Читать книгу 280 дней вокруг света: история одной мечты. Том 2 - Артемий Сурин - Страница 3

45 540 км пути

Утром нового дня вдаваться в долгие размышлениями за завтраком уже не удалось – нужно было выезжать в аэропорт Сантьяго. Там должна была состояться встреча с первой из квартета ванлайферов, с которыми мне предстояло отправиться в Антарктиду, – Татьяной. Примерно за год до моей кругосветки мне позвонила Рахэль – жена солиста группы «Мачете» Ярослава Малого:

– Тема, выручай. У близкой подруги сложная ситуация в жизни и болезненное расставание. Нет уже сил смотреть на ее страдания. У вас в поездках люди часто оживают – помоги ее переключить. Куда ее можно с вами отправить в ближайшее время?

– Да ты не волнуйся. У нас покруче, чем у личного психолога на приеме, – все радости обостряются. Развлечем твою подругу по полной. Давай-ка отправим ее в Гималаи.

– Отлично, там точно о вечном легче думается.

И мы снарядили Татьяну в Гималаи. В этом трипе сам я не был и познакомиться с ней не успел, но ребята из группы рассказывали, как эта поездка ее выручила и по-настоящему перезагрузила. А по возвращении, уже в Киеве, весь самолет хлопал не пилоту, а Татьяне. Потому что мужчина, с которым она до отъезда рассталась, встречал ее в аэропорту с цветами, ожидая целый час из-за задержки рейса. Эту историю я вспомнил в машине по дороге в аэропорт, и на душе стало очень тепло. Люблю, когда у наших ребят после путешествий происходят перемены к лучшему в жизни. Бывает, полгода пройдет, у тебя сто раз все изменилось и ты о каком-то трипе и думать забыл, и вдруг – хлоп! – прилетает пост или сообщение в фейсбуке. О том, как с изменением сознания начинают происходить чудеса. Укрепляются семьи, встречаются вторые половинки, приходят к взаимному пониманию бизнес-партнеры. Такое часто бывает. И каждый раз думаю – все не зря!

Я подъехал к выходу из терминала. Ну где же ты, легендарная Танюха, прошедшая высоченные Гималаи и теперь стремящаяся к холодным водам Антарктиды? Давай выходи! Вот прошел яркий рюкзак с привязанными веревкой ботинками (потому что именно они всегда не помещаются в рюкзак), вот еще парочка явных туристов-дальнобойщиков. И тут из второго выхода терминала – явно самый яркий элемент прибывшего рейса: выкрашенные в радикально белый волосы, ярко-розовый спортивный костюм, очки с гордой надписью «Шанель» и идеальный свежий зеленый маникюр. Я сначала даже не понял, почему эта мадам идет в мою сторону.

– Салют! – приветливо помахала барышня, подойдя впритык к машине.

– Здравствуйте… – неуверенно кивнул я. – Вы ко мне? – более тупого вопроса, видимо, не нашлось.

– Ну, это же вы – Артемий Сурин?

– Да! – резко спохватился я, выбегая из салона, чтобы помочь ей с вещами. – А вы – Татьяна?

– Ну да, она самая, – хихикнул розовый костюм. – А вы в этом конце атласа еще кого-то ждете?

– Да нет, только вас, – я все еще был в легком шоке.

Обычно, собираясь в путешествие с ванлайферами, всегда стараюсь заранее как можно больше узнать о человеке – чем живет, как проводит свободное время, фото в фейсбуке глянуть. Так легче настроиться на одну частоту с человеком, и коннект скорее происходит. Но Татьяну я представлял совсем другой. И с первой минуты понял, что к этому персонажу нужно искать подход по какой-то особой методичке. Надеюсь, что времени у нас для этого много: впереди четыре долгих дня пути в машине до самой Ушуайи, а потом еще десять дней путешествия. Мы уже стартовали от аэропорта, и я едва себя сдерживал, чтобы не произносить мысли вслух. Но, вероятно, слишком заметно косился правым глазом, чтобы получше изучить свою спутницу.

Итак, что мы имеем? Гламурная дива из Хмельницкого с чуть дооформленными губами и точеной фигуркой, разъезжающая на новом «Рендж Ровере». По внешнему виду было понятно, что, пока мы запасались термосами и шерстяными носками, она была занята ударным налетом на салоны красоты, чтобы не оплошать перед подругами на фотографиях. Все ее естество боролось с заурядным провинциальным прошлым, чем еще больше эту простоватость подчеркивало. Неплохой набор – стал донимать интерес, кто же эти «все Антарктиды» спонсирует.

Но Татьяна быстро дала моим стереотипным мыслям подзатыльник и лишилась статуса содержанки. Уже в ближайшие полчаса выяснилось, что она сама занимается достаточно серьезным бизнесом – поставками фруктов и овощей, причем не только в Украину, но и в несколько стран Европы. А с первого взгляда и не скажешь. Честно говоря, и с любого другого тоже – представить ее командующей масштабными погрузками огурцов с помидорами мне так и не удалось. Она была классической гламурной кисой, которая каким-то абсолютно непостижимым для меня образом пыталась слить воедино желания носить латексный леопард, управлять людьми и обязательно выделяться необычными хобби. Медленные покачивания с фитнес-мячом на пилатесе богемам не подходят – они рождены, чтобы восхищать. Например, ходить в экспедиции в Антарктиду.

В самом начале пути за окном проносились достаточно однообразные пейзажи, поэтому моя новая знакомая настойчиво старалась приукрасить нашу дорожную действительность и развлечь меня элитарными историями своей жизни. К концу первого дня я уже знал полный список несостоявшихся спутников жизни, а кто был очень к тому близок, к сожалению, оказался слабаком.

– Вообще ты, Артемий, конечно, не обижайся, но какая от вас, мужиков, польза? – томно закатывая глаза и закидывая ноги на торпеду, завела знакомую мне песню Таня.

– Не понял наезда! – я сделал вид, что обиделся, хотя уже примерно понимал, что перлов от подруги будет много – хоть в блокнот записывай.

– Ну реально. Я на кого из бывших ни гляну – ну все немощи какие-то. И у подруг все мужья такие. Зачем их вообще заводить?

– Но мужья ж не котята, чтоб их заводить. А ты чего вообще от мужиков ждешь?

– Жизни я жду, жиз-ни! – отчеканивая, обратилась то ли ко мне, то ли ко Вселенной Таня. – Понимаешь? Чтобы рядом с мужиком дышать полной грудью хотелось. Встаешь утром с постели – и жить хочется.

– Как-то подозрительно описание мужика со смыслом жизни пересекается, – засмеялся я. – Может, от него пользы все-таки чуть больше, чем тебе кажется?

Есть такая штука – называется «синдром попутчика». Это когда ты всю жизнь проблемы в себе носил, ни с кем не делился, а потом вдруг сел в поезд Харьков – Ужгород, нашел в купе жертву и вывалил ей всю свою боль за сутки в пути. Жертва вроде сначала с упоением слушала – ведь про чужое горе всегда интересно, – а утром вышла из поезда с кисловатым ощущением внутри и не может понять, отчего же так на душе мерзко. Будто ею как мусорным баком для отходов воспользовались. Я такие вещи давно уловил и с собой в эти игры не играю. Могу выслушать и поддержать, но через себя не пропускаю, поэтому подобного рода истории воспринимаю безразлично.

С точки зрения отшельника в кругосветке, который уже давно парится о совершенно других вещах, простые рассказы и мелодрамы были в какой-то степени даже интересны. Как забавное напоминание о том, что где-то все еще существует тот реальный мир. В котором люди обижаются друг на друга из-за невыполненного обещания, сочиняют невероятные рассказы и обманывают, кричат и хлопают дверями. В моей жизни так давно не было всему этому места, что казалось, будто все живут, как мы с Марусей, – просто наслаждаются временем вместе. Когда ты целыми днями в движении, принимаешь нестандартные решения, рискуешь планами, а иногда и жизнью, ругаться из-за мелочей кажется глупостью.

И так как Танины драматичные этюды были по-настоящему остросюжетными и захватывающими, а ехать в гробовой тишине четыре дня не хотелось, ее рассказы я не перебивал. А периодически еще и подбадривал всякими: «Да ты что?!», «Ну ничего себе!», «А он тебе что?».

Первый вечер устроили в очень популярном для Чили формате ночлега – арендовали уютный усадебный домик, кабаньяс. Это когда в придачу к комнатам получаешь целый двор непуганой живности – кошки, куры, гуси, птица разная. Даже две косули спокойно разгуливали по территории, не обращая на нас никакого внимания. Кроме хозяев и домашних зверьков – никого. Глубокая приятная тишина, слышно только, как комары перед закатом бунтуют.

Внутри дома все было обставлено уютно и очень по-домашнему, в стиле «рустик»[1]. Круглый деревянный стол с резными ножками и пятилитровой бочкой вина сверху. Милая кухня c чугунной коллекцией чайников и турок для кофе. И самое главное – две отдельных спальни. По стенам то тут, то там развешана памятная посуда, принадлежности для охоты и, видимо, вообще все, что не вмещалось в маленькие стеклянные серванты на тонких ножках. Ужас и пылесборник для украинской хозяйки, гордость для чилийской – эти предметы были очень самобытными и интересными, поэтому мы разглядывали и трогали их добрых два часа.

Настроение было такое спокойное, что не хотелось даже громко разговаривать или делиться какими-то впечатлениями. Поэтому Таня просто нашла в коллекции самый красивый чайник с тонким носиком, мы заварили сбор трав и угостились местным медом с перцем чили и базиликом. Вкус слегка непривычный, но очень приятный и покалывающий язык. После такого мирного вечера в этой тиши я спал как сурок – поэтому утром был бодр и готов выезжать уже с восходом солнца.

Но только я. Таня, как подобает уважающей (даже слишком уважающей) себя девушке, слишком долго нежилась в постели, а потом еще дольше всю себя собирала, наводя красоту перед зеркалом в кухне (для кого?). Ее абсолютно не волновали ни моя спешка, ни планы к вечеру успеть в Пуэрто-Монт до закрытия рентала. Пришлось включить менеджера в стиле «цигель, цигель, ай лю-лю». Только после этого мы наконец выдвинулись в путь. На часах уже было 11:00!

Теперь ландшафт за окном стал заметно интереснее. С каждым новым десятком километров на горизонте вырастали все более острые горные массивы, которые отвлекали от бесконечной белой разделительной полосы перед собой. Кульминацией стала провинция Осорно c одноименным вулканом, где мы и решили остановиться. По дороге перед нами показалась заснеженная верхушка великана, возвышавшаяся на высоте две с половиной тысячи метров. Пока мы лавировали по извилистой дороге национального парка, она то пропадала, то снова появлялась в самый неожиданный момент. «А он оправдывает свое название – Озорной вулкан», – подумал я, улыбаясь.

Когда мы наконец добрались до подножия и смогли разглядеть пейзаж полностью, не отвлекаясь на дорогу, картина просто потрясла. На редкость фотогенично расположившийся между двумя озерами с чистейшей бирюзовой водой и имеющий практически идеальную конусообразную форму, вулкан точно мог потягаться красотой с самой Фудзиямой. Теперь я понял, почему Осорно называют южноамериканским двойником. Больше всего радовало то, что это потрясение было внезапным. Когда приезжаешь смотреть на Фудзи-сана (как его уважительно величают сами японцы), невольно внутри сидит ожидание: «Ну, давай, покори меня!» И он, конечно, покоряет, но у него будто нет права. А тут ты стоишь, как чистый белый лист, впитываешь фантастичность момента и просто думаешь: «Е-мое, ну как же все-таки это красиво и неожиданно!»

Я был не первым кругосветчиком, которого очаровал Осорно. В далеком 1835-м Чарльз Дарвин, тоже будучи в трансконтинентальном путешествии, с этого самого места наблюдал за его извержением. Осорно считается одним из самых часто «плюющихся» вулканов на юге чилийских Анд, и корабль «Бигль» бросил якорь в бухте порта Сан-Карлос очень вовремя.

Я упивался красотой открывшейся панорамы и пытался представить себе – какой была та дарвиновская кругосветка? С какими опасностями сталкивала, как близко швыряла к черте? Каково было отправляться в путь два века назад, наверняка не зная даже, где находятся границы твоего мира?

У нас были разные возможности, желания, цели. Я ехал ради самой жизни, ощущения ее полноты, расширения кругозора и понимания мира. Он – как натуралист и геолог – за изучением ландшафтов, коралловых рифов и описанием флоры и фауны. Дарвин наблюдал и наносил на карту точные очертания территорий, я забивал точку в навигаторе и знал, куда должна привести дорога. Он чернилами фиксировал воспоминания в «Дневнике исследователя», я снимал кадры на современные дроны и постил впечатления в соцсетях на глазах у тысяч людей. О его открытиях и впечатлениях узнавали через годы, а мои читали и комментировали через секунды после написания. Мы путешествовали будто в разных реальностях, но с одной мечтой – узнать мир, в котором живешь, и рассказать о нем в книгах. Как он устроен, какие законы тут работают, где наше место в цепочке и как его правильно занять.

Незнание, пришел ли в Пуэрто-Монт мой пермит на выезд из Чили, заставляло давить на педаль газа и волноваться. Я не мог позволить себе ни дня задержки, потому что теперь от меня зависели еще и другие люди. Зная особенности работы южноамериканцев, можно было ожидать чего угодно, а я так не хотел в очередной раз ломать голову над тем, как ускорить и без того бешеный темп. Хоть я спешил, но добрались мы до города только к вечеру, после закрытия рентала. Делать было нечего, а с волнением нужно было бороться – поэтому мы отправились на набережную в поисках рынка с рыбными ресторанчиками.

Пуэрто-Монт – шумный портовый город, расположенный в холодном заливе Тихого океана. Тут всегда останавливаются экспедиционные и круизные корабли, а голодные и готовые тратить деньги моряки выходят на охоту. Поэтому в культуре торговли, еды и выпивки давно смешались обычаи разных континентов. В этот раз мы решили оставить вино до менее турбулентных времен и прошлись по американскому стандарту, заказав два стакана солодового виски со льдом. На третий день совместного времяпрепровождения общение полилось значительно легче и веселее. Вечер в огнях портового города, совместное предвкушение экспедиции и отличное виски способствовали тому, чтобы разговориться и подружиться. Я понял, что Татьяна, хоть и озорная, но все же наш человек. И как-то незаметно для нас обоих она стала просто Танюхой.

– Слушай, Тань, а зачем ты вообще в Антарктиду едешь? – после очередного глотка благородного напитка спросил я.

– В смысле? – прожигающим взглядом посмотрела на меня Танюха.

– Ну какой тебе в этом прикол? Это же очень дорого, да еще и некомфортно. Могла бы сейчас спокойно отдыхать на островах, а едешь в машине в компании едва знакомого мужика уже три дня без остановки. А дальше будет еще «веселее».

– Так на островах уже все побывали! Этим никого не удивишь.

– А кого ты удивлять собираешься?

– Никого, – слегка замешкалась Таня, – просто так… Чтобы аж «ВАУ!». И мало людей на такое способны. Из моих знакомых вообще никто.

– Так ты будешь самая продвинутая путешественница среди них после этого?

– Ну ясен пень! А ты знаешь уровень покруче, чем экспедиция в Антарктиду? Мне даже представить себе сложно. В Гималаи уже все сходили, на вулканы поднялись, над рисовыми террасами пофоткались… А вот в Антарктиде много твоих знакомых было?

– Немного, но есть.

– Ну это ты в таких кругах вращаешься, там выборка зачетная. А обычным людям до этого очень далеко.

– А если кто-то из подруг возомнит о себе и осмелится в Антарктиду через месяц поехать? – решил припугнуть, переходя на шепот. – Куда тогда дальше? Только на Луну, – и так громко расхохотался, что на нас обернулась парочка, сидевшая за соседним столиком. Ну я реально был уверен, что во имя своей экзотичности Таня готова рвануть в космос в поисках селфи с рептилоидом.

– Да че ты заладил? Что я не так сказала? – по-детски надула нижнюю подкаченную губу Таня.

– Да все норм, Танюх, я ж по-доброму. Просто понять тебя хочу, вот и докапываюсь. А давай еще по бокальчику?

– Ну, наконец-то что-то нормальное предложил! В отпуске я все-таки или где?! – Танина рука взмыла в воздух, громко щелкнув пальцами. – Официа-а-а-ант!