Читать книгу Долина Ужаса. Записки о Шерлоке Холмсе (сборник) - Артур Конан Дойл - Страница 9
Долина Ужаса
Часть вторая
Чистильщики
Глава I
Действующее лицо
ОглавлениеДело происходило 4 февраля 1875 года. Стояла студеная зима, густой снег покрывал ущелья гор Джильмертон. Тем не менее паровая машина освобождала от снега железнодорожный путь, и вечерний поезд медленно, с пыхтением, полз по линии, соединяющей множество угольных и железнодорожных поселков. Он поднимался по крутому откосу, который ведет от Стегвилля, расположенного на низменности, к Вермисе, центральному городу, стоящему в верхней части одноименной долины. От этого пункта путь направляется к Бартену, к Хельмделе и к чисто земледельческой области Мертон. Тянулась только одна пара рельс, но на каждом запасном пути (а их было видимо-невидимо) длинные вереницы платформ, нагруженных углем и железной рудой, говорили о скрытом богатстве, которое привлекло в долину Вермисы людей и породило кипучую жизнь в этом унылом уголке Соединенных Штатов.
Действительно, унылое место! Вряд ли первый пионер, пересекший его, представлял себе, что самые прекрасные прерии, самые роскошные пастбища не имеют цены в сравнении с мрачной областью, покрытой черными утесами и лесом. Над темным, нередко труднопроходимым бором, одевавшим откосы гор, поднимались высокие обнаженные вершины и вечные снега; между скалами извивалась долина, по которой полз маленький поезд.
В переднем пассажирском вагоне, вмещавшем всего человек двадцать – тридцать, только что зажгли лампы. Они слабо освещали пассажиров, в основном рабочих, закончивших свой дневной труд в более низкой части долины и возвращавшихся домой. Судя по их внешнему виду, по крайней мере, человек двадцать были шахтерами. Они сидели вместе, курили и тихо разговаривали, время от времени поглядывая в противоположную сторону вагона, где помещалось двое людей в полицейских мундирах. Еще в вагоне было несколько женщин, двое-трое путешественников и довершали компанию местные мелкие лавочники. В углу же, поодаль ото всех, сидел молодой человек. Он-то нас и интересует. Присмотритесь к нему хорошенько – сто́ит.
Он среднего роста, со свежим цветом лица, и ему нельзя дать больше двадцати девяти лет. Его проницательные, полные жизни серые глаза поблескивают, когда он через очки осматривает окружающих. Сразу видно, что у молодого путешественника общительный характер и ему хочется дружить со всеми людьми. Каждый бы подумал, что это простой малый, всегда готовый ответить заговорившему с ним и посмеяться. Между тем, вглядевшись в него пристальнее, наблюдатель различит выражение силы в очертаниях его подбородка и мрачную складку сжатых губ, говорившую, что под внешним добродушием этого молодого ирландца кроется неведомая глубина, что он неминуемо оставит хороший или дурной след в каждом обществе, в которое его занесет судьба.
Молодой человек дважды попробовал заговорить с ближайшим к нему шахтером, но, получив краткие, неприветливые ответы, умолк и стал хмуро смотреть из окна на мелькающий мимо пейзаж. Невеселые картины: сквозь собирающийся сумрак пробивался красный отсвет горнов, раскиданных по откосам гор; большие груды шлака и золы громоздились по обеим сторонам железнодорожной линии, а над ними поднимались вышки угольных шахт; тесные группы жалких деревянных домиков, окна которых начали освещаться, размещались там и сям по пути; на частых станциях толпились их закопченые обитатели. Рудные и угольные долины области Вермисы не привлекали культурных или праздных людей. Повсюду виднелись следы жестокой борьбы за существование, необходимости тяжелого труда и присутствия грубых сильных людей, которые исполняли нелегкое дело.
На лице молодого путешественника, который смотрел на мелькавшую мимо унылую местность, выражалось смешанное чувство отвращения и любопытства, и это доказывало, что он впервые видит ее. Несколько раз, достав из кармана письмо, ирландец пробегал его глазами и что-то писал сбоку; однажды он вынул из-за пояса вещь, которая, казалось, не отвечала характеру человека с добродушным видом, а именно – крупный револьвер. Он повернул его к свету, и блики на краях медных патронов в барабане показали, что оружие заряжено. Ирландец быстро спрятал револьвер в карман, однако рабочий, севший на соседнюю скамью, успел заметить его.
– Ага, друг, – бросил он, – вы, по-видимому, наготове?
Молодой ирландец улыбнулся с некоторым замешательством.
– Да, – сказал он, – там, откуда я еду, оружие иногда бывает нужно.
– Где же это место?
– В Чикаго.
– Вы не были здесь?
– Нет.
– Может быть, вы узнаете, что оружие пригодится вам и у нас, – сказал рабочий.
– Да? – спросил путешественник заинтересованно.
– Разве вы не слышали, что здесь делается?
– Ничего, кроме самых обыкновенных вещей.
– А я думал, что повсюду говорят о нас. Но вы услышите скоро многое. Что заставило вас приехать сюда?
– Я слышал, что здесь всякий находит себе работу.
– Вы принадлежите к Рабочему Союзу?
– Конечно.
– В таком случае, я думаю, вы получите работу. У вас здесь есть друзья?
– Еще нет, но я могу приобрести их.
– Каким образом?
– Я принадлежу к старинному ордену масонов. В каждом городе есть ложа, а где есть наша ложа, там у меня есть друзья.
Замечание ирландца произвело странное действие на его собеседника. Рабочий подозрительно осмотрел остальных пассажиров. Шахтеры по-прежнему шептались между собой. Полицейские дремали. Рабочий поднялся со своего места и, сев рядом с молодым ирландцем, протянул ему руку.
– Сюда, – сказал он.
Они обменялись рукопожатием.
– Я вижу, вы сказали правду, но лучше удостовериться.
Правой рукой он дотронулся до своей правой брови.
Ирландец тотчас же поднес левую руку к левой брови.
– Темные ночи неприятны, – сказал рабочий.
– Да, для странствующих иностранцев, – ответил молодой человек.
– Этого достаточно. Я брат Сканлен; триста сорок первая ложа; долина Вермисы. Я рад видеть вас в нашей местности.
– Спасибо. Я брат Джон Мак-Мурдо, ложа двадцать девятая, Чикаго. Мастер Скотт. Я рад, что встретился с братом.
– В округе нас много. Нигде в Штатах так не процветает орден, как здесь. Но молодцы вроде вас нам нужны. Одного не понимаю, как здоровый человек из Рабочего Союза не нашел себе дела в Чикаго.
– У меня было много возможностей получить заработок, – сказал Мак-Мурдо.
– Так почему же вы уехали?
Мак-Мурдо кивнул головой в сторону полицейских и улыбнулся.
– Эти двое, вероятно, с удовольствием бы узнали о причине моего переселения, – сказал он.
Сканлен сочувственно крякнул, глядя на полицейских.
– Были неприятности? – шепотом спросил он.
– Большие.
– Исправительная тюрьма?
– И остальное.
– Ведь не убийство же?
– Еще рано толковать о таких вещах, – ответил Мак-Мурдо с видом человека, невольно сказавшего больше, чем хотел. – У меня имелись собственные причины для отъезда из Чикаго. Кто вы такой, чтобы задавать подобные вопросы?
Серые глаза ирландца внезапно загорелись опасным гневом, блестя за стеклами очков.
– Полно, друг. Я не хотел вас обидеть. Наши ребята не будут относиться к вам хуже, что бы вы ни сделали. Куда вы теперь?
– В Вермису.
– Третья остановка. Где вы поселились?
Мак-Мурдо вынул письмо и поднес его к тусклой коптящей лампе.
– Вот адрес: Джекоб Шефтер, улица Шеридана. Этот меблированный дом мне рекомендовал один мой знакомый в Чикаго.
– Я не знаю этот дом, так как живу в Хобсоне. Кстати, мы подходим к моей станции. На прощанье я хочу дать вам один совет. Если у вас будут какие-нибудь неприятности в Вермисе, идите прямо в Дом Союза и спросите хозяина Мак-Гинти. Он мастер Вермисской ложи, и в этой округе все делается так, как хочет Черный Джек Мак-Гинти. Вот и все. Может быть, мы встретимся в ложе. Только запомните мои слова; в случае беды – идите к Мак-Гинти.
Сканлен вышел из вагона, и Мак-Мурдо снова остался один со своими мыслями. Уже совсем стемнело; пламя горнов крутилось среди мрака. На этом кровавом фоне то сгибались, то выпрямлялись темные силуэты, они кривились, поворачивались, как винты, под ритм несмолкаемого лязга железа, грохота и рева пламени.
– Вероятно, таков ад, – произнес чей-то голос.
Мак-Мурдо оглянулся и увидел, что один из полицейских всматривался в эту огненную пустыню.
– Верно, – сказал второй, – я думаю, что ад должен быть именно таким. Если в преисподней живут дьяволы хуже тех, которых мы можем назвать, это превзойдет мои ожидания. Полагаю, вы только что приехали, молодой человек?
– Вам-то что до этого? – мрачно ответил Мак-Мурдо.
– А вот что, мистер, я посоветовал бы вам осторожнее выбирать себе друзей. На вашем месте я не связывался бы на первых порах со Сканленом или с кем-нибудь из его шайки.
– Вам-то что за дело, кто мои друзья? – прогремел Джон таким голосом, что головы всех пассажиров повернулись в их сторону. – Я что – просил вашего совета? Или вы считаете меня молокососом, который не может шагу ступить без помочей? Говорите, когда вас спрашивают.
Он, глядя на констеблей, вытянул шею и широко оскалился, точно злая собака.
Тяжеловесных добродушных полицейских ошеломило необыкновенное ожесточение, вызванное их дружеским обращением.
– Не обижайтесь, – сказал один из них. – Мы говорили для вашего же блага. Ведь вы новичок в долине Вермисы.
– Да, это место я не знаю, но мне знакомы вы и вам подобные, – с холодным бешенством произнес Мак-Мурдо. – Я думаю, вы повсюду одинаковы и везде лезете с советами, которых никто не просит.
Полицейский улыбнулся.
– Может статься, мы скоро познакомимся с вами ближе.
– Я вас не боюсь, – произнес ирландец. – Меня зовут Джек Мак-Мурдо. Слышали? И если я вам понадоблюсь, вы найдете меня в Вермисе, на улице Шеридана у Шефтера. Видите, я не прячусь от вас.
Бесстрашное заявление новенького вызвало ропот сочувствия и восхищения в группе рудокопов. Двое полицейских, пожав плечами, продолжили разговор между собой. Прошло несколько минут, поезд вошел в плохо освещенный вокзал, и пассажиры высыпали из вагонов. Город Вермиса являлся главным пунктом на всей линии. Мак-Мурдо поднял свой кожаный ручной саквояж и уже двинулся в темноту, когда один из шахтеров подошел к нему.
– Ей-богу, вы умеете разговаривать с этими молодчиками, – уважительным тоном сказал он. – Было приятно вас слушать. Давайте я покажу вам дорогу. Мне все равно идти мимо дома Шефтера.
Они вместе спустились с платформы.
– Спокойной ночи, – послышалось из группы остальных рабочих.
Еще не ступив на почву Вермисы, буйный Мак-Мурдо приобрел известность.
Окрестности города казались обителью ужаса, а сама Вермиса была унылым местом. В длинной долине чувствовалось, по крайней мере, мрачное величие, оно сказывалось в огромных пылающих горнах и клубах дыма; деятельность человека воздвигала себе памятники в виде туннелей в горах. Город же служил воплощением безобразия и нищеты. Широкая улица была покрыта грязным снегом, превращенным в непривлекательную кашу. По ее краям тянулись узкие, неровные тротуары. Многочисленные газовые фонари только яснее показывали длинные ряды деревянных домов с неуклюжими, плохо содержащимися верандами. Ближе к центру города картину скрашивало множество ярко освещенных магазинов, распивочных, игорных домов и других пристанищ, в которых рудокопы тратили свои заработки.
– Вот Дом Союза, – сказал проводник Джона, указывая на один «бар», почти достойный названия отеля. – Здесь хозяин Джек Мак-Гинти.
– Что он за человек? – спросил Мак-Мурдо.
– Как! Неужели вы не слышали о нем?
– Я никогда не бывал в вашем городе.
– Я думал, что его имя известно повсюду. Оно достаточно часто появлялось в газетах.
– Почему?
– Конечно, о нем пишут, – шахтер понизил голос, – по поводу громких дел…
– Каких дел?
– Чудак вы, мистер, говоря без обиды. Только об одного рода делах вы услышите у нас, а именно о деяниях Чистильщиков…
– Помнится, я читал что-то о Чистильщиках. Это шайка убийц. Ведь так?
– Тише, тише, если вам дорога жизнь, – произнес рабочий. Он положил руку на плечо своего спутника и остановился, с изумлением глядя на него.
– Если вы на улице будете открыто говорить такие вещи, вам недолго оставаться в живых. Многие из-за меньшего расставались с жизнью.
– Я ничего не знаю о них и говорю только то, что читал.
– Не стану уверять вас, что вы не читали правды! – Рабочий нервно вглядывался в тень, точно опасаясь, что там кроется беда. – Если убивать значит совершать убийство, видит бог, здесь было много убийств. Только смотрите, не произносите имени Мак-Гинти в связи с преступлениями; всякий шепот доходит до него, и он не такой человек, чтобы пропускать это мимо ушей. А вот и дом, в который вы идете. Вы скоро узнаете, что старый Джекоб Шефтер самый честный человек в городе.
– Благодарю вас, – сказал Мак-Мурдо, пожав руку своему новому знакомому, и двинулся к дому, а подойдя к нему, громко постучал во входную дверь. Ему отворило существо, какого он не ожидал увидеть.
Перед ним была молодая и необыкновенно красивая девушка, белокурая, с прекрасными темными глазами, составлявшими контраст с цветом ее волос. С некоторым замешательством и любопытством она взглянула на Мак-Мурдо, и краска залила ее бледное лицо. Молодая девушка чудесно выглядела в ярком свете, лившемся из дома, и Мак-Мурдо мысленно сказал себе, что никогда не видел картины прекраснее. Прелестная фиалка, выросшая на одной из черных груд шлака, не могла удивить его больше. Очарованный, он стоял и смотрел на нее.
– Я думала, это отец, – сказала красавица с приятным шведским акцентом. – Вы хотите видеть его? Он в городе, и я жду его с минуты на минуту.
Мак-Мурдо продолжал смотреть на нее, не скрывая своего восхищения. Под властным взглядом незнакомого человека она опустила глаза.
– Я не тороплюсь, – наконец сказал Джон. – Мне рекомендовали ваш дом, и я думал, что условия жизни в нем годятся для меня. Теперь я в этом уверен.
– Вы быстро приходите к заключениям, – с улыбкой сказала она.
– Только слепой не поступил бы так же, – ответил Мак-Мурдо.
Эта любезность заставила ее засмеяться.
– Входите, сэр, – сказала она. – Я – мисс Этти, дочь мистера Шефтера. Моей матери нет в живых, и хозяйством заведую я. Посидите возле печки в первой комнате и дождитесь отца. Да вот и он, вы можете условиться с ним.
По дорожке шел коренастый старик. В нескольких словах Мак-Мурдо сказал ему, в чем дело. Знакомый Джона Мерфи дал ему адрес Шефтера, сам узнав его еще от кого-то. Старый швед согласился принять нового жильца. Мак-Мурдо не торговался и сразу принял все условия, по-видимому располагая большими деньгами. За двенадцать долларов в неделю (внесенных вперед) хозяин дома обещал ему предоставить комнату и полное содержание. Вот таким образом Мак-Мурдо, по собственному признанию, бежавший от суда, поселился под крышей Шефтеров. Это был первый шаг, которому предстояло повлечь за собой длинный ряд событий, нашедших свой конец в далекой стране.