Читать книгу Мир Полудня (сборник) - Аркадий и Борис Стругацкие - Страница 25

– Он меня выгнал вон,  –  сказал Дауге, вернувшись в каюту Юрковского.

Юрковский стоял на стуле посередине каюты и ощупывал ладонями мягкий матовый потолок. По полу было рассыпано раздавленное сахарное печенье.

– Значит, она там,  –  сказал Юрковский.

Он спрыгнул со стула, отряхнул с колен белые крошки и позвал жалобно:

– Варечка, жизнь моя, где ты?

– А ты пробовал неожиданно садиться в кресла?  –  спросил Дауге.

Он подошел к дивану и столбом повалился на него, вытянув руки по швам.

– Ты убьешь ее!  –  закричал Юрковский.

– Ее здесь нет,  –  сообщил Дауге и устроился поудобнее, задрав ноги на спинку дивана.  –  Такую вот операцию следует произвести над всеми диванами и креслами. Варечка любит устраиваться на мягком.

Юрковский перетащил стул ближе к стене.

– Нет,  –  сказал он.  –  В рейсах она любит забираться на стены и потолки. Надо пройти по кораблю и прощупать потолки.

– Господи!  –  Дауге вздохнул.  –  И что только не приходит в голову планетологу, одуревшему от безделья!  –  Он сел, покосился на Юрковского и прошептал зловеще:  –  Я уверен, это Алексей. Он всегда ненавидел ее.

Юрковский пристально поглядел на Дауге.

– Да,  –  продолжал Дауге.  –  Всегда. Ты это знаешь. А за что? Она была такая тихая… такая милая…

– Дурак ты, Григорий,  –  сказал Юрковский.  –  Ты паясничаешь, а мне действительно будет очень жалко, если она пропадет.

Он уселся на стул, уперся локтями в колени и положил подбородок на сжатые кулаки. Высокий залысый лоб его собрался в морщины, черные брови трагически надломились.

– Ну-ну,  –  сказал Дауге.  –  Куда она пропадет с корабля? Она еще найдется.

– Найдется,  –  сказал Юрковский.  –  Ей сейчас есть пора. А сама она никогда не попросит, так и умрет с голоду.

– Так уж и умрет!  –  усомнился Дауге.

– Она уже двенадцать дней ничего не ела. С самого старта. А ей это страшно вредно.

– Лопать захочет  –  придет,  –  уверенно сказал Дауге.  –  Это свойственно всем формам жизни.

Юрковский покачал головой:

– Нет. Не придет она, Гриша.

Он залез на стул и снова стал сантиметр за сантиметром ощупывать потолок. В дверь постучали. Затем дверь мягко отъехала в сторону, и на пороге остановился маленький черноволосый Шарль Моллар, радиооптик.

– Войдите?  –  спросил Моллар.

– Вот именно,  –  сказал Дауге.

Моллар всплеснул руками.

– Mais non!  –  воскликнул он, радостно улыбаясь. Он всегда радостно улыбался.  –  Non «войдите». Я хотел познать: войтить?

– Конечно,  –  сказал Юрковский со стула.  –  Конечно, войтить, Шарль. Чего уж тут.

Моллар вошел, задвинул дверь и с любопытством задрал голову.

– Вольдемар,  –  сказал он, великолепно картавя.  –  Ви учится ходить по потолку?

– Уи, мадам,  –  сказал Дауге с ужасным акцентом.  –  В смысле месье, конечно. Собственно, иль шерш ля Варечка.

– Нет-нет!  –  вскричал Моллар. Он даже замахал руками.  –  Только не так. Только по-русску. Я же говорю только по-русску!

Юрковский слез со стула и спросил:

– Шарль, вы не видели мою Варечку?

Моллар погрозил ему пальцем.

– Ви мне все шут<и>те,  –  сказал он, делая произвольные ударения.  –  Ви мне двенадцать дней шут<и>те.  –  Он сел на диван рядом с Дауге.  –  Что есть Варечка? Я много раз слыш<а>лль «Варечка», сегодня ви ее ищете, но я ее не вид<е>лль ни один раз. А?  –  Он поглядел на Дауге.  –  Это птичька? Или это кошька? Или… э…

– Бегемот?  –  сказал Дауге.

– Что есть бегемот?  –  осведомился Моллар.

– Сэ такая лирондэй,  –  ответил Дауге.  –  Ласточка.

– О, l'hirondelle!  –  воскликнул Моллар.  –  Бегемот?

– Йес,  –  сказал Дауге.  –  Натюрлихь.

– Non, non! Только по-русску!  –  Он повернулся к Юрковскому.  –  Грегуар говорит верно?

– Ерунду порет Грегуар,  –  сердито проговорил Юрковский.  –  Чепуху.

Моллар внимательно посмотрел на него.

– Ви расстроены, Володья,  –  сказал он.  –  Я могу помочь?

– Да нет, наверное, Шарль. Надо просто искать. Ощупывать все руками, как я…

– Зачем щупать?  –  удивился Моллар.  –  Ви скажите, вид у нее какой есть. Я стану искать.

– Ха,  –  сказал Юрковский,  –  хотел бы я знать, какой у нее сейчас вид.

Моллар откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза ладонью.

– Je ne comprendre pas,  –  жалобно сказал он.  –  Я не понимаю. У нее нет вид? Или я не понимаю по-русску?

– Нет, все правильно, Шарль,  –  сказал Юрковский.  –  Вид у нее, конечно, есть. Только разный, понимаете? Когда она на потолке, она как потолок. Когда на диване  –  как диван…

– А когда на Грегуар, она как Грегуар,  –  сказал Моллар.  –  Ви все шут<и>те.

– Он говорит правду,  –  вступился Дауге.  –  Варечка все время меняет окраску. Мимикрия. Она замечательно маскируется, понимаете? Мимикрия.

– Мимикрия у ласточка?  –  горько спросил Моллар.

В дверь опять постучали.

– Войтить!  –  радостно закричал Моллар.

– Войдите,  –  перевел Юрковский.

Вошел Жилин, громадный, румяный и немного застенчивый.

– Извините, Владимир Сергеевич,  –  сказал он, несколько наклоняясь вперед.  –  Меня…

– О!  –  вскричал Моллар, сверкая улыбкой. Он очень благоволил к бортинженеру.  –  Le petit ingenieur!<Маленький инженер! (фр.)> Как жизьнь, хорошё-о?

– Хорошо,  –  сказал Жилин.

– Как дев<у>шки, хорошё-о?

– Хорошо,  –  сказал Жилин. Он уже привык.  –  Бон.

– Прекрасный прононс,  –  сказал Дауге с завистью.  –  Кстати, Шарль, почему вы всегда спрашиваете Ваню, как дев<у>шки?

– Я очень люблю дев<у>шки,  –  серьезно сказал Моллар.  –  И всегда интересуюсь как.

– Бон,  –  сказал Дауге.  –  Же ву компран.

Жилин повернулся к Юрковскому:

– Владимир Сергеевич, меня послал капитан. Через сорок минут мы пройдем через перииовий, почти в экзосфере.

Юрковский вскочил.

– Наконец-то!

– Если вы будете наблюдать, я в вашем распоряжении.

– Спасибо, Ваня,  –  сказал Юрковский. Он повернулся к Дауге.  –  Ну, Иоганыч, вперед!

– Держись, бурый Джуп,  –  сказал Дауге.

– Les hirondelles, les hirondelles,  –  запел Моллар.  –  А я пойду готовить обед. Сегодня я дежурный, и на обед будет суп. Ви люб<и>те суп, Ванья?

Жилин не успел ответить, потому что планетолет сильно качнуло и он вывалился в дверь, едва успев ухватиться за косяк. Юрковский споткнулся о вытянутые ноги Моллара, развалившегося на диване, и упал на Дауге. Дауге охнул.

– Ого,  –  сказал Юрковский.  –  Это метеорит.

– Встань с меня,  –  сказал Дауге.