Читать книгу Седьмая пятница - Артем Тихомиров - Страница 12

Смотреть на Гермиону, как всегда, было приятно, ибо прелесть ее и красота с нашей последней встречи нисколько не увяли, даже, наоборот, прибавили в весе. Эта девица – просто чудо. Глаз, что называется, отдыхает на ней. Осиная талия, ладная фигура, красивые волосы, собранные в элегантную прическу, украшенную какой-нибудь зубодробительной шляпкой по последней моде, – решительно все заставляло встречных мужчин открывать от изумления рты, даже если с Гермионой они знакомы были не первый день.

Я тоже открыл. Моя нижняя челюсть свалилась на грудь. Уж на что я, привычный к разным образам и знающий Гермиону с таких лет, когда она была всего лишь карапузом, пускающим слюни, – и то испытал шок.

Платье юной волшебницы в этот раз было синим, ярким, что даже глаз резало, а румянец во всю щеку искрил здоровьем. Туалет Гермионы дополняли многочисленные аксессуары, которым я не мог дать названия по причине слабой осведомленности, и каждый был на своем месте. Все это в целом создавало впечатление запредельной элегантности. Лично я никогда не мог понять таких вещей, они лежали за пределами моего скромного понимания. Может, и правдивы слухи, утверждающие, что в Мигонии с некоторых пор моя возлюбленная сестра – икона стиля? Хоть сейчас ее на постамент и показывай туристам.

– Привет, оболтус! – выстрелила волшебница.

Из голубых глаз ее струились потоки света, словно она не человек, а божество. Но, в общем, никаких особенных чудес. Эликсиры и косметика с добавлением магии – для красоток из высшего света привычное дело.

– Чем занимаешься? – спросила Гермиона, пока я мычал что-то, почесывая щетинистый подбородок. Носясь по спальне, чародейка совала свой нос всюду, куда только было возможно. – Как дела? Что у тебя происходит? Почему до сих пор в постели?.. Как ты выглядишь?! Почему не брит? Давно не выходил на улицу? Ах, погода сегодня прекрасная, не то что вчера! Сухо и тепло! Так почему ты не побрился? Разве не знал, что я приду?

Обработанный такой мощной артподготовкой, я смог лишь помотать головой.

– Но ты мог хотя бы надеяться. Хотя бы предполагать, что однажды я появлюсь и освещу мрак твоей жизни своими лучами… Ну?

– Э…

Волшебница всплеснула руками.

– Как мне все это знакомо! Снова я застаю тебя разбитым, снова ты похож на умирающую каракатицу, Браул! Знаешь, это даже неприлично. Как бы я хотела хотя бы раз увидеть тебя сияющим, как медный таз, готовым ну хотя бы не к подвигам, а к обычной прогулке!

– Дорогуша, я бы рад, но ты же знаешь…

– Что?

– Жестокая судьба…

– Плохое оправдание собственной лени! – отрезала девица и уселась на стул, расправляя складки пышной юбки. – Боюсь, мне придется заняться твоим перевоспитанием. С той поры как ты отвоевал у Эльфриды право на полнейшую самостоятельность, ты совсем распустился. Неужели тебе нравится жизнь виноградной улитки?

– Ну да…

– «Ну да»! «Ну да»! – передразнила Гермиона. – Ты бы себя послушал! Да ты просто бактерия, инфузория или как там ее еще называют. Твои потребности сводятся к самым простейшим, и мне стыдно, что ты мой брат!

Я напустил на себя аристократическую холодность, в ответ волшебница раздула скоппендэйловские ноздри. Мои гримасы ее ничуть не смущали.

– Прежде всего тебе необходимо совершать утренние пробежки! Вокруг дома. Кругов десять перед завтраком.

Я онемел.

– Чего совершать? Пробежки? Ты хочешь, чтобы я, аристократ, голубая кровь, элита королевства, носился по утрам вокруг дома?

– А что? Так многие молодые мужчины делают!

– Они, должно быть, рехнулись. Передай им, что я этого не одобряю.

– Браул, физические упражнения закаляют тело и дух!

– Но я не хочу закалять тело и дух! Мне и так хорошо!

По спине моей побежали мурашки, совсем как те молодые люди, о которых говорила Гермиона.

– Браул, ты не понимаешь! Ныне другие времена, невозможно оставаться в стороне от бурных событий нашего века! Это просто бестактно!

Я скрестил руки на груди.

– Пусть бурные события века обходятся без меня!

– Так и знала, что ты выдашь что-нибудь эдакое. Ты невыносим!

– Никуда меня выносить не надо. Я у себя дома и, кажется, никому не мешаю.

– Но так нельзя! – Гермиона хлопнула обеими руками по своей юбке. – Когда все вокруг меня спрашивают, как поживает Браул, как идут его дела, я теряюсь и не знаю, что ответить. Отшучиваюсь. Не могу же я прямо заявить, что ты безвылазно сидишь в своей берлоге и покрываешься мхами и лишайниками. Общество изменилось, оно уже не такое, как раньше. Прогресс катится вперед, и ты рискуешь отстать настолько, что про тебя просто-напросто забудут!

– Ну и пусть! Лишь бы не досаждали мне просьбами о помощи.

– Ты – сухарь! Бездушное бревно!

– А ты – напичканная вздорными идеями современная девушка!

Гермиона расхохоталась:

– Браул, ты сделал мне комплимент.

– Да? Зараза!

– Только вместо слова «напичканная» я бы употребила «напитанная».

– Вот погоди, – рассвирепел я, – соберусь с мыслями и употреблю такое…

Снова смех, звонкий, словно колокольчик. Я хмуро смотрел на нее, размышляя, как быстро в последнее время прогрессивные идеи проникают в нашу среду. Девицы теперь вооружены на все случаи жизни – на зуб им не попадайся, ибо рискуешь получить в лоб какой-нибудь новомодной теорией, касающейся общественного устройства или взаимоотношения полов. Вот и Гермиона стала одной из прогрессивных. И, по всей видимости, утренние пробежки она на полном серьезе считает делом полезным. О старые добрые времена, где вы?! Теперь девицу из высшего общества интересует не только замужество и прочный брак, о нет, им подавай философию, социологию и политику. Именно об этом рассуждают современные барышни, собирающиеся за чаем в узком кругу. Именно это они разносят по городам и весям, вербуя в свои прогрессивные ряды новых адепток, таких же юных, с горящими глазами. Наиболее же падки на новомодные воззрения именно чародейки, одна из которых сидела передо мной и молола абсолютную чушь.

Теперь Гермиона была уверена, что, кроме пробежек, мне не помешает верховая езда. А еще, вероятно, и плавание в проруби зимой.

Ну, «езду» я еще стерпел, но, когда мы дошли до «проруби», взревел и схватился на голову.

– Ты просто чудовище, дорогуша!

– А ты – слабак. Я хотела бы видеть рядом с собой такого брата, от которого бы все встречные падали в обморок!

– Такого страшного?

– Наоборот. Я имею в виду образец совершенства!

Я не знал, что на это сказать. Одно ясно – Браул Невергор весьма далек от совершенства, тем более от его образца. Гермиона тешит себя напрасными надеждами. Оставалось лишь тактично ее о том уведомить.

– И не мечтай! – гаркнул я, гордо отвернувшись.

Юная волшебница погрузилась в свои душевные глубины, но пробыла там недолго и махнула рукой.

– Браул, ну хотя бы пробежка! А там, глядишь, войдешь во вкус…

– Нет!

– Ну ладно, я старалась, никто не скажет, что я сидела сложа руки…

– А что это ты с цепи сорвалась? Какая тебе реальная выгода от того, что я стану похожим на стройного атлета?

– Не веришь в мои благородные чувства? – удивилась Гермиона.

– Да как тебе сказать…

Я слишком хорошо ее знал, чтобы не испытывать здорового скепсиса.

– Хорошо, Браул, прекратим этот разговор, – промолвила она. – Вижу, ты предпочитаешь хиреть и чахнуть, вместо того чтобы дышать полной грудью.

– Предпочитаю. И, кстати, буду делать это даже назло, ибо слишком многие в последнее время долдонят мне, что я должен изменить свой образ жизни.

– Например, кто?

– Не надо далеко ходить – Квирсел… Он связал это с уровнем моего интеллекта и подверг его уничижительной критике.

– Я с ним согласна. Мозг, не получающий свежего воздуха, уменьшается в размерах, усыхает. В один прекрасный день ты обнаружишь, что думать тебе уже нечем.

– Замечательно. Думанье очень утомительно.

– Зануда!

– Надоеда!

– А кто еще говорил тебе, что ты заплесневелый мухомор?

– Зубастик. Впрочем, он скорее намекал…

– Зубастик? Изенгрим? Хм…

– Что значит «хм»? Этот злыдень, этот дьявольский шутник в очередной раз сотворил со мной одно из своих безобразий!

Гермиона внимательно посмотрела на меня.

– Женская интуиция подсказывает мне, что вчера с тобой что-то случилось…

– Твоя интуиция так же пунктуальна, как старый маразматик. Ей надо было явиться полчаса назад. И это моя возлюбленная сестра! Обрушила на меня ворох вопросов, вцепилась клещами и не догадалась, что только чудом я остался жив… Вместо того чтобы приласкать меня, утешить и к чему-нибудь там прижать, пытаешь!

Гермиону долго упрашивать не надо. Если она чувствует, что ее долг – утешить, она это сделает. Подойдя ко мне, юная волшебница погладила меня по волосам и чмокнула в лобик.

– Расскажи, я сгораю от нетерпения.

– Кажется, теперь могу. Снадобье, приготовленное Селиной, действительно поднимает мертвых. Похмелье как рукой сняло. И никакой магии, заметь, все народными и подручными средствами.

– Здорово. Потом перепишу у нее рецепт.

– Подожди меня в гостиной. Я переоденусь и снизойду – и ни минутой раньше.

– Отлично! – Гермиона сделала мне ручкой и испарилась.

Как только простыл ее след, появился Квирсел.

– Значит, ты готов выложить ей все?

– Да. А что делать?

– Я участвую. Помнишь наш вчерашний разговор? Первый этап ты прошел. Зубастик не размазал тебя по стенке. Второй этап – Талула Поттер.

– Не сыпь мне соль на рану! Я и так не знаю, как выпутываться из этого переплета. Поджилки трясутся, как подумаю, что надо рассказать Гермионе о сестре Изенгрима! Может дойти до членовредительства.

– Я с тобой, – сказал мопс.

– Утешил, но все одно – приятно.

– Ты ничего не помнишь о сегодняшней ночи?

– Помню. Меня осенило в тот момент, когда Гермиона уговаривала меня дождаться зимы и нырнуть в прорубь. Где блокнот?

– Сейчас принесу. Я припрятал его на всякий случай под своей подстилкой.

– И что ты о нем думаешь?

– Весьма загадочный блокнот…

– Конечно, по-другому и быть не могло. Брошюра о пользе микстуры от кашля мне, разумеется, не попалась.

Руки дрожали, я с трудом натянул на себя свои домашние лохмотья. Мопс терпеливо ждал, шевеля ушами. На первом этаже Гермиона весело щебетала с Селиной, и песику, похоже, это не нравилось. Не любил он, когда тревожат его покой. Совсем как я.

– Сбегай за блокнотом, Квирсел.

– Мне приснился страшный сон, Браул.

– Сны обсудим позже.

– Обычно это означает дальнейшее обострение ситуации.

– Так ей и надо! Иди! Помни о втором этапе!

Издав глубокий вздох, Квирсел убежал, а я двинулся в гостиную с кисло-героической миной на лице.

Гермиона пришла кстати. Теперь я могу опереться о ее мужественное плечо и получить совет. Надо только запастись терпением и пропускать мимо ушей уничижительные замечания.