Читать книгу Последний дар Эбена - Армине Мкртчян - Страница 8

Неделя, насыщенная разговорами о школе, пролетела довольно быстро. За это время ничего необычного не произошло и Эмма как – то само собой забыла про родник. Наступил, наконец, тот самый день. Раннее утро первого сентября. Как и положено в такое время года тусклое небо, сумрак и слабый ветер, сдувающий с деревьев последние листья. К обеду надо было уже быть в школе, поэтому приготовления начались еще с раннего утра. Часов в семь, Эмма без посторонней помощи встала и уже протирала сонные глаза. Да и всю ночь ей снились разнообразные докучливые сны, и к утру она не понимала, спала она вообще или бодрствовала. Она волновалась. Нежный голос мамы велел поскорее умываться. Когда с этим было покончено, взгляд ее упал на тщательно проглаженную одежду, которую мама аккуратно положила ей на стул. Все еще сонная, с взлохмаченными и запутанными волосами, она натянула белые колготки, затем рубашку и наконец, платье с короткими рукавами опустилось на колени. Она начала было расчесывать свои волосы, но запутала их окончательно и с негодованием бросила расческу на диван. Мама взяла расческу и начала терпеливо водить ею от верхушки к кончикам и к удивлению Эммы, все-таки расчесала всю копну. Затем так же легко поделив волосы на ровные половинки, взяла два больших белых банта и быстро возвела два пышных хвостика, ниспадающих до самых плеч. Мама издалека залюбовалась ею, довольная общим видом.

– Пора уже выходить! – сказала она.

В руках у Эммы зашуршала прозрачная и гладкая упаковка, в которых были завернуты пять красных роз. Засмотревшись, она прислонилась к ним. Тонкий душистый запах вызвал невольную улыбку на ее лице. Мама взяла ее за руку, и они направились к выходу. Агата, внимательно следила за приготовлениями, потом выскочила вслед за ними на улицу. Она с восхищением смотрела на сестру, а Эмма в свою очередь, бросила завистливый и тоскливый взгляд на Агату. Поход в первый класс был не таким веселым, как она думала раньше. Сзади показалась Соня, это немного развеселило Эмму. С важным видом шагала она рядом со своей матерью, держа в руках пышный букет белых хризантем. На голове у нее виднелся один единственный пучок, туго завязанный бантиком, отчего глаза ее были немного скошены и устремлены вверх. Отовсюду стали появляться соседи и вскоре Эмма со своей мамой слились вдалеке с множеством нарядных детей с цветами и в белоснежных бантиках. Агата потеряла их из виду и, вздохнув, пошла обратно домой. По телевизору показывали мультики про собак, можно развлечь себя ими, пока будет дожидаться их возвращения.

Тем временем Эмма немного оживилась и рассматривала дороги. Она редко ходила по этим улицам, поэтому сейчас внимательно изучала их, как сказала ей мама, необходимо запомнить дорогу, по которой каждый день придется самостоятельно ходить в школу. Вот они прошли прямо, затем повернули направо, спуск по небольшому склону, опять поворот направо. Здесь находилось здание детского сада из красного кирпича, куда она ходила совсем маленькой. Агату решили сегодня не брать туда, оставить дома, пока больное горло полностью не пройдет. Воспоминания о детском садике, остались не самые лучшие. Особенно запомнились долгие тоскливые вечера, когда Эмма ждала папу или маму, чтоб ее поскорее забрали домой, подальше от чужих людей, а их все не было и не было. Мама тихонько потянула ее за руку, и Эмма сразу отвела взгляд от садика и посмотрела прямо. За следующим поворотом показалось большое каменное здание из блестящего серого камня. Перед ним стояли железные ворота с перекошенными крючковатыми узорами, через которые виднелся главный вход в школу. Люди непрерывно прибывали, протискивались и сливались здесь в толпу, так что пришлось пойти медленнее, чтобы случайно не столкнуться с кем-нибудь из них. Повсюду рядом с Эммой медленно проходила колонна из множества первоклассников, но больше всего было шумных учеников из старших классов. Многие из них не утруждали себя всякими почестями учителям в виде цветов и даже на вид одеты были неряшливо, как попало, совсем не празднично. Руки в карманах, походка в развалку. Эмме их поведение показалось чересчур вольным. Потихоньку они подошли к главному входу, где полукругом шли каменные ступеньки. Эмма на ходу их посчитала. На последней седьмой она чуть было не споткнулась. Мама удержала ее и вместе они вошли в темный небольшой проход. В конце него, наконец – то стало светло. Эмма приоткрыла рот от удивления, а по телу пробежала мелкая дрожь. Перед ней открылся просторный коридор, по бокам которого, от пола до самого потолка тянулись массивные окна. Свет щедро лился через них и освещал внезапно возникшую перед ними грациозную даму. Высокая стройная женщина в праздничном синем костюме, оказывается, дожидалась ее и других первоклассников. Короткие волосы с мелкими завитками были красиво уложены в аккуратную прическу. Вытянутое лицо было обрамлено тонкими бровями, чуть опущенными над серыми глазами, что придавало ей несколько грустный вид, между тем Эмма была уверена в ее искренней доброте и лучезарной душе. В руках она держала тоненькие прямоугольные очки. Она добродушно улыбалась, казалось каждому из них, и приветствовала всех звонким и ласковым голосом. Эмме она сразу понравилась. Школа для нее начиналось как нельзя лучше. Она уже не так волновалась как раньше.

– Дорогие мои, как я рада видеть вас сегодня, в этот прекрасный день, первого сентября в нашей школе, которая скоро станет и вашей. Меня зовут меня Белла, Белла Барнет. Вы зовите меня миссис Барнет. Я ваш классный руководитель. Все первоклассники с родителями, пожалуйста, следуйте за мной.

Дети, суетясь, быстро собрались в одну большую колонну и гурьбой последовали за ней.

Каменная лестница с широкими ступеньками шла здесь каскадом до самого верха, протягиваясь шириной по всему коридору. Вверх и вниз то и дело поднимались и опускались учителя и учительницы красиво одетые в честь праздника, с прямой гордой осанкой. Эмма шла, и то и дело оглядывалась на незнакомых людей, стараясь при этом не отставать от своей учительницы. Многие ведь будут обучать и ее. На последней третьей платформе не было окон, лишь ровная площадка с комнатами. Учительница, свернула направо, и, постояв около дверей, пропускала поочередно всех детей и родителей, вежливо приглашая войти внутрь. Эмма зашла в хорошо освещенную комнату, покрашенную в бежевый цвет, на стенах висели разнообразные плакаты с буквами и цифрами. Там же виднелись черно-белые портреты незнакомых мужчин и женщин, рядом с некоторыми были стихотворения. Они, казалось, с любопытством смотрели прямо на нее. В дальнем углу стоял деревянный шкаф, на котором красовался большой синий глобус.

Началась всеобщая суета и толкотня. Дети с шумом входили и усаживались за понравившуюся парту, исподтишка посматривая друг на друга. А некоторые уже успели подружиться настолько, что весело болтали и смеялись. Эмма с содроганием прошла мимо большой доски и уселась на вторую парту средней линии, откуда хорошо видно было учительницу. Ей придется, потом отвечать у этой самой доски, подумала она. Хорошо, что сегодня никого туда вызывать не собираются. Настоящая учеба начнется лишь с завтрашнего дня. Хотя она и понимала, что без этого не обойтись, но одиноко стоять перед всем классом и пересказывать уроки, что может быть ужаснее этой участи. Соня направилась куда-то на дальнюю парту. Миссис Барнет дожидалась, пока все успокоятся. По всей видимости, она собиралась произнести речь, терпеливо поджидая, когда усядется последний ученик. А было их немало. Эмма быстро подсчитала, и получилось, что в классе человек двадцать четыре, не меньше.

– Я буду преподавать вам родной язык и литературу, мои дорогие, а также по совместительству буду вашим классным руководителем.

Эмма при этом совсем оживилась.

– Для вас сегодня начинается новая прекрасная жизнь, радостная, наполненная необходимыми знаниями, без которых не обойтись в жизни. Поэтому вы должны очень постараться, учиться прилежно, упорно и терпеливо, чтобы достичь своих целей, исполнить свои мечты и стать полезными и счастливыми членами нашего общества. Тогда и только тогда вы преуспеете в жизни. Поздравляю вас еще раз от всего сердца с первым сентября, с новой светлой дорогой вашей юной жизни, так как теперь вы уже совсем взрослые, вы первоклассники! – при этих словах она радостно захлопала в ладоши и вслед за ней потянулись и все остальные. И дети, и родители начали громко хлопать и благодарить учительницу. Мамы подталкивали своих детей вперед. Те неуверенно вставали, красные от смущения, шагали вперед, чтобы преподнести цветы первой в своей жизни учительнице и будущей наставнице. Миссис Барнет каждому благодарно пожимала руку и таким образом заодно знакомилась со своими новыми учениками. Ей было далеко за сорок и, наверняка она успела отучить множество детей. Однако было очевидно, что это ничуть не помешало ей сохранить и преумножить любовь и преданность своей любимой профессии. Когда ученики уселись, Миссис Барнет начала диктовать родителям расписание занятий на первую неделю, в дальнейшем они разберутся с классом уже непосредственно на занятиях.

– Каждый год, в этот день, у нас проводиться большая линейка перед школой, где должны присутствовать все ученики и учителя. Там вы познакомитесь с директором нашей школы, он вас будет поздравлять, а затем вы можете быть свободны и пойти домой. А завтра мы с вами встретимся в этой самой комнате. Потому прошу вас, мои дорогие, следуйте за мной на торжественную линейку.

Со словом «свободны» дети почувствовали глубокое облегчение и бесконечную радость. Слово «свобода» долгое время было их неизменным спутником, а теперь, когда впервые они должны были следовать строгим указаниям и правилам, она звучала для них как нельзя воодушевляющее и была приятна на слух. Такой же гурьбой они побежали к двери, чтобы не упустить из виду свою учительницу. Миссис Барнет прошла вперед, спустилась на одну платформу, повернула направо и открыла узкую белую дверь. Их обдало свежим осенним воздухом. Некоторое время решительная вереница будущих одноклассников двигалась по асфальтной дорожке. Эмма вдруг представила, как их тесная шеренга издалека напоминала деревенскую картину, где величественная гусыня вела своих отпрысков к неведомому краю. При этом она невольно улыбнулась. Шествие замыкали родители. Оказалось, этот путь также вел к главному входу, именно туда они и шли. С разных сторон уже собирались ученики из других классов, сопровождаемые своими преподавателями. Вся эта разновозрастная толпа полукругом соединилась у основной лестницы. На самом верху Эмма заметила энергичного статного мужчину средних лет со светло – каштановыми волосами, с непрестанно бегающими и нетерпеливыми глазами. Этот человек, должно быть, и есть их директор, пронеслось в голове Эммы. Словно гордый орел он окидывал взором свои владения. Безусловно, не кто иной, как их будущий директор. Костюм его был грязновато-зеленого цвета, далеко не новый, но сидел все еще прилично на его крепкой фигуре. Узкий в самом верху галстук, сплошного черного цвета, у основания внезапно отдавался вширь и причудливо свисал с его могучей шеи как некий ненужный атрибут. Так он не вязался с простой и твердой внешностью директора, что казалось, он должен был вот-вот снять его и выкинуть куда подальше, за ненадобностью. Все это, однако, не помешало внушить ей благоговейный страх и уважение.

Все остановились и замерли. Беспорядочный шепот внезапно прекратился. Воцарилось гробовое молчание. Эмма, говорила с Соней, но оглядевшись, мгновенно затихла. Каждому новичку было ясно, что директор здесь самый уважаемый и главный человек. Он громко прочистил голос и начал свою торжественную речь с приветствия первоклассников. Через некоторое время Эмма перестала воспринимать его слова, хотя и слушала с благоговейным трепетом речь главы всей школы. Сплошным сухим потоком лились его поздравления. Это и понятно, если тебе приходится из года в год произносить одну и ту же монохромную речь. Волей – неволей однообразность застилает смысл слов. Какая ответственность лежит на директора, и какой он умный, подумала Эмма. Зеленые глаза его сверкали пронзительным блеском и напоминали некого хищника. При этом он не забывал жестикулировать руками, да так усиленно, что казалось, намерен был поймать что-то непокорное в воздухе и подчинить безоговорочной своей власти. Как хорошо, что им не надо будет часто встречаться в стенах школы. Директора же сидят в своем кабинетах и раздают приказы, думала она. После директорского «ура», вся толпа разразилась громкими аплодисментами и тот со своей дирижерской позиции, взмахнул рукой и распустил всех, даруя амнистию до следующего дня. За те два часа, что они провели в школе, это можно было назвать самым приятным моментом для Эммы. Они уже направлялись домой, когда рядом с ними возникла Соня со своей мамой.

– Видела учительницу?! Она учила еще сестру мою. Если ты хорошо учишься, то она пятерку может и на всю страницу тетради поставить! – сказала Соня.

– Врешь?!

– Дина показывала мне. Я сама не верила, пока она мне не показала. Для этого надо хорошо учиться. Не каждый так может, – сказала Соня, многозначительно улыбаясь. – Дина поможет мне получать такие пятерки. Я уверена, мои будут даже больше, чем ее.

– Вот здорово! – сказала Эмма и чуть позже испуганно добавила, – а четверка или тройка? Их тоже поставят на весь лист???

– Неет! Ты что! Их ставят внизу очень маленькие. Потому что они никому не нужны. Мне лично они не нужны. И я не собираюсь их получать, – сказала Соня и злобно покачала головой.

– Тогда хорошо! – улыбнулась Эмма, она представила, как бы расстроились дома, если бы она вдруг получала тройки или двойки, еще хуже, если они будут такие громадные, как их описала Соня. Какой позор! Бабушка ей все время твердила, что в их семье, да и вообще в роду у Гринов, плохих учеников еще не было.

– Ладно, завтра увидимся, – сказала Соня.

– Заходи, вместе пойдем в школу! – крикнула ей вдогонку Эмма.

– Хорошо. Пока.

Ворота дома с шумом открылись, кто-то ждал их за ними. Видимо вынужденное одиночество было не по душе Агате. Завидев их вблизи, она выскочила оттуда и вприпрыжку побежала навстречу. Затем покашляла немного, прежде чем засыпать их своими вопросами. Мама взяла ее за руку и начала рассказывать про школу. Агата кусала ногти, – это у нее означало крайнюю степень любопытства и внимания. Она слушала и не моргала. Эмме было интересно, чем занималась Агата, когда их не было. Нередко мирные игры младшей сестры приводили в негодность ту или иную вещь, Эмма надеялась, что ее вещи все целы и невредимы.

– Все хорошо, мама, – говорила Агата, – я смотрела мультики, потом слышу, собака лает. Я вышла и накормила ее. Арчи теперь очень довольный и сытый.

– Умница, моя!

Мама нежно потрепала копну солнечных волос. От этого глаза Агаты засияли радостным зеленоватым блеском. Она была настолько горда, что пропустила мимо ушей язвительные ухмылки Эммы.

– А что ты ей дала, дорогая? – продолжала мама.

– Ааааа, в мешке, который у огорода, корм стоял. Я и насыпала большую миску собаке. Ей очень понравилось.

Больше расспрашивать не пришлось. Картина щедрости Агаты представилась во всей своей великолепной красе. Спустившись по лестнице, они увидели свою черную маленькую дворняжку с огромной переполнившейся миской белого сыпучего вещества. Мука была повсюду, и около собаки и на собаке. Она, давясь, жевала это и временами кашляла белым дымком. Увидев свою щедрую хозяйку, собака пришла в буйную радость. Задыхаясь, она метала из приоткрытой пасти клумбы муки и изо всех сил рвалась с крепких цепей, высунув свой розовый длинный язык. Агата в восторге улыбалась и гладила собаку. Мама решила на этот раз ничего ей не говорить. Хорошее дело, даже с незначительными последствиями, все же лучше, чем плохое дело с удачным исходом.

– А меня она укусила в тот раз, когда я ей муки насыпала! – жаловалась Эмма Агате, – плохая собака!

– Это ты плохая, а не Арчи! – Агата усиленно выбивала и вытряхивала муку из шерсти пса, словно из какого-то пыльного залежалого коврика. Вокруг собаки подымалось пушистое белое облако. А тот лишь лизнул ей нос и радостно залаял, повиливая маленьким хвостом.

– Пошли, Агата, ты сама уже вся в муке. Между прочим, это была специальная мука для куриц, – смеялась Эмма.

– Даа??

Агата успешно сделала вид, что ничего не знала об этом.

– Да!

– Ну, ничего, Арчи поделится с ними своей едой, – сказала Агата.

– Твой этот Арчи умеет только яйца у них воровать, – съязвила Эмма, – бабушка видела, как в кустах огурцов она разбивала яйцо.

Агата, в ответ лишь разразилась смехом и быстренько убежала домой. Арчи проводил ее жадными глазами и улегся на свое место. Несмотря на старания Агаты, хвост и голова, от кончика носа до макушки, были все еще в муке. Эмма осторожно обошла собаку и зашла в дом. До наступления завтрашнего дня она свободна.