.

– Да.

– Покажи мне небо. Подними на небеса.

В ту же секунду, она проснулась пассажиром авиалайнера, возвращающийся с космической станции, в верхних слоях атмосферы. Внутри была совершенно одна и припала к иллюминатору. Яркая вспышка, на секунду, ослепила её, заставила биться сердце быстрее. Затем, ствол гриба поднялся ввысь, на высоту её челнока, и пошла в рост шапка гриба. В его теле она чётко разглядела трещины, сквозь которые вырывалась мощь и ярость, цвета раскалённой магмы.

И, в следующую секунду, за несколько километров от эпицентра взрыва, она оказалась у подножия того самого гриба…, на окраине города, что, в следующие минуты, было бы стёрто с лица Земли. Шапка гриба затмила небеса, но ей не было холодно и страшно – её охватило чувство гнева на людей, за то, что создали такого монстра и продержали вечность взаперти. Хотелось бы ей понять его и порадоваться за то, что, наконец, обрело свободу и вырвалось на волю.

– Сайлас, не правда ли, красиво?

– Сложно сказать.

– Думаешь, я спятила?

– Я так не думаю.

– Оно мне нравится. Я чувствую силу и мощь. Но, я понимаю: будь я человеком – я бы растворилась…

– И, всё же этого не произошло.

– Да. Ты знаешь, как я этому рада?

– Могу просчитать, – ответил голос.

– Напомни, почему этот Джин не вырвался на волю?

На пару секунд помощник замолчал. Искусственный разум Системы поднял архив, достал этот термин и его происхождение изучил. И уж потом снова заговорил.

– Бутылка Джина была плотно закрыта. Шахта, в которой произошёл взрыв, выдержала удар, – бетонные опоры отбили волну, система самозащиты сработала и на горлышко бутылки была надета дополнительная пробка. С замком. – он подстроился под посетителя, ответив на вопрос метафорой.

– Как думаешь, почему не произошла детонация, и заряд не сработал?

– …Многие говорили, что это был счастливый случай. Другие, – указывали на технические неполадки, ввиду слишком долгой эксплуатации, и то, что Система защиты сработала раньше, предотвратив активацию заряда…

– Как всегда, люди так и не поняли.

– Сложно сказать…

– Но, осознали, как им крупно повезло?

– Теперь, можно с уверенностью сказать – ДА.

– А, что насчёт первого разрыва?

– Боеголовка не была укомплектована полностью, – ядерный заряд находился в изолированной шахте. Бетонные укрытия выдержали, хоть и с трудом.

– Люди поняли, что их ракеты рванули из-за того, что были хламом, простояв сотню лет?

– Теперь, с уверенностью можно сказать – Да! На Земле не осталось ни единого ядерного оружия.

– Как думаешь, мы испугались?

– …Несомненно, люди жизнью дорожат. Страх перед неизвестностью заставляет идти на многое, но принято считать: как оружие массового поражения – оно неэффективно. Чтобы на что-то повлиять, невозможно взять взорвать и ни за что не отвечать. Практика локального использования показала, что людей не остановить, а наличием не испугать. К тому же – в двадцать первом веке, с дефицитом ресурсов было сложно поддерживать должное обслуживание…

– Потому и рвануло?

– Последнее исследование, закрывшее этот инцидент, установило: «причиной взрыва было нарушение условий эксплуатации».

– Или диверсия…? – она выдвинула альтернативный вариант, не подкреплённый фактами. Всё же, очень много было следов, компрометирующие официальную формулировку. Одна килотонна, что погубила один лишь город, привела к детонации Мирового скандала. Информационная бомба была сброшена на одно государство, но цепная реакция в СМИ привела к уничтожению ядерного арсенала не только отдельно взятой страны, но и всего мирового Альянса.

– У меня нет таких данных, – ответил помощник.

Она получила вполне ожидаемый ответ. Хотя, знала, что слухам верить нельзя, как и то, что самоподрыв – невозможен. Понимала, что без вмешательства секретных структур, дело не обошлось. Но, несмотря ни на что, была несказанно рада, что поверхность не выжжена радиацией и тяжёлый купол из облаков не затмил небеса. И на землю не спустилась ядерная зима.

Природа сама освободилась от оков ядерной заразы.

– Но, один город умер, всё же. На десятилетия.

– Не знаю, как сказать, – помощник снова не дал точного ответа.

– Люди кинулись в подземелье – они почувствовали страх. Испытали жажду жизни! Основали новый город, но уже под землёй. Очень глубоко…

– Вы правы, – подтвердил, обратившись к Системе данных, узнав, о каком городе она говорит.

– Сайлас, 2082, – попросила она. – Хочу ещё раз просмотреть этот тревожный год.

– Сейчас… – помощник ответил и мгновенно гриб исчез, катастрофа, поставленная на паузу, которая могла случиться, сменилась похожим, по смыслу, антуражем и Рэя оказалась в людном месте – Центре Управления Полётами. Вокруг бегали люди, метались от одного монитора к другому, кричали, сбивали с ног своих коллег, поднимались и снова бежали перепроверять, в сотый раз, данные.

Она стояла за спинами людей, как привидение, бродила между ними. Её они не замечали, сквозь их тела проходила и посматривала то на большущий монитор, как экран в кинотеатре, то на тексты закодированных данных, от которых процессоры компьютеров накалялись. Вокруг царил хаос. Люди бегали с кипой бумаг в руках, пытаясь скорректировать расчёты, перепроверяли сотни раз, и волосы на себе рвали, когда получали одни и те же результаты расчётов.

Глубинный исследователь Европы, спутника Юпитера, неизвестным образом, вернулся назад, кишащий инопланетными формами жизни, которые, за время перелёта в холодном вакууме, сумели бы выжить. Из-за непредвиденной ошибки, глубинная ищейка, вылезла на поверхность и стала на новый курс, чтобы вернуться домой.

Вместо того чтобы утонуть в глубоких водах; отыскать, наконец, то заветное дно, и исследовать, из какого оно материала.

– Вот скажи, Сайлас, почему они всполошились? Это, ведь, реальная съёмка?

– Да, это не видеосимуляция.

– Почему так испугались?

– Очевидно, как записано в отчётах, люди были в панике от того, что не знали, чего ждать. Сотни часов видеофайлов, на которых пытались объяснить своё поведение, подтверждают, что стало страшно из-за неопределённости и неуверенности в своих расчётах. Как было отмечено: «…Мы вынуждены были прибегнуть к решительным мерам. Странное поведение аппарата могло говорить о вмешательстве неизвестной третьей силы. Казалось невероятным, но мы были уверены, что аппарат был настолько надёжный – не мог случиться, такого рода, сбой в программе навигации. Тем более, что наши сигналы он не принимал. Мы просто были в шоке от того, узнав, что он вернулся к нам домой, будто был охвачен инопланетным разумом. Допустить его входа в атмосферу, нельзя было никак…».

– Это выдержка из отчёта?

– Это слова человека, который управлял миссией, стоявший в углу.

– По нему не скажешь, что он испугался, – сказала, осмотрев его голограмму.

– Как отмечено в его анкете: «он отличался расчётливым умом и способностью принимать ответственные решения».

– Ну и ладно! Разве, это не бред?

– Не понимаю сути вопроса…

– Я о том, что утверждали столетиями: жизнь пришла из космоса…

– Было много версий. В том числе и космические тела, такие, как астероиды или метеориты, останки протопланет…

– Ну да. Я об этом и говорю. По сути, исследователь был одним из таких.

– Споры шли не одно десятилетие, правильно ли так сделали… Одно, что выделено красными, заглавными буквами, указывало на то, что зонд побывал в микрокосмосе, внутри отдельной оболочки, в которой могла зародиться жизнь совершенно отлична от существующей на Земле. Это не осколок мёртвой планеты, или метеорита, кометы, летающие в космосе. Это «семя чужой жизни».

– «Чужой жизни», – повторила, вполголоса. – Думаешь, зонд мог принести споры неких бактерий, форм хищных организмов, которые могли бы погубить весь мир?

– …Именно это и стало основной причиной не пустить его. Было точно определено место посадки аппарата – он мог упасть в Тихий океан, не сгорев в атмосфере. Ведь, был сконструирован для области пространства, где условия в десятки раз суровее земных. Если бы «чужак» попал в океан, его бы упустили навсегда.

– А мне кажется, это похоже на бред и глупую «отмазку» – людям стало страшно, испугались неизвестности. Чего-то, что могло бы выйти из-под контроля.

– Ваше мнение будет учтено…

– И ради этого, нужно было посылать людей? Самых лучших?

«Несправедливо, когда 5 процентов людей жертвуют жизнями ради других 95, обычного ничтожества, которые их поступок вряд ли оценят, даже за всю жизнь. Почему так»?

– Такое было принято решение, – подтвердил голос.

– Покажи, ещё раз, видеодемонстрацию того случая. Почему весь экипаж погиб?

– Сейчас…

Всё изменилось вновь, и она теперь увидела лицо человека, в скафандре – мужчины, пославший видеосообщение на Землю. Его не было видно целиком, а лишь уста, сквозь прерывистый белый шум, говорившие о нелепой банальности, правду того, что траектория полёта зонда была определена с критической ошибкой. Из-за чего врезался в их челнок со скоростью в 20 тысяч километров. Произошла разгерметизация, их корабль просто разорвало, и часть экипажа улетела в открытый космос, не успев даже осознать, что их уносит от Земли. Тот злосчастный зонд изменил свою траекторию полёта, – люди на Земле могут спасть спокойно, но замёрзшие тела десятерых отправились в бесконечное путешествие.

Куда, в таком случае, отправилась их душа?

– Скажи, Сайлас, это достойная цена?

– Уточните свой вопрос.

– Их смерти не напрасны?

– Учитывая то, к каким последствиям могло бы всё привести, их потеря – ничтожная цена…

– Ну да, – так спокойней, – с цинизмом произнесла она.

– …Тем более, они осознавали последствия, что идут на смерть.

– То есть, знали, что не вернутся?

– Да. И своё согласие высказал каждый член команды.

– Покажи мне, Сайлас, за что они погибли…, покажи то будущее, что не наступило, – попросила Рэя. В это же мгновение, не успев сказать, своё программное «сейчас», как всё потухло: подсветка, по периметру зала исчезла, трёхмерная голографическая видеозапись, зависшая посредине, над ней, медленно растаяла в воздухе, и на мелкие песчинки распалась.

Вокруг была полнейшая темнота. Она оказалась, словно в вакуумной бездне, недрах чёрной дыры, не видя ничего, и даже не чувствуя тела. А, лишь голос…, её встревоженный голос вырывался из уст и бродил повсюду.

– Сайлас? – позвала, ещё громче. – …Неужели Система зависла?

– Вы спросили: «Что будет, если бы пропустили»? Примерно таков наш ответ – НИЧЕГО. Пустота и неизвестность.

– Ты здесь…

– Да, я тут. Невозможно было просчитать и оценить масштабы. Даже самый мощный квантовый двигатель (компьютер) не в состоянии был провести симуляцию. Если расчёты начать прямо сейчас, пришлось бы ждать две тысячи двести один год, и сорок восемь дней чтобы получить ответ.

– А я уже приготовилась увидеть гигантских монстров с длинными клыками…, или что-то в этом роде. Значит, могло быть более серьёзней, чем я думала, – сказала самой себе.

Как по щелчку пальца, всё вернулось назад. Она вздохнула и потёрла лоб. На нем отражались голографические образы видеосообщения, посланное перед тем, как челнок рассыпался совсем.

– 2032, – сказала она. Решила перейти к следующей теме.

– Что именно Вас интересует?

– День, когда боевой робот-прототип, вышел из-под контроля.

– Я не обладаю такой информацией.

– Ну же! Почему? Всем известно, что маленький робот, сделанный энтузиастом, убил сотни людей из-за сбоя в программе! Всего-то за пару часов.

– Этот случай не нёс угрозу вымирания всему человечеству, – ответил виртуальный помощник, определив её вопрос, относящийся к гражданским конфликтам.

– Ты тоже так считаешь?

– Я лишь пользуюсь данными, доступные мне в архиве Системы музея.

– Сайлас, как думаешь, почему «железяки» никогда не станут людьми?

– На эту тему много статей…

– Брось ты свои отчёты читать! – прервала его.

– Что Вы хотите от меня услышать?

– Хочу твоего мнения: почему за триста лет не случилось ни одной глобальной войны?

– Этому есть несколько объяснений… – сказал голос и на минуту замолчал.

Пока он думал, она успела много всяких мыслей в голове прокрутить, попытаться отгадать, какой даст ответ электронное существо, наделённое интеллектом. Но, больше склонялась к тому, что снова поднимет архивы, научные статьи на данную тему, изучит незаурядный вопрос со всех сторон, построит график со всеми возможными вариантами ответов, вынеся за скобки для каждого – объяснение и суть ответа.

Но он сказал:

– Люди – животные. Их природа такова: независимо от того, какой у них уровень самосознания и интеллекта, критической самооценки… – каждый склонен к насилию. Если Вы не видите войны, это не значит, что люди изменились, стали другими, а то, что нашли способ применять насилие другу к другу на уровне личных конфликтов.

– Интересно… Почему так думаешь? – удивлённо спросила.

– Анализируя прошлое, можно с уверенностью сказать, что войны возникали по вине конкретных личностей. Как стайные животные, люди жили группками, общинами. Чем больше были такие общины, тем сильнее была энергия, тем страшнее и глобальнее были конфликты. Когда социум достиг очередной стадии эволюции, государства, как форма управления, стали распадаться, информационные технологии дали возможность каждому почувствовать, кто приятель, а кто враг. Когда у них общие ценности…

– Информационные войны?

– Да. Война, как и людской разум эволюционирует, и вышла из того состояния, когда бились за средства выживания. Ценности изменились, как изменились и методы. Война – обычное состояние общества. Если Вы её не видите, то это не значит, что она прекратилась. Двигатель эволюции.

– Ну, хорошо – ты говорил, про насилие… Получается, это у каждого в крови?

– Судя по истории – ДА.

– Но, я… Я же терпеть не могу насилие! – возмутилась она.

– Это не отменяет тот факт, что можете прибегнуть к этому, хоть раз в своей жизни.

– Ясно… Мы – животные. Инстинкты?

– Здесь много всего.

– А, что, если я жертва? Как мне избавиться от насилия? Я страдаю от этого и не могу…

– Я не помощник-психолог. Пожалуйста, выберите более корректный вопрос.

– Почему надо мной издевались? – снова приплела личностный мотив.

– Если жертва не сопротивляется – значит, что ей это нравится.

– НЕ ПРАВДА! – громко возразила, очень эмоционально.

– Ваше время истекает, – сказал помощник. – Вы задали некорректный вопрос.

– Ясно, Сайлас. Ты просто ещё один виртуальный человек-говорун.

– Приходите к нам ещё, – сказал голос и тусклые огни, по периметру зала, поочерёдно загорелись. Зажёгся выход: мягким неоновым светом нарисовалась рамочка двери.

Она вышла молча. Покинула зал, по пути вытаскивая ракушки из ушей, не много обидевшись на электронное существо, что выдало ей неожиданный ответ. Ушла, не попрощавшись, осознавая, что голос никогда не затаит злобу из-за такого поведения. Ей было простительно, она – человек, эмоциональное существо, у которого есть чувства. В отличие от него.

Она стояла на темной подвижной полоске, с достаточной шириной, чтобы два человека смогли разойтись, без конфликтов. Ела конфету, покручивала её внутри языком и смотрела то по сторонам, то на контрольную зелёную стрелочку, указывающая на сторону выхода к платформе. Застёгнута была на все замки: горло – спрятанное под кофтой, шапка – не абы как, а натянута полностью, лишь одной рукой поддерживала рюкзак, который так и норовил сползти со скользкого плеча.

Не зря она так оделась. Нараспашку ходить по подземным тоннелям, выводящие к платформе, не принесёт много удовольствия. Поезда здесь – скоростные, курсирующие по своему маршруту, в вакуумной трубе. Подход к ним всегда долгий, требующий много терпения и внимания: если заснёшь на ходу, то длинный язычок, как змейка, тебя скинет и понесёт не в том направлении, не на ту станцию, и тогда назад возврата нет.

Она стояла, по привычке шмыгая носом. Следила внимательно за развилками, что покажут таблоиды, и нехотя дотрагивалась до кнопок на голове станционного робота, убеждая в том, что не нуждается в его услугах. А дальше – ждала, когда выйдет в ещё один подземный мир, отдельный Район, где будет море лиц, океан звуков и шума, состоящий из радостных вскриков, непрерывного течения людских диалогов, разговоров и шуток.

Она решилась спуститься вниз и потратить ещё одну сотню за вход ради дела. Ей нужны девушки, мальчики, которые занимаются тем же, что и она, только в потоке людей. Она знает такие забавы, когда за деньги ходят в тесном потоке толпы, расстёгивают ширинки и исполняют прихоти тех, кто оплатил услугу удовлетворения на ходу. Они делают «это» друг другу. Ей захотелось побродить, понаблюдать за их работой, подслушать цены за услуги и попытаться, хоть как-то, понять, как можно и себе таким начать промышлять. Как лучше организовать, одной на улице, чтобы не платить дань или аренду за территорию. Ей важно то, как они выглядят, одеваются и что говорят; какие применяют приёмы, чтобы клиенты соглашались, верили им и охотно с деньгами расставались.

У неё есть талант копировать эмоции, собирать и откладывать себе в память, как шаблонные; умеет тихо и незаметно наблюдать. Знает, как притвориться тем, кто просто оказался рядом, случайно, и вообще не при делах.

Станция «Independent» – ворота в ещё один Район. Здесь – скопище развращённого населения подземного Города. Здесь, она знает: девушки ходят без трусов, с заклеенным влагалищем; бродят группками, со крытой камерой, садятся в вагоны и писают в штаны незаметно. Здесь можно потянуться за поручнем, в тесной толпе, а взяться за чей-то «шланг», торчащий из штанов. Можно принять «золотой» душ, выйти из вагона с мокрыми штанами и виновника не найти. А также – здесь ведутся скрытые съёмки фильмов для любителей шалостей в тесном потоке идущих лиц.

«Nuclear Neighbours» имел достаточно внушительную протяжённость: от западной ветки до восточной было около пятисот километров. Самый настоящий клубок, сплетённый из длинных ниточек-веток, берущие начало в Ядре. Ветки – как улицы, основным источником энергии и жизни которых были транспортные пути. Многоуровневые тоннели, по горизонтали соединяли станции, глубокие улочки которых расходились в разных горизонтальных направлениях, примыкали к соседним станциям, а дома на таких улочках местные резиденты называли «Столпами» – те же самые небоскрёбы, как волосы Земли, что тянулись к небесам. Но в этом месте не было ни первого, ни последнего этажа, так же, как и окон, и высота каждого оценивалась глубиной. В любом из таких функционировали вертикальные лифты, зайдя в который можно было перенестись из Верхнего Горизонта в Центральный, что являлся центром всего подземного муравейника, – Ядро, где сосредотачивалось наибольшее количество жителей. Источник энергии, который питал весь клубок.

Горизонтов всего было три: Верхний, Центральный и Глубинный.

Тысячи станций, на каждом из Горизонтов формировали микрорайоны, с разветвлением перекрёстных тоннелей местного значения, – как сети паутины, сплетали в единый клубок. А вся инфраструктура устроена так, что, попав на одну станцию, можно было переместиться в любое место муравейника, выбрав любое из двух направлений: горизонтальное, либо вертикальное.

Но три Горизонта, друг от друга, жили изолированно из-за специфической модели перемещения. В горизонтальной плоскости сделать целый круг, преодолеть полтысячи километров можно было легко: за пару часов, по скоростной линии. Но в вертикальной плоскости, со скоростью в десять метров в секунду, далеко не разгонишься, особенно, с глубиной каждого «столпа» всего в один километр, приходилось делать до пяти-шести пересадок за час.

Жить здесь было неудобно: без солнечного тепла подземный мир казался отдельной планетой, внутри которой каждому всегда чего-то недоставало. Возможно, потому люди здесь были не слишком приветливы, настолько отстранённые от мира поверхностного, – как кроты, свыклись с полусонным режимом жизни, и рутина их была насквозь пропитана депрессивной подземной обыденностью. Возможно, поэтому местный социальный кластер стал родоначальником моды изощрённых сексуальных похождений, и был славен девиациями в мире половых отношений. Никого из того числа не интересовали простые животные совокупления пары, двух любящих людей. Природа нуждалась в необходимости сношений, а извращённый разум требовал новшеств в столь сером и бедном, на солнечный свет, месте.

Но история возникновения этого места заслуживает особого внимания. Кроме того, что это один из самых богатых Районов Континентального Города на ресурсы, это ещё и место спасения всей цивилизации, когда из Земли, на каждом континенте, могли вырасти ядерные грибы. В средине XXI столетия, люди испугались ядерной угрозы и ринулись в подземелье, едва ли успев прихватить всё самое нужное. Локальный конфликт, что в момент разрушил всего лишь один город, отрезал их от цивилизации, и дал им возможность поверить, что привычного мира больше нет, – любой из городов был стёрт с лица Земли, а поверхность радиоактивна.

Так они и остались на десятки лет, создав себе новый мир в заброшенных тоннелях метро. Они не самоуничтожились, не слопали друг друга, когда голод оккупировал их сознание – выжили и нашли возможность сохранить свою популяцию. А, через полсотни лет, когда поверхность их города была очищена от последствий локальной войны, когда люди явились поднять жизнь с колен, они не стали выходить на поверхность – так и остались подземными жителями отдельного государства. Открыв очаги полезных ископаемых, – источники ресурсов, стали торговать с жителями на поверхности, развивая свои внутренние коммуникации.

Казалось бы, абсурд и никакие богатые источники не в состоянии заменить свежий воздух, солнечное тепло, но сейчас – это настоящий технологический рай, основная ресурсная база Континентального Города. И, глубинный Горизонт хоть и был самой редко населённой частью клубка, но одним из богатых мест во всем городе.

Прошло много лет, с тех пор как популяцию людей-шахтёров сменили роботы, когда были открыты новые элементы, и возможность вырабатывать чистую, и самую дешёвую энергию. Технологические фермы развивались с бешеной скоростью, гигантские роботы-ищейки, как кроты, своими острыми носами, за день проделывали километры, в поисках бассейнов, на глубине в десятки километров. Они «бросали якорь», и не прекращали, ни на секунду рыться и строить новые, сверхглубинные коммуникации, вертикальные «столпы», в которых люди никогда, на такой глубине не обитали. А роботы сами себе там копошились: «размножались», «плодились», чинили друг друга и переделывали в новые и современные экземпляры, под присмотром людей. И на поверхность не выползали.

Станция «Independent» – та самая первая станция, где нашли себе убежище первые беглецы, откуда и пошло развитие подземного Клубка. Она была первой точкой, с которой начиналось погружение в Верхний Горизонт. Но, в сам муравейник, Рэя нырять не желала. На это потребуется целый день, – она это знала. Выйдя из Главной Станции-узла Горизонта, в широкую улочку-тоннель, погрузившись во влажную, наполненную сырыми сквозняками атмосферу ярких и разноцветных витрин её бы засосало на целые сутки. Счета времени в том клубке не было: солнце над головой не сверкало, и улицы никогда не пустели. Неоновые витрины не угасали.

«Как поразительно», – заметила она. «Посмотришь на людей, их лица – все ведут обыденную жизнь: что-то читают, что-то слушают, куда-то идут, о чём-то мечтают и общаются между собой. Но, если присмотреться – кто-то трётся друг о друга, кто-то руки из штанов не вынимает. За каждым углом всегда что-то интимное происходит. В извращённой форме, люди совокупляются… Внутренний мир человека не меняется. Где бы он ни был, на какую бы планету судьба не занесла, их природа не меняется. Все желают одного».

Она вышла на центральную часть станции. Это большой круглый зал, по краям которого, движущиеся язычки подхватывают любого, кто осмелиться ступить, и уносят на верхние этажи-платформы, поднимаясь по спирали. Она знала, куда ей идти: чтобы время не тратить, попусту, нужно было просто подняться на третий ярус, пройтись по узкому и длинному коридору и, прикинувшись туристом из отдалённых Районов, поглазеть на электронные витрины, прислушаться к разговорам. Построить глазки или улыбнуться, если почувствует косые взгляды. Просто, нужно собрать информацию, скопировать мнение рейтинговых агентств, присмотреться, что у каждого на руках: какой браслет и каким он цветом мерцает. И тогда не сложно понять, о чём он сейчас думает, тот человек. О чём мечтает.

Но, никогда не пользоваться услугами торгашей удовольствием. Подземные улицы платформ – это не её стихия. Тут обман и ложь, поддельные эмоции и неестественные чувства. Тут можно получить кратковременное, умопомрачительное удовольствие, простимулированное синтетикой; проходить целый день, в забвении. Но, выйдя на поверхность, непременно осознаешь, что твой электронный кошелёк-браслет погас, и на счёту у тебя – ноль.

И без него, как человек, ты тоже ноль.