Читать книгу Человеческое - Артур Ли Аллен - Страница 5

Желание убить еще раз появилось у меня совершенно неожиданно. Хочу признаться, что это дело затягивает не на шутку. Помню, я тогда стоял в очереди в кабинку в пункте приема оплаты жилищных услуг. Понимаю, сложновато звучит. Прошло около двух месяцев, после убийства инвалида. И буря в душе почти утихла. Но, мне кажется, именно в такой «буре» я тогда больше всего нуждался. Передо мной в очереди стояла дряхлая старушенция, она как раз расплачивалась по счетам, положив квитанцию на стол слева от себя. Поэтому я отчетливо видел её точный адрес. Улицу, дом, квартиру. Эти цифры врезались мне в память. Так же я запомнил её фамилию и инициалы: Петрова Т. В. Злостные шестеренки тут же завертелись в голове, и я не мог просто проигнорировать это. Закончив, бабушка развернулась и ушла прочь, но я успел подробно запомнить все детали её сморщенного лица, чтобы проще было узнать её, когда я наведаюсь во двор – наблюдать. Но, честно говоря, все старушки на одно лицо, поэтому единственное чего я боялся, это потерять свою «цель» в обилии других развалюх.

На следующий день, я, подчиненный страстному желанию совершить еще одно убийство, пришел по адресу, который хорошо запомнил. Но, быть может, мне хотелось не столько лишить человека жизни, сколько пройти все этапы еще раз – подготовка, планирование, проникновение, свершение, исчезновение. Но на этот раз, все этапы были видоизменены. Ведь, если совершать похожие преступления по однообразным «схемам», то рано или поздно меня поймают.

Несколько дней подряд с утра до вечера я наблюдал за старушкой. Точней за стариками, потому что, как оказалось, она живет не одна, а со своим, возможно – мужем, возможно – просто сожителем, таким же дряхлым старичком. Как я и ожидал, образ жизни, который вела эта «сладкая парочка» был очень размеренным и рутинным. Из дома они всегда выходили вдвоем. Не знаю куда, я за ними не следил. Мне важно было знать – когда и насколько они уходят. А еще важнее – когда они находятся дома. Потому что, мне требовалось, чтобы они находились дома, когда я наведаюсь. За четыре дня наблюдений в составленном мною повседневном графике ничего не изменилось. Весь день до вечера, они находились дома, потом в семнадцать часов выходили гулять и неторопливой старческой походкой, молча, отправлялись в «увлекательное путешествие». Внешне они очень подходили друг другу. Он был немногим выше нее. Оба слегка располневшие и с одинаково отстраненным выражением глаз и обвисшим лицом. Будто им сделали липосакцию лица, а растянувшаяся кожа провисла, образовав дугообразные морщины. В общем, в период наблюдений я узнал, что мне можно было, не волнуясь, стучать к ним в дверь с 12:00 до 17:00. Больше мне, по сути, о них знать ничего не требовалось.

Дальше все зависело только от меня. Но в этот раз я хотел, чтобы «жертвы» впустили меня в свою квартиру добровольно. Для этого, очевидно, мне нужно было кем-нибудь прикинуться. Полицейским – банально и пошло, продающим пылесосы – ненадежно. Проводящим соц. опросы? Уже лучше. Представителем пенсионного фонда, опрашивающем пенсионеров о нюансах получаемой пенсии и возможном её увеличении? Гениально! Оставалось лишь проработать эту идею в мелочах. Во-первых, я купил одежду, которая могла больше походить на корпоративную форму бедолаг, шастающих по квартирам и получающих за это копейки. В дешевом магазине мужских костюмов я купил себе строгие синие брюки, строгий черный ремень, белую рубашку с короткими рукавами и галстук под цвет штанов. Я подумал, что так будет более деинициативно, то есть человек, который сам покупает себе одежду, не может так выглядеть, а значит это не просто одежда, а, скорее всего, рабочая форма. Со школы размер ноги у меня не изменился, поэтому я достал свои школьные туфли и отполировал их кремом и тряпкой до блеска. Еще я купил себе очки со строгой и тонкой черной оправой, без корректирующих линз, вместо которых были вставлены обычные стекла, так как со зрением у меня все в порядке. Потом я сходил в канцелярский магазин и приобрел там бейджик на прищепке, для крепежа на внешнем кармане рубашки, новую ручку, красивую папку с твердым дном, чтобы писать на весу, если потребуется, и большими серебристыми кольцами для закрепления бумаги. Так же купил небольшой пластиковый дипломат с защелкой, для хранения бумаги формата А4. Но само собой он предназначался не для этого.

Вернувшись домой, я спрятал все «добро» под кровать и принялся изготавливать поддельные бланки и документы несуществующей организации. В первую очередь я создал в Word-е главный документ, подтверждающий официальность организации и существование пенсионного фонда вообще – лицензию. Сверху большими буквами: «Пенсионный фонд „Надежда“». Да согласен, слишком дешево, звучит. Но думаю, дешево звучит лишь для нас – молодых. Ниже: «Номер государственной лицензии: ВР-7489—5006 (2013 г.)». Еще ниже: «Пенсионный фонд „Надежда“ основан в 1980 году, за тридцатилетний период, нашими клиентами стали миллионы россиян. Мы обещаем надежность и безопасность в хранении ваших средств, предоставляем страхование вкладов и своевременную выплату». В самом низу: «Директор: Кудряшов Андрей Валерьевич», и подпись от руки на четверть страницы, как полагается. Под подписью три синие печати «залезающие» друг на друга, напечатанные на бумаге предварительно. Печать государственного образца, печать организации, печать директора. Все печати я создал в Word-e, благо я во всем этом неплохо разбираюсь. И могу создать печать на компьютере, которую невозможно будет отличить от настоящей. Хотя с чем сравнивать, если и «настоящей» не существует. Весь текст был выполнен в черном цвете, чтобы отвлечь от прочтения и попытки понять смысл, и привлечь внимание к печатям, которые были выполнены весьма искусно – синим цветом, и при виде которых отпадало всякое подозрение.

Дальше я напечатал бланк опроса. Какие вопросы обычно интересуют пенсионные фонды? Здесь пришлось пофантазировать. Вопрос №1: «Вас устраивает ваша пенсия?». Вопрос №2: «Вы уже используете услуги какого-либо пенсионного фонда?». Вопрос №3: «Если да, то какого именно?». Вопрос №4: «Если нет, то хотели бы воспользоваться услугами пенс. фонда?». Вопрос №5: «Если хотели бы, то воспользовались бы услугами нашего пенс. фонда». Вопрос №6: «Если не хотели бы, то почему? Указать причины». Ниже: «Укажите свои ФИО». Ниже: «Укажите свой телефон, чтобы мы смогли связаться с вами в случае необходимости». В самом низу – три «печати» и подпись «директора». Сейчас люди, которые имели дело с пенсионными фондами, или состоят в них, скорее всего, в недоумении спрашивают: «Что за бред?». Но так как я, никогда не имел дело с такими организациями и все это полная фикция, то мне можно сделать поблажку. Итак, я напечатал тридцать бланков, два из которых заполнил разным почерком. И прицепил их к новокупленной папке поверх чистых.

Затем напечатал вкладыш для бейджика. Сверху: псевдологотип фирмы в виде летящей ласточки внутри круга и название «Пенсионный фонд „Надежда“». Ниже: «Старший консультант: Петров В. П.». Потом вырезал напечатанную бумажечку и вставил в бейдж.

Весь оставшийся вечер и весь следующий день я репетировал, как буду вести себя и задавать вопросы. Оттачивал дикцию, заучивал фразы и предложения, отрабатывал мимику. В процессе интенсивных репетиций перед зеркалом я осознал, в своем роде, некоторую истину. Если вы пытаетесь попасть в чужую квартиру, то, скорее всего, ваш взгляд будет прикован в процессе разговора к «жертве», чтобы зацепится за её эмоции, реакции, и вследствие использовать их. Но это может выдать вас. Вы должны редко смотреть на «жертву» и быть, например, заняты каким-нибудь делом, что-то отмечать на бумаге, постоянно проговаривать якобы заученную фразу, и обязательно делать это без интереса, весь ваш вид должен показывать, что вы не хотите попасть в квартиру. Ведь вам этого не нужно, это увеличит рабочий день, и вы, скорее всего, вернетесь домой позже. Вы должны убедить «жертву», что ей необходимо вас впустить, должны дойти до того момента, когда «жертва» сменит скептический тон на более мягкий и дружелюбный – лишь бы вы зашли. Но мои «цели» старики, с ними все немного проще, они вряд ли откажутся от незапланированного общения, им это должно быть только в радость.

Итак, на следующий день – после «репетиционного» – у меня уже все было готово. На подготовку от начала до конца у меня ушло не больше недели. Очевидно, я расту, если сравненивать с подготовкой к первому убийству. Перед выходом из дома, я оделся в прилежного соц. работника, причесался (пожалуй, первый раз лет за пять) сложил все бумаги в дипломат, туда же положил пистолет с глушителем (ах, да, совсем забыл – тогда я приобрел глушитель для пистолета в интернете. После первого убийства, я не мог этого не сделать. Мне не хотелось, чтобы весь дом снова услышал «подозрительные громыхания». В прошлый раз мне повезло, но уповать на удачу постоянно не стоило), также положил черную рубашку для перемаскировки, перчатки и захватил с собой перочинный ножик, который раскладывался от нажатия кнопки. И выдвинулся в путь.

Я пришел к квартире, примерно к часу дня, после среднестатистического по России обеденного перерыва, так как это был будний день. Таким образом, я минимизировал риски, потому что в это время в доме находилось наименьшее количество людей. Можно сказать, их почти не было. Дети в детских садах и школах, родители на работе, сытые и довольные. Остаются лишь старики, но они меня не особо беспокоили. Хотя, по степени маразма, паранойи и тревоги им нет равных. Любой шум от соседей они могут воспринять как что-то ненормальное. Вызвать скорую или не дай бог полицию. Тогда мне уже точно не отвертеться.

Подойдя к входной двери в квартиру, я надел очки и прицепил бейджик к карману рубашки. Затем постучал в дверь и принялся действовать по четко отрепетированной схеме. Дверь открыла уже знакомая мне бабушка. Ее плотное тело облегал синий халат, на ноги были надеты пошарканные тапки, а волосы собраны в хвост. Я нахмурился и повернулся к двери квартиры напротив, потом снова на открытую дверь, постоянно посматривая на бланки и делая вид, что не понимаю в правильную ли дверь я постучал. Мне важно было, чтобы она заговорила со мной первая. И мне не пришлось долго ждать.

– Здравствуйте, что вы хотели? – я взглянул на её лицо и уловил в мутных глазах волнение. Но не подумайте, что все выходило из-под моего контроля. Нет. Её волнение объяснялось тем, что она понимала, что перед ней стоит какой-то важный человек, возможно даже гос. служащий. Потом я достал из кармана ручку, щелкнул, вызволив стержень, перевел взгляд на бланк и спросил.

– Петрова, Т-э, В-э? – Я произнес фамилию слегка неуверенно, будто читаю её первый раз, и нарочно выделил инициалы, тыча ручкой в буквы, которых на самом деле там не было. Я сказал это по памяти. Потом, приподняв одну бровь, резко взглянул на старушку.

– Да, да, это я… – с явным нетерпением произнесла бабушка.

– Хорошо, я обхожу всех пенсионеров в вашем доме, провожу опрос по поводу вашей пенсии, устраивает ли она вас. – Я продемонстрировал два уже заполненных бланка, чтобы удостоверить собеседницу, что говорю правду и, собственно, чтобы она не теряла нить моего рассказа. Старушку это явно заинтересовало. – Я представляю организацию «Пенсионный фонд „Надежда“». – Из-за незаполненных бланков я вытянул «официальный» документ с печатями, и протянул бабушке. Она внимательно на него посмотрела, но в руки брать не стала, видимо, так, хотела выразить уважение или не показаться типичной недоверчивой и ворчливой старушкой. Но в любом случае, как бы там ни было, она уже была у меня на крючке. Она мне доверяла. Итак, если весы равновесия в отношениях незнакомых людей, сместились в сторону доверия, то я решил, либо уровнять их, либо окончательно сдвинуть в мою пользу. Главное не перестараться и продолжать делать важный вид.