Читать книгу Десантно-штурмовая бригада. Непридуманный Афган - Артем Шейнин - Страница 17
Глава 2. Фергана
Эпизод первый. «Гуляка»
ОглавлениеУходил я в армию под «Шторм» А здесь, уже в армии, меня снова догоняет «Альфа». Теперь уже с «Гулякой».
Я московский озорной гуляка,
По всему Тверскому околотку.
В переулке каждая собака
Знает мою легкую походку…[6]
У одного из наших – аккордеон. Зачем он его в армию попер, не знаю…
В музыкальной школе учился. Видно, «прикипел» очень к инструменту.
Ну, в армии и аккордеону найдут достойное применение…
В нашей шестой роте «взъеб-дренаж» частенько проходит под музыку.
На местном новоязе это разновидность занятий сержантов с курсантами, главная цель которого – не научить нас чему-то полезному, а вымотать до крайней возможной степени. А лучше до НЕвозможной.
Нередко это наказание за что-то, для всей роты.
Такое правило – провинился один, но расплачиваемся все.
Коллективная ответственность – очень действенное средство для выработки коллективизма и ответственности.
Но нередко такие «тренировки» – просто способ нас чем-то занять, при котором сами сержанты не особо напрягаются.
Причем очень часто в таких занятиях либо смысла нет вообще, либо он не очевиден.
Например, «держание крокодильчика». Проводится либо индивидуально, либо для всей роты (взвода). Руками хватаешься за переднюю спинку кровати, ногами – в заднюю. Тело выпрямляешь на весу. И держишь как можно более параллельно койке. Держишь, пока не прозвучит команда «Отставить!», не дождавшись которой почти всегда кто-то, не выдерживая напряжения, опускает ногу, упираясь в койку. Что автоматически обнуляет все предыдущие усилия остальных его товарищей.
Все по новой…
Самое смешное, что это преподносится сержантами исключительно как способ физического наказания, своего рода издевки. И не только преподносится, но и совершенно очевидно только им и является.
А ведь само по себе упражнение ОЧЕНЬ полезное – укрепляет как раз те самые мышцы, которые необходимы в горах.
Чтобы выдерживать многочасовые восхождения.
Чтобы таскать в горы тяжеленный РД.
А нас всех это ждет – мы же точно попадем в Афганистан.
Но при такой «подаче» сержантами весь положительный эффект пропадает. Мало кто может сам додуматься, что, издеваясь над ним, его при этом закаляют.
Но если «крокодильчик» имеет хоть какой-то, пусть скрытый от всех смысл, то любимое нашими сержантами мероприятие лишено его напрочь. Заключается оно в том, что вся рота должна быстро выбежать из казармы и ровно построиться перед ней. Это высокоэффективное средство подготовки будущего бойца десантно-штурмовой бригады в 6-й роте изобретательно совмещено с эстетическим воспитанием.
Серега Тихонов, ставший в армии, естественно, Тихоном, сидит со своим аккордеоном у входа в казарму первого и второго взводов на стуле и наяривает «Гуляку».
А мы, восемьдесят человек «курков», выбегаем из казармы строиться. Выбегаем, по мнению сержанта, недостаточно быстро.
Или строимся недостаточно ровно.
И все по новой, снова и снова…
Я обманывать себя не стану,
Залегла забота в сердце мглистом,
Отчего прослыл я шарлатаном,
Отчего прослыл я скандалистом.
– Отставить, рота! В казарму, на исходную, бего-о-о-ом марш!
Забегаем назад в казарму, и все по новой: «Строиться, рота!»
Я ношу цилиндр не для женщин,
С глупой страстью в сердце жить не в силах,
В нем удобней, грусть свою уменьшив,
Золота-овса давать кобыле.
А что – у нас же куча времени для подготовки в Афганистан.
И всякой ерундой типа огневой, тактики, ориентирования, топографии и так далее мы еще заняться успеем.
Но для этого нужно сначала научиться выбегать и строиться…
На – дцатый раз сержантам надоедает, и они вносят в наши музыкально-строевые занятия некое разнообразие.
Теперь строиться мы выбегаем с согнутыми перед грудью руками, по типу цирковых собачек, бегающих по бордюру арены на задних лапах с поджатыми передними.
А «задние лапы», в смысле ноги, высоко поднимаем на бегу в коленях.
– Строиться, рота!
Я московский озорной гуляка
По всему Тверскому околотку
В переулке каждая собака
Знает мою легкую походку…
Нас в роте чуть не треть москвичей. Правда, все больше не с «тверского околотка». В основном «попроще» районы, а если центр – коммуналки…
Те, которые с Тверской, тогдашней улицы Горького, все гуляют и дальше будут гулять. С этой улицы редко кого призывают, а уж тем более сюда…
Их-то польза для «народного хозяйства» генералам вполне ясна и очевидна…
А мы – отгуляли уже свое…
Мы – задолжали Родине…
Нас ждет Афган.
Теперь вот учимся порядку и дисциплине…
Со стороны, наверное, и впрямь забавно – восемьдесят солдатиков, как дрессированные цирковые песики, бегают туда-сюда из казармы.
Сержантам весело, нам уже все по барабану…
Собственно, ввести нас в это состояние и есть, по-моему, главная задача учебки…
Хотя мне до сих пор непонятно, кто и как формулировал и формулировал ли вообще эту задачу. Одно я знаю точно – до наших сержантов эту задачу явно забыли довести.
Потому что парни-то они были сами по себе нормальные.
И подготовлены были в сержантской школе в Гайжюнае неплохо.
И научить нас могли намного большему, чем выбегать строиться.
И хотели научить, во всяком случае, некоторые.
И сами, уверен, в Афган рвались после сержантской школы своей.
Это ведь я именно туда, в Гайжюнай этот, должен был попасть поначалу-то, пока меня к «афганской команде» не приписали, в наказание, что план по набору в военное училище военкому сорвал.
Неужто и я бы таким стал, попади, не дай бог, сюда вместо Афгана сержантом, готовить туда других?
Неужели никак нельзя было без всего этого «цирка с собачками» обойтись.
Хотя знали ведь они – через три месяца на войне мы окажемся.
На реальной, а не придуманной.
А офицеры?
Офицеры, среди которых в нашей роте половина УЖЕ в Афгане побывали? Уж они-то точно знали, что нас там ждет в десантно-штурмовых-то бригадах.
И чему нам научиться нужно, чтобы шанс иметь живыми вернуться.
Так почему?
Почему те же офицеры на все эти забавы сержантские сквозь пальцы смотрели?
Почему я за три месяца своего взводного толком в лицо не успел запомнить, так «часто» он со взводом занимался?
Помню только, что лицо совсем мальчишеское было, даже не брился еще, по-моему.
Хотя про него как раз мне все понятно – он-то в Афгане еще не был.
И уже знал, что скоро там окажется. Это я понял спустя несколько месяцев, возвращаясь из госпиталя в свою часть, в Гардез.
Увидел его в Кабуле на пересылке: – еще в парадке, значит, только прибыл…
Ну ладно, он. Не до нас ему уже было – на свою войну он готовился. И сам не знал, вернется ли. Куда уж там про нас думать. (Кстати, так и не знаю, вернулся ли… Очень надеюсь на это…)
Но другие-то? Ведь боевые были мужики – у ротного «Красная звезда», у командира второго взвода – тоже. У замкомроты «За отвагу».
Они-то что?
Зачем столько времени потеряли мы на всякую херню под «Гуляку»?!
И кто знает – может, и не хватило кому-то из пацанов наших чего-то, чему он в это время не научился.
Не хватило, чтобы добежать, доползти, укрыться, увидеть или попасть…
Нет у меня ответа, нету…
И не найду уже – не спросишь теперь у пацанов-то…
Но вот «Гуляку» я с тех пор разлюбил…
Как-то не «веселится» мне под нее теперь.
А тогда, в мае 84-го, бедняга Тихон, ни в чем на самом деле не виноватый, этим «Гулякой» подпортил себе репутацию. Мы-то бегаем, а он сидит, музицирует…
Может быть, и из-за этого то же родился позже слух, что, мол, Тихон в Афган не попал. Вроде, как дед у него генерал оказался, отмазал внучка, и тот так до дембеля где-то на аккордеоне и наяривал.
Ну, у нас еще таких несколько в роте было, за кого «словечко молвили».
Так что и не удивились мы вовсе…
Тогда ж все, кто мог своего сына от Афгана отмазать, – отмазывали…
Да и не только тогда.
И не судья я им. Будь у моей мамы возможность – и она, думаю, не задумываясь, меня в Афган не пустила.
Слава богу, что не было…
Послесловие
В прошлом году, на 2 августа, подходит к нашей толпе из 56-й ДШБ какой-то мужик. На вид вроде постарше нас.
Глаза такие…
Тяжелые глаза…
Берет, тельник под белой рубашкой, на рубашке – медаль ЗБЗ…
– Парни, сДжелалабада есть кто?
– Да мы гардезские все… А какие годы?
– 1984 – 86, весна…
– О-па, а где в учебке был?
– Фергана, шестая рота…
– Да ну? Мы то же…
Мы с Пахомом начинаем приглядываться, и вдруг возникает какое-то смутное предположение….
Но он нас опередил.
– Помните, я на аккордеоне еще играл?
– ТИХОН?!!
– Ну да, я…
– ОБАЛДЕТЬ…
Обнялись, расцеловались, и первый вопрос:
– А помнишь «Гуляку»? Помнишь, как мы бегали…
– Да, блин, забудешь такое. Думал, вы меня глазами в пыль сотрете…
– Ну и как, че ты с аккордеоном-то дальше?
– Нету больше аккордеона. Подорвались мы с ним на боевых…
Так и сказал: «мы с ним». Как про товарища. Как про вчера… Вот так, спустя больше двадцати лет, узнали мы о судьбе нашего «Гуляки»…
6
Самое смешное, что это
