Читать книгу Сердце вдребезги - Арина Вильде - Страница 10

Вероника

– Может, включишь музыку? – пытаюсь хоть как-то скрыть неловкость, которую чувствую перед Ромой.

Руки до сих пор трясутся от страха. Их трое, а я одна. И я их тоже узнала. Несколько раз в месяц заглядывают к нам в клуб, лапая девушек и оставляя неплохие чаевые.

В этот момент я остро ощутила, что из «Шелка» надо уходить, вот только идти было некуда. За смену иногда можно было заработать на несколько недель вперед, а деньги в моем случае решают многое.

Рома тянется к сенсорному экрану, переключая радиостанции, прибавляет громкость и жмет на газ. Я же поглядываю на него из-под опущенных ресниц, и от вида его сильных рук, обхвативших руль, от того, с какой уверенностью он ведет машину, по телу проходит приятная дрожь возбуждения, что совершенно несвойственно мне.

Эта версия Ромы мне нравилась даже больше, чем тот пятнадцатилетний пацан. И это меня злит. Потому что мне понадобился не один месяц, чтобы выбросить из головы картину, где он обнимает у школы другую девочку. А теперь он обнимает Олю. Или она обнимает его, неважно. Невооруженным взглядом видно, что между ними что-то происходит, и в тот момент, когда она терлась об него на танцполе, все мое настроение улетучилось и захотелось вдруг оказаться в темной комнате под одеялом.

Как в детстве.

Поэтому я и решила покинуть бал, не оставив прекрасному принцу даже хрустальную туфельку.

– Ты, кажется, едешь не в ту сторону. – Отрываюсь от разглядывания рук парня и смотрю на город, мелькающий в окне дорогого автомобиля.

– Почему бы немного не прокатиться? Или ты против? Спешишь куда-то? Парень ждет? – выжидающе смотрит на меня, отвлекаясь от дороги.

– Завтра на первую пару, – самый жалкий аргумент, который я смогла придумать.

– Если боишься проспать, то не ложись, – усмехается он, разгоняя машину до ста. А мы едем по городу, на минуточку. – Это похищение, Ромашкина, – ржет он как конь, смотря на то, как я пристегиваюсь ремнем безопасности. Да он чокнутый! Псих! Всегда чувствовала это!

Рома прибавляет звук, и музыка орет так громко, что у меня закладывает уши.

– Ну же, Ромашка, расслабься и наслаждайся последними теплыми осенними ночами, – кричит он, притормаживая перед очередным поворотом.

– Я не могу расслабиться, когда есть вероятность, что это моя последняя теплая осенняя ночь!

– Могу помочь с расслаблением, – подмигивает мне, явно намекая на всякие непристойности.

Мы мчим по ночному городу, и я не могу сказать, что мне это не нравится. В какой-то момент Рома начинает тихонько подпевать под очередной трек, а через несколько минут мы вместе завываем: «О боже, мама, мама, я сошел с ума…» – и я действительно расслабляюсь и забываю обо всех проблемах.

Машу руками, делаю волну, качаю головой и смеюсь. Сегодня мне это позволительно, потому что Рома считает, что я напилась. Но он явно не в курсе, что все выпитые мной коктейли были безалкогольными.

Наблюдаю за тем, как он машет головой и кривляется, и сердце пропускает удар. На долю секунды все вокруг перестаёт существовать, есть лишь этот парень за рулем перед моими глазами. Кто бы мог подумать, что Соловьев способен быть таким забавным и милым?

Он замечает мой пристальный взгляд, и я смущенно отвожу глаза в сторону. Улыбаюсь как идиотка, откидываюсь на спинку сиденья и снова начинаю двигаться под ритм музыки.

Это так непривычно – находиться наедине с парнем и не думать ни о чем. Не натягивать на лицо наигранную улыбку, пытаясь угодить, не ждать какого-то подвоха и не оглядываться по сторонам, чтобы убедиться, что охрана где-то рядом.

Однозначно, из клуба нужно валить, пока не стало поздно.

Проходит час, прежде чем мы добираемся до общаги, а у меня такое ощущение, что пять минут, не больше. Он выключает музыку, и салон снова наполняется чувством неловкости между нами.

– Ну я пошла? – шепчу севшим голосом.

– Ага. – Ловлю на себе горящий взгляд Ромы и, кажется, краснею, как бы смешно и абсурдно это ни звучало.

Я работаю в месте порока и разврата, но способна покраснеть от оценивающего взгляда парня, который бесит меня до чёртиков.

Вижу, как дергается его кадык и как его взгляд застывает на моих ногах. Черт, я и не заметила, что юбка задралась так, что еще немного – и будет видно мои розовые трусики.

– Ты… это… – откашливается он, отводя взгляд в строну. – Запиши мой номер телефона на всякий случай, а то мало ли чего.

– Не думаю, что он мне понадобится, – фыркаю в ответ, но против воли достаю телефон в готовности записывать цифры.

Рома быстро диктует номер, и я отправляю ему дозвон.

– Не жди от меня всяких нежностей по утрам и сердечек. – Заглядываю ему в глаза и, кажется, откровенно флиртую.

– А как насчёт обнаженных фоток?

– Мечтай!

– Фотки в нижнем белье?

– Только после твоей из душа.

И снова молчание. В тусклом свете салона я не могла хорошо рассмотреть его лицо, но вот сейчас, когда свет от фонаря бьет прямо в лобовое стекло, прекрасно видно, как налился под глазом синяк.

– Болит? – Наклоняюсь ближе к нему и легко провожу кончиками пальцев по припухшей коже, сама не понимая, что творю.

– Немного, – выдыхает Рома, оплетая своими длинными пальцами мою кисть, и от этого прикосновения по телу разбегается приятная дрожь, а сердце начинает стучать как бешеное.

Я зачарованно смотрю на парня, не замечая того, как медленно сокращается расстояние между нашими губами.

С нами определенно творится что-то неладное.

Он не выдержал первый. Притянул меня за затылок к себе и нежно провёл губами по уголку моих губ, словно спрашивая разрешения или проверяя, не рванет ли снаряд.

Я несмело перевожу свою руку от его лица к плечам, а потом обнимаю за шею и раскрываю пересохшие губы.

Я ведь пьяная, мне сегодня можно совершать дикие необдуманные поступки.

Мне хочется, чтобы этот поцелуй длился вечно. Неторопливый, чувственный, нежный, переходящий в нетерпеливый, напористый и страстный.

Его язык проникает мне в рот, и я на минуту теряюсь, не зная, что делать. Я ведь в своей жизни целовалась-то всего несколько раз. Но Рома не обращает внимания на мою заминку, мастерски орудуя своим языком, и вскоре я подстраиваюсь под него, отвечая не менее страстно.

Он углубляет поцелуй, и с моих губ срывается первый стон. Цепляюсь руками за его плечи и шею, боясь, что происходящее всего лишь плод моего нетрезвого сознания. Но мужские руки, которые сжимают мою талию и опускаются ниже, пытаясь проникнуть под юбку, говорят об обратном.

А ещё отрезвляют.

Все, что ему нужно, – секс. Очнись, Ромашкина, он точно такой же парень, как тысячи других, и ты ему нужна лишь для удовлетворения мужского либидо.

Я резко отстраняюсь от Ромы, тяжело дыша и смотря на него расширенными от ужаса глазами, а потом дёргаю за дверь и вылетаю из машины, не говоря ни слова.

Что, черт возьми, я только что сделала? Боже, да он же до конца жизни будет вспоминать это! И часу не пройдёт, как растреплет всем, что чуть не завалил Ромашкину в постель!

Меня трясёт от переизбытка чувств и впечатлений, а ещё от того, как легко я повелась на его заинтересованные взгляды и поддалась ему.

С ума сошла, не иначе!

– Ник, постой! – Он выходит из машины и бежит за мной. Я ускоряю шаг, останавливаюсь перед окном своей комнаты и снимаю туфли. – Ты чего удумала? – растерянно спрашивает он, наблюдая за тем, как я пытаюсь забраться в окно.

И у меня бы это получилось, если бы не он. Я ведь в юбке. Стоит немного задрать вверх ногу, и ему откроется прекрасный вид на мой зад.

– Пытаюсь войти в комнату, – кряхчу в попытке подтянуться и забраться в окно.

– Черт, не думал, что ты настолько пьяна. Дверь ведь есть!

Я разворачиваю голову в его сторону и смотрю как на идиота.

– Конечно, я в курсе, что у общежития есть дверь, вот только есть одна проблемка: дверь закрывается ровно в одиннадцать ночи и открывается в пять утра, поэтому не стой столбом и подсади меня. Потому что да, я пьяная, очень пьяная, и могу не удержаться, свалиться на землю и сломать себе что-то.

Стараюсь не думать о том, что ещё минуту назад так самозабвенно целовалась с этим парнем. Пожалуй, лучше делать вид, что ничего не случилось.

Рома растерянно смотрит на меня, но все же хватает меня за талию, помогая забраться на узкий подоконник.

Я толкаю окно и застываю.

– Вот черт!

– Что там?

– Закрыто. – С удивлением смотрю на стекло, словно оно может рассказать, каким образом окно оказалось запертым.

– Толкни сильней, – раздраженно говорит он, забираясь на парапет и толкая рукой старую деревянную форточку.

– О, да ты просто гений! Говорю же: закрыто! – шиплю, пытаясь слезть с подоконника, но нога все никак не находит опору. И я бы определенно свалилась, если бы не вовремя подоспевший Рома.

Он крепко сжимает меня в своих объятиях, и я чувствую, как быстро колотится его сердце.

Его руки медленно проходятся по моему телу и одергивают вниз задравшуюся юбку.

– Ромашкина, не забывай, что я уже не зелёный пацан, а ты не гадкий утёнок.

– Отличный комплимент. – Вырываюсь, делая вид, что не поняла его намёка, и иду в сторону крыльца, боясь посмотреть на парня. Потому что от его близости мне не по себе. А ещё после того поцелуя страшно смотреть ему в глаза.

– Давай хоть попробуем позвонить в дверь, это как-то странно вообще-то, что в общаге ввели комендантский час, вы же не преступники какие-то. И вообще, какого хрена тебе здесь понадобилось? Поехали уже домой, пока меня не срубил сон.

– Тебя никто не держит. – Сажусь на ступеньки, кутаясь в джинсовку.

Рома хмыкает, но не сдаётся. Звонит несколько минут в дверь, но вахтерши у нас принципиальные… ну или просто крепко спят в своей подсобке.

– Бесполезно, Ром, уезжай уже, я подожду здесь, до утра несколько часов всего осталось. – Поднимаю голову вверх, пытаясь рассмотреть на небе звезды, но в черте города они видны крайне редко.

– Так ты что, и в самом деле здесь живешь? – как-то уж слишком растерянно спрашивает он, останавливаясь передо мной.

Я молчу. Десять раз ведь уже сказала об этом.

Он тоже молчит. Мнётся на месте, не решаясь покинуть даму посреди улицы одну.

– Ладно, поехали, – обреченно говорит он, хватая меня за руку и дергая на себя.

– Куда? – Его ладонь кажется настолько горячей, что не хочется разрывать этот мимолетный контакт.

– Ко мне. И, предвидя твои протесты, могу сказать, что в случае отказа увезу тебя насильно. Я не собираюсь торчать здесь всю ночь, а оставить тебя на улице под дверью совесть не позволит.

Этого мне только не хватало!

– Отпусти, – вырываюсь я, но попытка оказалась неудачной. – Предупреждаю, я буду кричать.

– Начинай, – усмехается он, поднимая меня и забрасывая себе на плечи.

А у меня от такой наглости голос отняло.