Читать книгу Душа возрождения - Арно Эжен - Страница 4

Над Флоренцией Истина Единая стоит. Путь к ней через кладбище лежит, словно Истина сама в могиле. В монастыре том правда своя царит. Она карать готова тех, кто истину иную избрать посмел. И цель ее великая одна – научить истине весь мир. Других правд Истина не любит, она их презирает, уничтожить хочет. Устав свой Истине великой не диктуй, иначе ты падешь под силой палача. Войну она ведет с монастырем иным, что тоже прозвать себя Истиной посмел. У каждой из двух Истин свой особый символ, символы вою ют уже очень много лет. Пятнадцать лет назад у врат этого монастыря найден был малыш один, и дали ему имя Альберто. Истина давала ему хлеб, молитву, учителя и постель, надеясь, что рано или поздно он будет готов служить истине верой и правдой, созданный ею покорный идеал.

– Сколько раз пытался я, рукой крепости касаясь, найти ее границы. Словно безумец, жаждущий познаний, бегу вперед, не обращая внимания на свое страдание. Я не знаю, восхищаться мне ее бескрайностью или разочароваться, что это лишь замкнутый круг? Ограниченная или бескрайняя? – Альберто молвил.

– Бескрайняя она, истина наша! – ответил один монах Истины.

– Края ей не видать! – поддержал другой.

– По-моему, она слишком мала и держит нас в этом узком замкнутом кругу.

– Не смей так говорить, коль не ведаешь ничего, маленький глупец!

В слезах убегал мальчишка от этих грубых слов и вот однажды услышал голосок:

– Здравствуй, Альберто.

– Кто здесь?

– Это я, – ответила маленькая девочка, что внезапно показалась из-за тени.

– Как ты оказалась здесь, малышка?

– Я так давно тебя искала, и ты должен был искать меня.

– Да? А как зовут тебя?

– Меня зовут Вирита.

– Как прекрасно твое имя!

– Вирита ди Альберто – так должен ты называть меня.

– Ты так еще мала! Совсем младенец! Сколько тебе годков?

– Я начала зарождаться, как только начал мыслить ты…

– Почему лицо твое всё в ранах, в уродливых мерзких шрамах?

– Каждый норовит своим мечом мое лицо изуродовать, испортить, я уже забыла о своих чертах и спорить.

– Бедняжка, мне так жаль тебя.

– Давай сыграем с тобой в прятки! Я прячусь, ну а ты ищи! Ищи усердно! – с озорством молвила Вирита.

– Ну, где же ты?! Из виду вновь пропала!

– И вот я здесь! Теперь вон там! Там, где горы рвутся в небо! Теперь я там, где текут подземные ручьи!

– Что за странное создание?

– Теперь я там, где не ступала твоя нога. Я знаю, что не видишь ты меня. Лишь голос мой доходит до тебя из-за огромной той стены, что от мира тебя имела смелость когда-то отстранить.

– Мне нельзя выходить за пределы крепости! Вернись назад, ко мне!

– Туда я не вернусь! Мне там плохо, меня там оскорбляют, унижают! Гонят прочь! А если останешься ты там, то никогда не сыщешь ты меня и будешь вечно уповать на заблужденья!

– Ах, манит, манит преступить черту…

И тут внезапно, словно весть гонца, появился тенью Ревиваль на самой вершине каменного крепости кольца.

– Да, права малышка. Отыскать ее лишь можно там, в огромном мире. Мире, который я создать желаю, на который, как блаженный, уповаю, рисую, словно красками, но, как любой художник, недоволен. Это полотно не разорвешь и заново уж точно не начнешь. Мой милый мир, блаженства полный, – сказал мессере Ревиваль, держа в руках палитру с кистью.

– Кто же ты, странный незнакомец в чудном костюме?

– Вижу, вам чужды театр и искусство. Да… сейчас мне станет очень грустно. Единственный ответ, который я вам послать готов, будет таков: я тот, кто поможет вам отыскать Вириту. И воспитать ее, словно малое дитя.

– Вы серьезны, не шутя! Вы внушаете мне страх. Я не готов! Я никогда там не был, за крепостью, я никогда не видел, что там.

– А в башнях этих окон нет? Неужели ты не видел тех просторов?

– Где бы я ни был, в помещениях Истины нам не разрешают смотреть в окна, не разрешают любоваться далью. Закрывают окна, на них навешивают сотни полотен, а в башнях, где мы спим, окон и вовсе нет.

– Пойдем за мной, я покажу тебе, как наблюдать мир вокруг. Не бойся, забирайся на самые высокие башни Истины, любуйся, ищи. Будь первым.

– Но я сорвусь, я упаду.

– Лучше сорваться вниз, разбившись насмерть, чем жить в замкнутом кругу всю жизнь и внимать чужим словам.

– Втайне от глаз чужих я забирался вновь на самую высокую башню Истины моей, а может быть, чужой, ибо мир вокруг казался намного больше, чем эти стены, но я не там, я лишь посторонний наблюдатель, там так много загадочного и интересного!

– Беги, раз хочешь ты найти Вириту, здесь ей не место. И тебе тоже.

– Но я боюсь, я боюсь…

– Здесь страху места просто быть не может.

– Я не знаю, пока что выбор сделать я не имею сил. Увидеть мир, узреть эпоху или остаться здесь?

– Он должен познать мир вокруг и свою правду, а иначе пропал мальчонка, – вздохнул от грусти Ревиваль.

Наставник истины следил за своим учеником, и когда подумал он, что мальчишка стал готов, созвал избранных на площади перед монастырем и приказал позвать Альберто.

Юноша встал в окружении самых лучших пред своим наставником, и тот молвил:

– Альберто, мальчик мой. Истина дала тебе всё: постель, хлеб, мудрость и знания. Теперь ты должен отплатить ей по совести, – торжественно объявил наставник. – Теперь слушай! Сегодня ты пройдешь свою первую службу и лишишь этот мир человека, чья душа полна ереси.

– Что?

– Да, Альберто, ты удостоен чести своими руками внести в этот мир лжи маленькую каплю правды.

– О боже, Альберто, не делай этого, – пролепетала Вирита, что внезапно оказалась за спиной юноши.

– Ты права. Я не убивец!

– Вот потеха: малышку слушать! – громко сказал один из воинов.

– Этот человек ложь несет и ересь в умы народа. Истина гниет в душах людей от его слова. Но я справедлив и благосклонен, я дам тебе второй шанс.

– Я не приму его…

– Повтори! Я надеюсь, мне послышалось.

– Я не приму его!

– Что это значит, Альберто?!

– Вы говорите о единой истине, которую я не понимаю и не могу принять. Моя истина в другом, но я пока не знаю, в чем. Я не хочу таких жертв ради того, что не дорого мне, и того, что я не понимаю.

– В чужой монастырь со своим уставом не лезь! Слышал ли ты такую фразу? Свой создай и тогда пиши кровью и устав!

– Возьму да построю. Возьму да напишу.

– Как ты дерзок. Но я научу твой язык говорить нужные вещи, раз эти годы не послужили на пользу тебе. Ты у меня два дня будешь стоять коленями на горохе и читать вслух устав нашей истины. И ты будешь делать то, на что будет воля моя!

– Не буду! – выпалил Альберто. – Я не хочу быть частью чужой бессмысленной войны! Я не буду отдаваться на растерзание грехам во имя чужой истины! Я хочу найти свою!

– Глупец. Ты никогда не найдешь истину! Этот мир растопчет тебя, уничтожит тебя! Если хочешь искать свою правду, иди! Иди, никто тебя не держит! Это будет самое жестокое наказание, когда ты поймешь свою глупость, когда стариком будешь умирать в одиночестве на обломках своего монастыря. Ты еще вспомнишь мои слова, а теперь убирайся, тебя никто не держит, уходи с позором, я изгоняю тебя на глазах лучших нашего ордена!

Альберто, не веря своему счастью, переступил через порог огромных врат, и тут же руку ему протянул покорный Ревиваль.

– Добро пожаловать в мой мир. Я горд тобой!