Читать книгу Суженый. Княгиня Имеретии - Арина Теплова - Страница 8

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. Любимая
Глава VII. Любовники

Оглавление

Софья начала сопротивляться, но Георгий, быстро захлопнув дверь ногой, притиснул девушку к своей груди и страстно выпалил:

– Что это еще за глупости? С чего ты взяла, что наскучила мне? Это совсем не так.

– Два дня вы не приходите ко мне и даже не хотите видеть меня. Да и теперь словно обвиняете в чем-то.

– Что за бред, Софико? Ты в моем сердце всегда. И нужна мне. Просто в последние два дня я замотался и почти не спал. Надо было разрешить много дел. Ты не должна обижаться на меня. Пойми, мои мысли теперь в предстоящей… – он замолчал, понимая, что обсуждение войны не должно касаться девушки. – И вообще, это мужские дела. Тебе незачем об этом знать.

– Кончено, ваши дела меня не касаются, – глухо произнесла она.

– Оставь этот надменный тон, Софико. И уже довольно ссориться со мной, – уже грозно заметил Асатиани, склоняясь к ее губам. Смутившись под его властным, поглощающим взглядом, Софья замерла, словно пойманная птичка, и затрепетала. Амир наклонился к ее губам и проворковал: – Лучше подари мне поцелуй…

Его губы властно захватили в плен ее рот. Уже через некоторое время от недовольства Софьи не осталось и следа. И она, привстав на цыпочки, обвив мощную шею мужчины руками, сама с радостью, пылко отвечала своими губками на его поцелуй. Амир, довольно отметив, что девушка сдалась на его милость и явно простила его, оторвался от ее губ и проникновенно сказал:

– Моя красавица. – Он ласково провел ладонью по ее волосам, заплетенным в косы, наслаждаясь их шелковистостью. – Сейчас мне надо уехать. На завтра назначен общий сбор на северной границе. Я не мог не повидаться с тобой на прощание…

– Надолго вы уезжаете? – спросила она, вмиг помрачнев.

– На пару недель, – ответил он, и его рука погладила девушку по округлой щеке, лаская пальцами. – И прекрати уже называть меня на вы. Я же просил тебя.

– Прости, Амир, – печально улыбнулась она ему и с тревогой в голосе спросила: – Эта вылазка опасна? Тебя могут убить?

– Нет, мой цветочек, – проворковал над ее губами Асатиани, довольный от того, что девушка беспокоится за него. Он по-мальчишески улыбнулся ей и добавил: – Тебе не о чем волноваться. Я хотел поговорить с тобой о Серго.

– О чем же?

– Дай мне слово, что не будешь часто видеться с ним.

– Но Серго – мой муж, я не могу…

– Софико, – перебил Амир девушку, не дослушав. Властно взяв ее за плечи, он вперил в нее поглощающий взор и грозным тоном произнес: – Ты поняла, о чем я. И не пускай его в свою спальню. Поклянись, что выполнишь мою просьбу.

– Я постараюсь, Амир, – пролепетала она тихо. – Но если он будет настаивать, что я скажу ему?

– Что ты больна. Что не хочешь его видеть, что угодно, – выпалил он, кусая губы. – Только прошу тебя, близко не подпускай его к себе. Ты обещаешь мне? Клянешься?

– Хорошо, Амир, – кивнула она и улыбнулась.

Он тут же сгреб в ее охапку и проворковал:

– Мой цветочек. Только мой…

Он вновь начал целовать ее, сильными руками неистово прижимая ее стройный стан к своей груди. Спустя пять минут ласки Амира стали более настойчивыми и яростными. В какой-то момент Асатиани легко приподнял девушку над полом и стремительно понес ее к кровати. Софья, вмиг поняв, что он намеревался сделать, неистово забилась в его руках, протестуя:

– Не надо, Амир. Сюда могут войти. Еще совсем рано.

– Я должен был уехать еще час назад, Софико, – срывающимся от желания голосом прохрипел он над ней, неумолимо кладя ее на кровать и быстро расстегивая ее платье. – Только из-за тебя я задержался… ты так долго говорила с Серго… я весь измаялся…

Быстро впиваясь губами в ее обнаженную ключицу, мужчина продолжал яростно стаскивать с нее платье, обнажая плечи и грудь. Софья снова попыталась встать, отталкивая его руки от своих интимных мест, и как-то неуверенно взмолилась:

– Амир, сейчас день, если увидят…

Асатиани же, уже скинув свою черкеску и оставшись в одной рубашке, с силой навалился на нее, обхватив ладонями лицо, и проворковал на ней:

– Не отказывай мне сейчас, цветочек мой. Мы так долго не увидимся…

Он начал задирать ее юбки, жгучими бешеными поцелуями покрывая ее губы. Уже через мгновение Софья, забыв про осторожность, обвила его шею руками и начала с восторгом отвечать на его поцелуи своими нетерпеливыми губами.

Верико медленно приблизилась к приоткрытой двери гостевой спальни и долгим изучающим взором провела по молодым людям, которые страстно миловались на постели, осыпая друг друга ласками. Уже через минуту княгиня чуть сузила глаза и, взявшись за дверную ручку, прикрыла плотно дверь, чтобы никто ненароком не увидел, что происходило в комнате. Она отвернулась от закрытой двери и медленно направилась вперед по мрачному коридору, уже окутанному сумерками. Обращаясь к самой себе, Верико тихо произнесла:

– Возможно, вскоре у Левана действительно появится внук, но не от Серго, как того жаждет этот старый сатир. А тот, кто действительно нужен…

Княгиня последовала по направлению к лестнице, и на ее ярко-красных губах, которые были, как и обычно, прикрыты вуалью в цвет платья, появилась довольная ехидная улыбка.


Георгий ушел из спальни спустя полчаса. Софья, ошарашенная, опьяненная его близостью, отчетливо слыша его удаляющиеся шаги, устало прикрыла глаза, понимая, что надо встать с постели и одеться, пока никто не увидел ее. Витая в воспоминаниях о только что произошедшей упоительной близости, девушка медленно села на постели и натянула на плечи платье. В этот миг дверь резко отворилась. Софья невольно замерла, устремив испуганный взор на вошедшего.

Серго Асатиани вплыл в спальню медленно и неумолимо. Он плотно прикрыл дверь и уставился на девушку злым недовольным взглядом.

– Итак, моя драгоценная женушка, как я посмотрю, хорошо проводит время с другими мужчинами, – вымолвил он через зубы.

– Сергей Леванович, я могу все объяснить, – замялась Софья, ощущая, как ее щеки покраснели от стыда и испуга.

– Да уж, любезная Елена Дмитриевна, объясните мне, как это вы за моей спиной развлекаетесь с моим двоюродным братцем. Какая наглость, прямо в моем дворце!

– Это не то, что вы подумали, – промямлила Софья, лихорадочно ища слова оправдания.

– Как же! – возмутился Серго, приглушая голос. Приблизившись вплотную к кровати, он уже недовольно выпалил: – Видимо, когда понесете приплод от Георгия, вы выдадите этого бастарда за моего? Так?

– Я, – она так опешила, что лишь спустя несколько мгновений испуганно пролепетала: – Я не тяжела… с чего вы взяли?

– Я не вчера родился! – процедил он. – Я уже давно заметил, что Георгий уж больно жадно смотрит на вас. Еще с того времени, когда он спас вас из рук сванов и привез в мой дом! Возможно, уже тогда вы отдались ему!

– Нет, этого не было. Я была верна вам тогда.

– А сейчас?

Софья полностью оправила свое платье и проворно встала с кровати. Боясь смотреть на Серго и опустив глаза, девушка несчастно и покорно склонила голову и лишь нервно сжимала кисти рук, не зная, что придумать в свое оправдание. Она вмиг испуганно представила, как сейчас правда выплывет наружу. Леван Тамазович будет в бешенстве и непременно отошлет ее обратно в Петербург за ее недостойное поведение. В этот миг Софья отчетливо поняла, что, влюбившись в Амира и забывшись на этот месяц в своих радужных любовных мечтаниях, совсем потеряла чувство осторожности. И вот теперь названый муж стоял и обвинял ее в грехе.

– Я виновата перед вами, – тихо вымолвила Софья, так и не поднимая глаз.

– Вот именно! Мне интересно, что скажет мой отец на все это! Хорошую же жену он мне сыскал, раз не прошло и пары месяцев, как она уже изменяет мне направо и налево.

– Нет, прошу вас, не говорите Левану Тамазовичу! – воскликнула она испуганно, вскидывая несчастные глаза на Серго. – Он разозлится и отправит меня к отцу.

– И верно сделает!

– Нет! Отец убьет меня! – выпалила Софья, взмолившись, и в ее глазах заблестели слезы. – Прошу вас, Сергей Леванович. Я сделаю все, что вы пожелаете, только не рассказывайте никому.

Серго некоторое время молчал, немного растаяв от ее чудного взора. Да, женщины не привлекали его, но взор Елены умел затрагивать потаенные струны его души.

– Ну, так и быть, – заметил князь уже более спокойно. – К тому же я даже рад, что вы не тяжелы, ибо это бы все усложнило. Я ничего никому не скажу. Но в обмен на мое молчание вы выполните два моих условия, согласны?

– Да, – закивала Софья, ощутив надежду на спасение.

– Во-первых, вам следует немедленно порвать все отношения с Георгием. Это недопустимо! Более никаких интимных встреч. Вы поняли меня, Елена? – вперил он в нее злой взор и только после того, как она согласно кивнула, продолжал: – Второе. Вы должны изображать, что влюблены в меня, и постоянно находиться рядом. Ибо отец в последнее время недоволен мною от того, что я уделяю вам мало внимания. Отныне мы должны чаще видеться, чтобы успокоить отца. Итак, вы согласны на эти условия?

– Да, – пролепетала Софья, понимая, что у нее нет другого выхода.

Она должна забыть свою влюбленность в Амира, ибо на карту теперь была поставлена безопасность ее родных.

– Что ж, так и поступим. Едва Георгий вернется, если, конечно, вернется, – ехидно заметил Серго. Софья испуганно вскинула на князя глаза, мгновенно осознав страшный смысл слов молодого человека. Ибо Серго явно намекал на то, что поездка Амира весьма опасна. Эти мысли вмиг причинили девушке душевную боль, и она отчетливо поняла, что будет жестоко страдать, если с Амиром что-нибудь случится. Но она тут же опустила взор, боясь показать Серго, как его слова задели ее за живое. – Вы прямо так и скажете ему, что у вас есть законный муж. А он пусть со своими притязаниями отправляется к своей жене. Иначе вы все расскажете мне и отцу. Так и пригрозите ему! Ведь он упертый, я знаю. И наверняка не отстанет от вас по своей воле.

– Да, я так и сделаю, Сергей Леванович.

– Если ваши слова не возымеют действия на Георгия, непременно скажите мне, и я смогу воздействовать на него через отца. А слово моего отца пока еще что-то значит в этом доме! Теперь приведите себя в порядок, и жду вас в саду. Немного прогуляемся у окон гостиной, там сейчас отец курит трубку, чтобы он увидел, как мы проводим время вместе.

– Как скажете, Сергей Леванович, – ответила тихо покорно Софья.

Серго, удовлетворенно хмыкнув, вышел прочь из спальни.


Имеретия, Тернали, дворец князя Асатиани,

1815 год, 18 августа.


В тот день Софья чувствовала недомогание с самого утра. Еда не лезла ей в горло, а настроение было удручающим и плаксивым. Ведь со вчерашнего вечера, после того как Софья узнала еще об одной тайне, она совсем потеряла покой. Дело в том, что уже второй месяц подряд у нее не было обычного женского недомогания. Еще в прошлый месяц, когда кровотечения отсутствовали, Софья подумала, что это связано с переездом, новым местом обитания и постоянной нервозностью, ибо такое случалось и раньше.

Но к концу месяца, когда все сроки вышли и не пришли следующие месячные, Софья неуверенно поделилась своими мыслями с Гиули. Горничная вмиг заметила, что отсутствие аппетита у госпожи, ее плаксивое настроение как раз связано с ожиданием ребеночка. От этого заявления Гиули Софья совсем скисла и поняла, что опасения Серго насчет беременности были небеспочвенны. Гиули предложила вызвать врача из Тифлиса, который бы мог осмотреть Софью, но та испуганно отказалась, ибо боялась, что об ее положении узнают все. Тогда Гиули тайно привела свою тетку, которая была повитухой и разбиралась в этом щекотливом деле. И именно вчера эта родственница горничной подтвердила, что молодая женщина действительно ждет ребенка, и уже два месяца. Софья едва не расплакалась, понимая, что это малыш Амира. Как и пророчил Серго, она действительно понесла плод от этой тайной связи.

Оттого на следующий день Софья проснулась в траурных гнетущих думах. Она осознавала, что теперь оказалась в еще более удручающем положении, чем ранее. Теперь она не только скрывалась под чужим именем и, обманув всех, венчалась с Серго, она еще и была беременна от Георгия Асатиани. Незаконная интимная связь с другим мужчиной, не мужем, в этих краях каралась смертью. Этот ребенок был доказательством ее греха. Все последующие дни Софья думала только об одном, как выкрутиться из этой страшной непонятной ситуации, в которую попала. И, ко всему прочему, она больше не могла видеться с Амиром наедине. Ведь теперь за ней следил Серго и был начеку. Ибо, чтобы скрыть ото всех действительного отца своего ребенка, Софья должна была забыть о Георгии, чтобы потом никто не мог сомневаться в истинности отцовства Серго.

Софью даже начали посещать мысли о том, что, возможно, стоит открыться Амиру и рассказать ему всю правду. Всю, всю. Но девушка не знала, как он отреагирует на ее признания. Но она чувствовала, что он сможет понять ее и простить только в одном случае, если любит ее. Только тогда, по ее мнению, Амир мог не просто вырвать ее из лап Серго и Левана Асатиани, но и, возможно, жениться на ней. Но оставалась еще тайна с Еленой. К тому же отец Софьи был болен и весь в долгах.

В тот день после обеда Софья сидела на открытой веранде второго этажа, вышивая очередную цветочную вереницу на подушке. Это занятие успокаивало ее нервы. Выводя тонкой рукой очередной узор на ткани, она тяжело вздыхала. В какой-то момент со стороны главной аллеи послышался неясный шум. Софья невольно устремила взор вниз на главное крыльцо, находящееся под верандой, и тут же к нему подбежал мальчишка-конюх и закричал:

– Паша Амир вернулся!

Из-за духоты двери на первом этаже дворца были распахнуты. И после возгласа мальчишки на крыльце появилась высокая стройная фигура Верико Ивлиановны. Не прошло и пары минут, как по главной аллее в направлении дворца пронеслись четверо всадников в темных запыленных одеждах.

Софья, быстро отложив свое вышивание, стремительно подошла к балюстраде веранды и взглянула вниз. Всадники уже остановились, и Верико Ивлиановна, спустившись с крыльца, приблизилась к ним. Амир Асатиани первым спрыгнул со своего жеребца. Он порывисто поднял лицо вверх. И молодая женщина тут же ощутила его пронзительный сильный взгляд, направленный на нее. Вмиг пробежавшись по мужчине глазами, Софья отметила, что с ним все в порядке. И мрачное предположение Серго не сбылось. Облегченно выдохнув и видя, что Амир не спускает с нее поглощающего взора, она поджала губы и поняла, что ей надо немедленно уйти, пока никто не заподозрил, что их связывают близкие отношения.

Проворно развернувшись, она, словно напуганная воровка, устремилась внутрь дворца и скрылась в своей комнате. Здесь была Гиули, и Софья, тут же упав на кровать, велела горничной никого к ней не пускать. Она боялась, что придет Амир. Чувствовала, что он может это сделать. Ведь она не вышла сейчас к нему навстречу. Но отчетливо видела, как его властный и мощный взгляд приказывал ей это сделать. Однако она помнила об обещании, данном Серго, и собиралась избегать общения с Амиром Асатиани.

В тот день она более не выходила из своей спальни, велев Гиули всем говорить, что она недомогает. Горничная объявила об этом на вечерней трапезе, на которую Софья не пришла, а чуть позже Гиули принесла ужин в комнату молодой княгини. Около девяти вечера, когда Софья читала в кровати, а Гиули по ее просьбе находилась подле нее и вышивала, в дверь настойчиво постучали. Софья напряглась, отчего-то даже не сомневаясь, кто это мог быть. Ведь Верико Ивлиановна не стала бы приходить так поздно в ее спальню, а князья Серго и Леван еще раньше через Гиули передали ей свои сожаления. И в такой поздний час это мог быть только Амир.

Софья вмиг осознала, что Гиули может догадаться об их связи. Ведь ни разу горничная не видела их с Асатиани, ибо он приходил глубоко за полночь, когда Софья уже оставалась одна. Опасаясь разоблачения, Софья тихо велела Гиули открыть дверь и сказать визитеру, что она уже спит. Горничная понятливо кивнула и засеменила к выходу.

Когда дверь распахнулась, Амир непроизвольно вытянулся, словно струна, ожидая увидеть Софико. Но на пороге спальни появилась горничная и, удивленно вскинув глаза на мужчину, вежливо осведомилась:

– Что вы хотели, Георгий Петрович?

Недовольно окатив горничную серо-голубым взором, Асатиани глухо спросил:

– Могу я войти и поговорить с твоей хозяйкой?

– К сожалению, нет. Она уже спит.

– Спит, так рано? – спросил он хмуро.

– Да, спит. Завтра вы сможете поговорить с ней.

– Но это так долго… – прошептал он одними губами скорее самому себе, чем Гиули.

Амир напряженно попытался что-либо разглядеть в узкую дверную щель, которая открылась за спиной горничной, но ему ничего не было видно. Он почувствовал, что от дикого желания ворваться в комнату и прикоснуться к Софико у него задрожали руки. Он невольно напрягся всем телом, пытаясь удержать свои неистовые порывы под контролем разума. Он так давно не видел Софико, так давно не вдыхал ее запах, так давно не целовал ее. Мысли о ней бередили его сознание все последние недели разлуки с нею. И теперь, когда она была так близко, он не мог даже приблизиться. И тот краткий миг, когда она ненадолго задержалась на веранде по его приезде, был единственным упоительным моментом, который он получил в награду за эти долгие недели.

После того как Софико стремительно ретировалась с балкона и даже не вышла его встречать, Амир еле подавил в себе желание броситься во дворец и разыскать беглянку. Затем он кратко, сухо ответил на вопросы Верико Ивлиановны о прошедшей вылазке в горы и поспешил в свою комнату. Тут, быстро умывшись и переодевшись в чистую рубашку, штаны и черкеску, Амир вышел из своей спальни и до самого ужина рыскал по дому и саду в надежде хоть на миг увидеть Софико. Но все было напрасно. За ужином, на который он пришел на полчаса раньше и начала которого в нетерпении ждал, она также не появилась. Понимая, что до утра он просто не выдержит, Амир уже через час, измучившись, поднялся наверх к ее спальне в надежде на встречу.

– Госпожа плохо себя чувствует и попросила меня ночевать у нее, – объяснила Гиули. Чувствуя неловкость от того, что мужчина явно не должен был находиться в такой поздний час у комнат ее госпожи, горничная наставительно добавила: – Георгий Петрович, вы должны уйти.

Амир сжал кулак и глухо по-грузински выругался. А затем, стремительно развернувшись, почти бегом направился по темному коридору в сторону лестницы.

Суженый. Княгиня Имеретии

Подняться наверх