Читать книгу Воскресения Люка Роелса - Аркадий Маргулис - Страница 5

Мне стало не до самосозерцания. Невероятно! Грустный Слоник осиротел под музыку Гайдна! Ивонна, вальсируя, уменьшилось до размеров пчелы и бесследно исчезла. Как не спятить! Я стоял! Стоял на своих двоих у зеркала! Отчаянно щипал себя за ягодицы, за пах, за бёдра и телом чувствовал не спастику, не тупые колики, а настоящую, упрямую, живую боль! Господи, даже если это галлюцинация – оставь её при мне! Хоть ненадолго! Как вникнуть? Во что поверить? Сумрак и теснота! Это они виноваты. И это зеркало! В нём я разглядывал отражение – оно повторяло меня, мои чувства, мою солёную радость. Я восхищался своим телом. Невысок, плотен и кряжист, как Перуанские Анды. Что дальше? Куда себя деть? С трудом натянув джинсы на отощавшие без движения бёдра, я влез в футболку с символикой Мюнхенской «Баварии». Поверх набросил цветное пончо. За моими манипуляциями из тёмного угла наблюдала моя сестра. Девочка с пятнистой кожей. Девочка-леопард. Девочка-ягуар. Ощутил, что из-под века к уголку рта поползла капля, такая прозрачная, что не нашлась в зеркале. Я на мгновение замешкался, сразу же замедлились движения и стали бесцельными. Растерянно оглянулся.

– Ах, да… Родольфо… Бриллиантин в шкафчике справа. Как всегда. Большая пластиковая коробка белого цвета с профилем Диомедес Диаз, – пришла на помощь сестра.

Новая невидимка пролилась по щеке. Ничего не оставалось, как обиженно хлопнуть себя по бёдрам.

– Кто мог её туда сунуть… Наверное, я сам, но забыл… Или ты, но тоже не помнишь…

Девочка непринуждённо улыбнулась. Вот как! Она почему-то напомнила мне пятнистую кошку. Никто не трогал её котят… Куда они подевались? Вот чем повеяло!

Снова захотелось убедиться, ущипнуть себя за ногу, но вспомнил, что её хоть пробуй ножом, всё равно ничего не почувствуешь. Пальцы, опережая мысль, попытались сжать кожу, но не справились с джинсовой тканью. Я опустил глаза – нога ощущала тепло. Спазм перекрыл дыхание. Я… я… я действительно стоял! Стоял на своих ногах!

– Фофо, опять? Родольфо!? Неужели это случилось!

Слёзы сестры, пятнистой девочки, хлынули бисером. Она бросилась ко мне. Но это была не она! Прямо на меня неслась огромная хищная тварь, защищавшая своих детёнышей! Меня в лёд сковал ужас, но я спохватился и бросился наутёк. Помчался со всех ног, то и дело оглядываясь назад – не преследует ли меня пятнистая смерть. Она отстала, потеряла след. Утомившись, остановился. Как и когда успел оказаться здесь? Незнакомое место. Где-то в горах, не обжитых людьми. На секунду показалось, что я – вовсе не Родольфо, что я приторочен к креслу и Акапулька смотрит на меня в иллюминатор… Затем рёв турбин унесло попутным смерчем. Я ухнул вниз. Пробил толщу облаков, казавшихся сверху свадебным войлоком, способным смягчить падение. Земля приближалась быстро. Я забился в истерике, охватывая воздух руками, и неожиданно ощутил, что пространство обретает плотность. Руки покрылись белыми перьями и превратились в крылья. Я плавно спускался, наслаждаясь полётом. Кто-либо в своей жалкой жизни испытывал оргазм? Хоть раз? А десять? А сто? А тысячи одновременно и один за другим – бесконечно, без права на передышку?

Внизу под золотым деревом, задирая кверху морды, переминались с лапы на лапу, два исполинских тигра. Я спланировал на золотую ветвь, с непривычки вцепился в неё когтями, радуясь новизне. Металл приятно холодил пальцы. Тигры не раздумывая, одновременно замотали головами в синхронном отрицании. Как маятник: тик-так – ещё нет, тик-так – ещё нет, тик-так – ещё нет. Ничего не оставалось, как разочарованно расправить крылья и взмыть ввысь, взбивая воздух крыльями. Выше. Ещё выше. Ещё… Неправда, что небо недосягаемо. Скоро я коснусь его крыльями.

Внизу дерево чистого золота. Над ветвями два исполинских тигра, как два маятника: тик-так – ещё нет, тик-так – ещё нет, тик-так – ещё нет. Воздух пронзили калёные лучи. Постепенно заполнили пространство. Летать стало тесно. Я всё понял. Птицы извечно знают, что ведает Отец.

– Кто? – голос пробуравил пространство тысячами пустот.

– Потомок Аклаинки, – знание неправильных ответов отозвалось во мне мгновенно.

– Верно. Время не настало. Ты не всё увидел. Храни путь в тайне!

Тогда я разместился на шее отца, свесил босые ножки и растаял от восторга. Рядом, радуясь, шла мать. Оставаться самим собой стало невыносимо. Позволил себе раствориться в детском счастье. Но оно, как миллионы подобных чувств, оказалось мгновенным. Только что млел на отцовской шее, но папа вдруг обратился в левую ногу, мама, смеясь, в правую. Я закачался, как новичок на ходулях, едва не упав навзничь. Меня поддержал пожилой человек, похожий на доктора, что приезжал в наш город год назад.

– Юноша, ты помнишь, где живёшь? – участливо спросил он.

Утвердительно кивнув, я улыбнулся, почувствовав рядом опору. Ухватился за широкую ладонь и нетерпеливо потянул. Доктор на мгновение замер, но я не позволил ему ждать второго пришествия. Очень хотелось домой, к родителям.

– Осталось недалеко… Мама с папой давно дома. Они волнуются и будут меня ругать… Им нельзя нервничать, иначе они потеряются и не попадут домой.

– Фофо! Фофо! – услышалось сквозь гул самолёта…

Я с трудом открыл глаза. Ничего не скажешь, приблудилось. Глюки. Надо притормозить с транками. Хотя… сколько мне осталось? Передо мной на колченогом табурете сидела моя сестра, девочка-ягуар. Жёлтые, круглые зрачки тускло мерцали в полумраке крошечной комнатушки. Слёзы-алмазы крупными каплями дробили дощатый пол. Голодные мыши утаскивали их в подпол.

– Что с тобой, брат? Расскажи… Не молчи… Не оставляй меня одну, Родольфо…

Стало невмоготу, и нужно было уйти, чтобы продолжить.

– Не плачь, сестрёнка, – обнял её, прижал заплаканное личико к груди. Пончо быстро промокло, обжигая тело горем ягуара. Сделалось одиноко. Захотелось прошептать в подрагивающее ушко с кисточкой шерсти на конце что-то ласковое: «Я люблю тебя, сестричка, но Там, за перевалом, меня ждут… Разве не помнишь? Эти два тигра… Там вечность, а здесь я всего лишь кокон, сотканный из боли». Мой отец превратился в ногу, мать во вторую… Сам я остался без ног… С сумбуром в сознании… С рёвом турбин самолёта в ушах…