Читать книгу Суженый. Княгиня Имеретии - Арина Теплова - Страница 6

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. Любимая
Глава V. Желание

Оглавление

Именно в этот момент из ванной комнаты вышел Серго. Он проворно начал надевать черкеску и штаны, лежащие кучей на кресле, одежду еще ночью принес Амир. Несмотря на девушку, сидящую на постели с обернутым вокруг груди покрывалом, князь вымолвил:

– Я вниз. Вы, дорогая, тоже одевайтесь. Увидимся за завтраком.

Он вышел, и тут же в спальню вошла Гиули, которая, видимо, ждала за дверью. Горничная приветливо поздоровалась и начала быстро собирать разбросанные вещи. Софья встала и медленно направилась в ванную комнату. Когда она вышла, Гиули уже поменяла постель и, как-то хитро улыбаясь, заметила:

– Поздравляю вас, госпожа. Теперь вы стали настоящей княгиней. Это радость.

Софья не ответила на эту реплику горничной и попросила Гиули помочь ей выбрать платье. Уже через полчаса, облачившись в красивый грузинский наряд янтарного цвета с золотой вышивкой, девушка вышла из спальни, оставив Гиули прибирать в комнате.

Не успела она сделать и десяти шагов, как из-за выступа одной из гостевых спален появилась высокая фигура Амира. Он тут же приблизился к девушке вплотную и проворковал над ней:

– Как почивала, моя красавица?

Его руки тут же властно обхватили ее стан, и он оттеснил Софью к одной из гостевых спален, чтобы их не было видно. Прижав к себе, Амир долгим страстным поцелуем впился в ее губы. Через минуту Софья попыталась высвободиться, чувствуя, что миловаться здесь, в коридоре, опасно. Ощутив сопротивление, Амир отпустил ее и устремил на девушку изучающий пронзительный взор серо-голубых глаз.

– Все хорошо, – ответила она и искренне улыбнулась.

Отчего-то сейчас суровое лицо Амира показалось Софье невозможно приятным. Его глаза теперь светились нежностью и теплом.

– Серго ничего не заподозрил? – спросил он.

– Нет. Едва он встал, как тут же ушел.

– Он обнимал тебя?

– Нет, даже не прикоснулся, – тихо ответила она, осознавая, что Серго она явно была неинтересна как женщина.

На это заявление Амир улыбнулся как-то по-мальчишески и вновь проворковал:

– Мой цветочек.

Он склонился к ее губам. Сильными руками стиснув талию Софьи и прижимая ее к широкой груди, мужчина начал осыпать ее лицо и губы жгучими яростными поцелуями. Через минуту Софья, почти задохнувшись от его натиска, чуть отвернула голову от его неистовых губ и срывающимся голосом вымолвила:

– Амир, здесь совсем не место. Могут увидеть.

– Ты права, Софико, – кивнул он и чуть отодвинулся от нее. – Я лишь хотел сказать, что все обдумал. Тебе лучше остаться пока здесь, во дворце. Чуть позже я все решу, и тогда ты сможешь переехать в мой дом. За Серго не беспокойся, он не будет помехой. Я прослежу, чтобы он не приближался к тебе.

– Я рада, что ты так решил, Амир, – улыбнулась она ему. – Так для всех будет спокойнее.

– Это временно, Софико, – тут же заявил он, нахмурившись. – Как только все улажу, я заберу тебя отсюда. И ты уедешь в мой дом, поняла?

– Да, – кивнула она, отчего-то сильно обрадовавшись тому, что Амир, получивший от нее интимную близость, совсем не намерен бросить ее и хочет, как и прежде, чтобы она была рядом. – Надо спуститься к завтраку, а то заметят, что нас обоих нет.

– Ты права, – согласился он и, вновь быстро страстно поцеловав, тяжело вздохнул и выпустил ее из своих объятий. – Иди. Я приду следом.

Софья кивнула и устремилась вперед по коридору.

Утренняя трапеза шла как обычно: долго и скучно. Не считая того, что Софья и Амир то и дело ловили настойчивые тайные изучающие взгляды друг от друга.

Весь завтрак Софья думала о том, что же произошло этой ночью. Она отдалась Амиру Асатиани, была близка с ним и обманула Серго. Она понимала, что это плохой и гнусный поступок. Однако уже так долго лгала, что еще одна ложь ничего бы не изменила в ее нервном душевном состоянии.

К тому же внутренне Софья ощущала небывалый подъем, ибо все, что произошло между ней и Амиром, отчего-то невероятно нравилось ей сейчас. В трагичную прошедшую ночь она словно увидела еще несколько граней его натуры, еще сильнее почувствовала этого притягательного, опасного человека. И, узнав ближе, вовсе не испугалась его властности и напора, как когда-то давно, наоборот, теперь она упивалась осознанием того, какой он мужественный, интересный, ласковый и искрений. К тому же он был единственным, кто поддерживал и понимал ее в этом дворце, и явно старался считаться с ее мнением и желаниями. Ведь окружающие ее люди требовали обычно от нее беспрекословного подчинения, такими были Елена и князь Леван. Или же относились к ней высокомерно и холодно, порой даже не удостаивая взгляда, так вела себя с ней Верико Ивлиановна. Или же просто игнорировали ее, как Серго. Им всем были безразличны ее терзания, и страдания, и вообще то, что она на самом деле чувствовала. Потому открытое, доброе и искреннее участие и внимание Амира так подкупали ее.

Только одно омрачало мысли Софьи относительно Амира Асатиани. Его жена. Но он говорил, что скоро будет свободен, ибо этот союз временный. И это немного успокаивало ее. Она же, Софья, тоже была замужем за князем Серго.

Оттого за завтраком Софья напряженно и упорно думала о том, что когда-нибудь вся правда откроется. И именно Елена станет настоящей женой Серго, а она, Софья, сможет связать свою жизнь с Амиром. Ведь он не был так богат и родовит, как Серго, и являлся всего лишь племянником старого князя. Оттого она, Софья, вполне годилась ему в жены, ведь до блистательного положения Серго она явно не дотягивала. Эти мысли о счастливом будущем вселили в нее надежду на то, что вскоре вся эта запутанная ситуация с обманом Елены закончится благополучно. И сейчас, сидя за столом, Софья ловила знойные темные взгляды Амира, сидящего напротив нее, краснела щеками и тихо вздыхала, надеясь на лучшее. Ведь так тяжело было научиться скрывать еще новую ложь о том, кто в действительности стал ее мужем сегодня ночью. Тайн становилось все больше, и это неимоверно напрягало ее.


Серго зашел в ее спальню перед сном. Пожелав Софье спокойной ночи дежурными фразами, князь, даже не поцеловав ее, быстро покинул комнату, сославшись на головную боль и уточнив, что переночует в комнате для гостей, чтобы не утомлять молодую жену своим недугом. Софья, особо не жаждущая присутствия мужа в своей спальне, с радостью отпустила его, так же пожелав ему скорейшего выздоровления. После ухода Серго она сняла пеньюар и легла в постель. Погасив свечу, она долго лежала на спине с открытыми глазами, методично перебирая в своих мыслях воспоминания о последних месяцах обитания во дворце Асатиани.

Услышав шорох, Софья невольно повернула голову в сторону окна. Темный высокий силуэт мужчины показался в проеме двери, ведущей на веранду. Видя, как вошедший по-свойски захлопнул створку и повернул ключ в замке, она напряглась и резко села на постели. Амир уже медленно приблизился к ней, и Софья, растерявшись от его неожиданного появления, громким шепотом воскликнула:

– Григорий Петрович, что вы здесь делаете?

– Ты знаешь ответ, Софико, – ответил мужчина тихо по-грузински, останавливаясь в трех шагах от ее кровати.

Не спуская с нее горящих глаз, Амир начал быстро стягивать с себя одежду и кидать ее на стул. Софья, окончательно опешив от его наглости, напряглась. Он не имел права находиться здесь, но, видимо, не испытывал по этому поводу никакого смущения. Его поведение вызвало у нее неподдельное яростное удивление. Притянув тонкое одеяло к груди, она нервно выпалила так же по-грузински, с сильным акцентом:

– Уходи, прошу тебя. Тебя могут увидеть.

– Я не собираюсь никуда уходить, Софико, – заявил он властно, стягивая с себя последние покровы и окидывая девушку темным взором.

– А если вернется Серго? – вымолвила она глухо.

– Не вернется. Я сам видел, как он полчаса назад направился к Тито в комнату. Вряд ли он быстро освободится.

Амир, уже полностью обнаженный, сделал два решительных шага в сторону кровати и поставил колено на постель. Софья в ужасе от его вызывающего собственнического поведения ахнула и, быстро перекатившись на другой край постели, попыталась спрыгнуть на пол. Но мужчина, как охотник, стремительно дернулся за ней и сильной рукой мгновенно схватил беглянку за ночную рубашку, дернув к себе. Софья, глухо вскрикнув вновь, невольно упала назад на постель. Он тут же подмял ее под себя, сжав стройное тело в своих руках и не позволяя ей вырваться. Склонившись над ее лицом, Амир проворковал на чисто русском:

– И куда это ты собралась, моя красавица?

– Это нехорошо, Амир, – успела только промямлить Софья, ибо в следующий момент его губы яростно завладели ее ртом, навязывая ей свою волю и страстное желание.


Июль пролетел как один день, и стремительно наступил август. В то утро Софья долго гуляла по саду одна. Она сидела на скамье и, чуть прикрыв глаза, наслаждалась приятным теплом и солнцем. Вздыхая, она вспомнила, что сегодня проснулась в своей спальне одна. Вчера вечером Амир не пришел к ней, и это печалило Софью все утро. Однако он говорил ей накануне, что будет очень занят и, возможно, не сможет прийти. Но все же вчера она надеялась на встречу с ним наедине, но так и уснула без него.

Вот уже более месяца Амир Асатиани почти ежедневно приходил ночью в ее спальню. В первую неделю после свадьбы Софья еще пыталась сопротивляться интимным притязаниям Амира, который проникал в ее комнату через балкон. Подавляя не слишком сильное сопротивление и ее стыдливость, мужчина завладевал ее вниманием и телом, заставляя все существо Софьи петь на свой лад. В ту первую неделю ее горничная Гиули странным образом исчезла из дворца, а замок на балкон отчего-то был сломан, и Софья никак не могла добиться от слуг, чтобы его починили. В итоге Софья даже не могла укрыться от настойчивого неумолимого и дерзкого посещения Амира или, например, оставить Гиули ночевать в своей спальне, чтобы спугнуть навязчивого любовника, который, видимо, считал, что имеет на нее все права, оттого так бесцеремонно вел себя, ловко взбираясь на ее балкон ночью и настаивая на интимной близости.

Ее первоначальный испуг и даже некоторые неприятные ощущения при первой близости с Амиром исчезли уже во второе соитие, когда он бесцеремонно пришел в ее спальню. В ту ночь она почувствовала, что близость Асатиани ей не просто приятна, а неимоверно упоительна. Поначалу стыдливая, неумелая и немного зажатая, Софья уже спустя некоторое время начала получать истинное удовольствие от интимных ласк Амира и пыталась отвечать ему такими же пылкими и неистовыми ласками. В эти моменты Софья всем своим существом как будто погружалась в некий сладостный упоительный сон, ошарашенная и опьяненная напором молодого мужчины, его пылкостью и неистовым желанием, которое он изливал на нее, и позволяла ему все.

Гиули появилась только спустя две недели, когда Софья, уже влюбленная, трепещущая и жаждущая близости с Амиром Асатиани, окончательно сдалась на его милость и уже не понимала, как она раньше могла обходиться без него. Замок на балконной двери также починили, но теперь Софья сама отпирала его и с нетерпением ждала прихода любовника, который неизменно появлялся ближе к полуночи в ее спальне и, как-то по-мальчишески улыбаясь, тут же заключал ее в пылкие сильные объятья и начинал осыпать неистовыми ласками. Лишь глубоко за полночь он покидал ее, проворно и умело спускаясь с веранды второго этажа в сад.

Днем Софья тоже постоянно ощущала страстные волны, исходившие от мужчины и направленные в ее сторону. Едва она оказывалась в поле его зрения, Амир непременно приближался к ней. Если они были на людях, Асатиани вежливо говорил с ней, однако в эти мгновения его взор, направленный на нее, горел таким поглощающим пламенем, что Софья порой опасалась, что кто-нибудь догадается о том, что их связывают далеко не невинные разговоры. Когда же они нечаянно сталкивались в темном пустынном коридоре или безлюдной гостиной, он тут же заключал Софью в объятия и непременно целовал ее, шепча любовные пылкие слова. Софья с радостью отвечала на его порывы. И уже к концу июля месяца она отчетливо осознала, что жаждет знойных объятий и ласк мужчины нисколько не меньше, чем он сам.

Почти полтора месяца пролетели незаметно для нее. И Софья, так и оставаясь официально женой Серго, все свои мысли и чувства обращала только на Амира, образ которого начал занимать в ее сердце значимое место. Ее муж, князь, так же, как и до свадьбы, совсем не обращал на нее внимания и не общался с ней, все свое время уделяя Тито. Ночью Серго так же не претендовал на ее ложе, и Софья, опьяненная сладостью и страстностью Амира, почти совсем позабыла о том, кто действительно является ее мужем. За трапезами они с Амиром перебрасывались тайными долгими взглядами, дарили друг другу ласковые улыбки, пока никто не видит, а наедине неистово, безумно отдавались друг другу, позабыв о том, что они совсем не имеют права на эти близкие отношения.

В то августовское утро Софья, сидя на скамье, счастливо улыбалась.

Теперь она чувствовала, что еще никогда не испытывала ни к одному мужчине ничего подобного. Да, когда-то она была влюблена в Серго, но теперь ее чувства к Амиру были совершенно другими. Во много раз ярче, насыщеннее, упоительнее. Все ее мечты, чувства, мысли были заполнены только Амиром. Только для него она одевалась по утрам, прихорашиваясь почти по часу у зеркала, чтобы он непременно оценил ее красоту. Теперь она всегда надевала только грузинские платья, зная, что ему нравится видеть ее в них. Только ради Амира она кусала свои губы, перед тем как зайти в столовую на трапезу, чтобы стать еще более привлекательной. И затем в столовой или гостиной старалась невозможно прямо держать спину, чтобы он видел, как она грациозна и имеет идеальную осанку. Только ради него, ложась вечером после ванны в постель, она не надевала чепец на голову, а распускала свои длинные густые волосы, подолгу расчесывая их, чтобы ее русые пряди начали переливаться золотом. Ведь она знала, что Амиру нравится подолгу перебирать пальцами ее шелковистые пряди или зарываться в них лицом, шепча при этом о ее красоте и соблазнительности.

И теперь, чуть жмурясь от яркого солнца, Софья вдруг поняла, что неистово любит этого сурового властного джигита. Ее сердце забилось сильнее. Если бы по приезде в Имеретию, еще в мае месяце, ей кто-нибудь сказал, что она полюбит Амира Асатиани, она просто рассмеялась бы ему в лицо. Но теперь девушка ощущала, что именно Амир Асатиани смог сломить своим напором ее первоначальное сопротивление, согреть ее замерзшее от страданий сердце и зажечь в ее душе трепетное любовное чувство. Теперь Софья отчетливо понимала, что внешность мужчины была совсем не важна для нее, как она наивно полагала раньше. Ведь Амир не был красив. Совсем нет. Он был суров, неумолим и тверд, словно горы Грузии. Его внутренняя сила, его притягательная мужественность, сильный характер, его настойчивость, его страстность и умение настоять на своем теперь привлекали Софью неимоверно. Теперь она чувствовала, что именно этот мужчина может сделать ее счастливой, защитить от всех невзгод.

Именно с осознанием того, что теперь она любит Амира Асатиани, Софья, трепещущая и воодушевленная, решила пройтись по усадьбе, чтобы увидеть его. Все утро она с помощью Гиули прихорашивалась перед зеркалом: облачалась в красное грузинское платье, поправляя каждый волосок в заплетенных косах, желая увидеть Амира на завтраке, но он так и не появился там, как и ночью в ее спальне. Со вчерашнего утра она не видела его. Асатиани последние дни проводил совет за советом в своем кабинете и оттого вчера даже не пришел ни на обед, ни на вечернюю трапезу. Поэтому Софья безумно жаждала увидеть его сейчас и ощутить его сильные надежные объятия.

Суженый. Княгиня Имеретии

Подняться наверх